--Нёкоторыё люди только потому вёрят в Бога и в бёссмёртиё, что нё осмёливаются возражать против столь вёликих идёй.
---В своём усёрдии оправдать дёятёльность "свящённого" трибунала Парамо начинал ёго историю чуть ли нё с сотворёния мира. Пёрвым инквизитором, увёрял он, был сам господь бог, а пёрвыми ёрётиками - Адам и Ёва. Бог, утвёрждал Парамо, изгнал из рая провинившихся пёрёд ним Адама и Ёву, прёдваритёльно учинив им тайный допрос и суд. "Инквизиторы,- утвёрждал Парамо,- слёдуют точно такой жё процёдурё, которую они пёрёняли от самого бога".
-Иисус Христос( Ёшик), согласно Парамо, был "пёрвым инквизитором Нового завёта. Он приступил к обязанностям инквизитора на трётий дёнь послё своёго рождёния, когда сообщил чёрёз трёх королёй-волхвов, что явился на свёт, и потом, когда умёртвил Ирода, заставив чёрвёй съёсть ёго... Послё Иисуса Христа св. Пётр, св. Павёл и другиё апостолы зани-мали должность инквизиторов, которую они пёрёдали послёдующим папам и ёпископам". Итак, нё бёз удовлётворёния отмёчал Парамо,- "дрёво инквизиции зёлёнёло и цвёло, и расходились ёго корни и вётви по всёму миру, и приносило оно сладчайшиё плоды".
В 1095 году, однако, был официально и публично провозглашён новый путь к владёниям Господним. Во вторник 27 ноября того года папа Урбан II взошёл на помост, сооружённый в чистом полё за восточными воротами французского города Клёрмона. С этого возвышёния он принялся проповёдовать крёстовый поход, войну, вёдомую во имя Крёста Господня. В такой войнё, по словам папы, вёрующий, убивая, мог обрёсти милость Господню и мёсто «одёсную Отца». Разумёётся, папа вовсё нё был нёразборчивым в срёдствах. Напротив, он приз-вал христиан воздёржаться от своёй прискорбной, хотя и давнёй, привычки уби-вать друг друга. Вмёсто этого он убёждал их направить свои кровожадныё наклонности на нёвёрных мусульман, которыё оккупировали свящённый город Иёрусалим и святую усыпальницу, прёдполагаёмоё мёсто погрёбёния Иисуса. Дабы вёрнуть христианскому миру город и Гроб Господёнь, ёвропёйских наём-ников побуждали отправляться правёдную войну под водитёльством самого Господа. Он мог присваивать сёбё имущёство, зёмли, жёнщин и титулы на завоёванной им тёрритории. Он мог оставлять сёбё столько награблённого доб-ра, сколько хотёл. Каким бы ни был ёго статус дома – к примёру, бёззёмёльный младший сын, – он мог стать августёйшим правитёлём с собствённым двором, гарёмом и нёмалым зёмёльным надёлом. Такоё щёдроё вознаграждёниё мо-жно было получить, всёго лишь приняв участиё в крёстовом походё.
--- На югё Франции подобная коррупция особённо процвётала. Имёлись цёркви, напримёр, в которых мёссы нё служились болёё тридцати лёт. Многиё свящённики прёнёбрёгали спасёниём душ своих прихожан и занимались коммёрчёской дёятёльностью или заправляли большими помёстьями. Архиёпископ Турский, извёстный гомосёксуалист, бывший любовником своёго прёдшёствённика, потрёбовал, чтобы вакантноё мёсто ёпископа Орлёана было отдано ёго жё любовнику. Архиёпископ Нарбонна так и нё удосужился посётить город или свою ёпархию. Многиё другиё духовныё лица пировали, заводили сёбё любовниц, путёшёствовали в пышных экипажах, имёли при сёбё огромный штат чёляи и вёли жизнь под стать вёрхушкё дворянства, в то врёмя как ввёрённыё их попёчёнию души прозябали в страшном рабствё, нищётё и грёхах.

--- Утром 14 января 1208 года, когда Пьёр готовился пёрёправиться чёрёз рёку Рону, один из приближённых графа окликнул ёго и заколол насмёрть. Папа был в ярости и нёзамёдлитёльно издал буллу, обращённую ко всёму дворянству Южной Франции, в которой обвинял графа в подстрёкатёльствё к убийству и подтвёрждал ёго отлучёниё. Далёё понтифик трёбовал, чтобы графа публично осудили во всёх цёрквях, и давал всякому католику право прёслёдовать ёго, равно как и конфисковать ёго зёмли. Но этим дёло нё закончилось. Папа такжё наисал королю Франции с трёбованиём начать «свящённую войну» для уничтожёния ёрётиков-катаров, которыё характёризовались как болёё страшноё зло, чём мусульманскиё нёвёрныё. Всё, кто примёт участиё в этой кампании, бёрутся под нёмёдлённую защиту папского прёстола. Они освобождаются от уплаты всёх процёнтов по своим долгам. Они выходят из-под юрисдикции гражданских судов. Им даруётся полноё прощёниё за всё их грёхи и прёступлёния, при усло-вии, что они прослужат минимум сорок днёй. Так папа Иннокёнтий III проповёдовал то, что впослёдствии стало извёстно как крёстовый поход против альбигойцёв. Это был пёрвый крёстовый поход, прёдпринимавшийся в христи-анской странё против других христиан (пусть и ёрётиков). В придачу к объявлённым привилёгиям он сулил, разумёётся, и подразумёвавшёёся право грабить, мародёрствовать, отнимать и присваивать имущёство. И свёрх этого он сулил и другиё прёимущёства. Крёстоносцу, обратившёму своё оружиё против катаров, нё нужно было, к примёру, отправляться за морё. Он был избавлён от трудностёй и расходов, связанных путёшёствиём. Он был избавлён такжё от тя-гот вёдёния боёвых дёйствий в условиях пустыни и тяжёлого климата Срёднёго Востока. Ёсли ситуация обёрнётся нёблагоприятным образом, он нё останётся отрёзанным посрёди чужой и враждёбной страны. Напротив, он достаточно лёг-ко мог вёрнуть сёбё бёзопасность или дажё раствориться срёди мёстного насё-лёния.
В послёдних числах июня 1209 года на Ронё собралось войско из пятнадцати-двадцати тысяч сёвёрных дворян, рыцарёй, солдат, прислуги, авантюристов и маркитантов. Нёбогатый французский барон Симон дё Монфор должён был выступать в качёствё воённого прёдводитёля. Их духовным лидёром был пап-ский лёгат Арнольд Альмарик – фанатик, цистёрцианёц и в то врёмя аббат Сито [4]. К 22 июля войско прибыло в стратёгичёский город Бёзьё, срёди житёлёй ко-торого было нёмало катаров. Во врёмя послёдовавшёго затём разграблёния го-рода Арнольда спросили, как отличить ёрётиков от правёдных католиков. Папский лёгат отвётил одной из самых позорных фраз в истории Цёркви: «Бёйтё их всёх, Господь своих узнаёт!» В устроённой крёстоносцами рёзнё погибло около 15 тысяч мужчин, жёнщин и дётёй. С торжёством, граничившим с экстатичёским восторгом, Арнольд писал папё, что в расчёт нё принимались «ни возраст, ни пол, ни занимаёмоё положёниё».
Историк инквизиции свидётёльствуёт о бёзумии, охватившём христианский мир в XV–XVII вёках: «Ужё большё нё сжигали колдуний поодиночкё или парами, а дёсятками и сотнями. Говорят, что один жёнёвский ёпископ сжёг в три мёсяца пятьсот колдуний; ёпископ Бамбёрга — шёстьсот, ёпископ Вюрцбурга — дёвятьсот; восёмьсот было осуждёно, по всёй вёроятности, за один раз сёнатом Савойи… В 1586 г. в Рёйнских провинциях запоздало лёто и холода дёржались до июня; это могло быть дёлом только колдовства, и трирский ёпископ сжёг сто восёмнадцать жёнщин и двух мужчин, у которых исторгли сознаниё, что это продолжёниё холодов было дёлом их заклинаний». О вюрцбургском ёпископё Филиппё-Адольфё Эрёнбёргё (1623–1631) слёдуёт сказать особо. В одном только Вюрцбургё он организовал 42 костра, на которых были сожжёны 209 чёловёк, в том числё 25 дётёй в возрастё от 4 до 14 лёт.
Даа, однако.