В колонках играет - Баста - война
Увы, но пока, я видимо не очень созрела, чтобы написать стихотворение о войне. Но то, что я увидела вчера, меня пронзило насквозь.
Письма, письма, много желтых потрепанных писем..
"Здравствуй, дорогая мамулечка! Вот уже сколько времени не получал от тебя писем. Я по-прежнему жив, здоров. Но вот под чириканье птиц раздался оружейный залп.."
"Здравствуй, Люсик! Твой папа очень скоро вернется к тебе!"
Танечка. Письма с размытой ручкой от пасты. Письма, в которых старательно выводили родные имена...
Нина. Письма жене и сыну.
Мишенька. Письма родному брату. Письма на листах в клетку,на оборванных клочках бумаги. И как бы сказал Дмитрий Сергеевич Лихачев:" Письма о добром и прекрасном."
Точно о добром и точно о прекрасном. Ведь прекраснее клочка бумаги, полученного от близкого в 41, не было ничего.
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же...

1.


2.


3.

Позвонила мама. Сказала, что забрала в редакции журналы с моими публикациями. Сказала, что купила десять штук, и еще два ей дали. Что оставит себе четыре, а остальные пошлет мне. Сказала, что стихи мои прочитала. А потом как начала рыдать, да так горько, так громко, как ребенок. Просила прощения за то, что произвела меня на свет, сюда вот, в этот мир, который ей самой не очень-то нравился. За то, что хотела, чтобы у меня все было хорошо, но одного ее желания оказалось мало. А я ревела и говорила, мам, да ты что, ну ты чего, мам, у меня всё хорошо, это просто волшебная сила искусства. Вот так вот. Вот и поговорили. Я пишу, а мама плачет. Пиздец. Родишь ребенка, а он поэт. Ты его кормишь грудью, на руках носишь в туалет, когда у него жар, тратишь на него все деньги и всё свободное время. Мечтаешь, что будет у него школа с золотой медалью, работа интересная, красивый автомобиль, веселая свадьба, трое детишек и собака. А он, сука, вырастает поэтом, и всё у него плохо. И он пьет горькую и пишет грустные стихи, а тебе уже шестьдесят, и ты уже отдал ему всё, что у тебя было, и больше у тебя ничего нет. А он пишет и пишет, сука, а ты читаешь и плачешь."
(с.)Анна Ривелотэ

Я не умею по-английски выражаться,
Да и просить я как-то не люблю.
Могу в комок от боли сжаться,
Но голосом лечить я не могу.

Плохой актер и никудышний зритель,
Ужасный "прозик" и кривой поэт.
Я где-то Пушкинский "смотритель":
"О, генералы, высший свет!"

Простите за скупой эпитет
Моё подорванное "Я".
Вы все меня тут как-то злите!
Но Бог судья. Никак не я.

Мне 22. Огнем пылают губы.
И называют жалко "сопляком".
И только для родной простуды
Я слащу чай горчащим коньяком.

Кидай в меня, о святый победитель,
Кило-второе тухлых помидор,
И дверь с ноги в беднятскую обитель
Ты выбей. Стукни каблуком!

О Боги. Дикая усталость
Так тянет спать. Кончаю письмецо...
Мне б рот прикрыть (какая жалость!),
Чтоб не забрызгать вам лицо.

- посмотри, как теперь расцвела наша улица,
словно не было зим и осевших снегов!
ты мне шепчешь: «и ты расцветешь, моя умница,
стоит только по новой поверить в любовь».

- посмотри, за окном светит солнце до вечера,
и тепло по ночам возвращаться домой.
только жаль, ничего в этой жизни нет вечного,
ну а значит все снова погибнет с зимой!

посмотри, как поют соловьи у околицы,
словно не было этой больной тишины!
если б знал ты, как думать о грустном не хочется,
но в мороз эти птицы - обречены!

и опять пред тобой я пустая, раздетая,
но, укрыв одеялом, ты шепчешь мне вновь:

«в этой жизни все зимы покажутся летами,
нужно только по новой поверить в любовь».

#АхАстаховаАрхив

как громко мой внутренний голос,
кричит мне, сквозь внутренний рот,
как будто я села на поезд,
но он никуда не идет!

соседи по койкам смеются,
и бьет по плечу проводник,
как будто я в теле безумца
случайно в вагоне возник!

вдруг кто-то воскликнул:" ну, трогай!"
и так начало нас трясти!
как будто без рельсов дорога,
и поезду больно идти!

и молит мой голос: "не надо!
сойди! это выбор - не тот!"

как будто я села в плацкартный,
с билетами на самолет!

Здравствуй, папа. Ты меня слышишь?
Второй месяц по окнам зима.
Мама сшила из байки штанишки,
Мне не холодно. Я не одна.

Здравствуй, папочка. Запах "Примы"
Ходит рядом со мной по пятам.
В моём мире стали все злыми,
И играю я жизнь пополам.

Здравствуй, папка. Зачем ты нас бросил?
С мамой нам никто не судья!
Для тебя распускаются розы.
А ты бросил. Себя и меня.

Здравствуй, папа. Кто выкинет ёлку?
Кто проводит меня к алтарю?
Кто попарит проклятые ноги?!
Пап, я здесь!!! Я болею! Молю.

Здравствуй, папа! Нет валенок в доме...
Ты давай, побыстрей приходи!
В белых брюках, плаще "не по моде",
С карамелькой в кармане, иди!

Здравствуй, папа. Я не верю.
Не надеюсь. Не боюсь. Не прошу.
Я всё та же, чумазая чуня,
"Почемучки" свои все спрошу.

Здравствуй папа... На столе три прибора.
"Ну ты где?" - снова спрошу.
Заклинаю, быть там счастливым.
А я здесь за тебя попрошу...

Ноябрит. Второй день по крыше стучит дождь, второй день я много плачу. Не встает папа с постели - я плачу. Сестра с дочуркой на операции - я плачу. Плачет мама - плачу и я. Грустит мой Медведь - и опять я плачу у него на плече. Впитывает слёзы теплый медвежий халат. Да что ж это такое, чёрт возьми! Ну сколько можно уже плакать? Мне Медведь говорит, что мы должны быть сильными. И я задумываясь о том, что ему гораздо сложнее, ведь он не умеет плакать, а я могу. Сплю, ем, плачу. Ем, плачу, сплю. Сплю. А потом опять плачу. И терпеть себя не могу. Не учится немецкий, не расчёсываются волосы, не заправляется кровать.
Я вас прошу, давайте уже будем сильными. Давайте начнем верить в себя.

А ты знаешь, что в мире война идёт?

Я пишу: «Вот, пеку пирог и варю компот».
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?

Я пишу: «Посмотрите, вот это — кот.
Он смешной и ужасно себя ведет...»
В комментариях мне отвечают:
— Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!

Я пишу: «Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда».
А мне пишут:
— Какого такого дрозда?
— Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?

И напишешь однажды: «Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове...»
И внезапно на это придет ответ:
Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.

Дарина Никонова

В колонках играет - Республика Полина - Сарафан
Так бывает: ютятся в однушке,
За обедом делят котлету,
Спят на стареньких сбитых подушках,
И проводят за городом лето.

Босоногих дочурок лелеют,
Круглощеких сынишек рожают.
И живут - ни о чем не жалеют.
Просто любят и оберегают.

А бывает совсем по-другому:
Два авто, трехметровое ложе,
Пес породистый бродит по дому,
Каждый шаг - дорогого дороже.

В жизни стали для многих примером.
Неродные, ненужные души.
И давно уж не помнят, наверно,
Как любили друг друга в однушке.

Что ж ты, жизнь, так устроена странно?
Видно, счастье - не там, где вкуснее.
Пустота - не в дырявых карманах,
А в домах, где душою беднеют.

автор: Аленушка Легкая
читает Мария Рыбалкина

Спешу поведать этому электронному листу, что уже как месяц мы живем в новом доме в лесу. И ах-ах-ах как это чудесно! Настоящий уголок писателя!!!
Уже успели насобирать тонконогих опят, да так много, что еле поместили в две сковородки))) Уже набрала ведерко калины и в первый раз сама сварила варенье, уже развешиваю мокрое белье на веревку во дворе и вспоминаю маму, как та делала это зимой, как хрустело оно с мороза и как сладко потом спалось на этих свежих простынях. И все чаще напиваюсь до обжигания горячим чаем с медом с фарфоровых пиал. Все чаще вазочки стали наполняться конфетами и зефиром, все чаще открываю окно в комнате и никак не могу надышаться влажным и тяжелым осенним воздухом. По радио передают туманы, а мой Саша носится по лесу с огромной палкой и говорит, что он Гендольф, а я маленький Фродо. А потом останавливается, поднимает голову вверх и кружится, а потом ходит, как будто пьяный и смеется. И я рядом... Смеюсь)все же так делали в детстве) А сегодня мы нашли качели около сосновой опушки... И знаете, это по-настоящему волшебно!! Летишь, летишь на качелях, а рядом еще такой горящий лес, и наплевать, что моросит в лицо дождь и простуда только вчера прошла. И ходим за руку по тропинке, останавливаясь, чтобы поправить мой сползающий носок, и грустим о собаке в объявлении, которую называют другом и ждут четверо детей.
Это начало новой жизни. В которой место только любимой осени и дорогим людям. И так хочется всех убедить, что осень - это самое лучшее, что есть. "И с каждой осенью я расцветаю вновь!"- пишет Пушкин. И я его до одури люблю. Дышите полной грудью, собирайте сентябринки в саду, держитесь за руки, любите осень и драгоценных людей, тогда все плохое обязательно уйдет...

1.


2.


3.

Каждый день судьбу благодарю.
Каждый вечер подвожу итоги.
Не сверяюсь по календарю,
Дорожу сегодня очень многим.

Все закономерно и светло.
Все зачем-то было очень кстати.
То, что опалило, – не сожгло.
То, что было болью, стало статью.

Кто ушел, тот должен был уйти.
Кто нашелся – значит, так и надо.
Ветрам дуть, а солнышку светить.
Самым близким быть со мною рядом.

Провожать, встречать, учить, жалеть,
Обнимать, лелеять, быть построже.
Знать, что ты на этой же земле,
Зыбкость мира ощущая кожей.

Марина Цветаева

Я хочу жить без войн. Хочу узнать, что за ночь каким-то образом пушки во всем мире превратились в ржавчину, что бактерии в оболочках бомб стали безвредными, что танки провалились сквозь шоссе и, подобно доисторическим чудовищам, лежат в ямах, заполненных асфальтом. Вот мое желание.

[Рэй Брэдбери "Ржавчина"]

Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!

[Андрей Вознесенский]

Давно не приходилось мне здесь писать...
Ну вот) что-то я опять начала с грусти) Так не пойдет)
10 июля. Холодный сегодня выдался денек. Но это не главное. Главное то, что я уже защитила свою курсовую, закрыла сессию без троек, но а самое главное, что уже после завтра я окунусь в атмосферу сладкой Италии... Вот так вот) А ведь полтора года назад я могла только мечтать, что буду жить в большом и уютном доме, а не в общежитии, по ночам буду просыпаться от кряхтения на ушко, а не от кома в горле и дикой тоски по дому. Время как-то все поменяло и надеюсь, что расставило по самым нужным и верным местам. И уже очень скоро я буду сидеть на берегу море, посылать Виолетте приветы на песке, топтать вымощенные улочки, бороздить просторы Венеции и выгуливать новую шляпу. И не думать о том, что не сбылось, что не оправдалось и что не зажило.
Большое тебе спасибо, мой дорогой человек. Ты рядом. И так тепло.
Большое спасибо, что уже несколько лет у меня есть ты, мой дорогой дневник.
Спасибо, что я живу. И уже совсем скоро привезу массу новых впечатлений)

когда чувствуешь смерть, то так хочется пить и гулять. метроном, что внутри, поломался, сошёл с траектории.
я всегда говорила, что сдохну в свои двадцать пять. но никто не поверил, что это не аллегория.
все кричали: "ты, Ленка, талант/виртуоз/молодец! прямо в точку попала! со мной как совпало, ну надо же!"
но никто не поверил, что к Ленке приходит ****ец. настоящий, с лекарствами, страшный, а вовсе не радужный.
повторяли, что "литгероине" пора повзрослеть, нарожать два десятка детей и писать про хорошее.
но никто не поверил, что дышит в лопатки ей смерть, так банально на смерти других позвоночных похожая.
говорили: "держись! этот мир не настолько уж плох, чтобы столько об этом писать. задолбала депрессией!"
я фальшиво смеялась для них, как больной скоморох, и срасталась порой с этой странной, убогой профессией.
и совсем не хотелось доказывать и объяснять, что стихи - это жизнь, а не просто сухая теория.
я всегда говорила, что сдохну в свои двадцать пять.
но никто
не поверил,
что это
не
аллегория.

Лена Блядик. Запой длиною в жизнь.

… И если я не стоял рядом ни с кем великим за всю мою жизнь, то с чем-то великим — с Ленинградом — я не только стоял рядом. Я и жил им...(с) Лев Успенский.

Вам когда-нибудь приходилось встречаться глазами с коренным Петербуржцем? Я знаю, наверняка приходилось. Вот и мне пришлось. И для меня это огромное счастье.
Уставшим взглядом встретил меня Кронштадт. Город-порт, город-история, город-сын Ленинграда. Весь выстланный красным кирпичом победы, такой поникший и седой. Большинство зданий давно заколочено, но в самом-самом его сердце по-прежнему, но уже под мирным небом, неспешно течет чья-то жизнь. Ярким солнцем, обжигающей красотой светит в самом центре Никольский морской собор. И даже в дождь, и даже сквозь кроны деревьев, собор влечет своей мощью и красотой. Вот оно - сердечко Кронштадта. Великое и непокоримое.
А вот и дом в два этажа. В окно видны высокие потолки. "А здесь вот я и жила! 15 лет назад," - бойко говорит эта девушка. И я вижу эти глаза. Глаза петербуженки, которая так скучала, которая так ждала, которая, наверное, здесь бы и осталась. Осталась бы вот тут на детской площадке рядом с домом, вот тут, рассматривать соседский балкон, который как всегда в цветах, вот тут, прогуливающую школу, стараясь не ходить мимо ее окон. Ведь школа-то так и стоит напротив дома. А потом в музыкалку вдоль канала, далеко-далеко, а потом в школу штурмана, учить морзянку... И дальше-дальше... Только бы подольше здесь остаться, раствориться в этом дне и остаться в этом воздухе. А папа-то подводник... Вот здесь преподавал, в этом красном кирпичном доме. А что же здесь теперь? Так все изменилось и поменялось. Но та же школа, тот же канал, то же сердце, скучающей девчонки, обнимающей Крондштадт.
В каждом из нас, даже когда мы еще хныкаем в коляске, когда просим маму в последний раз поспать с нами,когда так страшно,уже красной тонкой ниточкой дышит вместе с нами наш родной городок. Будь-то златоголовая Москва или маленький Кронштадт, а может и вообще крохотная деревенька или село... И я всей душой завидую этой девушке, что она родилась на ладонях у Санкт-Петербурга. Но я так же знаю, что мой городок ничем не хуже, пусть и не стоял на пороге войны, пусть и не из красного кирпича... Но он мой. А свои всегда дождуться, старыми или юными.
Этим мне и хотелось бы подытожить свою копилку впечатлений под названием "Питер" и ждать новых пополнений. Все так же люблю тебя, Ленинград. И вы любите. Ведь большего счастья нам и не надо.