Jean-Alfred  Villain-Marais. Жан Марэ (полное его имя - Жан-Альфред Виллен-Марэ) родился 11 декабря 1913 года во Франции, в городе Шербур. Но так как "вилен" по-французски "плохой", он убрал его из своего имени. Свою карьеру Жан Марэ начал как протеже режиссера Марселя Л`Эрбье, снявшись в нескольких его фильмах, а дебютировал актер в фильме `Les amoureux` (1933). 

   Знакомство и дружба с Жаном Кокто в 1937 году определили ориентацию творчества актера. Он становится «актером Кокто», играя на сцене в «Ужасных родителях», также снявшись в главных его фильмах «Орфей» (Orphee, 1949) и «Завещание Орфея» (Le Testament D'orphee, 1959). Много позднее Жак Деми поручит ему роль в картине «Подземная автостоянка» (Parking, 1985), навеянной мифологией Кокто. 

   Для разрядки Жан Марэ охотно снимался в развлекательных комедиях «Жюльетта» (Julietta, 1953), «Полуночные любовники»/«Разбитые мечты» (Les Amants De Minuit, 1953), также — в картинах «плаща и шпаги», таких как «Капитан Фракасс» (Le Capitaine Fracasse, 1961), «Горбун» (Le Bossu, 1959), «Рюи Блаз»/«Опасное сходство» (Ruy Blas, 1947), в сказках «Красавица и чудовище» (La Belle Et La Bete, 1946), «Ослиная шкура» (Peau D'ane, 1970). Получил особую известность в серии о Фантомасе (1964—1966). После того, как молодой режиссер Вилли Рамо снял его в 1986 году в «Родственных связях» (Liens De Parente), Жан Марэ лишь в 1995 году появится в почти знаковой роли у Бернардо Бертолуччи в картине «Ускользающая красота» (Standing Beauty). Его «послужной список» в кино невелик, но не потому, что его не приглашали сниматься. Просто он был очень строг в отборе ролей.

   Соседи, глядя на юного Жана Виллена Марэ, безотцовщину, не сомневались, что ему прямая дорожка на каторгу. "Ведь яблоко от яблони недалеко падает, - говорили они, - а мамаша Жано не вылезает из каталажки". Мать Жана Марэ была клептоманкой и регулярно попадалась на кражах. 

   Предоставленный самому себе Жанно рос, как растут побеги деревьев среди густого кустарника. Он повиновался инстинктам, искал просветы среди густой листвы городских джунглей, смутно представляя, что хорошо и что плохо. Его ангелоподобная внешность резко контрастировала с поступками. 

   По воспоминаниям соседей и друзей Жано был настоящим маленьким чудовищем. Ленивым и невыносимым сорванцом, злобным вожаком школьной банды и вором. Но, может быть, все это - лишь результат отсутствия в его жизни любви, материнской ласки, отеческой заботы. В 1928 году, когда Жано исполнилось пятнадцать лет, проститутка из соседнего квартала сделала его мужчиной. А в 21 год он хотел умереть от любовной неудачи. 

   Жанно действительно мог стать каторжником, пекарем, рабочим на заводе. Выбор у парня с пролетарской окраины, казалось, был невелик. И все же, как и каждому из людей, Жано был дан выбор. Правда, многие проходят мимо, не замечая открывшихся возможностей. Но будущая звезда экрана и подмостков однажды что-то почувствовал в себе. Он начал рисовать, заниматься скульптурой и увлекся театром. 

   Трудное детство в пролетарском районе научило его многому. Он, например, никогда не конфликтовал со своими недоброжелателями. Хотя мысли дать пощечину или "побоксировать" со злопыхателями были вполне естественны для человека его физической подготовки. Но нет, повзрослевший вожак школьной банды избрал для себя другой путь. В отместку за пакости Жан Марэ оказывал какую-нибудь услугу недоброжелателям. Уже в юности в Жане Марэ произошел психологический перелом. Нет ничего удивительного в том, что парня с такой внешностью любили женщины. Как нет ничего удивительного и в том, что он отвечал им взаимностью. Однако было нечто в его чувствах, что не соответствовало мужественному образу красавца с фигурой древнегреческого атлета, повелителя женских сердец.

Как раз наоборот. После первой трагической любви, чуть было не закончившейся самоубийством, он вдруг понял, что нет чувства, ради которого можно пожертвовать жизнью. И потому, обожая женщин, преклоняясь перед ними, он больше никогда не влюблялся в них. Да, у Жана Марэ в Париже проходили успешные выставки живописи и скульптуры. Но не к этому он стремился. Его мечта была в другом. Он хотел стать актером. Однако судьба противилась этому. Трижды он проваливался на экзаменах в драматическую студию, кинорежиссеры не обращали внимания на фотографии, которые он рассылал по студиям, а прослушивания в театрах заканчивались провалами. Единственное, что удалось молодому Марэ к 24 годам - устроиться в массовку в театр "Ателье". 

   В этом упорном стремлении на сцену кроется неразгаданная тайна. Почему человек, перед которым была открыта дорога художника, не пожелал воспользоваться ею? В конце концов - любое творчество есть способ самовыражения, возможность так или иначе, но почувствовать то упоительное ощущение, которое дает процесс создания чего-то художественного. Это так, но не каждое творчество может дать то, что дает актерская профессия. Художнику или скульптору не дано почувствовать волну любви и обожания, которая идет из зрительного зала на сцену. Может быть, великий Жан Марэ, выросший неприкаянным подростком, всю жизнь и стремился к этой любви. Может быть, именно из-за желания быть любимым великий, процветающий Марэ готов был лечь в постель с любой женщиной.

   Поклонники нумерологии утверждают, что цифры способны определить судьбу человека. Если так, то жизнь Жана Марэ просто не могла не сложиться самым удивительным образом, ведь дата его рождения выражена тремя последовательными числами: 11.12.13

   Если сложить числа, составляющие дату рождения Марэ, и прибавить к ним единицу, получится 37. Именно в 37-м году произошла встреча, определившая дальнейшую судьбу Марэ. А единичкой, благодаря которой прежде "нулевой" актер попал "десятку", стал 48-летний Жан Кокто. Прославленный прозаик, поэт, художник, драматург, режиссер, член Французской Академии, кумир интеллектуалов первой половины ХХ века с первого взгляда влюбился в юношу с мужественным лицом и телом античного бога.

Кокто пригласил Марэ в свой спектакль "Царь Эдип", который стал отправной точкой многолетнего творческого и жизненного союза.  Его явление было подобно явлению небожителя, который пришел, чтобы вещать. И потому никто не мог спорить с Кокто, когда он вдруг выбрал на главную роль бесперспективного актера из массовки Жана Марэ. 

   Оказалось, что и на этот раз мэтр увидел куда больше, чем окружающие, и Марэ великолепно справился с первой большой ролью. Долгое время актер, потрепанный прежними неудачами, не верил в свое счастье. Ему казалось, что Кокто ошибается в нем, что вот-вот что-то произойдет и мэтр скажет, что больше для Жана ролей нет. 

   Однако роли были. Были и визиты к Кокто, во время которых Марэ чувствовал себя растерянным, неловким ничтожеством, оказавшимся в храме искусства и интеллекта. Он и место в комнате Кокто занимал, сообразуясь с этим представлением - на полу, у кровати мэтра.

   Ничто не обещало изысканного сюжета. Все начиналось, как бесчетное множество других подобных историй. Молодой человек мечтает о карьере артиста. Удача улыбается ему, и он знакомится с известным драматургом. Юноша прекрасно осведомлен о сексуальных симпатиях мастера, но не очень беспокоится на этот счет. Он приходит к драматургу в номер отеля, один раз, второй, третий... Драматург читает ему пьесу. Молодой человек восхищен пьесой и талантом драматурга, ожидая момента, когда надо будет от слов переходить к делу, к постели. Но драматург неожиданно исчезает.

   Месяца два Кокто не дает о себе знать, Марэ в недоумении. Как вдруг в его квартире раздается звонок. Взволнованный Кокто умоляет:

- Случилась катастрофа. 

Терзаемый самыми мрачными предчувствиями, Марэ поехал к нему. 

- Случилась катастрофа, - повторил небожитель, когда актер вошел в комнату. - Я влюбился в вас. 

- Я тоже влюблен в вас, — хладнокровно врет Марэ.

   Никакой любви к Кокто он не испытывает. Но хорошо понимает, нельзя отказываться от подарка, который преподносит судьба. Лучшего гида-покровителя, чем Кокто, который проведет по извилистым лабиринтам искусства, быть не может. Объятья, поцелуи, страстные ночи - все поначалу было игрой. Юный Жан играет любовь, но недолго. В один прекрасный день он понимает, что безумно влюбился в Кокто и уже не может жить без него. Он задает себе вопрос: "Что я способен сделать ради него?" И не колеблясь отвечает: "Все! Я отдал бы за него жизнь".

   Как выглядел Жан Марэ, описывать не надо. Это красота, от которой перехватывает дыхание. Красота юного греческого бога, шагнувшего из древнего мифа в современную, карнавальную парижскую действительность.

          "Ты прекрасен, точно лира,

          Ты прекрасен, как покой..."

- так очень скоро напишет в стихах, посвященных молодому любовнику, Кокто. А как выглядел Кокто, которого во Франции называют человеком-оркестром? Поразительно тонкий, стремительный, элегантный. Рукава пиджака засучены на тонких запястьях. Рубашка с очень узкими манжетами и тугим воротником; галстук тоже так туго завязан, что, кажется, задушит его. Узкое лицо, которое еще более удлиняет непокорная шевелюра, живые, нежные, бледно-голубые глаза. И, наконец, волнующий голос, уверенный и беспечный, звучащий незабываемой музыкой. Обаяние и блеск красноречия Кокто не укладывались в обычные рамки.

   Жан Кокто, обожавший Марэ, стал для него всем. Он был и мудрым учителем, и верным любовником, писавшим своему Жано тонкие эротичные стихи, и заботливым отцом, который вводил молодого актера в жизнь. В одном человеке Жан Марэ обрел все, что так долго искал.

   Кокто необычен и притягателен, как и те интерьеры, в которых он обитает. Разбросанные в беспорядке тетради и книги, развешанные по стенам рисунки, серебряные иглы, нефритовые кольца, янтарное яблоко с бриллиантовыми лепестками, золотые коробочки. А еще друзья и знакомые, словно драгоценная рама, обрамляющие бурную жизнь Кокто. И среди них самый преданный - Коко Шанель, оплачивающая денежные счета и художественные прихоти Кокто. А также аромат опиума, сопровождающий Кокто до самой смерти.

          В первый день их встречи Марэ дал слово, что заставит Кокто отказаться от наркотика. Впоследствии он не раз убеждал друга пройти курс дезинтоксикации. Кокто — ложился в клинику, лечился, но затем вновь бросался в опиумный рай.

          — Опиум - это самый умный запах, - любил повторять Кокто высказывание Пикассо. Без опиума он не мог жить, не мог простнуться утром.

    Итак, они вдвоем в номере отеля Кокто. В 12 часов трубка опиума, которую делает для друга Марэ, затем ванна, ее для Кокто также готовит Марэ. И лишь к четырем часам дня они отправляются завтракать.

   Перед репетициями новой пьесы Кокто - "Рыцари Круглого стола", где должен был играть Марэ, они поехали отдохнуть на юг, в Тулон. Как-то вечером Кокто заметил поразившую его вывеску торговца перчатками. С тех пор всякий раз, проходя мимо лавки, он говорил, что мечтает иметь эту красную железную перчатку. Однажды ночью, ничего не сказав Жану, Марэ влез на второй этаж и сорвал перчатку. Когда он принес ее Кокто, тот не поверил своим глазам.

     А в 1938 году, после того, как Марэ сыграл в "Трудных родителях" Кокто. на него обрушивается триумф. И в это же время Кокто и Марэ переезжают из отеля в уютную квартирку на площади Мадлен. Не было денег, не было мебели, но были фантазия и любовь. Они купили на блошином рынке два пружинных матраца и тюфяки, лампы, морской сундучок, служивший Кокто ночным столиком. Но не на чем было сидеть. Тогда Марэ отправляется в сад на Елисейские поля, и там, на глазах у ошеломленного полицейского и двух проституток, крадет два железных садовых.

     Жизнь любовников так же празднична, как самый легкомысленный город мира. Почти каждое утро Марэ находил под дверью своей комнаты листки, сложенные таким образом, что, когда он их раскрывал, всякий раз получался новый рисунок. Это листки со стихами, которые ночью писал Кокто своему другу, а затем подсовывал под дверь.

    Этот золотой, пульсирующий знак пола станет главным персонажем и эротических рисунков Жана Кокто. Серия "Фавн" появилась у Кокто до знакомства с Жаном Марэ. Но удивительным образом этот фавн похож на Марэ, как будто Кокто заранее предвидел встречу с юным другом.

     Эротические рисунки Кокто: это легкая, поэтичная линия, радостное восхищение мужским телом, и вздыбившийся фаллос — смысл и восторг жизни. Секунда, и этот вулкан выбросит из своих трепещущих недр горячую белую лаву.

      В 1947 году Кокто выполнит 29 литографий для подпольно изданного романа Жана Жене "Кэрель из Бреста". В которых ему удается передать восхитительное бесстыдство и нежность романа. Его рисунок следует за самыми откровенными сценами романа. Скажем, этими:

          "Они возбужденно шептались, и слова, как золотая пыль, вылетали из их приоткрытых ртов. Кэрель слегка сжимал ягодицы, а Норбер напрягал мускулы спины. Приятно, когда ваш член зажат плотно, как в тисках. Но не менее приятно и самому удерживать в себе член атлета, который может высвободиться, лишь спустив вам в зад. Иногда Кэрель ощущал, как погруженный в него твердый член начинал дрожать, тогда его зажатый в руке член тоже вздрагивал. Он спокойно и уверенно сжимал свой член, сосредоточенно внимая движению огромного стержня внутри себя. Потом, уже застегнувшись они улыбнулись друг другу".

      Кокто удается передать дух романа, любовные игры его персонажей.  Любовь к мужчинам, к их телам, к фаллосу была с Кокто так же, как и опиум, до конца жизни. За два года до смерти он все еще восхищенно изображает мальчиков, сгорающих в сладких, чувственных объятиях; их открывшиеся для любви ягодицы; вздувшиеся в черном мхе волос, мощные члены.  В 1998 году эротические рисунки Кокто выходят отдельным альбомом.

    А роман Кокто и Марэ продолжается. Одновременно со стихами Кокто забрасывает друга письмами, в которых все: любовь, боязнь его потерять, ревность и снова любовь.

          "Мой обожаемый Жанно! Я полюбил тебя так сильно, что приказал себе любить тебя только как отец... Я смертельно боюсь лишить тебя свободы..."

          "Мой Жанно, повторяю, ты для меня - все. Мысль о том, что я могу стеснить тебя, стать преградой для твоей чудесной юности, была бы чудовищна... Подумай. Ты встретишь кого-нибудь из твоих ровесников и скроешь это от меня. Или мысль о боли, которую мне причинишь, помешает тебе любить его. Я не простил бы этого до самой смерти..."

          "Мой возлюбленный Жанно!

          Я не знал, что можно так любить, как я люблю тебя... Мой прекрасный ангел, обожаю тебя и, повторяю, хочу только, чтобы ты был счастлив... Жанно, ты скажешь, что у меня мания писать письма. Но так приятно писать тебе по ночам и посылать свою нежность тебе под дверь..."

          "Целую твое нежное сердце".   

 Кокто не прекращает забрасывать Марэ письмами даже во время войны, когда Марэ призван в армию и уезжает из Парижа. С одной почтой от Кокто приходило по три-четыре письма.  Но кроме любви есть еще слава, которую Кокто дарит Марэ. Сначала это спектакли по пьесам Кокто, на которые собирался весь Париж, а потом фильмы, принесшие Марэ мировую известность. "Трудные родители", "Двуглавый орел", "Вечное возвращение", "Красавица и Зверь", "Орфей", "Завещание Орфея". После премьерных показов зал вставал, устраивая бешеную овацию двум волшебникам искусства. Сегодня, всматриваясь в черно-белый экран с фильмами Кокто-Марэ, кажется, что от пленки исходит таинственный свет нежности и любви, той любви, которой они жили в то время.

Эта любовь не закончилась и тогда, когда они разошлись. У Кокто появляется новый друг, и Жанно уезжает от Жана. Через некоторое время Марэ знакомится с танцовщиком из кабаре "Лидо", тесная дружба с которым продлится десять лет. У Жана и Жанно теперь отдельная друг от друга жизнь и уже не совместное творчество. Но когда у Кокто случился первый инфаркт. Марэ, находившийся в то время в Голливуде, бросив все, приезжает к другу. Кокто выздоравливает, они видятся довольно часто. После одной из встреч Кокто вновь пишет Жану:

          "Мой Жанно! После твоего отъезда меня охватило страшное чувство одиночества... Ты уехал, и я словно упал в пустоту. Ты забыл свои меховые перчатки. Я унес их к себе и целовал, с трудом сдерживая слезы".

          Затем у Кокто случается второй инфаркт. Жанно увозит его в свой дом в Марне. Вместе с Кокто туда словно переезжает атмосфера тех комнат, где они когда-то жили вместе. Лампа, серебряные иглы, трубки, книги, тетрадки, милые безделушки. Все это возвращает Марэ к давним временам, когда Кокто впервые читал ему "Рыцарей Круглого стола", а он, мальчишка, мечтающий о карьере артиста, тихо сидел на полу возле его кровати и слушал. Через некоторое время Кокто учится заново ходить, заботливо поддерживаемый под руку другом Жанно. На смену бурной весне и жаркому лету их отношений приходит осень. Увы, не золотая, а холодная. Но вскоре и ей наступит конец.

          11 октября 1963 года. Жан Кокто умер от отека легкого. Марэ потрясен потерей друга. Накануне двух Жанов видели вместе - старший, изможденный опиумом и кокаином, едва передвигался, заботливо поддерживаемый младшим - пятидесятилетним красавцем в расцвете сил, кумиром миллионов женщин. И, как когда-то Кокто писал ему любовные послания, подсовывая их под дверь, теперь Марэ пишет свое объяснение в любви, подбрасывая под дверь, ведущую в иные, пока не открытые для него миры.

          "Меня смущает твое одеяние академика. Мне хотелось, чтобы на тебе был белый купальный халат, покрытый пеплом, халат, который я так любил. Обнаженная шпага кажется неуместной рядом с тобой, хотя это - шпага мира. Но твои руки созданы не дпя нее. Они созданы для любви и дружбы. Они изваяны из нежности великодушия. Простоты и изящества. Руки добросовестного рабочего, гениального ремесленника. Гибкие, ловкие, таинственные, непостижимые и чистые. Руки художника, скульптора, короля. Руки поэта и доброго гения. Они прикоснулись ко мне в 1937 году, и я заново родился. Родился в лучезарном мире, полном добра и любви.

          И сейчас твое лицо освещено добротой...

          Жан, я люблю тебя.

          В моей комнате два твоих бронзовых в натуральную величину бюста. Первый сделал в самом начале нашей дружбы Апель Феноза. Второй - накануне дня, когда ты ушел, - Арно Брекер. Круг еще раз замкнулся, и так страшно... Может быть, это последний знак судьбы.

          Жан, я люблю тебя.

          Ты сказал в "Завещании Орфея": "Сделайте вид, что вы плачете, друзья мои, потому что поэт только делает вид, что он мертв".

          Жан, я не плачу. Я засну. Я засну, глядя на тебя, и умру, потому что с этих пор буду лишь делать вид, что живу".

 После смерти Жана Кокто Жан Марэ писал, что не представляет себе жизни без него.  А в одном из интервью, которое своей откровенностью буквально шокировало Францию, актер заявил: "Я каждый день благодарю Господа, что он сделал меня гомосексуалом".

 

 

Все начиналось так обычно, а закончилось волшебной сказкой о любви. Очень похожей на те красивые истории, которые Кокто и Марэ разыгрывали на сцене и в кино. В двадцатом веке это, наверное, одна из самых поэтичных любовных историй.

Но он продолжал жить и работать.

 

Марэ довелось сниматься у таких прославленных режиссеров, как Клеман, Ренуар, Висконти, Бертолуччи. Впрочем, по мнению критиков, лишь в союзе с Кокто, своим Пигмалионом, актер блистал по-настоящему, в то время как другим постановщикам не удавалось раскрыть грани его таланта.

На пике своей славы и популярности Жан Марэ ежедневно получал по несколько сотен писем от поклонниц с предложениями отдаться и родить от него ребенка, а наиболее экзальтированные поклонницы, дежурившие у дома актера, при виде его даже падали в обморок. Сам актер говорил, что за всю свою жизнь он по-настоящему любил лишь шестерых женщин. Но был счастлив только с мужчинами. Но по настоянию Кокто актер женился и стал воспитывать приемного сына.

Свои последние роли в кино Марэ сыграл в середине 1990-х, снявшись у Лелюша в "Отверженных" и у Бертолуччи в "Украденной красоте". К тому времени актер уже перебрался из Парижа на юг Франции, в небольшой городок Валлорис, расположенный примерно на полпути между Канном и Антибом. Там он много времени уделял увлечениям ранней юности - живописи и скульптуре. Он тщательно следил за своим великолепным телом, побитым и поломанным при исполнении киношных трюков, строго соблюдал режим, питался по особой диете и выпивал каждый день стакан водки и бутылку "бордо". Там и скончался от сердечного приступа 9 ноября 1998 года, не дожив чуть больше месяца до 85 лет.

Одним из последних российских журналистов, встретившихся с Марэ, был Эдуард Лимонов, который позднее писал о великом актере так:

 "Думаю, ему было уже лет восемьдесят, или более того. Я глядел на него во все глаза. Борода на фоне черного свитера, костюм - он выглядел, как строгий, красивый, очаровательный прелат. Он был умен, корректен, строен и бодр. Таким и должен выглядеть Великий Артист в старости. Есть личности, в своем облике несущие некий изначальный архетип, эталон. Таков Жан Марэ. Кого бы он не играл - важен Жан Марэ. Именно он появляется перед нами на экранах кинотеатров и на экранах телевизоров. Жан Марэ - персонаж человеческой трагедии. Жан Марэ - эталон мужчины. Удивительно может быть, что эталон мужчины - гомосексуалист. Между тем это обстоятельство не то, что не имеет значения, оно остается в стороне: высокий, широкий, широколицый Жан Марэ играет в "Фантомасе" и журналиста Фандора и красноглазого Фантомаса, - настоящих мужчин. Подобные случаи известны: элегантный мачо - зверь со щеточкой усов - американский актер германского происхождения Эролл Флинн также был гомосексуалистом, как и герой-любовник американского кино 20-х годов - Валентино. Вообще говоря, представлению о "пидорах" и "гомиках" никак не соответствовали бравый вояка, полковник Боливийской армии Эрнст Рэм и его братва-штурмовики: головорезы и преступники. О Жане Марэ - любовнике горбоносенького, поэтичного, энергичного и скандального Жана Кокто - можно сказать, что он сделан из единой цельной глыбы. Цинично говоря, без сомнения, в этой паре Кокто был женщиной, а Жан Марэ - к счастью для нас - мужчиной. Глядя на него, вспоминаешь Кокто, Андре Бретона, Элюара, Арагона, Пикассо, Дали, Макса Эрнста - всю экстравагантную толпу французских и эмигрантских талантов того времени, и Париж, разумеется. Жан Марэ - это и Париж, весь Париж. Аристократический, Париж актеров, художников, авантюристов, знаменитостей. Жан Марэ символизирует Париж. Навеки. Веселый, шикарный Париж Эйфелевой башни и Фантомаса. Такого актера уже никогда не будет."

 

      

 

 

Источник