Современный польский художник Каспер Калиновский (Kacper Kalinowski) живет в Варшаве. Создаваемые им женские образы дышат сказочной стариной. Наверно такой была принцесса Мелисента, жившая в 12 веке в королевстве Пирадор.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Смотришь на эти картины, и, кажется, что ты читаешь романы Генриха Сенкевича, Галины Аудерской, знакомишься с поэзией Адама Мицкевича. Какая утонченность черт лица, нежность, хрупкость, красота и грация…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Едва явилась ты – я был тобой пленен.

Знакомый взор искал я в незнакомом взоре.

Ты вспыхнула в ответ, – так, радуясь Авроре,

Вдруг загорается раскрывшийся бутон.

Едва запела ты – я был заворожен,

И ширилась душа, забыв земное горе,

Как будто ангел пел, и в голубом просторе

Спасенье возвещал нам маятник времен.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не бойся, милая, открой мне сердце смело,

Коль сердцу моему ответило оно.

Пусть люди против нас, пусть небо так велело,

И тайно, без надежд, любить мне суждено,

Пускай другому жизнь отдаст тебя всецело,

Душа твоя – с моей обручена давно.

Адам Мицкевич «К Лауре»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

На женских платьях средневековых красавиц Каспера Калиновского мы встречаем изображение цветка граната, это неспроста. Что хотел сказать художник? Вероятно, что этот экзотический восточный плод обладает богатейшей позитивной символикой. Цвет гранатового сока настолько напоминает кровь, что греки уверяли, будто гранат наполнен кровью самого Диониса. Кровь — носитель жизненной энергии, поэтому и кроваво-красный гранат расценивался ими как символ жизни. Также гранат является символом плодородия и изобилия, возрождения и бессмертия, эмблемой сексуальности, любви и брака.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Так отлетают темные души...
— Я буду бредить, а ты не слушай.

Зашел ты нечаянно, ненароком —
Ты никаким ведь не связан сроком,

Побудь же со мною теперь подольше.
Помнишь, мы были с тобою в Польше?

Первое утро в Варшаве... Кто ты?
Ты уж другой или третий?— «Сотый!»

— А голос совсем такой, как прежде.
Знаешь, я годы жила в надежде,

Что ты вернешься, и вот — не рада.
Мне ничего на земле не надо,

Ни громов Гомера, ни Дантова дива.
Скоро я выйду на берег счастливый:

И Троя не пала, и жив Эабани,
И всё потонуло в душистом тумане.

Я б задремала под ивой зеленой,
Да нет мне покоя от этого звона.

Что он?— то с гор возвращается стадо?
Только в лицо не дохнула прохлада.

Или идет священник с дарами?
А звезды на небе, а ночь над горами...

Или сзывают народ на вече?—
«Нет, это твой последний вечер!»

 

Анна Ахматова

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     Il DIVO

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Источник

Источник