http://china.kulichki.net/YourArticles/022.shtml

АВТОР СТАТЬИ ИНЕССА ПЛЕСКАЧЕВСКАЯ

Задолго до того, как 8 Марта было объявлено Днем всемирной солидарности трудящихся женщин, представительницы национальности яо в китайской провинции Хунань своеобразно боролись за свои права и защищали свой внутренний мир: они создали собственную письменность, которая впоследствии получила название нюшу (nushu) – женское письмо. На протяжении веков мужчины даже не догадывались о его существовании. Сегодня нюшу считается одним из древнейших языков в мире и единственной на всем земном шаре женской письменностью.

В русском языке есть слово «братство», но почему-то нет «сестринства» - скорее всего, это тоже отголосок древнего мужского шовинизма. Но то, что создали женщины яо, ничем иным как сестринством не назовешь – что-то вроде тайного общества, которое многим помогло выжить в нелегких условиях феодального Китая. В те времена женщины не включались в семейную генеалогию и были лишены права на получение наследства.

Точные истоки нюшу не известны, до сих пор даже не удалось выяснить приблизительное время возникновения языка. Одна из легенд утверждает, что своим рождением письменность обязана императорской наложнице по имени Ху Юйсинь, родом из городка Цзинтянь провинции Хунань. Во дворце она чувствовала себя одинокой и несчастной, но не могла прямо написать об этом родственникам – это было бы проявлением неуважения к императору. Скучая по дому, она вышила все свои страдания на красивом покрывале и отправила сестрам – из этой вышивки и родилась нюшу. О происхождении женской письменности рассказывают еще несколько легенд, объединенных общей идеей: талантливая девушка, разлученная с домом, придумывает нюшу.

Язык создан на основе максимально упрощенных китайских иероглифов. До настоящего времени исследователи спорят о количестве знаков: некоторые утверждают, что их 600, другие насчитывают аж 2000. Нюшу в устной форме весьма похож на произношение традиционного китайского путунхуа, а потому был понятен мужчинам. Из-за этого женщины практически не говорили на своем языке, а только писали.

Язык передавался с помощью сань чао шу («послания третьего дня») – так назывались многочисленные вышитые предметы, в первую очередь книги, которые мать и сестры дарили на прощание выходящей замуж дочери и сестре. В книгах на нюшу были записаны песни и поэмы, посвященные грусти расставания с родным домом и пожелания счастья в доме новом. Послания на нюшу украшали веера и одежду – слова выглядели как орнамент, именно так их и воспринимали мужчины, не догадываясь об их действительном значении.

В тех краях земля плодородна, а потому у женщин, не занятых на сельхозработах, было много свободного времени. Они собирались вместе, пели песни, вышивали, болтали – очень часто это вырастало в те самые сестринства. Клятв для вступления в такие общества не требовалось, торжественные ритуалы не проводились – было достаточно написать на нюшу о своем желании вступить в тайное общество.

Большинство сестринств состояло из 4-6 женщин приблизительно одного возраста. Зачастую матери искали компаньонок для своих подрастающих дочерей – того же возраста и социального положения, которые, став взрослыми, смогут общаться с помощью нюшу и составить новое сестринство. Язык создан на основе максимально упрощенных китайских иероглифов.

В конце правления династии Мин (1368-1644 гг.), когда китайские императоры превратили Хунань в свою военную базу, для женщин яо настали тяжелые времена. Философские постулаты Конфуция, лежавшие в основе императорского правления, мягко говоря, весьма консервативны в отношении женщин и их места в обществе. А потому новая жизнь, пришедшая с севера, для женщин яо была настоящим шоком: обязательное бинтование ног, запрет на получение образования и социальную активность. А ведь до этого местные женщины были относительно свободны и общались с мужчинами почти на равных. Они даже могли сами выбирать себе мужей, заигрывая во время традиционных песенных посиделок. Совсем иное дело – пришедшие ханьцы с любимой поговоркой: «Лучше собака, чем дочка: собака будет охранять твой дом, а дочь его покинет». Но, как известно, нет худа без добра: именно с приходом чуждой ханьской культуры расцветает нюшу – в том числе и в знак протеста.

Отныне с замужеством положение женщины кардинальным образом менялось: она теряла собственную индивидуальность, превращаясь лишь в жену, придаток хозяина дома. В большинстве случаев она покидала не только родительский дом, но и родные места, переезжая к мужу. Все это усиливало ощущение одиночества, но, с другой стороны, пробуждало некоторую политическую активность (конечно, насколько возможно применять такой термин к средневековому Китаю): во многих расшифрованных письмах содержится критика политики императора и существовавших консервативных традиций.

Чтобы обменяться письмами, женщинам приходилось прибегать к самым разным ухищрениям, ведь возможностей покидать дом было совсем немного. Одной из редких «уважительных» причин считалось посещение храмов, а потому чаще всего именно там женщины обменивались посланиями. Одна «сестра» с помощью нюшу писала молитвы, оставляя их в храмах в качестве подношения, другая «сестра» такие послания забирала, – так и происходило общение.

Мужчины, как водится, были не в курсе того, что происходило прямо под носом: на протяжении веков они так и не догадались, что вышивка, которой с утра до ночи были заняты их жены и дочери – не совсем то, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, это и понятно: в те времена считалось, что все, что делает женщина – неважно, несерьезно и не может причинить вред мужчине.

Удивительный побочный эффект сестринства – относительно низкий процент самоубийств среди женщин, владеющих нюшу. Ведь в Китае самоубийства среди женщин всегда были и сегодня остаются большой социальной проблемой, особенно в сельской местности. В одном из женских писем есть такие слова: «Рядом с колодцем не испытываешь жажду, рядом с сестрой никогда не впадаешь в отчаяние».

О существовании письменности нюшу стало известно в 1950-х годах, и заслуга первооткрывателей во многом принадлежит полиции провинции Хунань, где на вокзале нашли раненую женщину. В ее багаже оказались записи на непонятном языке, и так как никто не мог понять их смысла, женщину заподозрили в том, что она шпионка, заброшенная в Китай на парашюте – вполне естественный ход мыслей для того времени.

Однако главным врагом нюшу оказался прогресс и модернизация. Язык стал понемногу отмирать еще в 1920-х годах, когда Китайское движение за освобождение женщин начало открывать школы для девочек. Произошедшие с тех пор кардинальные изменения в положении женщин сделали нюшу бесполезным, – и за ненадобностью эта письменность умирает. Сегодня в Китае остались всего четыре женщины, владеющих нюшу – троим из них уже за 80. Во время Культурной революции, целью которой было избавление от «четырех отживших вещей» – культуры, идей, традиций и обычаев, написанные нюшу книги сжигались по отдельности и целыми библиотеками. Кроме того, на протяжении веков женщин хоронили с имевшимися записями на нюшу, – считалось, что это поможет им общаться с сестрами в загробной жизни. А потому многое безвозвратно утрачено.


Происхождение и развитие нюшу и сегодня во многом остается тайной, которая может умереть так и не разгаданной. И кто сказал, что прогресс – всегда хорошо?


P.S. От себя добавлю, что не совсем согласна с автором насчет прогресса. Прогресс всегда во благо. Такое положение женщин должно было измениться в лучшую сторону. И прекрасно, что изменилось. Но язык, безусловно, следует сохранить. Он сыграл слишком важную роль в жизни китайских женщин, чтобы вот так просто быть преданным забвению. И еще на тему нюй-шу есть роман Лизы Ли "Снежный цветок и заветный веер". Я сама еще не читала, но собираюсь. Отзывы очень хорошие.