Елизавета Воронцова. Миниатюра Морица Даффингера, 1835/1837 г.

Одна из муз Александра Пушкина, упоминаемая в его Донжуанском списке, жена Новороссийского генерал-губернатора Елизавета Ксаверьевная Воронцова родилась 223 года назад – 19 сентября 1792 года. SPB.AIF.RU вспоминает жизнь светлейшей княгини, тайный роман которой возмутил даже царскую семью.

«Нельзя сказать, что она была хороша собой, но такой приятной улыбки, кроме её, ни у кого не было, а быстрый, нежный взгляд её миленьких небольших глаз пронзал насквозь. К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила её русская мать, что делало её ещё привлекательней», - так описал Елизавету Воронцову, урожденную Браницкую, Филипп Вигель, автор популярных в XIX веке «Записок». 

Ее отец, коронный великий гетман граф Ксаверий Браницкий, которого чуть не убил на дуэли известный авантюрист Джакомо Казанова, после второго раздела Польши перешел на русскую службу и женился на племяннице князя Григория Потёмкина – Александре Энгельгард. В этом союзе родились пять детей – два сына и три дочери. Младшей из них – Елизавете – предстояло войти в историю не только благодаря удачному замужеству, но и благодаря любви, которая вспыхнула в сердце великого поэта.

Елизавета Воронцова. Портрет работы художника Дж. Доу. 1820 год.

Юная Елизавета, получившая хорошее домашнее образование, еще в 15-летнем возрасте была пожалована фрейлиной малого двора вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Однако ее мать сумела добиться, чтобы дочь осталась с ней в имении в Белой Церкви. Фаворитка Екатерины II, Александра Васильевна, хорошо знала о том, какие нравы царят при дворе, тем более вступивший на престол Александр I уже успел прослыть как известный покоритель женских сердец. 

Мать оберегала свою дочь от атмосферы распущенности, которая могла навредить молодой неопытной девушке, и подыскивала ей мужа, который составил бы для ее дочери достойную партию. Таким мужчиной оказался граф Михаил Семенович Воронцов, герой войны 1812 года (Сын графа Семёна Романовича Воронцова, русского посланника в Лондоне, и Екатерины Алексеевны, урождённой Сенявиной. Крестник императрицы Екатерины II).

Первая встреча Елизаветы с ним состоялась в Вене, когда Браницкой было 23 года. По воспоминаниям историков, дочь бывшего гетмана пленила Воронцова своим очарованием, но молодой генерал не спешил делать ей предложение. Целеустремленный карьерист опасался, как бы родство с польским магнатом не навредило его продвижению по службе.  Лишь спустя несколько лет, после смерти Ксаверия Браницкого, Воронцов решился на этот шаг. Елизавете шел тогда уже 27-ой год.

Этот брак оказался очень удачным в плане объединения капиталов двух уважаемых семейств. Александра Браницкая дала дочери щедрое придание, что позволило Воронцову почти удвоить его состояние.

Портрет Михаила Семёновича Воронцова работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

Важный виток в жизни Елизаветы Ксаверьевны произошел, когда ее муж получил назначение генерал-губернатором Новороссийского края и Бессарабской области, и семья переехала в Одессу. Именно там предстояло разразиться скандалу, который вызвал немало пересудов в свете.

Е.К.Воронцова.
Художник Ж.Э.Тельчер. 1803 г.

В то время Елизавета, любившая веселье и образованное общество, смогла создать вокруг себя блестящий двор, состоящий из польской и русской аристократии. Не миновал его и Александр Пушкин, который в июле 1823 года был переведен в Одессу в канцелярию графа Воронцова. Знакомство с хозяйкой дома не оставило равнодушным любвеобильного поэта. Образ жены начальника пленил надолго его воображение. Считается, что именно ей Пушкин посвятил потом стихи «Ненастный день потух…», «Сожжённое письмо», «Талисман», «Желание славы» и «Храни меня, мой талисман…».

В то время в доме Воронцовых жил Александр Раевский, который служил чиновником особых поручений при губернаторе Новороссии. Дерзкий молодой человек был безумно влюблен в Елизавету и, по воспоминаниям очевидцев тех событий, она также была не равнодушна к его ухаживаниям.

(Александр Николаевич Раевския, 1795 г.р., старший сын генерала Н. Н. Раевского и внучки М. В. Ломоносова Софьи Алексеевны, урождённой Константиновой. Воспитание получил в пансионе при Московском университете. Службу начал в 1810 году в Симбирском гренадерском полку. В составе 5-го егерского полка принимал участие в Отечественной войне и заграничных походах. C 1817 года — полковник. В 1819 году прикомандирован к Кавказскому отдельному корпусу. В 1824 году уволен в отставку. В декабре 1825 года, после восстания на Сенатской площади, был арестован по подозрению в причастности к заговору, но вскоре оправдан и выпущен из-под ареста. Во время следствия держался достойно, никого не называл, говорил, что о тайном обществе ничего не знал. После освобождения по поручению отца Александр некоторое время оставался в Петербурге, чтобы быть в курсе того, как идёт следствие над их родственниками. Когда стало известно, что его сетра Мария Николаевна Волконская намеревается разделить участь мужа и последовать за ним на каторгу, Александр возглавил настоящий семейный заговор, чтоб помешать ей в этом. В 1826 году получил придворный чин камергера, служил чиновником особых поручений при губернаторе Новороссии М. С. Воронцове, адъютантом которого был ещё в 1813 году. В 1827 году, после конфликта с Воронцовым, разразившегося из-за безумной страсти Александра Раевского к графине Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, вышел в отставку.

Раевский был сослан в Полтаву, где жил безвыездно. Лишь осенью 1829 года по специальному разрешению ему позволили поехать в Болтышку к умирающему отцу. После отъезда матери и сестёр в Италию Александр Николаевич взял на себя управление Болтышкой, стал приводить в порядок расстроенное хозяйство имения. Раевский держался режима строгой экономии: ел то же, что и прислуга, скромно одевался. Он исправно посылал деньги в Италию, занимался имущественными и финансовыми делами М. Н. Волконской. Во время эпидемии холеры 1831 года принимал меры по предотвращению распространения болезни в округе. Только в 1834 году Раевский получил право поселиться в Москве. Его появление в столичном свете не могло остаться незамеченным, хотя к этому времени его «демоническое» обаяние было уже не тем, он по-прежнему оставался циничным, расчётливым, любившим смущать светскую благочинность.)

В этой любовной истории Пушкину, который считал Раевского своим добрым приятелем, была отведена не самая завидная роль… Поэт стал в доме гостем, который должен был отвлечь внимание Воронцова от реального соперника. На какое-то время это удалось. «Прикрытием Раевскому служил Пушкин. На него-то и направился с подозрением взгляд графа», - описывал эти события драматург Петр Капнист.

Неудивительно, что отношение Воронцова к своему подчиненному резко охладилось. Ответом на это стали знаменитые едкие эпиграммы Пушкина:

"Полумилорд, полукупец,
Полумудрец, полуневежда,
Полуподлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец..."

Выносить такие насмешки граф не мог. «Если вы хотите, чтобы мы остались в прежних приятельских отношениях, не упоминайте мне никогда об этом мерзавце», - как-то высказался он в присутствии своих приближенных, попытавшихся хлопотать за поэта.

Его недруг Филипп Вигель писал:

"Ещё зимой чутьём слышал я опасность для Пушкина, не позволял себе давать ему советов, но раз шутя сказал ему, что по африканскому происхождению его всё мне хочется сравнить его с Отелло, а Раевского с неверным другом Яго. Через несколько дней по приезде моём в Одессу встревоженный Пушкин вбежал ко мне сказать, что ему готовится величайшее неудовольствие. В это время несколько самых низших чиновников из канцелярии генерал-губернаторской, равно как и из присутственных мест, отряжено было для возможного ещё истребления ползающей по степи саранчи; в число их попал и Пушкин. Ничего не могло быть для него унизительнее…"

Летом 1824 года южная ссылка была заменена Пушкину на ссылку в село Михайловское. При отъезде Пушкина Воронцова на прощание подарила ему старинный перстень-печатку с сердоликом. Считается, что именно с этим кольцом связано знаменитое стихотворение Пушкина «Храни меня, мой талистан…»

Василий Андреевич Тропинин – Портрет А. С. Пушкина. 1827

(Если вы присмотритесь к правой руке Пушкина, то непременно заметите на ней два перстня, которые были талисманами поэта. На указательном пальце – витиеватая печатка с сердоликом, который подарила Елизавета Воронцова еще во время южной ссылки. Именно про это кольцо поэт писал: «Храни меня, мой талисман». После его смерти он был у В. Жуковского, затем был передан  И. Тургеневу, который завещал его Л. Толстому. Перстень с изумрудом квадратной формы после смерти поэта Наталья Гончарова подарила В. Далю, потом он попал к президенту Императорской академии наук.)

3 апреля 1825 года Елизавета Ксаверьевна родила на свет девочку, которую назвали Софьей. Одни злые языки утверждали, что отцом малышки является Пушкин, другие – что Раевский. Тем не менее, историки убеждены, что отношения Воронцовой и поэта носили чисто платонический характер, чего не скажешь о ее общении с Раевским. К тому времени граф Воронцов осознал, что не того считал главным соперником. Факт измены был для него очевиден. В своих памятных записках на французском языке он перечислял все даты рождения своих детей, не указывая при этом день рождения Софьи...

Справедливости ради стоит заметить, что в этот период Михаил Семенович также не хранил верность супруге, находя утешение в объятиях ее лучшей подруги – Ольги Нарышкиной.

Ольга Нарышкина (в девичестве Потоцкая).

После рождения девочки отношения Воронцовой и Раевского охладели. Влюбленный в графиню Александр искал с ней встречи, забыв о приличиях, устраивал неоднозначные сцены. Но она старалась избегать его общества.

В 1828 году произошел невероятный для тех лет светский скандал. В Одессе у четы Воронцовых гостила царская семья - император Николай I с женой. Как-то Елизавета Ксаверьена ехала к императрице Александре Фёдоровне со своей дачи, когда путь карете перегородил Раевский с хлыстом в руках. При свидетелях он стал говорить ей дерзкие вещи, а затем во все услышанье крикнул: «Заботьтесь хорошенько о наших детях... (или)... о нашей дочери».

Е.К. Воронцова с дочерью Софьей.

Слух об этой сцене облетел все общество. В порыве гнева Воронцов даже подал полицмейстеру жалобу на Раевского, но затем забрал, осознав, насколько это выглядит смешно в глазах других. Генерал-губернатор Новороссии решил поступить проще – выслать потерявшего голову влюбленного с глаз долой. Через несколько дней Раевский получил высочайшее повеление о немедленной выселке в Полтаву за разговоры против правительства. Так был положен конец его отношениям с Елизаветой Ксаверьевной…

Е.К. Воронцова

Стоит отметить, что Воронцова прожила долгую жизнь. Она скончалась в 1880 году в возрасте 87 лет, пережив мужа на 24 года. Она была похоронена рядом с его прахом в Спасо-Преображенском кафедральном соборе Одессы. 

С приходом советской власти храм был разрушен, а их могила разграблена. Вандалы похитили украшения, с которыми была похоронена княгиня, а кости выкинули у кладбищенского забора. Местные жители спасли останки, захоронив подобающим образом.

В ноябре 2005 года прах Воронцовых был торжественно перезахоронен в нижнем храме возрожденного Спасо-Преображенского собора.

 

Источник: https://spb.aif.ru/society/people/pod_prikrytiem_p...ck&utm_campaign=aifrelated