Рождество
В яслях лежит Ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах
Философы среди колонн
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон.
И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещут неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет —
С галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
В оковы не закует,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
В яслях лежит Ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
Митрополит Владимир (Сабодана)
Рождество Христово
Рождество Христово
Счет годам ведет.
Этот праздник снова
К нам на двор идет
И несет с собою
Радость детских лет
И над всей землею
Проливает свет,
Старость оживляет,
Младость бережет.
Будь благословен ты,
Рождества приход!
Архимандрит Исаакий
1970 год, г. Елец
Рождественская звезда
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры...
...Все злей и свирепей дул ветер из степи...
...Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
—А кто вы такие? — спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
Борис Пастернак
1947
Рождество 1963 (1964)
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.
Иосиф Бродский
Рождество
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлием из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою -- нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства --
Основной механизм Рождества.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет -- никому не понятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь -- звезда.
И. Бродский
Рождественская звезда
В холодную пору в местности, привычной
скорее к жаре, чем к холоду, к плоской
поверхности более, чем к горе,
Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным:
грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы √ Балтазар, Гаспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
И. Бродский
***
То были времена чудес,
Сбывалися слова пророка:
Сходили ангелы с небес,
Звезда катилась от Востока,
Мир искупленья ожидал -
И в бедных яслях Вифлеема,
Под песнь хвалебную Эдема,
Младенец дивный воссиял,
И загремел по Палестине
Глас вопиющего в пустыне...
Лев Мей
1855
***
Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый -
Младенца Дева родила.
На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.
И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.
Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.
Александр Блок
1902
Царь Иудейский
(Отрывок)
И о а н н а:
На память мне приходит ночь одна
На родине моей. Об этой ночи
Ребенком малым слышала нередко
Я пастухов бесхитростную повесть.
Они ночную стражу содержали
У стада. Ангел им предстал; [и слава
Господня осияла их. И страх
Напал на пастухов. И ангел Божий,
Их ободряя, молвил им: «Не бойтесь!
Великую я возвещаю радость
И вам, и людям всей земли: родился
Спаситель вам. И вот вам знак: в пещере
Найдете вы Младенца в пеленах;
Он в яслях возлежит». И появилось
На небе много ангелов святых;
Они взывали: «Слава в вышних Богу,
Мир на земле, благоволенье людям!»
И смолкло все, и в небе свет погас,
И ангел Божий отлетел.] По слову
Его они пошли и увидали
И ясли, и спеленатого в них
Прекрасного Младенца Иисуса,
И радостную Мать Его, Марию.
К. Р. (Великий князь Константин Романов)
1912
Рождество Христово
Благословен тот день и час,
Когда Господь наш воплотился,
Когда на землю Он явился,
Чтоб возвести на Небо нас.
Благословен тот день, когда
Отверзлись вновь врата Эдема;
Над тихой весью Вифлеема
Взошла чудесная звезда!
Когда над храминой убогой
В полночной звездной полумгле
Воспели «Слава в вышних Богу!» -
Провозвестили мир земле
И людям всем благоволенье!
Благословен тот день и час,
Когда в Христовом Воплощенье
Звезда спасения зажглась!..
Христианин, с Бесплотных Ликом
Мы в славословии великом
Сольем и наши голоса!
Та песнь проникнет в небеса.
Здесь воспеваемая долу
Песнь тихой радости души
Предстанет Божию Престолу!
Но ощущаешь ли, скажи,
Ты эту радость о спасеньи?
Вступил ли с Господом в общенье?
Скажи, возлюбленный мой брат,
Ты ныне так же счастлив, рад,
Как рад бывает заключенный
Своей свободе возвращенной?
Ты так же ль счастлив, как больной,
Томимый страхом и тоской,
Бывает счастлив в то мгновенье,
Когда получит исцеленье?
Мы были в ранах от грехов -
Уврачевал их наш Спаситель!
Мы в рабстве были - от оков
Освободил нас Искупитель!
Под тучей гнева были мы,
Под тяготением проклятья -
Христос рассеял ужас тьмы
Нам воссиявшей благодатью.
Приблизь же к сердцу своему
Ты эти истины святые,
И, может быть, еще впервые
Воскликнешь к Богу своему
Ты в чувстве радости спасенья!
Воздашь Ему благодаренье,
Благословишь тот день и час,
Когда родился Он для нас.
Е. Львова
Сер. 19 века.
В Рождественскую ночь
О, как бы я желал, огнем пылая веры
И душу скорбную очистив от грехов,
Увидеть полумрак убогой той пещеры,
Для нас где воссияла Вечная Любовь,
Где Дева над Христом стояла Пресвятая,
Взирая на Младенца взглядом, полным слез,
Как будто страшные страданья прозревая,
Что принял на Кресте за грешный мир Христос!
О, как бы я хотел облить слезами ясли,
Где возлежал Христос-Младенец, и с мольбой
Припасть, молить Его о том, чтобы погасли
И злоба, и вражда над грешною землей.
Чтоб человек в страстях, озлобленный, усталый,
Истерзанный тоской, жестокою борьбой,
Забыл столетия больного идеалы
И вновь проникся крепкой верою святой,
О том, чтоб и ему, как пастырям смиренным,
В Рождественскую ночь с небесной высоты
Звезда чудесная огнем своим священным
Блеснула, полная нездешней красоты.
О том, чтоб и его, усталого, больного,
Как древних пастырей библейских и волхвов,
Она всегда б вела в ночь Рождества Христова
Туда, где родились и Правда, и Любовь.
В. Иванов
Рождество Христово
«Дева днесь Пресущественнаго раждает,
и земля вертеп Неприступному приносит.
Ангели с пастырьми славословят,
волсви же со звездою путешествуют...»
Пустыня спит. Горят светила
На ризе ночи голубой.
Чья мысль их властно превратила
В завет, начертанный судьбой?
Кто поспешает в мраке зыбком
За звездным факелом во след?
К каким восторгам и улыбкам?
К каким виденьям юных лет?
То мудрецы, цари Востока,
Провидцы в жизни и во снах,
Рожденье нового Пророка
Прочли в небесных письменах.
Они чеканные сосуды
Везут с дарами... Путь далек.
Идут, колеблются верблюды,
Вздымая облаком песок...
Святое всех роднит со всеми, -
Как смерть, как совесть, как грехи.
Под утро, в горном Вифлееме,
Проснулись в страхе пастухи.
Как озарилась их обитель!
Само вещает Божество:
«Рожден для смертных Искупитель,
Идите, - узрите Его!»
Смиренных духом сочетало
Преданье с мудрыми земли:
Одно их чувство волновало,
Одни надежды их влекли.
Для них Избранник неизвестный
Уже идет и в этот час
На подвиг Свой - на подвиг Крестный
Во искупление за нас!
Константин Льдов
1890-е
Ночь на Рождество
Пусть все поругано веками преступлений,
Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,
Но совести укор сильнее всех сомнений,
И не погаснет то, что раз в душе зажглось.
Великое не тщетно совершилось;
Не даром средь людей явился Бог;
К земле недаром Небо преклонилось,
И распахнулся вечности чертог.
В незримой глубине сознанья мирового
Источник истины живет, не заглушен,
И над руинами позора векового
Глагол ее звучит, как похоронный звон.
Родился в мире Свет, и Свет отвергнут тьмою,
Но светит он во тьме, где грань добра и зла,
Не властью внешнею, а правдою самою
Князь века осужден и все его дела.
Владимир Соловьев
1894
С нами Бог
Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила,
И в тишине родился с нами Бог.
И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как ангелы про Бога говорят.
Но вечное, что в эту ночь открылось, -
Несокрушимо временем оно,
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное пред яслями давно.
Да, с нами Бог - не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.
Он здесь, теперь, средь суеты случайной,
В потоке мутном жизненных тревог,
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло! Мы вечны: с нами - Бог!
В. Соловьев
***
Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.
О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!
О. Мандельштам
1908
Бегство в Египет
По лесам бежала Божья Мать,
Куньей шубкой запахнув Младенца.
Стлалось в небе Божье полотенце,
Чтобы ей не сбиться, не плутать.
Холодна, морозна ночь была,
Дива дивьи в эту ночь творились:
Волчьи очи зеленью дымились,
По кустам сверкали без числа.
Две седых медведицы в лугу
На дыбах боролись в ярой злобе,
Грызлись, бились и мотались обе,
Тяжело топтались на снегу.
А в дремучих зарослях, впотьмах,
Жались, табунились и дрожали,
Белым паром из ветвей дышали
Звери с бородами и в рогах.
И огнем вставал за лесом меч
Ангела, летевшего к Сиону,
К золотому Иродову трону,
Чтоб главу на Ироде отсечь.
И. Бунин
Еще те звезды не погасли
Еще те звезды не погасли,
Еще заря сияет та,
Что озарила миру ясли
Новорожденного Христа
Тогда, ведомые звездою,
Чуждаясь ропота молвы,
Благоговейною толпою
К Христу стекалися волхвы...
Пришли с далекого Востока,
Неся дары с восторгом грез,
И был от Иродова ока
Спасен властительный Христос.
Прошли века... И Он распятый,
Но все по-прежнему живой
Идет, как истины глашатай,
По нашей пажити мирской;
Идет, по-прежнему обильный
Святыней, правдой и добром,
И не поборет Ирод сильный
Его предательским мечом...
К. Фофанов
Явление ангела пастырям
Встаньте и пойдите
В город Вифлеем;
Души усладите
И скажите всем:
«Спас пришел к народу,
Спас явился в мир!
Слава в вышних Богу,
И на земли мир!
Там, где отдыхает
Бессловесна тварь,
В яслях почивает
Всего мира Царь!»
А. Фет
***
Ночь тиха.
По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.
Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи ≈
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.
Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.
И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран;
С ней несут цари востока
Злато, смирну и ливан.
А. Фет
Есть страны
Есть страны, где люди от века не знают
Ни вьюг, ни сыпучих снегов;
Там только нетающим снегом сверкают
Вершины гранитных хребтов┘
Цветы там душистее, звезды крупнее,
Светлей и нарядней весна,
И ярче там перья у птиц, и теплее
Там дышит морская волна┘
В такой-то стране ароматною ночью,
При шепоте лавров и роз
Свершилось желанное чудо воочью:
Родился Младенец Христос.
С. Надсон
Божья елка
Ярко звездными лучами
Блещет неба синева.
– Отчего, скажи мне, мама,
Ярче в небе звезд сиянье
В ночь святую Рождества?
Словно елка в горном мире
В эту полночь зажжена
И алмазными огнями,
И сияньем звезд лучистых
Вся украшена она?
– Правда, сын мой, в Божьем небе
Ночью нынешней святой
Зажжена для мира елка
И полна даров чудесных
Для семьи она людской.
Посмотри, как ярко звезды
Светят миру там, вдали:
Светят в них дары святые –
Для людей – благоволенье,
Мир и правда – для земли.
Г. Гейне
Рождество
Кругом рождественская мгла.
Во мгле гудят колокола,
И с ними в лад Слова звучат:
«Мир на земле и счастья всем!»
Я чувствовал, как в этот день,
Жизнь городов и деревень
Объединив, звучит призыв:
«Мир на земле и счастья всем!»
Г. Лонгфелло
Младенец
Мы славим Рождество Святое,
Мы славим Бога и Отца,
Он в мир послал Дитя такое...,
Что славить будем без конца!
Безпечных, гордых, неутешных,
Кого в грехе родила мать,
Так возлюбил Отец нас грешных,
Что Сына - мир послал спасать.
Он - Царь царей, Спаситель мира,
Зрак на Себя раба приим,
В яслях лежал Младенец сирый,
И Матерь Божия - над Ним.
Дары волхвов лежали рядом,
А над пещерою - звезда.
Был Вефлием беззвестным градом,
Теперь прославлен навсегда.
И звёзды на небе сияли,
И был хор Ангелов с небес,
И сладкозвучно прославляли
Того, Кто был всему - Творец.
Ликует нынче вся природа,
Ликует христианский мир,
Но иродовы страх и злоба
Устроили кровавый пир.
Царь испугался, что Младенец
Его от трона отстранит,
И приказал он-двоеженец,
Новорождённых всех убить.
И погубил он тьму младенцев,
Всего от роду до двух лет.
За горе, слёзы вефлиемцев
Правитель Богу даст ответ.
Сегодня в мире также льётся
Детей невинных, чистых кровь,
И ирод-царь за власть трясётся
И ненавидит он Любовь.
Любовь всегда была гонима,
Младенец в мир её принёс,
Любовь - она непобедима,
Любовь - родившийся Христос!
священник Виктор Грозовский
Санкт-Петербург, 05. 2001 г.
Источник:http://palomnic.org/journal/19a/rojdestvo/1/
|
|
