А в следующий раз Бонифация Аркадьевна рассказала вот такую историю.
Сам этот Домовой даже и не помнит, когда же он поселился в этом доме. Дом старый, ему больше ста лет. Значит, и Домовой Дима старый. Он уже плохо видит, да и плохо слышит. В этом доме никто, кроме Домового Димы и не живет.
Рано утром приходит уборщица Елизавета. Становится весело. Громко начинает говорить. С порога. "Домовой Дима, я тебе тут немного сыра купила, да каши на завтрак принесла. Покушай милый старичок, не серчай". Домовой Дима от громких слов Елизаветы просыпается. Слово "старичок" ему совсем не нравится, и он немного обижается на Елизавету.
Позавтракав, он идет встречать посетителей. Желающих прийти в музей писателя много. Здоровается он с каждым, да предлагает бахилы (тапочки такие) надеть. А когда приходят иностранцы, вот он веселится. Языков-то раньше много знал. А теперь память подводит. Только приветствия и помнит. Например, по-английски "гуд морнинг", по-немецки "гутен таг", по-итальянски "бон джорно", а по-испански "буэнос диас".
Вечером он грустит. Одиноко, да и страшно в доме. Он же плохо слышит. А тут еще новость такую услышал, что какая-то страшная миссис хочет поселиться в этом доме. Он сначала подумал, что хорошо, если кто-то поселится. Веселее будет. Но сказали ему, что миссис эта такая страшная, да вредная, что выгонит Домового Диму на мороз, и одна будет жить в доме. Испугался он, конечно. Одна надежда на мышек. Они тоже в этом доме живут. А куда им податься? На улице холодно. Пусть живут в доме. Озорничают они, конечно. Заметил он как-то, что книги в кабинете писателя были открыты и страницы помяты. Не понравилось ему это. Столько лет он хранит бережно имущество музея. А тут такое. Нехорошо. Он сначала хотел мышек поругать, но потом решил, что обидятся они и уйдут, и останется он один в доме. А тут еще эта миссис… Нет, одному ему никак. Вот он и придумал такую игру.
-Мышки, мышки, шалунишки!
Почему помяли книжки?
-Мы не мяли, мы не мяли,
Просто книжки мы читали.
-Ах, смешные шалунишки.
Буквы, знаете, врунишки?
-Нет, не знаем, но хотим,
Алфавит уже зубрим.
И каждый вечер, когда в доме становилось тихо, он усаживал мышек на ступеньки лестницы, брал в руки мел и рисовал на доске буквы.
- Вот, смотрите буква "Б" и буква "А". Читаем.
-"Б", "А",- читали мышки.
-Попробуем спеть: "Б","А", а теперь вместе "БА". Теперь также "ВА", "ГА". А где у вас ладошки? Покажите!
Мышки смеялись, показывали ладошки.
-Теперь мы будем петь песенку и хлопать в ладоши. Смотрите сюда на буквы
-БА, ВА,ГА и ДА, ЖА, ЗА
КА, ЛА, МА и НА, ПА, РА
СА, ТА, ФА и ХА, ЦА, ША
ЩА, ЧА-ЧА
-Молодцы,- хвалил мышек домовой,- Еще раз. И в ладоши все вместе:
БА, ВА, ГА и ДА, ЖА, ЗА…
Мышки старались, пели буквы и хлопали в ладоши.
-А теперь встанем на ножки и споем:
Мы поставим ножки вместе,
Приседаем все на месте.
Поем песенку на "А"
БА-БА-БА и ГА-ГА-ГА.
-А теперь читаем,- и домовой Дима показывал указкой на слова.
-Ма-ма, ба-ба, па-па,- мышки вторили домовому Диме.
-А теперь, внимание,- предупреждал он,- читаем "ка-ша, ча-ша".
И после этих занятий домовой Дима усаживал мышек за большой стол, что стоит в гостиной, и угощал их чаем. А к чаю был сыр, тот самый, что утром приносила Елизавета. Мышки были в восторге и с радостью уплетали это лакомство. И только одна мышка по имени Лили не ела сыр. Она любила крошечки хлеба. "Лили,- спрашивал домовой,- ты почему не ешь?" Лили только улыбалась. Домовой Дима был так добр, что она не могла признаться, что совсем не любит сыр. И каждый вечер она выходила из-за стола голодной.
