"У меня страстная натура, счастливая наружность. Меня тянуло к женщинам, я непрерывно влюблялся (что не мешало мне сохранить незагрязненное, незапятнанное ни малейшим пятнышком наружное целомудрие)"

"Случайный приятель предложил познакомить меня с одной девицей. Но до того ли мне было, когда живот был набит одним черным хлебом, а голова обворожительными мечтами», - пишет он в "Чертах моей жизни".

Три копейки в день. Именно столько из 10-15 рублей в месяц, присылаемых отцом, тратил на свое физическое существование в Москве шестнадцатилетний Костя Циолковский: "Я помню отлично, что, кроме воды и черного хлеба, ничего не было. Каждые три дня я ходил в булочную и покупал там на 9 копеек хлеба. Таким образом, я проживал 90 копеек в месяц". Остальные деньги тратились на самообразование и первые научные изыскания.

Но, повествует Циолковский, "все же и при этих условиях я не избежал любви". А в своей до сих пор не опубликованной автобиографии "Фатум. Судьба. Рок" уточняет: "Любовь была сверхплатоническая". Ольга была дочерью миллионера.

Как пишет биограф Циолковского Валерий Демин, девушка жила затворницей, под неусыпным присмотром строгих родителей. Основным ее занятием было чтение. О чудном юноше, который превратил свою комнату в сказочную лабораторию, Ольге рассказала хозяйка квартиры, где тот жил (она была вхожа в дом Ольгиных родителей и впоследствии стала "почтальоном" влюбленных). В воображении девицы возник возвышенный образ молодого отшельника – она решилась ему написать. В тайном послании она спрашивала, правда ли, что он мастерит машину, на которой собирается подняться в небо (тот действительно вечерами колдовал над машиной).

Между ними завязался долгий эпистолярный роман. В письмах они беседовали о звездах, космосе и полетах. Одинокий глухой юноша делился с ней своими сокровенными идеями. Рассказывал, что придумал машину, которая сумеет оторваться от земли, о кольцах из астероидов, на которых будут стоять солнечные электростанции, о междупланетных перелетах.

В числе прочего в одном из писем он признался ей в следующем: "Ты не догадываешься, но я такой великий человек, какого еще не было, да и не будет". Интересная деталь для понимания характера юного Циолковского. "Моя девица в своем письме смеялась над этим, – откровенно пишет уже взрослый Циолковский в "Чертах моей жизни". – И теперь мне совестно вспомнить об этих словах. Но какова самоуверенность, какова храбрость, имея в виду те жалкие данные, которые я вмещал в себе!"

В конце концов, родители девушки узнали о переписке и велели ей распрощаться с молодым человеком, о чем Ольга и написала Косте. Они так никогда и не встретились.

Он же решил, что любовь не для него, поскольку эмоции лишь осложняют жизнь. Возможно, с этого первого печального литературно-драматического романа и началось философствование Циолковского, которое позже оформилось в стройную систему. Рассуждая логически, он со временем пришел к выводу, что человек в ходе эволюции придет к новому существованию без чувств и превратится в чистую разумную энергию – "лучистого человека". Для себя же Константин определил, что если и женится, то лишь на девушке, которая не будет мешать его научным изысканиям, без всякой любви.

И такая девушка нашлась. 20 августа 1880 года Константин Циолковский женился на Варваре Соколовой. История их знакомства незамысловата. Пробыв три года в Москве, Константин вынужден был вернуться к семье, так как семья больше не могла выделять ему даже скудных средств. Надо было самому зарабатывать на жизнь, и он сдает экзамен на звание учителя народных училищ.

"После рождества (1880), — вспоминает Циолковский, — я получил известие о назначении меня на должность учителя арифметики и геометрии в Боровское уездное училище». В Боровске он поселился в доме священника Единоверческой церкви Евграфа Егоровича Соколова. «По указанию жителей попал на хлеба к одному вдовцу с дочерью, жившему на окраине города, поблизости реки. Дали две комнаты и стол из супа и каши. Был доволен и жил тут долго. Хозяин, человек прекрасный, но жестоко выпивал. Мы часто беседовали за чаем, обедом или ужином с его дочерью. Поражен был ее пониманием Евангелия".

Дочь Соколова Варя была ровесницей Циолковского — моложе его на два месяца. Ее характер пришелся по душе Константину Эдуардовичу, и они вскоре поженились. Вареньку Соколову ее жених поражал еще и тем, что собирался писать собственную версию жизни Христа. Константин никогда не говорил ей о любви и всегда утверждал, что брак был по разуму: "Пора было жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же.

Эта надежда вполне оправдалась. Венчаться мы ходили за четыре версты, пешком, не наряжались, в церковь никого не пускали. Вернулись, и никто о нашем браке ничего не знал. Уже давно, чуть не с шестнадцати лет, разорвал теоретически со всеми нелепостями вероисповеданий. В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стекла для электрических машин. Браку я придавал только практическое значение".

И вот еще одно характерное для Циолковского признание: "До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены. Мне совестно интимничать, но не могу же я лгать. Говорю про дурное и хорошее".

Жили они хорошо, хотя и аскетически: "Я никогда не угощал, не праздновал, сам никуда не ходил, и мне моего жалованья хватало. Одевались мы просто, в сущности, очень бедно, но в заплатах не ходили и никогда не голодали. Были маленькие семейные сцены и ссоры, но я сознавал себя всегда виновным и просил прощения".

В этом браке мятежная душа Циолковского обрела некоторый покой: "Мир восстанавливался. Преобладали все же работы: я писал, вычислял, паял, стругал, плавил и прочее. Делал хорошие поршневые воздушные насосы, паровые машины и разные опыты".

В Боровске Константин Циолковский проработал 12 лет. В это время начались его контакты с российским научным сообществом, вышли первые публикации. Научные изыскания были замечены, молодого ученого переводят в Калугу, чтобы предоставить ему больше возможностей для исследований. В этом городе и прошла вся его дальнейшая жизнь. Здесь он преподавал физику и математику в гимназии и епархиальном училище, а все свободное время посвящал научной работе. Когда Академия наук отказывала Циолковскому в деньгах на строительство его приборов, Варвара молча протягивала мужу сэкономленные на черный день рубли.

"Мы говорим в нашей семье, - поделился правнук Циолковского, инженер РКК "Энергия" Сергей Самбуров, - что, может быть, и не стал бы Циолковский известным всему миру Циолковским, не было бы этих замечательных работ, много было бы не написано, если бы попалась ему не такая жена. Она своей женской интуицией поняла, что он делает великое дело".

У Циолковских родились четверо сыновей и три дочки.

Несмотря на бегство от чувств, Циолковский часто влюблялся. "У меня очень страстная натура, счастливая наружность. Меня тянуло к женщинам, я непрерывно влюблялся (что не мешало мне сохранить незагрязненное, незапятнанное ни малейшим пятнышком наружное целомудрие). Несмотря на взаимность, романы были самого платонического характера, и я, в сущности, ни разу не нарушил целомудрия (они продолжались всю жизнь до шестидесятилетнего возраста)".

В своих воспоминаниях он сам признается, что по-настоящему любил всего лишь дважды. И вторая большая любовь пришла к нему в 1914 году, когда Циолковскому было уже 57 лет. Валентина Георгиевна Иванова была почти на 30 лет моложе Циолковского. Познакомились они в доме у ее сестры, чей муж был другом Циолковского. Валентина была не только хороша собой, но умна и образованна, пишет в своих мемуарах "Калужские друзья" ее сестра Лидия Каннинг.

Она становится его другом и помощником. "Циолковский переписывался с заграничными учеными, но иностранных языков не знал. Всю эту переписку по просьбе Константина Эдуардовича вела на французском языке моя сестра", - пишет Лидия. Он безумно в нее влюбляется. Но не позволяет чувствам брать верх. Спустя пять лет в своей автобиографии он напишет о Валентине Ивановой всего две строчки: "1914 год. Война. Нужда и ее ужасы. Начало любви. Урок любви".

"Женитьба эта тоже была судьбою и великим двигателем, - пишет старый ученый в мемуарах "Фатум. Судьба. Рок". - Я, так сказать, сам на себя наложил страшные цепи. В жене я не обманулся. Дети были ангелы, как и жена". Но лишь их любви ему было мало. Он жаждал обожания, восхищения, преклонения красивых женщин. "К вечному унижению глухоты присоединилось непрерывно действующее неудовлетворенное сердечное чувство, - признается он. - Эти две силы гнали меня в жизни, как не могли гнать какие бы то ни было выдуманные, искусственные или педагогические средства".

Встреча же с Валентиной показала, как неправильны были выводы, к которым он пришел после романа с Ольгой. "Половое чувство сердечной неудовлетворенностью — самой сильнейшей из всех страстей — заставляло мой ум и силы напрягаться и искать, - признавался он. - Я не знал ни одной женщины кроме жены, но между нами не было главного – простой страстной человеческой любви".

Уже в одной из самых последних работ ученый напишет: "Женитесь по любви. Академический брак не сделает счастливыми ни вас, ни ваших детей".