Ее путь к славе начался с легкой руки одного из ведущих актеров и режиссеров МХАТа – Василия Топоркова. В Латвию его пригласили ставить «Мертвые души». В этом спектакле юной актрисе досталась… роль без слов. И однажды Топорков сказал местному режиссеру: «А почему вы не ставите «Ромео и Джульетту»? Вот – живая Джульетта!» И показал на Вию Артмане…

Сама она считает себя человеком сельским, хотя признает, что образу этому не соответствует. Даже в театре ей много лет поручали только изящные, аристократические роли. В кино продолжилось то же самое.



Ее отец происходил из балтийских немцев, носивших фамилию Хартман. Он умер после несчастного случая в девятнадцать лет. Дочку он даже не видел – она родилась через четыре месяца после его гибели. Бабушка, тетка и другие родственники выгнали их с матерью с хутора, борясь за имущество: Вия, по тогдашним законам, должна была стать наследницей. Мать с малышкой уехала в Ригу, бралась за любую работу, чтобы только выжить. Подросшая Вия стала рано ей помогать, работая подпаском.



Джулия Ламберт из знаменитого телефильма «Театр», снятого к 50-летию актрисы, – в какой-то степени и сама Вия Артмане. Как и у ее героини, муж Вии Фрицевны тоже был актером, направлявшим ее в искусстве. Его звали Артуром Димитерсом. Еще девчонкой во время войны она бегала на спектакли с его участием. Он был старше ее на четырнадцать лет, знаменит и женат на известной рижской художнице. Будущей звезде было всего девятнадцать, когда она пришла в труппу театра «Дайлес», где играл Артур.


Кадр из фильма "Театр"

«Я была Золушкой из коммунальной квартиры, – вспоминает Вия Фрицевна. – И долго переживала, что стала разлучницей. Но Артур успокаивал меня: он считал, что за счастье не судят… Он сыграл огромную роль в моей жизни, в творчестве».



У Артура переняла молодая актриса жизненный принцип: никто не должен знать, как тебе тяжело, плохо и грустно, как ты беден, насколько трудно тебе живется. Кухонные дела не должны отражаться на искусстве!



Вия Фрицевна не отрицает, что муж всегда ревновал ее, особенно после фильма «Родная кровь»: злые языки стали утверждать, что отец их дочери Кристы – не кто иной, как Евгений Матвеев.


Кадр из фильма "Родная кровь"

 

Картина сделала Артмане любимой актрисой миллионов зрителей. История любви, которую она называла вариацией на тему «Ромео и Джульетты», была классической мелодрамой. Вспоминая о съемках в паре с Е. Матвеевым, актриса говорит: «Образ этих влюбленных мы создавали, как говорится, на грани. На этой грани он позже старался снять такого рода любовь в картинах, которые снимал как режиссер. И не получалось. Это невозможно повторить. А романа с Евгением Семеновичем у нас не было. Мы жили далеко друг от друга, может быть, поэтому… Хотя, признаюсь, после окончания съемок долго переживала оттого, что не вижу его каждый день…»


Родная кровь

Актриса признается, что почти всегда после съемок очередной картины оказывалась влюбленной в своего партнера. Тем не менее Вия Фрицевна не пошла на разрыв с мужем и сохранила семью, несмотря на его пристрастие к алкоголю. Каков же ее идеал?



«Мне нравится, чтобы мужчина был остроумным, но не болтуном, опрятным, но не вылощенным сухарем, с ухоженными волосами и чтобы от него не пахло потом. И чтобы он был выше склок и сплетен. Не сказала бы, что наши советские мужчины были близки к моему идеалу».



Работа с Евгением Матвеевым, Донатосом Банионисом, другими талантливыми актерами позволяла Вии Артмане постоянно приобретать что-то новое. Спустя годы актрису упрекали на родине за звание народной артистки СССР. Она же этой награды не стыдится: считает, что ее давал зритель.



«Свою последнюю картину я сделала в России в 1991 году. Фильм «Катафалк» – дипломная работа Валерия Тодоровского на студии им. Горького, – рассказывает Вия Фрицевна. – В предварительном голосовании по номинациям на «Нике» у меня было преимущество чуть ли не в двадцать голосов. А потом жюри неожиданно приняло решение в пользу другой актрисы, российской. Мне было очень обидно… Образ в «Катафалке» отличался от всего сыгранного, больше мне такой роли просто не потянуть: после съемок я была буквально психически истерзана… В Риге эту картину посмотреть негде, да, думаю, и на российских экранах она мало появлялась».


Кадр из фильма "Катафалк"

Хотя где, как ни в России, Вию Артмане помнят и любят? В этом она и сама имела возможность убедиться, побывав осенью 1997 года на санкт-петербургском фестивале «Балтийский дом»: впервые за последние годы она почувствовала, что такое признательность коллег, благодарность зрителей. Когда актеры входили в зал, зрители встали.



Дети не пошли по ее стопам, хотя сын казался актрисе очень одаренным и мог бы, по ее мнению, снискать театральные лавры. Каспар, немало куролесивший в отрочестве и доставивший матери много горя неумеренной любовью к спиртному, сначала был приходским священником в лютеранской церкви, затем стал музыкантом и писателем.



«Признаться, я всегда боялась людей, излишне увлеченных религией, – признается Вия Фрицевна. – Они настолько поглощены идеей, что не видят и не слышат никого вокруг. Такие люди не способны к компромиссу, они могут быть деспотичны, агрессивны…»



Ее дочь Кристина окончила прикладное училище. Выставки ее картин проходили не только в Латвии, но и за рубежом: в Швеции и Норвегии. Замуж вышла тоже за художника.

Недавно актриса ушла из Театра Яна Райниса, в котором проработала много лет. Свою рижскую квартиру она потеряла: у дома, в котором жила ее семья, нашлись новые хозяева – якобы наследники тех, кто владел зданием до 1940-го…



«Трудно смириться с жестокостью и безобразием, но, к сожалению, сейчас в Латвии много людей, которые оказались в положении, подобном моему, – утверждает Артмане. – Один важный чиновник прямо в глаза мне сказал: «Что же это Советская власть не обеспечила вам старость? К ней все претензии – в свободной Латвии вы не заработали на пенсию».



Вместе с дочерью, зятем и внучкой известная латвийская актриса живет на хуторе Маяс Дарзини, не приспособленном для того, чтобы в нем зимовали. Много лет назад им владел композитор Эмил Дарзиньш, безвременно ушедший из жизни. Дом перешел к его сыну, но тот уехал в Америку. Хутор сменил несколько хозяев, прежде чем стал принадлежать актрисе. От этого места – сорок минут до Риги…



Текст Е. Н. Обойминой и О. В. Татьковой
 

В 2008 году Вия Артмане умерла.