Художник Николай ( по-украински - Микола) Пимоненко родился в сельской местности в... городе Киеве. Были когда-то по окраинам мегаполиса совершенно гоголевские казацкие хутора. Расположенные вдалеке от больших дорог, затерянные в байраках россыпи хат, огородов, садов — их даже предместьями никто не назвал бы.
Среди такой сельской округи особенную роль в истории культуры сыграли местности Приорка и Куренёвка. Там жило необычайно много знаменитостей. И многие художники рисовали украинские хаты именно в этих живописных долинах за Подолом. Именно с Приорки 1860 х годов происходил и герой нашего повествования.

Начало
Сыну иконописца Николке Пимоненко повезло. Мальчику не пришлось мучаться с выбором жизненного пути, профессии. А между тем, родился он в весьма бедной семье в обычной сельской хате.
Но уже с детства мальчик ездил с отцом, расписывавшим сельские храмы Киевщины, растирал ему краски, грунтовал доски, заодно обучился от него грамоте. Вскоре и сам Николка начал делать пейзажные и портретные зарисовки. Выходили они на удивление совершенными. Потому отец отдал его на учёбу в одну из окраинно-киевских иконописных школ.

А уже там талантливого ученика заметил директор незадолго до того основанной киевской Рисовальной школы Николай Мурашко — и забрал его в свою школу. И хотя обучение там было платным и взносы эти были бы неподъёмными для Николкиного отца — но, видя необычайный талант мальчика, Мурашко уговорил мецената своей школы мультимиллионера Терещенко взять Пимоненко в ученики бесплатно.

Киевская Рисовальная школа 1870 х — 90 х годов была высококлассным учебным заведением для подростков.
 Уже через три года обучения семнадцатилетний «школяр» становится учителем рисования. А ещё через три года его экзаменационные картины принимает Петербургская академия, зачисляя юного живописца в свои студенты. И вот уже недавний хлопец из сельской хаты переезжает в центр столицы Российской империи, да ещё и для учёбы в одном из славнейших вузов мира.

Отец-иконописец в напутствие Николке сказал: «Видишь, как Бог тебе помогает — и талант дал, и самых нужных людей послал, чтобы таланту дать ход. Теперь, значит, жди испытаний».

Обретение
Испытания не заставили себя ждать. В Петербурге Николай был сильно удручён безденежьем, голодом, безуспешным поиском подработки — и если бы не финансовая помощь, присланная меценатом Терещенко, учиться ему вообще не пришлось бы. А вскоре юношу постигла «болезнь бедноты» — туберкулёз, — который за полтора года, стремительно прогрессируя, едва не свёл его в могилу. И хотя Пимоненко стал одним из лучших студентов, получил несколько золотых и серебряных медалей (тогдашний способ оценки ученических картин), однако перед лицом неминуемой скоропостижной смерти Николай вскоре покинул северный край и вернулся в Киев.

Впрочем, его преподаватели, прежде всего Илья Репин и Владимир Орловский, были настолько высокого мнения об уровне пимоненковской живописи, что и не считали дальнейшее очное обучение для него обязательным. Киевлянину разрешили просто присылать свои полотна на выставки Академии в качестве экзаменационных работ — что он и делал в течение 7 лет, пока не получил диплом живописца.
Таким образом, судьба вернула Николая в Украину, как бы подчеркнув, что настоящая тема его творчества — здесь. А через несколько лет после приезда из Питера судьба сделала ещё один царский подарок начинающему художнику и педагогу. В Киев вернулся и Николкин петербуржский преподаватель — профессор живописи Владимир Орловский, сын помещика Киевской губернии. Дело в том, что Орловский писал настроенческие сложно-колористические пейзажи, чаще всего украинской природы (его называли «охотником за солнцем»). А общественное мнение того времени было покорено передвижниками, ценившими в картинах социальную или психологическую идею и отвергавшими любое «безыдейное» искусство. И вот, не ужившись с передвижниками, Орловский под предлогом того же туберкулёза поселился в родном Киеве — к счастью двух своих студентов-художников, выходцев из сельской Приорки, Пимоненко и Светославского. Оба они становятся друзьями Орловского, пользуются его библиотекой и советами, фактически, продолжают обучение у профессора на дому.

Впрочем, была и другая, не менее важная причина частых визитов. Два талантливых юноши-живописца влюбились в юную дочку своего наставника, Сашу Орловскую. Светославский сделал предложение первым и получил отказ — Саша ответила, что любит другого, Николая Пимоненко. Вскоре состоялась и свадьба. Началась двадцатилетняя счастливая семейная жизнь. Все эти совместные годы семья Пимоненко прожила в одной усадьбе с Владимиром Орловским.


Так маленький особнячок с совсем миниатюрным садом на киевской улице Гоголевской стал настоящим эпицентром развития украинского искусства. Причём сразу двух его главных направлений — убеждённый передвижник, живописатель эмоций народной жизни Николай Пимоненко прекрасно уживался со своим тестем, категорическим «антипередвижником», эстетом-лириком Орловским. По воспоминаниям Александры Пимоненко, её муж и отец «много спорили по вопросам искусства, но во многом соглашались».

На совместных выездах в подкиевское село Малютинка один художник зарисовывал эпизоды крестьянской жизни, а второй — водно-лиственную и полевую красу. Результат — почти на всех зрелых пимоненковских работах герои помещены в яркий пейзажный фон, и он светится пленэрной «французской» тональностью в духе живописи Орловского.

Мы не знаем, где Пимоненко увидел свою жницу. Прекрасная кареглазая крестьянка с загадочной улыбкой Джоконды предстает перед нами как некий символ красоты народа, щедрости украинской земли. Золото спелой пшеницы и прозрачная голубизна неба вобрали в себя исконные краски ее пейзажа.

Зрелость

Основное место работы Пимоненко — Рисовальная школа Мурашко — полностью зависела от воли мецената Терещенко. А он к старости вдруг пожелал «добавить практической стороны» в программу учебного заведения — другими словами, преобразовать школу чистой живописи в училище декоративно-прикладного искусства. Сколько ни спорили Пимоненко (отдавший преподаванию в этой школе 20 лет) да и сам Мурашко со своим финансистом, но миллионер так и не смог понять, что картины и красивые бытовые изделия должны делать разные люди.

В итоге в 1901 году киевская Рисовальная школа прекратила своё существование. Впрочем, Пимоненко покинул alma mater ещё ранее, в разгар споров с меценатом — он мечтал создать школу живописи, не зависящую от непредсказуемых богатых личностей. Единственным выходом было организовать первое в Киеве государственное Художественное училище, что Николаю Пимоненко и удалось осуществить. Кроме того, его пригласили преподавать графику в новооткрытый Киевский политехнический институт, где он проработал многие годы до конца жизни.

Но, несмотря на немалую педагогическую нагрузку, художник продолжал писать замечательные полотна из украинской сельской, а также киевской городской жизни. Даже удивительно, как много успел сделать за относительно короткую (50 лет) болезненную жизнь этот трудолюбивый ироничный человек. При этом принадлежность Пимоненко к Товариществу передвижников способствовала феноменальной прижизненной популярности его работ — стократно большей, нежели в наше время. С передвижными выставками его картины объездили всю Россию; да и помимо того, огромными тиражами расходились открытки и журналы с репродукциями его полотен.Работы Пимоненко высоко ценились во всей Российской империи.
По заказу прогрессивного деятеля Н.И. Драгоманова выполнил две картины – «В поход» и «Возвращение из похода». Сюжетом для первой, скорее всего, стала известная украинская песня "Засвіт встали козаченьки", авторство которой приписывают легендарной Маруси Чурай. На картине изображена сцена прощания девушки с казаком, собравшимся в поход

Хотя, конечно, популярность приносила и огорчения, отчасти курьёзные. Например, производитель алкоголя Шустов самовольно использовал репродукцию пимоненковского полотна «Додому» в рекламе, после чего художник подал в суд и выиграл дело. Кстати, одесский фабрикант рекламную кампанию проводил отнюдь не в сёлах — и то, что он взял картину, где в селе крестьянка со скалкой поджидает загулявшего шатающегося мужа, означает только максимально точное «попадание» киевского художника в атмосферу этой отечественной беды.


Додому( или До дому, или Домой - в разных источниках название и написание отличается)
Однако при всех невзгодах, которые приносили художнику и бурные события 1904-1906 годов, и тогдашние сложности педагогического процесса, и безнадёжное состояние собственного здоровья, — всё равно, по словам мемуариста, «Пимоненко умел как-то в потаённой глубине своей грустной души всё время радоваться. Да он и проговаривался, что в радости жизни заключён смысл искусства или что-то вроде того. И в последний свой страдальческий год он, видимо, охватывая взглядом прожитое, изумлённо подчас глядел на свои творения как бы на чужие и как бы говоря: „Боже, ведь надо же, как много удалось!..“»

Милый свет

Большинство картин Пимоненко отличается необычайной для крестьянской и мещанской тем динамикой, драматургичностью. Ведь что раньше, до него, писали художники в сёлах и на улицах? Неподвижные хаты и церкви; натюрморты пёстрого беспорядка дворов; народ в застывших позах, тоже напоминающий часть антуража.

У Пимоненко — не то. У него на больших работах главное — люди, и эти люди всегда действуют. Его картины — не просто «повествование о жизни», у него что-то вроде остановленного кадра киносъёмки. И останавливает он кадр не в кульминационную и важную для сюжета минуту — а в тот пронзительный миг, когда максимально возможно почувствовать, как изображённое действие развивалось «до картины» и как оно продолжится «после картины».

Кроме того, вопреки распространённому мнению, сюжет в работах Пимоненко не завязан на сельских украинских или киевских реалиях жизни. На самом деле, художник берёт психологические нюансы, свойственные любому обществу и интересные каждому человеку, — и просто выписывает их в том антураже, в котором он эти нюансы подсмотрел. То есть — в селе под Киевом или на улицах Киева.

Другими словами, эта живопись, наполненная образами селян, совсем не преклонение перед «мужицкой правдой», не «шароварничество» и не социальная критика. Это, скорее, ближе к прозе Чехова — набор психологических положений, в которых важна душевная атмосфера вокруг людей и их действий, а отнюдь не внешняя материальная составляющая. Например, бесконечные пимоненковские свидания и провожания юношей и девушек (картины «Идиллия», «Не жартуй», «У колодца» («Соперницы»), «По воду» и многие другие) могут заинтересовать современного зрителя не сельской одеждой героев и соответственным фоном — а тонкой передачей переживаний и настроений молодых людей.

 Кстати, и хрестоматийное «Святочное гадание» Пимоненко интересно именно тем, что в нём нет ничего от гадания и его полуязыческой мистики — а есть только две девушки, неотразимо красивые в своей увлечённости.

 Даже многофигурные композиции Пимоненко (например, «Выход из церкви» и «Страстной четверг», «Пасхальная заутреня в Малороссии», «Свадьба в Киевской губернии») интересны не этнографической составляющей, а замечательной индивидуальностью поз и образов каждого из многочисленных героев. Достаточно в эти полотна пробиться взглядом «сквозь» внешнее, сельское — и можно поразиться наблюдательности художника, запечатлевшего множество психологических моментов, знакомых многим из нас. Причём моментов самых неуловимых, воздушных, микроскопически тонких, не укладывающихся в слова.
Известно, что художник за жизнь не раз снова возвращался к теме «Пасхальной заутрени». Однако известная по воспроизведениям в книгах версия начала ХХ века значительно уступает прообразу. Больше бытовых деталей – почти нет очарования «святой ночи».

«Свадьба в Киевской губернии», хранящаяся в Киевском государственном музее изобразительного искусства, всегда была в центре внимания интересовавшихся украинским мастером, как этапная в его творчестве вещь, отмеченная композиционным мастерством, индивидуальностью характера каждого персонажа.

     Впрочем, такие безулыбчивые, чисто протестные работы, как «Жертва фанатизма», редки в наследии Пимоненко. Почти всегда, в отличие от полотен большинства коллег, есть на картинах этого художника кроме грусти ещё и мощный заряд упования, небезнадёжности, доброй усмешки и даже ласковой иронии. Он умел дать оптимистическую чёрточку рядом с вызывающей грусть. А особенно художник любил центральную композицию своих картин обволакивать, освещать неудержимо жизнерадостным общим пейзажным фоном, каким-то (другого слова не подберёшь) милым светом отовсюду. Сколько крестьянок, крестьянских детей, ярмарок и сенокосов успел он таким светом окутать!

Природа в жанровых произведениях Пимоненко никогда не воспринимается как фон. Она выступает равноправным «героем», определяющим образный и эмоциональный строй картины. Из всех времен года художник отдавал предпочтение лету — как и у малютинских крестьян, оно было «страдной порой» мастера. Пимоненко много работал на натуре, добиваясь выразительности в передаче солнечного или лунного освещения. Красоту и сочность летней природы помогала передать и пленэрная живопись, в которой художник достиг больших успехов. Отголоски его искусства мы встречаем в работах А.Мурашко и Ф.Кричевского. Своих жниц написал и авангардист Казимир Малевич. В них за условно упрощенными формами фигур и пейзажа торжественно звучат яркие краски, что были на полотнах его первого учителя.

Художник с этнографической точностью изображает украинские народные обычаи и обряды. На картине «Сваты» перед зрителем разворачивается традиционное действие: за столом сидят важные сваты, перевязанные рушниками. Они разговаривают с матерью, а сама невеста, как и положено, скромно сидит в сторонке.

К счастью, слава к мастеру пришла еще при жизни. Он стал академиком, членом различных художественных обществ Парижа, Мюнхена, Берлина — городов, где с успехом экспонировались произведения живописца. К нему тянулась молодежь, мечтающая об искусстве, среди которой был и будущий основоположник супрематизма Казимир Малевич: «Я еду в Киев. Знакомлюсь с Пимоненко. Большое впечатление оказали на меня его работы… Много мольбертов, на каждом картина, изображающая жизнь Украины…»

 Всмотреться и «прожить» полотна Николая Пимоненко — вот, может быть, точнейший и тончайший путь к пониманию неповторимого спектра украинской души.

Николай Пимоненко ушел из жизни в расцвете творческих сил. «Умер Пимоненко. Какая утрата для «передвижной». Он был истинным украинцем. Не забудется краем за правдивые и милые как Украина картины», — с болью написал Илья Репин.

Владимир Орловский тяжело пережил смерть зятя. Дочь Александра Владимировна отвезла его в Италию на лечение, где он и умер. Похоронены художники рядом на Лукьяновском кладбище в их родном Киеве.

Галерея

Цветочница

Из лесу

Встреча  с земляком

Жница

Портрет девушки

Украинская ночь. Свидание

Идиллия

Подруги

Святки

Святочное гадание

По воду

Свидание

Соперницы

Сваты

Засватали

Свадьба

С вечерни

Пасхальная заутреня в Малороссии
«Пасхальная заутреня» - настоящее «хоровое» полотно, которыми славились художники-реалисты. Расположение фигур кажется совершенно естественным, лишь при внимательном анализе можно подметить успешно примененные навыки недавнего ученика Академии, крепко «сшивающего» композицию упруго изогнутыми, но стремящимися к центру полотна линиями тропинок, белых рушников с пасхальной снедью, зеленой травы между фигурами.

Пимоненко стремится показать всё разнообразие занятий прихожан маленькой деревянной церкви ночью Светлого праздника . В центре – двое крестьянских ребятишек уже затевают обмен или игру «крашонками», задорно поддразнивая стоящую рядом с ними девочку, обиженно прижавшую свое пасхальное яичко к груди. Вполголоса рассуждают о чем-то женщины, стерегущие выставленные на траву блюда с куличами, на коленях одной из них прикорнула спящая девочка. Свой праздник – у молодежи: сосредоточенно и чуть нарочито улыбаются празднично одетые крепкие краснощекие девахи, около которых неотлучно вьётся воздыхатель.

Эта часть полотна оттеняет другую, где нескончаемая череда крестного хода втягивается в двери храма. На фоне обобщенно написанных фигур второго плана выделяется девушка в белой свитке. Можно уверенно утверждать, что не имеющий точной датировки этюд «Молодица» Киевского государственного музея изобразительного искусства сделан именно для этого образа. Правда, «Молодица», одетая в повседневный костюм, прозаичнее; поставленная определенным образом фигура откровенно позирует. Зато на картине - настоящая украинская красавица в праздничной одежде, фигура которой к тому же преображена отблеском свечи. Свет вообще играет в этой картине едва ли не ведущую роль. Свечи у куличей, свечи в руках людей, озаренная изнутри множеством невидимых нам свечей церковь и, наконец, наступающий рассвет. Красота природы (а есть ещё и зеленая трава, и белые цветущие вишни) заставляет забыть обо всех мелочах, задавая картине ее удивительно гармоничное звучание.

Даже если художник берёт нарочито идейный сюжет — выхваченный Пимоненко эпизод всё равно бередит душу зрителя. Например, реальное событие, ставшее всемирно известным благодаря картине «Жертва фанатизма» — еврейская девушка из волынского Кременца полюбила украинца-православного и перешла в христианство, за что была избита до полусмерти (в конце ХІХ века!) собственной иудейской общиной.Взволнованный  газетной заметкой, художник перед написанием картины посетил местечко Кременец на Волыни, где сделал много эскизов с натуры.
 
 Сюжет картины
Молодая девушка в разорванной рубашке, спасаясь от разъярённой толпы, прижалась к забору. Прямо против неё стоит потрясающий кулаками человек в иудейской ритуальной одежде — помимо кипы на нём тфилин и талит. Остальные жители местечка одеты обыденно. Многие из них вооружились палками, зонтиками и ухватами. Родители девушки находятся несколько в стороне: мать рыдает, отвернувшись от дочери, а отец поднял правую руку в знак отречения от дочери.

Украинка

Жатва на Украине

Сенокос

Вечереет ( в других источниках - "Последний луч")
«Последний луч» во многом продолжает традиции, заложенные в «Утре Христова воскресения». И здесь главную роль играет природа, свет зари, на этот раз вечерней. Однако то, что было прежде развернуто в большую многофигурную композицию, здесь сводится к двум детским фигурам, превращающимся в прекрасный символ. Меркнущий луч садящегося за деревья солнца скользит земле, стенам беленой хатки и озаряет фигуру девочки-подростка, которая, держа за руку маленького братца, загоняет на ночь гусей. И за этой поэтической одухотворенностью образа просто забываешь о незамысловатой простоте, казалось бы, совершенно обыденной сценки. Следует отметить и изменение живописной манеры художника по сравнению с «Утром». Она, не теряя уверенности, становится еще свободнее и мягче, разнообразнее. Кажется, что мастер написал картину по какому-то неожиданному наитию - из-под живописи закатного неба просвечивают ветви деревьев совершенно другого пейзажа.

Вечереет

Беседа

Мужской портрет

В поход

Продавщица холстов

Брод

Украинский живописец, чудесный рисовальщик. Родился в Одессе. Окончил Одесскую рисовальную школу (1877), учился в Петербургской АХ в мастерской М. Клодта и В. Орловского (1878 – 1889). Получил медали: малые и большие серебряные (1884 – 1886), малую золотую (1887), большую золотую (1888), звание классного художника 1-й степени (1889). Пенсионер АХ за границей (1890 – 1893). Принимал участие в выставках с 1890 (АХ, ТЮРХ, ОРА, Общества харьковских художников и др.). В 1900 экспонировался на Всемирной выставке в Париже. С 1893 работал преимущественно в Украине. Преподавал (с 1904) в школе рисования в Харькове. Писал пейзажи (масло, акварель). Персональные выставки проходили в Харькове (1906, 1938, 1962). Картины хранятся в крупнейших украинских и русских музеях.

Диканька

На хуторі. мала Данилівка