Город затерянной Атлантиды

В начале века исследователю нелегко было ориентироваться в  потоке  информации: уже известна была история с Троей, и мифы приковывали внимание атлантологов наряду с различными свидетельствами.  Атлантиду нередко отождествляли с Америкой,  и оптимисты считали, что рассказы о первопроходцах Нового Света могут пролить свет на проблему древнего континента Платона.  Думается, что энтузиасты бережно относились к самым заурядным на первый взгляд фактам, к самым беглым описаниям древних американских городов.

Джунгли укрывали  от любопытных глаз не одно творение рук человеческих, но где-то там,  в сердце Амазонии, можно было напасть на след, ведущий к затерянной Атлантиде. Так думали многие. Но именно англичанин Перси Гаррисон Фосетт обнаружил письмо безыменного португальского  путешественника,  искателя  древних сокровищ.  Письмо  было  адресовано  вице-королю Бразилии Луису Перегрину де Карвалхо Менедесу де Атаиде.  В записях Фосетта остался рассказ,  во  многом воспроизводящий  письмо  португальца вице-королю Бразилии.  Целый рассказ на тему одного лишь письма!  Это говорит о том внимании,  которое Фосетт уделял старой  истории,  поведанной Платоном.  Ничего похожего на город в джунглях, описанный португальским искателем сокровищ,  не было обнаружено ни Фосеттом, ни его последователями. Однако рассказанное Фосеттом, бесспорно, поможет читателю восстановить отдельные вехи романтических и безуспешных поисков,  которые вел один из энтузиастов-атлантологов. Он даже придумал имя португальцу- Франциско Рапозо. И лучше поведать эту историю словами самого Фосетта. 
                                                 
...Отряд шел по болотистой,  покрытой густыми зарослями местности,  как вдруг впереди показалась поросшая травой равнина с узкими полосками леса,  а за  нею  -  зубчатые вершины гор.  В своем повествовании Рапозо описывает их весьма поэтично: "Казалось, горы достигают неземных областей и служат троном ветру  и  даже самим звездам". Когда отряд стал приближаться к ним,  склоны озарились ярким  пламенем:шел дождь,  и солнечные блики высвечивались в мокрых скалах, сложенных кристаллическими породами.  Путешественникам горы показались усеянными драгоценными камнями.  Со скалы на скалу низвергались водопады, а над гребнем хребта повисла радуга,  словно указывая,  что сокровища следует искать у ее основания. Пришла ночь - и люди были вынуждены сделать остановку. На следующее утро,  когда взошло солнце, они увидели перед собой черные, грозные скалы. Это несколько охладило их пыл,  но вид гор всегда волнует душу первооткрывателя.Кто знает, что можно увидеть с высокой горной гряды?! Рапозо и его товарищам высота гор казалась сказочной. Когда же они достигли подножия,  то увидели отвесные стены,  по которым невозможно было подняться.  Весь день люди искали пути наверх, перебираясь через груды камней и расщелины.  Местность  кишела гремучими змеями,  а средства против их яда не существовало. Утомленный тяжелым переходом и необходимостью быть непрестанно настороже, Рапозо решил сделать привал.
- Мы пришли уже три лиги и все еще не нашли пути наверх, - сказал он. - Пожалуй,  лучше вернуться назад,  на наш старый маршрут,  и искать дорогу на
север.  Ваше мнение?
- Надо стать на ночлег,  - послышался ответ. - Давайте отдохнем. Хватит с нас на сегодня.  Вернуться можно и завтра.
- Отлично,  -  сказал предводитель,  - тогда пусть двое из вас - Жозе и Маноель - отправятся за дровами для костра.
Люди разбили лагерь и расположились на отдых, как вдруг из зарослей донеслись бессвязные возгласы,  послышался треск. Все вскочили на ноги и схватились за оружие. Из чащи выскочили Жозе и Маноель.
"Хозяин! - закричали они. - Путь наверх! Мы нашли его!"
Бродя в непролазных зарослях в поисках дров для костра, Жозе и Маноель увидели на берегу ручья высохшее дерево.  Лучшего топлива нельзя было и  желать,  и  оба  португальца направились к дереву,  как вдруг на другом берегу ручья появился олень и тут же исчез за выступом скалы.  Сорвав с плеч ружья, они со всех ног бросились за ним.  Ведь если б они убили его,  им хватило бы мяса на несколько дней. Животное исчезло, но за скалой они обнаружили глубокую расщелину в стене ущелья и увидели,  что по ней можно взобраться на вершину горы. И об олене, и о дровах тотчас забыли. Лагерь был свернут, и люди отправились вперед, предводимые Маноелем. С удивленными возгласами искатели приключений один за другим вошли в расщелину. Идти было трудно, хотя местами дно расщелины напоминало нечто вроде булыжной мостовой. Друзы кристаллов и выходы белопенного кварца создавали у людей такое ощущение, будто они вступили в какую-то сказочную страну;  в тусклом свете, скупо льющемся сверху через переплетающуюся массу стелющихся растений, все представлялось им таким же волшебным, как и тогда, когда они впервые увидели горы.

Через три  часа  мучительно  трудного подъема они вышли на край уступа, господствующего над окружающей равниной. Путь отсюда до гребня горы был свободен,  и скоро они стали плечом к плечу на вершине,  пораженные открывшейся перед ними картиной. Внизу под ними, на расстоянии примерно четырех миль, лежал огромный город. Они вернулись под укрытие скал,  надеясь, что жители города не заметили их фигур на фоне неба: это могло быть поселение ненавистных испанцев. Рапозо осторожно  поднялся  на  гребень скалы и лежа осмотрел местность вокруг. Горная цепь простиралась с юго-востока на северо-запад; дальше к северу  виднелся  подернутый  дымкой  сплошной лесной массив.  Прямо перед ним расстилалась обширная равнина,  вдали блестели озера. В спокойном воздухе ни один звук не нарушал мертвой тишины.

Рапозо быстро подал знак своим спутникам,  и один за другим  они  переползли через гребень горы и укрылись за кустарником. Затем люди начали осторожно спускаться по склону в долину и,  сойдя с тропы,  стали лагерем  около небольшого ручья с чистой водой. После долгих лет,  проведенных в диких местах, люди испытывали благоговейный  страх при виде признаков цивилизации и не были уверены в своей безопасности.  Вечером, за два часа до наступления ночи, Рапозо послал двух португальцев и четырех негров на разведку - выяснить, что за народ живет в этом таинственном месте. Взволнованно ожидали возвращения посланцев.  Малейший шум в лесу,  будь то жужжание насекомого или шелест листвы,  казался зловещим.  Но  разведчики вернулись ни с чем. За отсутствием надежного укрытия они не рискнули слишком близко подойти к городу, и им не удалось обнаружить никаких признаков жизни.Индейцы,  состоявшие в отряде, были озадачены не меньше Рапозо и его спутников-португальцев. Утром Рапозо удалось уговорить одного из индейцев пойти на разведку.  В полдень индеец вернулся.  Он утверждал,  что город необитаем.  Было  слишкомпоздно, чтобы двинуться вперед сейчас же, поэтому отряд провел еще одну беспокойную ночь в лесу. На следующее  утро  Рапозо выслал вперед авангард из четырех индейцев и последовал за ним с остальными людьми.  Когда они  приблизились  к  поросшим травой стенам, индейцы-разведчики встретили их тем же заявлением - город покинут. Теперь уже с меньшей осторожностью они направились по тропе к проходу под тремя арками, сложенными из огромных каменных плит. Сверху, над центральной аркой, на растрескавшемся от времени камне были высечены  какие-то знаки.  Несмотря на свою необразованность,  Рапозо все же смог разобрать, что это было не современное письмо. Арки все  еще  были в прекрасной сохранности,  лишь одна или две колоссальные подпоры слегка сдвинулись со своих оснований. Люди прошли под арками и  вышли на широкую улицу,  заваленную обломками колонн и каменными глыбами, которые облепили растения-паразиты.  С каждой стороны улицы стояли двухэтажные дома из крупных каменных блоков, не скрепленных цементом, но подогнанных друг к другу с невероятной точностью; портики, суживающиеся вверху и широкие внизу, были украшены искусной резьбой, изображавшей демонов.

Мы не можем игнорировать это описание, сделанное людьми, которые не видели Куско,  Саксауамана и других поразительных городов древнего Перу, отмечает Фосетт. Часть домов  превратились  в  руины,  но много было и уцелевших домов с крышами,  сложенными из больших каменных плит. Те из пришельцев, которые осмелились  войти внутрь и попытались подать голос,  тут же выскочили обратно, напуганные многоголосым эхом,  отдававшимся от стен  и  сводчатых  потолков. 
Трудно  было сказать,  сохранились ли тут какие-нибудь остатки домашнего убранства,  так как в большинстве случаев внутренние стены обрушились, а помет летучих мышей,  накапливаясь столетиями, образовал толстый ковер под ногами. Город выглядел настолько древним, что такие недолговечные предметы, как обстановка и произведения ткацкого искусства, должны были давным-давно истлеть. Люди направились  дальше  по улице и дошли до широкой площади.  Здесь в центре возвышалась огромная колонна из черного камня,  а на ней отлично сохранившаяся статуя человека;  одна его рука покоилась на бедре, другая, вытянутая вперед, указывала на север. Величавость монумента глубоко поразила путешественников.  Покрытые резьбой и частично разрушенные обелиски из того же черного камня стояли по углам площади,  рядом  возвышалось  строение,  столь прекрасное по форме и отделке,  что оно могло быть только дворцом. Его стены и кровля во многих местах обрушились, но большие квадратные в сечении колонны были целы. Широкая каменная лестница с выщербленными ступенями вела в обширный зал, где на стенах все еще сохранялись следы росписи. Португальцы обрадовались, оказавшись на воздухе. Над главным входом они заметили резное изображение юноши:  безбородое лицо, голый тоге, через плечо перекинута лента,  в руке щит. Голова увенчана чем-то вроде лаврового венка, наподобие тех, что они видели на древнегреческих статуях в Португалии. Внизу была сделана надпись.  Буквы удивительно походили на древнегреческие. Рапозо переписал их на дощечку. Напротив дворца  находились  руины  другого огромного здания,  очевидно храма.  Уцелевшие каменные стены были покрыты стершейся от времени  резьбой, изображающей людей,  животных и птиц, а сверху портала опять просматривалась надпись,  которую,  насколько мог точно, скопировал Рапозо или кто-то другой из его отряда.

Кроме частично сохранившихся площади и главной улицы,  город был совершенно разрушен.  В некоторых местах обломки зданий оказались прямо-таки погребенными под землей,  на которой,  однако, не росло ни травинки. То тут, то там путникам встречались зияющие расщелины, и, когда они бросали туда камни, звуков от падения на дно не было слышно. Не оставалось сомнений относительно причины разрушений.  Португальцы знали,  что такое землетрясение и какие оно может принести последствия.  Вот здесь, на этом месте, ряд зданий был поглощен целиком,  сохранилось только несколько резных каменных блоков.  Нетрудно было представить себе картину бедствия, постигшего великолепный город: падающие колонны и каменные плиты весом 50 тонн и более за несколько минут уничтожили результаты упорного тысячелетнего труда. С одной стороны площадь выходила к реке ярдов в тридцать шириной, исчезавшей в отдаленном лесу.  Когда-то берег реки окаймляла набережная,  но теперь  ее  каменная кладка была разбита и по большей части обрушилась в воду. По другую сторону реки лежали некогда обрабатываемые поля, ныне густо поросшие травой и цветами. На мелких болотах буйно рос рис и кормились утки. Рапозо и его спутники переправились вброд через речку, пересекли болота и  направились  к одиноко стоявшему примерно в четверти мили от реки зданию. Дом стоял на возвышении,  и к нему вела каменная  лестница  с  разноцветными ступенями.  Фасад дома простирался в длину не менее чем на 250 шагов. Внушительный вход за прямоугольной каменной  плитой,  на  которой  были  вырезаны письмена,  вел  в просторный зал,  где резьба и украшения на редкость хорошо сохранились. Из зала можно было попасть в 15 комнат, в каждой из них находилась скульптура - высеченная из камня змеиная голова, изо рта которой струилась вода,  падающая в открытую пасть другой змеиной  головы,  расположенной ниже. Должно быть, этот дом был школой жрецов.

Хотя город был необитаем и разрушен, на окрестных полях можно было найти гораздо больше пищи,  чем в девственном лесу. Поэтому не удивительно, что никто из путников не желал покидать это место, хотя оно и внушало всем ужас. Надежда  обрести  здесь вожделенные сокровища пересиливала страх,  и она еще более окрепла,  когда Жоан Антонио, единственный член отряда, чье полное имя дано в документе,  нашел среди битого камня небольшую золотую монету. На одной ее стороне был изображен коленопреклоненный юноша,  на другой - лук, корона и какой-то музыкальный инструмент.  Здесь должно быть полно золота, решили люди:  когда жители покидали города,  они,  конечно, взяли с собой лишь самое необходимое.

Рапозо не знал,  где они находятся,  но он решил идти вдоль реки  через лес  в  надежде,  что индейцы будут помнить ориентиры на местности,  если он вернется с надлежаще экипированной  экспедицией,  чтобы  забрать  богатства, погребенные под развалинами.  Пройдя 50 миль вниз по реке, они вышли к большому водопаду.  В скале они заметили  отчетливые  следы  горных  разработок. Здесь путешественники пробыли довольно долго.Вокруг валялись куски богатой серебром руды. Кое-где встречались пещеры со следами,  оставленными людьми.  Некоторые из них были завалены громадными каменными плитами с высеченными на них странными иероглифами.  Возможно, эти пещеры являлись гробницами правителей города и высших жрецов.  Попытки сдвинуть плиты с места не увенчались успехом. Португальцы уже  вообразили себя богатыми людьми и решили не говорить о своем открытии никому, кроме вице-короля, у которого Рапозо был в величайшем долгу.  Они вернутся сюда как можно скорее, вступят во владение копями и заберут все сокровища города. Тем временем  группа  разведчиков отправилась исследовать район вниз по течению реки.  После девятидневных скитаний по протокам и заводям  смельчаки увидели лодку,  в которой сидели двое "белых людей" с длинными черными волосами, одетые в какую-то странную одежду. Чтобы привлечь внимание, португальцы раз-другой выстрелили, но лодка стала быстро удаляться и вскоре скрылась из виду.  Измотанные длительными обходами болот,  боясь продолжать  разведку еще ниже по реке с таким небольшим отрядом, они вернулись назад, к водопаду. Теперь, когда Рапозо и его спутники были так близки к обладанию  сокровищами, отважный португалец чувствовал особую необходимость быть осторожным. Желая избежать встречи с воинственно настроенными индейцами,  он двинулся на восток. Только через несколько месяцев они вышли к реке Сан-Франциско, пересекли ее и достигли Байи.  Отсюда Рапозо послал вице-королю Бразилии депешу, из которой и взят этот рассказ.... Что за город описан в депеше? Мы этого, возможно, никогда не узнаем: время и люди беспощадны.