Пока все разглядывают мои усы, я, укрывшись за ними, делаю своё дело.

 Второй месяц в Москве правит бал Сальвадор Дали. В ГМИИ им. Пушкина выставлены 25 его живописных работ из музея - театра в Фигерасе и около 90 листов с графикой. Вокруг музея змеится длинная многоголовая очередь, упирающаяся хвостом в музей Рериха, где и скрываются слабонервные, не выдержавшие одного вида этого  страшного чудовища.  Сильные духом, отважно цепляются за хвост гигантского, извивающегося, шелестящего человеческими разговорами гада и часа через два ( в выходные, в будни быстрее) оказыватся в вестибюле.

Безумие для меня весьма питательно, а произрастает оно из шутовства.

Непосвященных к встрече с Великим  Мистификатором  готовит Борис Мессерер. Им декорированы зал и лестница. Гигантские подсвеченные яйца - символ вечного возрождения -  и гипертрофированные маскарадные манекены, реплика фантазийных костюмов по эскизам  Маэстро, созданных для венецианского "Маскарадного бала" Кристиана Диора в 1951 году, настраивают, создают атмосферу мистики, иррациональности, легкого безумия - типичную атмосферу  музея-театра в Фигерасе. Этот испанский город - родина Дали. В 1961 году Фигерас  подарил Дали муниципальный театр, точнее то, что от него осталось после гражданской войны. Конечно, Дали не мог остаться в долгу. В ответ он преподнес Фигерасу себя, в прямом и переносном смыслах. Во-первых, Дали считал,   что самые важные работы его должны выставляться в  родном городе. А во-вторых, он представил себя в качестве главного "экспоната", завещав  похоронить в устроенном прямо в стенах музея склепе.  Возрожденный из руин театр стал музеем, но остался театром.   Так решил Дали. «Первое — я театральный живописец; второе — театр находится прямо напротив церкви, где меня крестили; третье — моя первая выставка когда-то открылась в холле этого театра!» . Сегодня в собрании музея 1, 5тыс. работ Дали — от ранних  до знаковых полотен, ювелирных изделий, объектов, инсталляций. Часть этого богатства испанцы предоставили ГМИИ им. Пушкина.

Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.

Публика в ГМИИ смотрит Дали, Дали рассматривает  московскую публику.

 Философствует, исповедуется, иронизирует...

У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец пусть говорят хорошо.

Бежать впереди Истории гораздо интереснее, чем описывать её.

Разница между сюрреалистами и мной заключается в том, что сюрреалист — это я.

Я — высшее воплощение сюрреализма — следую традиции испанских мистиков.

Ещё в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!

Бесплоден именно хороший вкус — для художника нет ничего вреднее хорошего вкуса.

Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила. Я хочу оставить в наследство лишь самого себя.

Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно.

Дон Кихот был сумасшедший идеалист. Я тоже безумец, но при том каталонец, и моё безумие не без коммерческой жилки.

Живопись — это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверхэстетических образцов конкретной иррациональности.

Портрет бабушки Анны за шитьем. (Бабушка Анна за шитьем). 1920 год.

Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности. 

Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению — и вас будут уважать.

Автопортрет с рафаэлевской шеей. 1921.

Цветок в горшке. 1923.

Сифон и бутылочка. Кубистическая живопись. 1924.

Барселонский манекен. 1926.

Портрет Эмилио Терри. 1934.

Гала — единственная моя муза, мой гений и моя жизнь, без Гала я никто.

 Портрет Гала с двумя бараньими ребрышками, удерживающими равновесие на ее плече. 1934.

Фигура и драпировка в пейзаже. 1935.

Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своём роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью.

Странности. Ок. 1935.

Сюрреалистическая композиция с невидимыми фигурами. Ок. 1936.

Женские фигуры, воспроизводящие шхуну в движении.

 Тройное появление лица Гала. 1945.

Великие психологи и те не могли понять, где кончается гениальность и начинается безумие.

Нос Наполеона, превращенный в беременную женщину, которая гуляет, как грустная тень среди древних руин.

Равновесие пера. Внутриатомное равновесие лебединого пера. 1947.

Гала, созерцающая Гиперкубическое распятие. 1954.

Вознесение святой Цецилии. 1955.

Пятьдесят абстрактных картин, складывающихся на расстоянии два метра в три портрета Ленина в виде китайца, а с шести метров превращающихся в голову королевского тигра. Этюд. Ок. 1962.

Этюд к картине "Галлюциногенный тореро". Ок. 1968 - 1970.

Стереоскопия с "Менинами" Ок. 1975-1976.

Рассвет, полдень, закат и сумерки. 1979.

От Веласкеса я узнал о свете, лучах, бликах и зеркалах куда больше, чем мог бы узнать из сотен увесистых научных книг. Его полотна — это золотая россыпь точных, выверенных решений.

Гала, созерцающая явление принца Бальтасара Карлоса.

Без названия. (По мотивам "Головы Джулиано Медичи" Микеланджело). 1981-1982.

Я — декадент. В искусстве я нечто вроде сыра камамбер: чуть переберёшь, и всё. 

Диорама "Мэй Уэст".

Думаю, что сейчас у нас средневековье, но когда-нибудь настанет Возрождение.



Иллюстрация к роману Сервантеса "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский" . 1945.

Портрет Гала. 1969.

Иллюстрация к роману Сервантеса "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский". 1945.

Иллюстрация к роману Сервантеса "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский".

Дали — наркотик, без которого уже нельзя обходиться.