Сказания повествуют о властителях средневекового хазарского царства, которое простиралось от Урала до австрийских Альп, что они, прежде чем выбрать религию, устроили спор между представителями различных конфессий и, послушав всех, приняли иудаизм. Князь Владимир, к которому перешло владение этими землями, действовал аналогичным образом и высказался в X веке в пользу византийского христианства, пленившего его красотой церковной службы.
Парацельс (из книги L. lichslein "Bildnisse und Lebensrisse beruehmler deulscher Maenner", Berlin, 1890)
Позднее на том же пространстве утвердились татары (их "царство" простиралось от Вены до Тихого океана), гуцульская легенда утверждает, что татары меняли религии в зависимости от настроения своих князей (ханов).
Недоброжелательные критики видели в этом поверх постное, несерьезное отношение к мировоззренческим истинам религий. В то же время образованные люди с Востока, с которыми автору доводилось встречаться после обеих (1914-1945) мировых войн, смотрели на это совсем иначе: славяне, русские, грузины, татары, калмыки, евреи-караимы в Крыму рассказывали о своих великих вождях, ученых, поэтах, которые в религиях и культурах других народов, за различными фасадами, обычаями, символами обнаруживали общее, присущее всем.
И правда, почти у всех племен, живших на территории вышеупомянутых царств, обнаруживается большая терпимость к другим всрованиям, терпимость, которая в более позднее время кажется почти непредставляемой. Рассказывают, например, что татарские ханы, независимо от веры, имели в своем окружении шаманов, представителей буддистской религии, ислама, иудаизма, христианства. В столице хазарского ханства существовали якобы особые судьи для приверженцев каждой религии, то есть и для христиан, и для евреев, и для мусульман, и для язычников.
Герб Парацельса
Астрологи и алхимики средневекового христианства постоянно используют исламо-арабские (и персидские) источники. Мусульманские ушные постоянно восхищаются глубокими "магическими" знаниями древних греков и индусов. Занятие символами и мифами убеждает нас, что мудрецы всех времен и народов создавали средства для взаимопонимания и передачи знаний от одних народов к другим, вопреки разделявшим их границам.
Ученый эпохи Возрождения Генрих Корнслиус Агриппа Неттесгеймский начинает свой труд с посвящения аббату Тритгсйму. Любопытно, что он вспоминает при этом, как они оба дружески беседовали в монастыре близ Вюрцбурга "о химии, магии, каббале и других тайных науках".
Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (1493-1541), известный под именем Парацсльса, родился неподалеку от знаменитого монастыря Айнзидельн, где врачевал еще его высокоучсньтй отец. Владельцы поместий Неттссгейм и Гогенгейм, которым мы благодарны за собрание и систематизацию символики в алхимических, астрологических и других учениях средневековья, имели много общего: они были тесно связаны с учеными, которые издавна находили прибежище в библиотеках и кельях крупных монастырей и хранили там собранные веками знания. Оба упомянутых нами ученых трудились в ту эпоху, когда уходили в забвение творческие традиции предшествовавших веков, в эпоху, когда Европу потрясали войны за власть над мирянами. Ученые старались проверить почерпнутые ими из тайных архивов и учебников по магии сведения во время своих путешествий как при дворе, так и среди простого народа.

Сказания повествуют о властителях средневекового хазарского царства, которое простиралось от Урала до австрийских Альп, что они, прежде
чем выбрать религию, устроили спор между представителями различных конфессий и, послушав всех, приняли иудаизм. Князь Владимир,
к которому перешло владение этими землями, действовал аналогичным образом и высказался в X веке в пользу византийского христианства,
пленившего его красотой церковной службы.
Парацельс (из книги L. lichslein "Bildnisse und Lebensrisse beruehmler deulscher Maenner", Berlin, 1890)
Позднее на том же пространстве утвердились татары (их "царство" простиралось от Вены до Тихого океана), гуцульская легенда утверждает,
что татары меняли религии в зависимости от настроения своих князей (ханов).
Недоброжелательные критики видели в этом поверх постное, несерьезное отношение к мировоззренческим истинам религий. В то же время
образованные люди с Востока, с которыми автору доводилось встречаться после обеих (1914-1945) мировых войн, смотрели на это совсем
иначе: славяне, русские, грузины, татары, калмыки, евреи-караимы в Крыму рассказывали о своих великих вождях, ученых, поэтах, которые
в религиях и культурах других народов, за различными фасадами, обычаями, символами обнаруживали общее, присущее всем.
И правда, почти у всех племен, живших на территории вышеупомянутых царств, обнаруживается большая терпимость к другим всрованиям,
терпимость, которая в более позднее время кажется почти непредставляемой. Рассказывают, например, что татарские ханы, независимо от
веры, имели в своем окружении шаманов, представителей буддистской религии, ислама, иудаизма, христианства. В столице хазарского
ханства существовали якобы особые судьи для приверженцев каждой религии, то есть и для христиан, и для евреев, и для мусульман, и
для язычников.
Герб Парацельса
Астрологи и алхимики средневекового христианства постоянно используют исламо-арабские (и персидские) источники. Мусульманские ушные
постоянно восхищаются глубокими "магическими" знаниями древних греков и индусов. Занятие символами и мифами убеждает нас, что
мудрецы всех времен и народов создавали средства для взаимопонимания и передачи знаний от одних народов к другим, вопреки
разделявшим их границам.
Ученый эпохи Возрождения Генрих Корнслиус Агриппа Неттесгеймский начинает свой труд с посвящения аббату Тритгсйму. Любопытно,
что он вспоминает при этом, как они оба дружески беседовали в монастыре близ Вюрцбурга "о химии, магии, каббале и других тайных науках".
Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (1493-1541), известный под именем Парацсльса, родился неподалеку от знаменитого монастыря
Айнзидельн, где врачевал еще его высокоучсньтй отец. Владельцы поместий Неттссгейм и Гогенгейм, которым мы благодарны за
собрание и систематизацию символики в алхимических, астрологических и других учениях средневековья, имели много общего: они
были тесно связаны с учеными, которые издавна находили прибежище в библиотеках и кельях крупных монастырей и хранили там
собранные веками знания. Оба упомянутых нами ученых трудились в ту эпоху, когда уходили в забвение творческие традиции
предшествовавших веков, в эпоху, когда Европу потрясали войны за власть над мирянами. Ученые старались проверить почерпнутые ими
из тайных архивов и учебников по магии сведения во время своих путешествий как при дворе, так и среди простого народа.