источник   -Свеча горела... Потрясающий рассказ!

Свеча горела…

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.

«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

Игорь Телок

1. Женщины отвлекают. От всего. За что ни возьмешься – появляется она, и конец делу. Начинает советовать – ты бы в квадрат возвел. Или в куб. Продифференцируй и все такое. Ну куда лезет? 

2. Женщины мешают. Иногда хочется сесть вот так у окна и смотреть вдаль. Ничего особенного – созерцаю. Нет! Она тут как тут: чего вперился? Чего ты такое увидел? Иди мусор вынеси. Конец созерцанию.

3. Я не совершенен. Но я себя воспринимаю таким, как есть. Ничего себе. Терпимо. Но женщина тебя не оставит в покое. Ты должен научиться себя вести! Нельзя терпеть собственные недостатки! Иди – помой ноги! Ну что это такое? Обязательно ей нужно меня улучшить. А сама требует, чтобы я ее любил такой, как есть.

4. Я очень романтичный. Иногда даже неудобно становится. Не могу слушать спокойно кошачьи концерты по ночам. Серьезно. От этого пения иногда слезу прошибает. Природа. Весна. А женщина? Она тут же требует, чтоб я этих животных облил водой. И предотвратил. Если я ей отвечу, не дай бог, что это ее надо обливать водой – я, мол, не машина! Она обвинит меня в черствости чувств. И бессердечии.

5. У женщин какие-то смешные слабости. Возвращаемся из симфонического концерта. Чуть не умер, право. Идем к метро. Она трясется – писять хочет. Подумаешь, с кем не бывает. Иди вон за тот кустик и писяй. Что тут началось! Какой там Шуберт! Она меня своим туфлем по голове, ей-богу. За что?

6. В воскресенье сидим дома, смотрим телик. Мне от телика всегда есть хочется. Видимо передачи очень аппетитные. Я иду на кухню, руку в холодильник. Нащупал чего-то мягкое. Вытащил. Съел. Через час она вдруг как завопит: «Ты зачем съел сырое мясо для супа? Как я теперь варить буду?» И понесла меня: «Животное,- говорит,- не мог дождаться пока я суп сварю?» Ну чего разоралась? Я когда еще не женат был, на спор с Вовой питался сырым мясом целую неделю. На одном газе сколько съэкономил!

7. Если вышеперечисленного недостаточно, вот вам еще. К нам в гости ее подруга, Ленка, пришла с мужем. Моя-то с Ленкой тут же на диван и защебетали, как буд-то сто лет не видались. Я смотрю, а Валерка, ее муж, мается не меньше меня. Я тогда ему говорю, чтоб бабы слышали: «Пойдем, говорю, Валера, я тебе мою коллекцию марок покажу». И мы с ним в другую комнату вышли. Мимо санузла. А там у меня в бачке полкиловка охлажденная захована. Я ее – раз. Через пару минут возвращаемся в гостинную, как ни в чем не бывало. Бабы – те долдонят без остановки. Мы чинно так сели. Руки на коленки положили, как в школе. Минут через пять Валера шмяк - свалился на пол. Из-за этой бабьей болтовни и на трезвую голову не всегда хорошо, а уж после стакана... 

Для иллюстрации привожу портрет Валерки. Хороший парень.