Первая серьёзная ссора произошла между Вильямом Руфусом и Ансельмом, которого сам же король сделал Архиепископом Кентерберийским. Ансельм, вместе с ещё несколькими епископами, опасаясь короля, скрылись из Англии. После смерти Вильяма Ансельм отказался принести клятву верности наследнику Вильяма – Генриху I. Тем временем Генрих произвёл в сан несколько новых епископов – но у них не было духовного авторитета без благословения архиепископа. Это поставило короля в сложное положение. Потребовалось семь лет для того, чтобы уладить разногласия. В итоге король согласился, что только церковь может возводить в сан епископа, но в обмен церковь согласилась на то, чтобы епископы приносили королю клятву верности за земли, которыми владело епископство. На практике пожелания короля при назначении епископов оставались весьма важными. Но после смерти Ансельма Генрих сумел отсрочить назначение нового архиепископа на пять лет, в течение которых он сам пользовался всеми доходами Кентерберри. Борьба между церковью и государством продолжалась.

Кризис разразился, когда друг Генриха II, Томас Беккет, в 1162 году был назначен Архиепископом Кентерберийским. Генрих рассчитывал, что Томас поможет ему больше контролировать церковь. Сначала Беккет отказался, а потом уступил. Позже он снова передумал и сбежал во Францию, и, казалось, Генрих восторжествовал. Но в 1170 году Беккет вернулся в Англию и был настроен на сопротивление королю. Генрих был в ярости, и четыре рыцаря, которые слышали его высказывания, отправились в Кентерберри, чтобы убить Беккета. И он был убит в самом священном месте собора, на ступенях алтаря.

Вся христианская Европа была потрясена, а Томас Беккет стал для церкви святым. Спустя сотни лет люди не только в Англии, но по всей Европе отправлялись в Кентерберри – молиться на могиле Беккета. Генрих был вынужден просить прощения у Папы. Он даже позволил монахам отстегать себя плетьми. Папа воспользовался этим событием, чтобы вернуть часть церковных привилегий. Но Генрих II мог бы потерять намного больше. К счастью для него, в ссоре приняла участие и знать – на стороне Генриха. Обычно церковь предпочитала поддерживать короля против знати, но ожидала и вознаграждения за свою поддержку. Ошибкой короля Джона сорок лет спустя стало то, что он одновременно обидел и церковь, и знать.

Истоки Парламента

Король Джон подписал Магна Карту против своей воли, и вскоре стало ясно, что он не собирается выполнять обещание. Тогда знать восстала и быстро выбила Джона с юго-востока. Но гражданской войны удалось избежать, поскольку Джон внезапно умер в 1216 году.

Сыну Джона, Генриху III, было всего девять лет. Первые шестнадцать лет своего царствования он находился под контролем знатных дворян и был связан Магна Картой.

В возрасте двадцати пяти лет Генрих, наконец, смог править самостоятельно. Понятно, что ему хотелось полной независимости от тех людей, которые так долго контролировали его жизнь. Он проводил время с друзьями-иностранцами и втянулся в дорогостоящие войны на Сицилии и во Франции в поддержку Папы.

Огромные траты Генриха и его иностранных советников раздражали знатных дворян. Они снова выступили, как класс, под руководством Симона де Монфорта, графа Лейчестера. В 1258 году они захватили власть в правительстве и избрали совет знатных дворян. Де Монфорт назвал его parliament или parlement – французским словом, означающим «собрание для обсуждения». Этот «parliament» взял под контроль сокровищницу и вынудил Генриха избавиться от иностранных советников. Дворян поддержали города, которые желали освободиться от огромных налогов.

Но некоторые дворяне не оказали поддержки новому революционному совету и остались верны Генриху. С их помощью Генриху, в конце концов, удалось в 1265 году нанести поражение Симону де Монфорту и убить его. У Генриха снова была в руках полная королевская власть, хотя он с осторожностью поддерживал баланс, созданный Монфортом между королём и знатью. Когда в 1272 году Генрих умер, его сын Эдуард унаследовал трон без каких-либо сомнений.

Парламент Эдуарда I. Эдуард сидит перед своими дворянами, епископами и рыцарями графств. Справа от него восседает Александр, король Шотландии, а слева – Ллевелин, король Уэльса. Маловероятно, что эти двое когда-либо восседали в парламенте Эдуарда, но ему нравилось считать, что они в его власти. Чуть далее Александра и Ллевелина сидят архиепископы Кентерберри и Йорка, и слева – еще епископы, как напоминание о политической и экономической власти церкви в те времена. В самом центре – мешки с шерстью, символ английского благополучия.

Эдуард I собрал первый настоящий парламент. Совет Симона де Монфорта назывался парламентом, но в него входили только дворяне. Он мог издавать законодательные акты – записанные законы – и принимать политические решения. Однако лорды были меньше способны обеспечивать короля деньгами, кроме тех, что они согласились уплачивать за земли, которыми они владели по феодальным уложениям. Во времена Генриха I (1100-1135 гг.) 85% доходов короля шло от земель. К 1272 году земельные доходы составляли менее 40% королевских поступлений. Остальное король мог собрать только в виде налогов, а поскольку феодальные правила не касались налогообложения, то поднять налоги можно было лишь с согласия тех, кто был достаточно зажиточен и мог их выплатить.

Ранее несколько королей принимали меры для обложения налогами, но Эдуард I первым создал «представительную организацию», которая могла обеспечить его необходимыми деньгами. Эта организация стала Палатой Общин. В отличие от Палаты Лордов, она представляла собой смесь «gentry» (нетитулованного местного дворянства и зажиточных «вольных») и городских купцов. Именно эти два больших класса обеспечивали и контролировали богатство Англии.

В 1275 году Эдуард I приказал каждому графству и каждому городу направить в его парламент по два представителя. Эти «нетитулованные», если бы могли, остались в стороне, чтобы избежать выплат Эдуарду денег. Но немногие осмелились рискнуть и навлечь на себя гнев Эдуарда. Они стали, сами того не желая, представителями местного сообщества. И скорее именно это, а не Магна Карта, стало началом понимания, что не должно быть «налогообложения без представительства», как позже провозгласили американские колонисты восемнадцатого века.

В других частях Европы в подобных «парламентах» все gentry отделялись от «обычных». Англия была особым государством, поскольку Палата Общин состояла и из gentry, принадлежащих к феодальному правящему классу, и купцов и вольных, которые к нему не принадлежали. Сотрудничество этих групп в Палате Общин стало важным для последующего британского политического и общественного развития. За 150 лет после смерти Эдуарда согласие Палаты Общин стало необходимым для проведения законодательных актов и всех особых дополнительных налогов к стандартному налогообложению.

Замок Харлек, один из нескольких замков, выстроенных Эдуардом I для контроля над севером и западом Уэльса. Горная страна Сноудония на заднем плане была надежным убежищем для мятежных валлийцев. Если для Эдуарда I было крайне сложно добраться до мятежников в этих горах, то и для самих мятежников было невозможно захватить такие мощные замки, как Харлек. Такие невероятно дорогие замки оказались столь мощными, что убедили валлийцев: ещё одно восстание против английского владычества вряд ли приведёт к успеху.

Борьба с кельтами

Эдуард I был меньше заинтересован в возвращении частей Франции, чем в приведении под свою власть остальной части Британии.

Вильям I разрешал своим лордам захватывать земли в Уэльсе силой. Норманны медленно расширяли сферу своего контроля по речным долинам Уэльса, и к началу двенадцатого века большая часть Уэльса была ими захвачена. По мере своего продвижения они строили замки и постепенно смешивались и заключали браки с валлийцами в течение одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого веков. Появился новый класс, смесь норманнов и валлийцев, говоривших на норманнском, французском и валлийском – но не на английском языке. И все они стали вассалами короля Англии.

Единственные валлийцы, совершенно свободные от английского правления, были те, кто жил вокруг Сноудона – дикой гористой местности на севере Уэльса. Ими правил Ллевелин ап Граффид, принц Гвинедда, пытавшийся стать независимым от Англии. Эдуард был твёрдо намерен нанести ему поражение и полностью подчинить Уэльс своей власти. В 1282 году Ллевелин был захвачен в плен и убит. Тогда Эдуард и начал проект строительства замков, завершение которого оказалось чрезвычайно затратным и потребовало многих лет работы.

В 1284 году Эдуард присоединил западный Уэльс к Англии, введя структуру графств во вновь завоёванных землях. Но он не трогал те земли, которые были завоёваны норманнами ранее, на англо-валлийской границе – это могло привести к неприятностям с собственными дворянами.

Англичане считали, что Уэльс стал фактически частью Англии. Если валлийцы желают иметь принца – пожалуйста, на публичной церемонии в Caernarfon – Кэрнарфоне – Эдуард I провозгласил своего малолетнего сына (впоследствии – Эдуарда II) Принцем Уэльским. С тех пор старший сын правящего короля или королевы обычно провозглашается Принцем Уэльским.

Ирландия была завоёвана норманнами-лордами в 1169 году. У них не возникло сложностей и ирландские короли и племена потерпели поражение. Генрих II, опасаясь, что его лорды могут стать слишком независимыми, сам отправился в Ирландию. Он вынудил ирландских вождей и норманнских лордов признать английскую власть. Делал он это с благословения Папы, надеявшегося присоединить ирландскую кельтскую церковь и установить над ней свою власть.

Столицу своей новой колонии Генрих II назвал Дублин, старый город викингов. Большая часть западной Ирландии осталась в руках ирландских вождей, а лорды-норманны правили на большей части востока. Эдуард I собрал для войны против валлийцев и шотландцев столько денег и людей, сколько смог. В результате Ирландия была опустошена донельзя. К 1318 году она могла обеспечить английскому королю лишь треть того, что давала в 1272. Норманнская знать и ирландские вожди втихую, насколько могли, уклонялись от английской власти, и в итоге Английская Корона контролировала только Дублин и небольшую территорию вокруг, известную как «the Pale» – Пейл.

Ирландские вожди продолжали жить привычной жизнью, переходя с места на место и питаясь под открытым небом – от этой привычки они отказались только в шестнадцатом веке. Англо-ирландские лорды, со своей стороны, строили мощные каменные замки, как и в Уэльсе. Но и они стали совершенно независимыми от Английской Короны, а некоторые – «большими ирландцами, чем сами ирландцы».

А вот в Шотландии всё было иначе. Хотя шотландские короли когда-то и признали английского короля своим «владыкой», но они были намного сильнее, чем многие валлийские короли. К одиннадцатому веку уже существовал лишь один король Шотландии, и правил он всем югом и востоком страны. Лишь небольшие районы на западном побережье оставались совершенно независимыми, но и они оказались под властью короля в двенадцатом и тринадцатом веке. И только английский король обладал столь крупной армией, что мог рассчитывать нанести поражение шотландцам. Большинство английских королей до него даже не пытались пойти на такой шаг, но только не Эдуард I.

Шотландские короли имели тесные связи с Англией. Со времен саксов зачастую заключались браки между членами шотландской и английской королевских семей. В то же время, для установления сильного правления шотландские короли предлагали землю норманнским рыцарям из Англии в обмен на их верность. Шотландия следовала за Англией в создании феодального государства. В целом кельтское общество это приняло, возможно потому, что норманны заключали браки с местными кельтскими знатными семьями. Однако феодальная система в Нагорье не развивалась, там продолжала существовать племенная «клановая» система. Некоторые шотландские короли владели землёй в Англии, так же, как английские короли владели землями во Франции. И точно так же они приносили клятву верности, обещая лояльность английскому королю за эти земли.
В 1290 году произошёл кризис из-за наследования шотландского трона – было тринадцать возможных наследников. Среди тех, кто с наибольшей вероятностью мог преуспеть, были Джон де Баллиол и Роберт Брюс, оба – норманно-шотландские рыцари. Ради того, чтобы избежать гражданской войны шотландская знать пригласила Эдуарда I уладить дело.

Эдуард уже проявлял интерес в присоединении Шотландии к своему королевству. В 1286 году он уговорился о браке своего сына с Маргарет, наследницей шотландского трона – но она погибла при кораблекрушении. А теперь он получил второй шанс. Он заявил двум претендентам, что они должны принести ему клятву верности и, таким образом, признать его власть прежде, чем он разберется с проблемой. Затем он вторгся в Шотландию и посадил одного – Джона де Баллиола – на шотландский трон.

Четыре года царствования де Баллиола оказались неудачными. Во-первых, Эдуард заставил его обеспечить войском и деньгами английскую армию – и шотландская знать восстала. Затем Эдуард снова вторгся в Шотландию и захватил все основные шотландские замки. Во время этого вторжения Эдуард завладел хранившимся в Аббатстве Скоун священным Камнем Судьбы, на котором – как говорилось в легендах – должны восседать все шотландские короли. Эдуард полагал, что без Камня любые коронации шотландцев окажутся не имеющими значения, а его владение этим Камнем убедит шотландцев принять его самого в качестве короля. Однако, ни он, ни его наследники не стали королями Шотландии, а шотландские короли прекрасно обошлись и без камня.

Обращение Эдуарда с шотландцами породило народное движение сопротивления. Первоначально его возглавил Уильям Уоллес, норманно-шотландский рыцарь. Но после единственной победы над английской армией, «народная армия» Уоллеса в 1297 году сама потерпела сокрушительное поражение от Эдуарда. Шотландцы образовали круговые построения копьеносцев, которые непоколебимо противостояли английским кавалерийским атакам, но валлийские лучники Эдуарда нарушили шотландские боевые порядки, и вот тогда на них бросилась кавалерия.

Казалось, что в итоге победил Эдуард. Он захватил в плен Уоллеса и казнил его, выставив надетую на пику голову на Лондонском мосту. Эдуард пытался сделать Шотландию частью Англии, как это получилось с Уэльсом. Некоторые шотландские лорды признали его, но народ отказался быть под властью Английского короля. В день смерти Уоллеса родился шотландский национализм.

А борьбу возглавил новый руководитель. Это был Роберт Брюс, соперничавший с Джоном де Баллиолом за трон Шотландии. Он сумел собрать армию и нанести поражение английской армии в Шотландии. Эдуард I собрал ещё одну армию и выступил против Роберта Брюса, но умер по дороге на север в 1307 году. На могиле Эдуарда написано «Эдуард, Шотландский Молот». Он намеревался вколотить шотландцев молотом в землю и разрушить, но на самом деле сбил их в единую нацию.

После смерти Эдуарда I его сын Эдуард II вернулся в Англию. У Брюса было время разгромить своих шотландских врагов и заставить признать себя шотландским королём. Он даже начал отвоёвывать замки, всё ещё удерживавшиеся англичанами. Когда Эдуард II в 1314 году вторгся в Шотландию в попытке оказать помощь последним удерживавшимся англичанами замкам, Брюс разгромил его армию при Бэннокбёрне, под Стерлингом. Спустя шесть лет в 1320 году шотландское духовное собрание в Арброте написало Папе в Рим, заявив – они никогда не признают над собой английской власти: «пока хоть сто из нас живы, мы никогда не согласимся покориться владычеству англичан».

Коронационный трон Эдуарда I . Шотландский Камень Судьбы, который Эдуард забрал из Аббатства Скоун, находится под сиденьем, как символ английского желания править Шотландией. По другую сторону трона – символический государственный меч и щит Эдуарда III.