Цитата сообщения Алексей_Ковальков Кулинарные пристрастия великих

Что предпочитали видеть на своем столе великие мира сего: правители, писатели, ученые, жившие в прошлые века? Многим кажется, что это были какие-нибудь необыкновенные деликатесы. Ан нет! Вот, что мне удалось найти в скрижалях Интернета:

«Икра заморская, баклажанная» или что ели Казанова, Бисмарк и Цицерон
Лазанья была любимым блюдом Горацио и Цицерона.

Известный венецианский авантюрист Джакомо Джироламо Казанова слыл одним из интереснейших людей своей эпохи с массой достоинств. Поэт, математик, историк, финансист, юрист, дипломат, музыкант, но и, кроме того, картежник, распутник, дуэлянт.

Большую часть жизни Казанова провел в путешествиях, и в какой бы стране он ни находился, везде удовлетворял свое пристрастие к изысканной пище... При дворе прусского короля он отдал должное «отменным паштетам», а у нас его поразило русское гостеприимство: «Что тут до еды, - писал Казанова, - она тут обильная, но не довольно лакомая. Стол открыт для всех друзей, и приятель может, не церемонясь, привести с собой человек 5-6, приходящих иногда к концу обеда...».

А о русском сбитне «гражданин мира» отзывался так: «Есть у них восхитительный напиток, название которого я запамятовал, лучше, чем шербет, который пьют в Костантинополе, в домах знатных людей. Челяди своей пить дают не простую воду, а такую, что на вкус не противна, пользительна и сытна и столь дешева, что большая бочка им обходится в рубль».

Французская королева Мария Лещинская, жена Людовика ХV, на званых пирах любила угощать гостей фрикасе из цыпленка.

Канцлер Отто фон Бисмарк прослыл человеком незаурядным во всех отношениях. Поговаривают, что на званых обедах он, вслед за дорогостоящими крабами, мог спокойно отправить в рот обыкновенную селедку, предварительно вымоченную в маринаде из уксуса, растительного масла, горчицы и лаврового листа. При этом Бисмарк говорил: «Если ее продавать подороже, то селедка станет новой немецкой икрой». Канцлер настолько пристрастился к рыбке, что позволил назвать это незатейливое блюдо своим именем.

Екатерина II, хотя и окружала себя роскошью, любила простоту и естество буквально во всем. Поднималась она очень рано, в 6 часов. После утреннего туалета императрица шла в кабинет, куда ей приносили кофе с густыми сливками и гренками. Кофе был таким крепким, что "после нея лакеи добавляли воды в остаток, а после них еще истопники переваривали..." Как-то государыня велела своему секретарю Сергею Матвеевичу Кузьмину, дрожащему от холода, выпить чашечку кофе, после чего "с Кузьминым сделалось сильное биение сердца - так был крепок кофе". Под старость императрице был запрещен кофе ввиду ее полнокровия, но она все-таки продолжала пить и даже в последний день своей жизни выпила две чашки.

Александр Дюма был не только великим писателем, но и истинным гурманом и знаменитым обжорой. Поэтому среди сотен его книг есть одна, не менее увлекательная, - "Большая кулинарная энциклопедия". В ней описаны рецепты блюд, собранные Дюма в разных странах, которые перекликаются с остроумными анекдотами, письмами знаменитого в те годы повара Мари-Антуана Карена, короткими заметками об истории кулинарии, продуктов, вин, овощей. На страницах книги даны советы по организации кухни, перечислены наиболее известные вина и даже представлен гастрономический календарь, призванный облегчить составление меню для званых обедов в любое время года. Энциклопедия обильно пестрит небольшими рекомендациями, вроде такой: "Мясо лягушки легко переваривается, оно показано пожилым людям и дамам всех возрастов, ибо вызывает румянец".

Идея написать эту книгу пришла к Дюма во время его путешествия по России, в конце 1858 года. Дюма привело в восторг русское хлебосольство, и он увозил с собой не только прекрасные впечатления, но и рецепты блюд, которые составили значительную часть его "Большой кулинарной энциклопедии".

Он так описал свое путешествие по России сыну в письме: "Дорогой мой сын!.. Ты ведь знаешь, что я люблю селедку, и потому не удивляйся, что я ездил в Переславль, чтобы полакомиться ею... Прибыв в Астрахань, я немного поохотился на берегах Каспия, где в таком же изобилии водятся дикие утки, гуси, пеликаны, как на Сене лягушки и каменки. Возвратясь, я нашел приглашение от князя Тюмена... отличнейший завтрак - лошадиная ляжка... Поверишь ли, что я ел сырую конину с зеленым луком у калмыков и нашел ее необыкновенно вкусной..."

Особенно ему запомнились поездки на дачу в Ораниенбаум к Авдотье Панаевой. Здесь он чувствовал себя "в своей тарелке", много гулял и был очень весел. К каждому его приезду хозяйка готовила курник (пирог с мясом цыплят и яйцами), который Дюма счел самым отменным русским блюдом. На обед у Панаевой обычно подавали щи, пироги с кашей и рыбой, поросенка жареного с хреном, утку с яблоками, малосольные огурцы, жареные грибы в сметане, ботвинью. И Дюма не пропускал ни одного блюда! Авдотья Панаева как-то записала в своем дневнике: "Я думаю, что желудок Дюма мог бы переварить мухоморы".

«Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком»

Бефстроганов - блюдо, появившееся в России во второй половине XIX века. Оно соединило французское слово, означающее «говядина», и фамилию русского графа Григория Строганова. Граф принадлежал к одному из самых богатых и родовитых семейств, занимал важные посты. Большой гурман, он любил вкусно поесть, одесские повара в честь графа и создали это блюдо. Правда, к этой истории злые языки добавляли, что к старости, граф потерял все зубы и не мог разжевать мясо. Рубленого же мяса терпеть не мог. Тогда повар и приготовил ему блюдо из скобленого мяса.

Писатель Лев Николаевич Толстой, как известно, был очень непритязателен в быту. Еду он тоже любил простую и полезную. Его жена Софья Андреевна всю жизнь собирала рецепты вегетарианской кухни, так как писатель не ел мяса.

Русский драматург Александр Николаевич Островский слыл любителем аппетитных расстегаев. В Кузнецком переулке Москвы в трактире, который держал любимец актеров Щербаков, подавались расстегаи не с рыбой, как обычно, а с мясом, охотником до которых и был Александр Николаевич. Каждый такой расстегай был величиной с тарелку, а стоил вместе с бульоном всего 15 копеек. Это-то и привлекало к Щербакову бедных актеров, которые в период безденежья питались в основном одними ими. Расстегаи были любимым кушаньем не только народа несостоятельного, но и знати.

Писатель Иван Сергеевич Тургенев часто бывал за границей и любил вкушать там «трепещущее» желе и «шпанский ветер».

А вот другой русский писатель Николай Васильевич Гоголь очень уважал сбитень и даже описал его приготовление в «Мертвых душах».

В семье Пушкиных готовили диковинные блюда по рецептам рукописных книг. Но Александр Сергеевич никогда не отказывался от киселей, гречневой каши и моченых яблок и варенья. Он мог его есть ложками, запивая молоком из ледника. Делал он это так зажигательно, что даже равнодушные не могли устоять и принимались с таким же аппетитом уплетать варенье.

Баснописец Иван Андреевич Крылов слыл большим гурманом. Очень любил блины и рыбу. Стерлядь по-дворянски - его любимое блюдо.

Свою приверженность к нежной курятине преподаватель Петербургского шляхетского корпуса, русский писатель, драматург и баснописец XVIII века Александр Сумароков аргументировал так: «Молодые жирные куры и такие, которые еще не неслись, должны быть предпочтительнее прочих для употребления в пищу. Мясо их полезно груди, легко варится в желудке, производит здоровые соки, весьма питает, увлажняет, прохлаждает и весьма полезно слабым или изнуренным болезнью людям и умножает плодородные соки».

Его вкусы удивительнейшим образом совпадали во вкусами гурмана древности, великого философа, поэта, врача и естествоиспытателя Авиценны, утверждавшего: «Лучший петух тот, который еще не кричал, и лучшие куры те, которые еще не неслись».