Вуди Аллен (англ. Woody Allen; имя при рождении Аллен Стюарт Конигсберг, родился 1 декабря 1935, Нью-Йорк) — американский кинорежиссёр, актёр-комик, продюсер, четырёхкратный обладатель премии «Оскар». Известен также как писатель, автор многочисленных рассказов и пьес. Вуди Аллен известен как знаток литературы и кинематографа, музыки, а также джазовый кларнетист. Мастер авторского кино.

Аллен заслужил признание публики своими остроумными комедиями, содержащими элементы абсурда и сатиры, а также психологическими драмами, созданными не без влияния творчества Ингмара Бергмана. На стыке этих двух жанров, как считается, Аллен создал новый жанр — «интеллектуальную комедию». Кроме того, уважение его коллег вызывает сам огромный объём работы, проделанной им в кино, и высокая скорость производства фильмов.

Аллен, как правило, не только является режиссёром и сценаристом своих картин, но и снимается в них. Среди излюбленных тем его фильмов и многочисленных шуток — психоанализ и психоаналитики, секс и собственные еврейские корни. Особое место в его творчестве занимает город Нью-Йорк, в котором режиссёр прожил всю жизнь и который воспел в лучших своих картинах («Нью-Йоркская трилогия» — «Энни Холл», «Интерьеры», «Манхэттен» и др.).

Вуди Аллен неоднократно признавался одним из величайших и наиболее влиятельных кинорежиссёров современности.

Не знаю, кем меня считают. Странным экземпляром, наверное.

Актеры работают со мной, только если у них перерыв между более соблазнительными проектами. Если я звоню актеру и примерно в то же время ему звонит Стивен Спилберг или Мартин Скорсезе, то он и не подумает идти ко мне. Но если он только что закончил картину, получил свои десять миллионов долларов и до августа ему совершенно нечего делать, а я позвонил в июне, так почему бы и не согласиться?

Если бы я сделал себе татуировку, это была бы надпись «Мама».

Единственная разница между трагедией и комедией состоит в том, что в комедии люди находят способ справиться с трагедией. Конечно, юмор не может быть ответом на все жизненные проблемы, но он служит чем-то вроде лейкопластыря. Это уж точно лучше, чем все время ходить разбитым.

Знаете, по-настоящему я умею играть только две роли — я очень ограниченный актер. Я могу играть либо интеллектуала, либо подонка.

Когда я начал заниматься кино, мне казалось, что меня ждет уйма приятных вещей: слава, деньги, лесть, восторг... Но после нескольких первых фильмов ты понимаешь, что твоя жизнь осталась прежней. Понимаешь, что все твои проблемы остались при тебе.

Беззаботность, беспечность — все это мне не свойственно. Я и сейчас убежденный пессимист. Я до сих пор делю людей на мерзких и жалких.

Я часто мечтаю о том, чтобы взять отпуск на целый год. Но меня всегда начинают мучить угрызения совести, поскольку вокруг стоят желающие дать мне денег на очередной фильм, и в результате я прихожу к выводу, что, пока дают, надо брать.

Чтобы играть в комедиях, надо от рождения обладать каким-то особенным свойством. Комики всегда умели играть драматические роли, но возьмите лучших драматических актеров — таких, как Марлон Брандо, — и вы убедитесь, что комедия дается им нелегко.

Я люблю свою профессию, но если бы ее у меня отняли, я с удовольствием занялся бы чем-нибудь еще. Поработал бы в театре или сидел бы дома и писал. А может, просто бездельничал бы, и тоже с удовольствием. Вставал бы утром, гулял, шел в музей или в кино, потом возвращался бы к себе, общался с женой, смотрел бейсбол по телевизору. Не так уж плохо, верно?

Меня почти никогда не приглашают сниматься в чужих фильмах. Странно! Кажется, что уж теперь-то, когда я стал старше, люди должны рассуждать так: «Кто у нас самый старый из комиков? Уолтер Маттау помер. Стало быть, Вуди Аллен!»

Мне нравится позиция авторов «Догмы». Она по-настоящему спартанская. Думаю, сами принципы у них хорошие, но, как это обычно бывает, все упирается в личный талант режиссера, который их декларирует. Если он сделал хороший фильм — прекрасно. Но если фильм получился плохим, он ничуть не лучше любого другого плохого фильма.

По-моему, в современном кино нет режиссеров, работающих под моим влиянием. Повсюду я вижу молодежь, на которую повлиял Фрэнсис Форд Коппола, очень сильно — Скорсезе и Оливер Стоун. Но я? Нет, таких я что-то не знаю.

Я убежденный пессимист. Я до сих пор делю людей на мерзких и жалких.

Когда до моих родителей наконец дошло, что меня похитили, они не медлили ни минуты и сразу же сдали внаем мою комнату.

Это великолепные золотые часы на цепочке. Я горжусь ими. Их продал мне мой дедушка, когда лежал на смертном одре.

Я старомоден. Я верю, что люди должны сочетаться браком пожизненно, как голуби и католики.

Я был воспитан в еврейской традиции, которая запрещает жениться на нееврейке, бриться в субботу вечером и, в особенности, брить женщину-нееврейку в субботу вечером.

Моя жена не желает взрослеть. Я принимаю ванну, а она топит мои кораблики.

Некоторое время мы решали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. И решили, что Багамы — удовольствие всего лишь на две недели, а развод — это вечная ценность.

В любви с первого взгляда всего удивительней то, что она случается с людьми, которые видят друг друга годами.

Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия.

Женщины всегда жалеют нас за раны, которые нанесли не они.

Холостяк живет как король и умирает как собака; женатый живет как собака, зато умирает как король.

Каждый думает, что Бог на его стороне, а богатые и могущественные это знают.

Святость — тоже соблазн.

Маклер: человек, который перебрасывает ваши акции из рук в руки, пока они не исчезнут.

В Лос-Анджелесе мусор уже не выбрасывают. Его перерабатывают в телевизионные шоу. 

Если мой фильм сделал несчастнее хоть одного человека, значит, я работал не зря. (О фильме «Манхэттен».)

Во мне много женского. В детстве я вырезал из бумаги кукол и профили Дины Дурбин. А Миа [Фарроу] водит трактор на своей ферме и знает, как починить телевизор.

Меня не взяли в команду по шахматам из-за моего веса.

Меня считают интеллектуалом, потому что я ношу очки, и художником, потому что мои фильмы не приносят дохода. И то и другое неверно.

Юмористы всегда сидят за детским столом.

Когда я увидел, что этот парень помял мне крыло, я сказал ему: «Плодись и размножайся». Но только другими словами.

Иногда я думаю о самоубийстве. Но я такой невезучий, что и это, наверно, было бы только временное решение.