Веселая еврейская история. Жаркое бабы Фиры.
ЖАРКОЕ БАБЫ ФИРЫ
1
Двор был невелик, сжат полукольцом двухэтажных развалюх, посреди него росла высокая липа, под нею изогнулся водопроводный кран, из которого жильцы носили домой воду, а в тени липы разместился столик, за которым по обыкновению сидели пожилой сапожник Лева Кац и грузчик Вася Диденко, еще трезвый, но уже предвкушающий.
- Шо, Нёмка, дает теща прыкурыть? - сочувственно спрашивал Вася.
Нёма лишь безнадежно махал рукой, а из окна второго этажа высовывалась растрепаная голова бабы Фиры.
- Я -таки сейчас всем дам прикурить! - сообщала голова. - Сейчас тут всем будет мало места! Нёма, что ты застыл с этим горшком? Забыл, куда с ним гулять? А ты, Вася, не морочь ему голову и не делай мне инфаркт.
- Та я шо ж, баба Фира, - смущался Вася, - я ж так, по-соседски...
- Ты ему еще налей по-соседски, - ядовито замечала баба Фира, - а то Нёме скучно с отстатками мозгов.
- Фира, - миролюбиво вмешивался пожилой сапожник Кац, - что ты чипляешься к людям, как нищий с Межигорской улицы? Дай им жить спокойно.
- Лева, если ты сапожник, так стучи по каблукам, а не по моим нервам, - отрезала баба Фира. - Нёма, ты еще долго будешь там стоять с этим горшком? Что ты в нем такого интересного нашел, что не можешь с ним расстаться?
Нёма вздыхал и отправлялся с горшком по назначению, а Вася крутил головой и говорил:
- Не, хорошая вы женщина, баба Фира, а токо ж повэзло мне, шо нэ я ваш зять.
- Ты -таки прав, Вася, - кивала баба Фира. - Тебе -таки крупно повезло. А то б ты у меня уже имел бледный вид.
Вася был в чем-то похож на Нёму - такой же огромный и, в общем-то, незлобивый. Пять дней в неделю он был мил и приветлив со всеми и заискивающе нежен со своей женой Раисой. Но в пятницу с последними крохами рабочего дня что-то в нем начинало свербить, и он, распив с коллегами-грузчиками парочку законных пол-литровок, возвращался домой, и тогда тихий дворик оглашался звериным ревом и бешенной руганью. Вася с налитыми кровью глазами и какой-нибудь тяжестью в руках гонялся за женой Раисой, а та, истошно вопя, бегала от него кругами.
- Падла, подстилка, деньги давай! - ревел Вася.
- Ой, люди, ой, спасите, убивают! - причитала на бегу Раиса.
Соседи, привыкшие к этим сценам, неторопливо высовывались из окон.
- Вася, что ты за ней носишься, как петух за курицей, - с упреком замечал сапожник Кац. - Вам непремено нужно устраивать эти игры на публике?
- Молчыте, Лев Исаковыч, нэ злите меня, - пыхтел Вася, - а то я ей так дам, шо вам всем стыдно станэ.
Во дворике, как и на всем Подоле, русские, украинцы и евреи на удивление мирно уживались друг с другом, и Лева мог урезонивать Васю без риска услышать в ответ кое-что интересное про свою морду. Но утихомирить разбушевавшегося грузчика умела лишь баба Фира. Выждав необходимую паузу, она, словно долгожданная прима, высовывалась наконец из окна и роняла своим зычным голосом:
- Рая, у тебя совесть есть? Почему твой муж должен за тобой гоняться? Если ты его так измотаешь с вечера, что из него ночью будет за мужчина?
- От умная женщина! - задыхаясь, восторгался Вася. - Слышишь, гадюка, шо тебе баба Фира говорит?
- А ты молчи, цедрейтер коп! - напускалась на него баба Фира. - Совсем стыд потерял! Нет, мой покойный Зяма тоже был не ангел, но если б он взял моду каждые выходные устраивать такие скачки, так он бы уже летел отсюда до Куреневки.
Наутро Вася с виноватым видом появлялся в квартире Вайнштейнов-Гольцев.
- Баба Фира, - потупив глаза, бормотал он, - вам почыныты ничего не надо?
- Васенька, ну что за вопросы, - отвечала баба Фира. - Ты что, забыл какое сокровище здесь живет? Нёма умеет только обивать чужие двери, а дома руки у него начинают вдруг расти из другого места, и он не может забить ими гвоздь.
- Мама, прекратите уже эти разговоры, - раздавался из комнаты голос Нёмы. - Имею я в субботу право на законный отдых? Сам Господь Бог...
- Он вдруг о Боге вспомнил! - качала головой баба Фира. - Нёма, почему ты вспоминаешь о Боге, только когда в субботу нужно что-то сделать? Если бы люди поступали по-божески остальные шесть дней в неделю, мы бы -таки уже имели немножечко другой мир.
Михаил Юдовский.
ЖАРКОЕ БАБЫ ФИРЫ
Алина
