Что будет, если посадить гражданина только что получившей независимость африканской или азиатской страны на самолет и отправить его на несколько лет в советскую Москву? Обучить его там русскому языку, дать высшее образование, на летние каникулы отправлять его строить БАМ или просто на черноморский курорт – и все за счет советского государства...

Такой эксперимент начали проводить в Москве 50 лет назад, когда там открылся Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. В вузы СССР ежегодно стали принимать несколько тысяч студентов из социалистических и развивающихся стран.

Альма-матер коммунизма

В 1960-е годы было множество анекдотов об экзотических хрущевских инициативах. Население смеялось над разделением обкомов на промышленные и сельские и посевами кукурузы за полярным кругом.

Доставалось и студентам из Азии и Африки, которых по инициативе "дорогого Никиты Сергеевича" в больших количествах учили в СССР.

Наверное, самым популярным анекдотом о них был такой:

Над Африкой отказывают двигатели у советского самолета. Выживших пассажиров ловят дикари-людоеды и тащат к кипящему котлу. Вождь племени в звериной шкуре сортирует жертв: "Этого в котел, этого в котел, этот худой — надо откормить". Вдруг он внимательно присматривается к следующему пленнику и говорит: "А этого отпустим. Мы с ним в Москве вместе университет закончили".

На самом деле учиться в СССР иностранцы начали еще в 1920-е годы. Руководящие товарищи из партий, входивших в Коминтерн, получали политическое образование и подготовку по части конспирации и подрывной работы на Международных ленинских курсах.

А с 1921 года в Москве работал Коммунистический университет трудящихся Востока, где идеи марксизма-ленинизма пытались привить монгольским и китайским товарищам наряду с отечественными товарищами из южных и восточных республик и областей СССР. Тогда же открылся Комуниверситет нацменьшинств Запада, где, к примеру, обучались партийцы из буржуазной Латвии.

Образование в СССР начиналось с азов марксизма-ленинизма

Четыре года спустя в дополнение к этим двум вузам был организован Университет трудящихся Китая имени первого китайского президента Сунь Ятсена.

Скоро выяснилось, что красные китайцы жадно впитывают не только знания, но и богатый опыт фракционной борьбы большевиков. Университетскую типографию представители разных группировок китайских коммунистов начали использовать для изготовления своих прокламаций, а идеологические дискуссии грозили перерасти в потасовки.

В итоге руководителям университета и кураторам из ЦК нередко приходилось решать вопрос об отправке студентов домой под благовидным предлогом.

Нарастание классовой борьбы в СССР и сопутствовавшие этому репрессии пагубно сказались на коммунистических университетах. В конце 1930-х красные вузы закрыли, а революционную деятельность немалого числа их студентов и выпускников прервали расстрельные команды НКВД. Не слишком повезло и тем, кто сумел избежать арестов.

Золотовалютный резерв черного рынка

Следующее пришествие иностранных учащихся в Советский Союз началось уже после Великой Отечественной войны. В Москве решили взять на себя подготовку пропагандистов и квалифицированных специалистов для стран народной демократии. На первых порах самая острая нужда в специалистах была у формируемых под советским руководством армий, и в военные академии и училища потоком пошли офицеры и курсанты из соцлагеря.

Ничто, казалось, не предвещало больших проблем. Люди, привычные к дисциплине, должны были строем отучиться и строем отправиться применять полученные навыки на службе. Вот только на деле все было не так гладко. Социалистические иностранцы в форме лихо кружили головы советским девушкам, и романы порой заканчивались трагически. Один из чешских офицеров из ревности застрелил свою подругу.

А другой, несмотря на существовавший тогда запрет на браки советских граждан с иностранцами, уговорил секретаря сельсовета в подмосковной деревне оформить его брак с любимой девушкой. Естественно, результат был плачевный — брак признали недействительным, а виновных наказали по всей строгости закона.

Университет трудящихся Востока прививал своим студентам зоологическую любовь к коммунизму (на фото — монгольские студенты-зоологи)

Но это были мелочи. Политические проблемы создавали куда больше хлопот. Учащиеся из Китая, Северной Кореи и Вьетнама, насмотревшись на жизнь в Союзе, который казался им после родины царством свободы, пытались остаться в СССР.

Был случай, когда вьетнамская группа выпускников Высшей партийной школы отказалась получать дипломы и явиться на выпускной вечер, узнав, что просьба одного их товарища о политическом убежище в СССР принята к рассмотрению. Был также случай, когда, окончив академию в Москве, стал невозвращенцем подполковник Корейской народной армии.

Случалось, что политическое убежище военные из соцстран получали не по собственной воле. После обострения ссоры Сталина с Тито в 1948 году возник вопрос, как быть с югославскими военными, которые учатся в Союзе. С ними проводили собрания, уговаривали осудить Тито и его клику и попросить остаться в СССР.

Офицеры и сержанты были поставлены в тяжелейшее положение: откажешься — станешь врагом советского народа со всеми вытекающими последствиями, согласишься — навсегда распрощаешься с военной карьерой и возможностью вернуться домой. Лишь после смерти Сталина и начала нормализации отношений этим несчастным разрешили выезд в Югославию.

Однажды советские инструкторы пожаловались вьетнамскому начальству, что курсанты из ДРВ не выдерживают нагрузок во время летной подготовки. "Зато они полностью преданы нашей партии,"— ответили вьетнамские товарищи

К тому времени — во второй половине 1950-х — количество студентов-иностранцев в СССР резко возросло. В советских вузах начали появляться первые представители развивающихся государств. Довольно скоро иностранцы стали сплачиваться в землячества, у которых появились интересы на советском черном рынке.

Судя по документам МВД СССР, польские студенты и аспиранты стали основными поставщиками золота для изготовления популярных в то время золотых коронок и мостов. В Польше золотые пластинки свободно продавались в ювелирных магазинах, а советские зубные техники были готовы платить огромные деньги за дефицитный драгметалл. Потребности советских цеховиков и прочих подпольных миллионеров в валюте и роскошных золотых часах удовлетворяли студенты и офицеры из арабских стран.

Однако советские власти смотрели на этот подпольный бизнес сквозь пальцы. Милиция ловила иностранных валютчиков и спекулянтов, а затем передавала их в КГБ. Там под страхом тюрьмы их чаще всего склоняли к более тесной "дружбе", чем хотелось бы иностранцам. Существовало строгое разделение труда: гражданских валютчиков чекисты оставляли для дальнейшего использования себе, а о военных "ориентировали Генеральный штаб".

Общение офицеров братских армий, обучавшихся в СССР, советское командование не приветствовало. Они собирались вместе, только когда надо было сфотографироваться для армейской печати (на фото слева направо летчики — советский, немецкий, болгарский, венгерский)

"Девять военнослужащих иракской армии нанесли побои швейцару"

Наплыв военных из несоциалистических стран имел еще одну положительную сторону: обученные в Союзе офицеры привыкали к советской военной технике, которую потом предпочитали получать в виде помощи или покупать на выгодных условиях. Правда, и здесь не обходилось без накладок.

Обучение иностранных летчиков в начале 1960-х вели в Новочеркасске. Там учились афганские летчики, которые, говорят, любили пить за то, чтобы советские и афганские пилоты никогда не заходили друг другу в хвост. В 1962 году в Новочеркасске случились волнения рабочих. Батальон аэродромного обслуживания тоже бросили в город — в оцепление, и скрыть от иностранных офицеров правду о событиях не удалось.

Как рассказывал мне один из медиков части, афганцы не без иронии спрашивали: "Как же правительство рабочего класса могло отдать приказ разгонять рабочих?" Хотя сами жесткие меры по наведению порядка они вполне одобряли. От греха подальше всю подготовку зарубежных летчиков из несоциалистических стран в дальнейшем вели во Фрунзе. Но неприятные казусы случались и там.

"8 февраля 1963 года,— докладывал в ЦК КПСС председатель КГБ Владимир Семичастный,— в центре подготовки летного состава ВВС в г. Фрунзе имел место факт недостойного поведения со стороны слушателей иракской армии.

Старший этой группы лейтенант Джаляль Аюб Радж, будучи в нетрезвом состоянии, пытался выйти из части, но был задержан на КПП и доставлен в комнату дежурного по части. На требование лиц суточного наряда вести себя спокойно Джаляль плюнул в лицо и ударил ногой рядового Морозова. В ответ Морозов также нанес удар и рассек губу Джалялю.

После этого Джаляль поднял группу иракских слушателей, которые напали на ответственного дежурного по части майора Мальцева Бесчинство иракских военнослужащих было прекращено с помощью солдат дежурного подразделения. При этом отдельные иракцы пытались обезоружить солдат и плевали им в лица. Советские военнослужащие вели себя достойно и не дали повода для дальнейшего обострения инцидента".

Для таких случаев существовала специальная процедура. По согласованию с посольством их страны от провинившихся иностранных учащихся, будь то гражданских или военных, требовали письменных извинений и наказывали зачинщика беспорядков. Но иракские летчики виновными себя не считали и потому в полном составе были выдворены из СССР. Но покидая Страну Советов, они умудрились отметиться и в Москве.

"В ночь на 26 апреля 1963 года девять военнослужащих иракской армии, обучавшихся на Центральных курсах по подготовке и усовершенствованию авиационных кадров ВВС (г. Фрунзе), досрочно отчисленных за систематическое нарушение дисциплины и недостойное поведение, находясь в г. Москве, в гостинице 'Останкино' учинили драку, нанесли побои швейцару гостиницы Комарову и пытались избить сотрудников милиции и члена народной дружины.

Поводом к этому бесчинству послужило законное требование администрации гостиницы об удалении из комнаты #395 женщины легкого поведения.

Несмотря на принятые меры со стороны администрации, иракцы продолжали бесчинствовать, угрожали убийством дежурной по гостинице Власовой, возводили клевету на советскую действительность, допуская при этом резкие антисоветские выпады.

В свободное от конспектирования классиков марксизма-ленинизма время студенты предавались русскому национальному отдыху — танцам под Лениным

Считаем целесообразным поручить Министерству иностранных дел СССР по изложенным фактам бесчинства иракских военнослужащих сделать соответствующее заявление послу Ирака в Москве".

Со временем технологию бесконфликтной отправки нежелательных иностранных учащихся отработали до мелочей. К примеру, когда в 1977 году началась война между дружественными СССР Сомали и Эфиопией, задержка случилась лишь на то время, пока в Кремле решали, чью сторону принять. И как только было решено поддержать эфиопов, сомалийские курсанты советских училищ и академий в 24 часа были отправлены из СССР.

Полагаю, что сделано это было не без удовольствия, поскольку только сомалийцы могли сравниться с иракцами по количеству создаваемых проблем.

http://ussrlife.blogspot.ru/2013/06/blog-post_18.html?utm_source=feedburner&utm_medium=email&utm_campaign=Feed:+blogspot/OVeokE+(%D0%96%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D1%8C+%D0%B2+%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0)