Некий злобный гений подписывает популярные музыкальные записи случайными красивыми названиями. Авторами указываются классические композиторы, не писавшие этих произведений. Итак, разоблачительный список:

1. Моцарт – Музыка ангелов - это Yiruma - River Flows in You, более редкая замена - Ян Качмарек – Goodbye (из фильма Хатико). Еще мелодию из фильма Хатико можно встретить под названием Wilhelm Richard Wagner – «Spring Waltz».

2. Бетховен - Мелодия слез (или «Слёзы дождя») - это композиция южнокорейского пианиста под псевдонимом The Daydream. Оригинальное название: Tears.

3. Моцарт - Чистая симфония. Ближе к мечте - коллектив Secret Garden (композитор Rolf Lovland) - The promise.

4. Музыку к фильму «Реквием по мечте» написал Клинт Мэнселл, но не ВАГНЕР и не МОЦАРТ! (В википедии присутствует ошибка в статье о фильме, не читайте там ничего).

5. Шопен Фредерик – Весенний вальс (длительность 4:27) (он же Осенний вальс). - композиция Mariage D’amour, композиторы Paul de Senneville и Olivier Toussaint. Исполнитель - Ричард Клайдерман.

6. Вагнер – Свадебный марш/Сон в летнюю ночь/Увертюра - музыка написана Яном Тирсеном и называется она Comptine d’un autre ete: L’apres midi. 

7. Шостакович – Симфония №5. (Симфония души), или еще ее называют прелюдией - это Secret Garden - Song from A Secret Garden.

8. Шопен Фредерик – Весенний вальс (длительность 1:31) - Ян Тирсен - Mother’s Journey. Тирсена как только ни называют, человеческая фантазия безгранична.

9. Шопен Фредерик – Апрель мечты. – настоящее название Yanni Hrisomallis – One Man’s Dream.

10. Штраус – Ромео и Джульетта – это не Штраус, а Нино Рота, написавший саундтрек к фильму «Ромео и Джульетта», называется What Is a Youth?

11. Вагнер – Слеза (Wilhelm Richard Wagner – Träne) – на самом деле это Дмитрий Маликов – Прощай, жестокий мир.

12. Верди – Сицилийская вечерня - неверное название, композитор заглавной темы к фильму «Крестный отец» все тот же Нино Рота.

13. Штраус – Медленный вальс – настоящее название Secret Garden – Dreamcatcher.

14. Пуччини – Тоска (скрипка), также приписывается Верди, Вивальди и Ванессе Мэй – истинный композитор Edvin Marton, обработавший мелодию из Арии Каварадосси.

15. Рихард Вагнер – Реквием по любви/Dieses Leben/Жизнь - на самом деле это Secret Garden – Awakening.

16.Бетховен – Silense - на самом деле это Ernesto Cortazar – Beethoven’s Silence. Но тут хоть понятно, откуда ошибка.

17. Клод Дебюсси – Героическая колыбельная - это Carter Burwell – Bella’s Lullaby.

18. Альбинони - Адажио - Пьесу опубликовл в 1958 г. Ремо Джазотто, специалист по творчеству Альбинони, он якобы реконструировал её, основываясь на нотном фрагменте, найденном на развалинах библиотеки в Дрездене. На самом деле никаких фрагментов не существовало, а произведение стилистически отличается от барокко вообще и Альбинони в частности. 

19. Джулио Каччини – Ave Maria, Франческо да Милано - Канцона, и др. - В 1972 году композитор Владимир Вавилов записал диск «Лютневая музыка XVI-XVII веков». Там были среди прочего: «Канцона» Франческо Да Милано, «Ричеркар» Нигрино, английская народная «Зеленые рукава» и «Ave Maria», «неизвестного автора XVI в». («Авторство» Каччини возникло на пластинке И.Богачевой 1975 года). На самом деле все композиции кроме «Зеленых рукавов» принадлежат перу Владимира Вавилова. Он был уверен, что сочинения безвестного самоучки не издадут, но хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность фамилии. 

20. Иоганн Себастьян Бах – Прелюдия № 13 - на самом деле это Ketil Bjornstad Prelude 13 (из фильма «Одиночество в сети)

21. Моцарт – Гимн Лиги чемпионов УЕФА - Моцарт его НЕ ПИСАЛ.

22. Вагнер – Himmelfahrt Schön - на самом деле это Jonathan Cain – Bridal March.

23. Вагнер – Воплощение любви – это Tonči Huljić – Croatian Rhapsody. 

Знаешь,жизнь жестока,но музыка ,музыка всегда,всегда будет твоим другом. Всё остальное изменит тебе,в конце-концов всё,поверь мне(к/ф Блеск 1996год).

Однажды Шарль Гуно, разговаривая с молодым композитором, задумчиво произнес: 
- Чем дальше мы продвигаемся в нашем искусстве, тем больше ценим своих предшественников. Будучи в вашем возрасте, я говорил о себе: «Я». Двадцати пяти лет говорил: «Я и Моцарт». В сорок лет: «Моцарт и я». А теперь говорю тихонько: «Моцарт». [] 

В 1855 году Лондонское филармоническое общество пригласило Рихарда Вагнера дать в британской столице несколько концертов. Едва только Вагнер появился в Лондоне, как сразу же подвергся нападкам. В музыкальных кругах прошел слух, что он свысока относится к непререкаемым авторитетам: Моцарту, Керубини, Бетховену - и «мучает их в своих концертах», как ему угодно. Особенно раздражало лондонцев то, что он дирижирует симфониями Бетховена наизусть. Вагнеру дали понять, что это очень неприлично и неуважительно по отношению к Бетховену. И на следующем концерте партитура лежала на пюпитре. Успех концерта был чрезвычайный. Знатоки музыки окружили Вагнера и наперебой поздравляли: 
- Ведь мы вам говорили!.. Это совсем другое звучание! Настоящее бетховенское звучание! С каким совершенством вы взяли темп скерцо! Как гениально вели альты!.. 
С этими словами один из музыкальных знатоков схватил открытую партитуру, и - о ужас! - то был «Севильский цирюльник», да еще в переложении для фортепиано, да к тому же стоящий на пюпитре… вверх ногами. 

В знании гармонии с Иоганном Себастьяном Бахом не мог сравниться ни один из смертных. Возможно, поэтому он совершенно не терпел неразрешенных аккордов. Обрывки музыкальной фразы терзали слух гения, и, по свидетельству современников, не было более верного средства вывести его из себя. Однажды Бах вошел в какое-то общество, где музицировал посредственный любитель. Увидев великого композитора, тот настолько растерялся, что вскочил, прервал игру и, на свою беду, остановился на диссонирующем аккорде. Ни с кем не здороваясь, разгневанный Бах бросился к инструменту… Даже не присев, он довел аккорд до надлежащего каданса. Вздохнул, поправил парик и пошел здороваться с хозяином. 

Как-то на приеме Чарли Чаплин исполнил для собравшихся гостей очень сложную оперную арию. Когда он кончил, один из гостей воскликнул: 
- Потрясающе! Я не подозревал, что вы так великолепно поете. 
- Вовсе нет, - улыбнулся Чаплин, - я никогда не умел петь. Я всего-навсего подражал сейчас знаменитому тенору, которого слышал в Опере. 

Паганини опаздывал на концерт. - Сколько следует заплатить Вам? - спросил он у извозчика. 
- Десять франков. 
- Вы шутите?! 
- И не думаю. Возьмете же Вы по десять франков с каждого, кто будет слушать сегодня Вашу игру на одной струне! 
- Хорошо, - ответил Паганин, - я заплачу Вам десять франков только в том случае, если Вы довезете меня до театра на одном колесе! 

Следует заметить, что много знаменитых людей разных времён отличались своей враждой к музыке. Одним из известнейших “мелофобов” был Бомарше, определивший музыку словами: “То, чего не стоит говорить, поётся”. Теофиль Готье называл музыку “самым дорогим из шумов”. Наполеон I утверждал, что музыка расстраивает ему нервы, хотя по его приказу военные оркестры играли перед лазаретами “для увеличения бодрости раненых”. Виктора Гюго надо было долго просить, прежде чем он давал согласие положить его слова на музыку. “Разве мои стихи, - говорил он, - не звучат так хорошо, чтобы уже нельзя было обойтись без этого неприятного шума?” 

Иоганн Себастьян Бах сыграл на органе одну из своих прелюдий ученику, пришедшему его проведать. Ученик стал восхищаться превосходной игрой маэстро. Бах, прервав его, сказал: 
- В этом нет ничего удивительного: надо только своевременно нажимать соответствующие клавиши, а всё остальное сделает сам орган! 

Первый концерт Генделя в Лондоне не имел успеха. Это очень встревожило друзей композитора, но сам Гендель был невозмутим: 
- Не волнуйтесь! - подбадривал он. - В пустом зале музыка звучит лучше. 

Знаменитая итальянская певица Катерина Габриелли запросила у Екатерины II пять тысяч дукатов за два месяца выступлений в Петербурге. 
- Я своим фельдмаршалам плачу меньше, - запротестовала императ­рица. 
- Отлично, Ваше императорское величество, - отпарировала Габриелли, - пусть ваши фельдмаршалы вам и поют. 
Императрица уплатила ей пять тысяч дукатов. 

Бомарше, прекрасно игравший на арфе, был приглашен однажды ко двору французской королевы. К величайшей зависти придворных, во время исполнения он, естественно, сидел на табурете, в то время как никто из вельмож никогда еще не удостаивался чести сидеть в присутствии королевы. Один из этих „государственных мужей”, знавший о том, что отец Бомарше - часовых дел мастер, спросил с явным вызовом: 
- Скажите, господин Бомарше, сколько могут стоить эти часы? 
Бомарше взял протянутые ему часы, поднес их к глазам и … вдруг выронил из рук. Осколки брызнули во все стороны. 
- Вы плохо воспитаны, любезный, - с нескрываемой досадой процедил вельможа. 
- Думаю, что в эту минуту мы с Вами испытываем одинаковое сожаление оттого, что мой отец не передал мне своего опыта, - спокойно ответил Бомарше. 

Однажды Гайдн дирижировал оркестром в Лондоне. Ему было известно, что многие англичане порой ходят на концерты не столько ради удовольствия послушать музыку, сколько по традиции. Некоторые лондонские завсегдатаи концертных залов приобрели привычку засыпать в своих удобных креслах во время исполнения. Гайдну пришлось убедиться, что и для него не сделано исключения. Это обстоятельство весьма раздосадовало композитора, и он решил отомстить равнодушным слушателям. Месть была остроумной. Специально для лондонцев Гайдн написал новую симфонию. В самый критический момент, когда часть публики начала клевать носом, раздался громоподобный удар большого барабана. И каждый раз, едва слушатели успокаивались и вновь располагались ко сну, раздавался барабанный бой. С тех пор эта симфония носит название „Симфония с ударами литавр” или „Сюрприз”. 

Однажды в Лондоне Гайдн дирижировал при исполнении своей симфонии. Любопытные лондонцы покинули свои места, чтобы вблизи посмотреть на знаменитого человека. Внезапно с потолка упала люстра и со страшным грохотом разлетелась на тысячу осколков. Зрители, столпившиеся у сцены, были спасены по воле случая. Глубоко взволнованный Гайдн сказал оркестрантам: 
- Все-таки моя музыка чего-то стоит, если она спасла, по меньшей мере, 30 жизней. 

Когда юный Моцарт в семилетнем возрасте давал концерты во Франкфурте-на-Майне, к нему подошел мальчик лет четырнадцати. 
- Как замечательно ты играешь! Мне никогда так не научиться. 
- Отчего же? Ты ведь совсем большой. Попробуй, а если не получится, начни писать ноты. 
- Да я пишу. . . Стихи. . . 
- Это ведь тоже очень интересно. Писать хорошие стихи, вероятно, еще труднее, чем писать музыку. 
- Отчего же, совсем легко. Ты попробуй. . . 
Собеседником Вольфганга Моцарта был Вольфганг Гете. 

Один юноша спросил Моцарта, как писать симфонии. 
- Вы еще слишком молоды. Почему бы Вам не начать с баллад? - сказал композитор. 
Юноша возразил: 
- Но ведь Вы же начали писать симфонии, когда Вам еще не исполнилось десяти лет! 
- Да, - ответил Моцарт, - но я никого не расспрашивал, как их следует писать!