БЕЛЯ́ЕВ Митрофан Петрович [10(22).2.1836, Санкт-Петербург – 22.12.1903 (4.1.1904), там же], российский предприниматель, меценат, издатель. Из купеческой семьи (отец Б. создал крупное лесозаготовительное предприятие в Олонецкой губернии). Играл на скрипке, альте и фортепиано. Окончил петербургское Реформатское церковное училище (1851). В 1866 основал собственный лесопромышленный завод в Кемском уезде Архангельской губернии. В 1884 устранился от непосредственного участия в делах торгового дома «Петра Беляева наследники и Кo», занялся меценатской деятельностью. В 1880–90-х гг. в доме Б. в Санкт-Петербурге собирались музыканты, объединившиеся в Беляевский кружок. В 1885 Б. создал некоммерческое издательство «М. П. Беляев в Лейпциге» (с нототорговой базой в Санкт-Петербурге). Издавал музыкальные сочинения А. П. Бородина, А. К. Глазунова, А. Т. Гречанинова, А. К. Лядова, Н. А. Римского-Корсакова, А. Н. Скрябина, С. И. Танеева и др. К 1910 издательство выпустило 2901 издание сочинений 47 русских композиторов, а также книги по музыке (в том числе «Подвижной контрапункт строгого письма» Танеева, 1909) с обязательной выплатой авторского гонорара. Для ознакомления слушателей с новой русской музыкой Б. организовал Русские симфонические концерты (1884) и Русские квартетные вечера (1891), регулярно финансировал их (до 1903 передал свыше 152 тыс. руб.). Учредил ежегодную Глинкинскую премию для русских композиторов, выдавал её через В. В. Стасова от имени «неизвестного» (в 1884–1917 премировано свыше 200 произведений; до 1903 на сумму свыше 60 тыс. руб.). Среди лауреатов премии были П. И. Чайковский, С. И. Танеев, А. С. Аренский, А. К. Глазунов, С. В. Рахманинов, А. Н. Скрябин, Р. М. Глиэр. Б. участвовал в организации композиторских конкурсов при Петербургском обществе камерной музыки (был его председателем с 1898), с 1892 ежегодно выплачивал премии по 500 руб. за лучшее камерно-инструментальное сочинение. Б. завещал 1,5 млн. руб. «Попечительному совету для поощрения русских композиторов и музыкантов».
Глазунов, точнее исполнение его Первой симфонии стало импульсом для активной музыкально-концертной и нотоиздательской деятельности Беляева. Как писал В.В. Стасов, – «для него [Беляева] открывался новый, до тех пор еще неведомый мир художественного наслаждения и радости, и этому-то новому миру он решил посвятить все свои силы, всю свою жизнь, наконец, значительную часть своего достояния. Главной причиной всего этого был Глазунов»10.
В «Воспоминаниях» Курбанова множество любопытных подробностей, связанных с деятельностью кружка. Здесь повествуется и о вполне серьезных событиях, и описываются забавные эпизоды. Один из них демонстрирует блестящие импровизаторские способности Глазунова.
http://expositions.nlr.ru/ex_manus/glazunov/memory.php
«М.П. Беляев, очень любил со свойственным ему хлебосольством после последнего своего концертного сезона устроить общий ужин, чаще всего у Донона11, на который приглашались все обычные члены Беляевского кружка и, кроме того, солисты, исполнители-участники последнего концерта. В этот вечер, о котором я хочу рассказать, на такой ужин был впервые приглашен Вержбилович, исполнивший в концерте посвященную ему серенаду для виолончели Глазунова. До этого времени Вержбилович никогда не появлялся в Беляевском кружке <…>. По окончании концерта, все приглашенные попарно потянулись к Донону и собрались в гостиной большого номера <…>. Вержбиловича, еще ничего не понимавшего, усадили в кресло, в углу комнаты и велели слушать. За рояль сели Лядов и Глазунов и начали в 4 руки изумительную импровизацию, якобы увертюру к итальянской опере; шло у них до такой степени гладко и остроумно, что Вержбилович, ерзая в кресле, несколько раз восклицал: “Господи, да неужели они фантазируют”. Но этого мало. Увертюра кончается. Маленькая интродукция к арии и из столовой появляется Н.А. Соколов с повязанной на голове в виде платка салфеткой, что должно было изображать женщину и высоким своим чистым фальцетом выступает после интродукции с итальянской арией в полном изумительном согласии со своими аккомпаниаторами. Но и этим дело не ограничилось.
А.К. Глазунов с участниками Беляевских пятниц
В середине арии сопрано появляется из-за опущенной драпировки столовой постоянный, талантливый исполнитель всех вокальных номеров на Беляевских пятницах, баритон С.М. Блюменфельд, украсивший себя столовым ножом, заткнутым за жилет, и, вступив вторым голосом в арию Н.А. Соколова, создает вместе с ним великолепнейший итальянский дуэт, импровизированные мотивы которого Лядов и Глазунов талантливейшим образом вставляют и развивают в своем аккомпанементе.
Вся эта сцена трагически-неожиданно заканчивается тем, что Блюменфельд выхватывает свой нож, закалывает им Соколова, тот падает на ковер, а накрест, поперек его тела, под звуки трагического финала, падает сам Блюменфельд, якобы перерезавший себе горло.
Вержбилович долго не мог успокоиться и говорил, что чуть с ума не сошел от этой неожиданной высокой талантливости, с которой эта четверка изволила дурачиться»
