- Знаете, Дживс, вы неподражаемы!

- Стараюсь, сэр.

 

 

 

 

Я вспомнил шутку в какой-то газете, что теперь навстречу гибели незачем нестись галопом, достаточно медленно и задумчиво перейти через улицу, на которой большое движение.

 

 

— И чем все закончилось? 

— Зависит от того какой смысл ты вкладываешь в слова: "Никогда не хочу тебя больше видеть - ни в этой жизни, ни в следующей, жалкий тупица!" 

— Это пустяки, Джорджи.

— Просто поддержать разговор? 

— Если я скажу тебе сколько раз я слышал эти слова... Не обращай внимания на то, что говорит девушка в гневе. Это как Шекспир - звучит очень страшно, но ничего не значит.

 

Я не совсем уверен, но, по-моему, это Шекспир — или, по крайней мере, не менее толковый парень — сказал, что именно в тот момент, когда ты начинаешь чувствовать все прелести жизни, Судьба подкрадывается к тебе сзади с куском свинцовой трубы.

 

 

Чем меньше вы жаждете видеть гостя, тем он пунктуальнее.

 

 

 

 

— Скажите ему, что я намерен свернуть ему шею.

— Свернуть шею? Хорошо. А если он спросит почему?

— Он знает почему. Потому что он мотылек, который играет на чувствах женщин и потом выбрасывает их как грязные перчатки.

— А разве мотыльки так делают?

 

 

Если вы позволите заметить, сэр, сентиментальность составляет суть успешного любовного послания. Без сентиментальности послание может быть отложено адресатом на потом, чтобы рассмотреть его вместе со счетами на оплату освещения.

 

 

- Знаешь, Дживс, я хотел бы иметь дочь. Интересно, как бы это можно сделать? 

- Женитьба, Сэр. Я думаю это первый шаг для того, кто хочет подвергнуть себя такому испытанию.

 

 

— Ты меня разочаровываешь. Разве так Дживсы всегда встречали опасность? 

— Полагаю, Сэр, что именно так. В противном случае их род уже давно бы исчез.

 

 

 

 

Меня не могут расстрелять на рассвете- я никогда не встаю так рано.

 

 

Она думает, что звезды – это божьи цветочки, а кролики – гномы на службе Королевы Фей. И каждый раз, когда фея сморкается, на земле рождается ребеночек, что, как мы знаем, не соответствует действительности.

 

 

— А разве такие книги пишут? В газетах обычно хвалят те, в которых супруги надоели друг другу до смерти.

— Большое количество произведений, сэр, не попадает в поле зрения газетных обозревателей, но тем не менее пользуется популярностью.

 

 

Телеграфируйте ему: пусть утопится в деревенском пруду и оставит нас в покое.

 

 

– Она иногда гуляет здесь с братом, – объяснил Бинго. – Я надеялся – вдруг мы её встретим? Я ей поклонюсь, ты её увидишь, и мы пойдём домой.

– Что и говорить, заманчивая перспектива, – сказал я. – Стоило тащиться лишних три мили по пашне в тесных башмаках. Всё ради того, чтобы раскланяться? Почему бы не подойти к барышне и не поболтать о том о сём?

– Ты с ума сошёл! – искренне удивился Бинго. – Ты что же, воображаешь, что у меня хватит духу? Я лишь издали на неё любуюсь, и… Господи! Это она! Нет, показалось.

Это напоминало песенку Харри Лодера: «Вот она! Нет, это кролик».

 

 

 

 

- Берти, - с укором произнес он. - Когда-то я спас тебе жизнь...

- Когда это?

- Разве нет? Значит, кому-то другому.

 

 

– Об этом я как-то не подумал!

– Самое время начать думать.

– О, черт меня возьми!

– Удачная мысль.

– Чтоб мне сквозь землю провалиться!

– Тоже неплохо.

– Какой же я идиот!

– В самую точку.

 

 

– Он любил ее издали много лет и наконец почувствовал, что не может более противиться Судьбе. Приплыл на своем судне в Триполи, и слуги снесли его на носилках на берег.

– Морская болезнь? – предположил я. – Его так сильно укачало?

– Он умирал. От любви.

 

 

 

 

- Дживс!

- Да, сэр?

- Ещё бренди!

- Сейчас, сэр.

- И что вы носите его в маленьких рюмках, как будто это радий? Несите бутылку.

 

 

- Скажи, Дживс, ты всегда был таким или это пришло неожиданно?

- Что, Сэр?

- Твой ум. Серое вещество. Ты был выдающимся ребенком?

- Моя мать считала, что я сообразительный, Сэр.

- Это ни о чем не говорит. Моя тоже так считала.

 

 

- Дживс, я что-нибудь пропустил? Чафнеллы похожи на французскую армию, которая дошла до Москвы, но оказалось что там в тот день выходной.

- Ваше сравнение уместно, сэр.

 

 

 

 

– Понятно. Свернете ему шею. Так и передам. А если он спросит почему?

– Он знает – почему. Потому что он мотылек, который порхает по женским сердцам, а потом бросает их, как грязные перчатки.

– Вот как. – Я и понятия не имел, что мотыльки поступают подобным образом. Интересное открытие.

 

...Такая непременно подкрадется к мужу, когда он ползет к завтраку, у несчастного башка раскалывается после вчерашнего, а она зажмет ему ручками глаза и кокетливо спросит: "Угадай, кто?"

 

 

 Помню, много лет назад тебя оставили в колыбели одного и ты чуть не подавился пустышкой, весь посинел. И я, дурища такая, вытащила пустышку и спасла тебе жизнь. Вот что, Берти, случись тебе еще раз подавиться пустышкой, на мою помощь не рассчитывай.

 

 

— А вы читали этот блокнот, Вустер?

— Нет.

— Он написал, что мои усы в точности похожи на бледное грязное пятнышко, которое осталось на краю кухонной раковины после того, как там раздавили таракана.

— У него всегда был поэтический склад ума.

 

 

Если он будет говорить мне "нет" каждый раз, как я попрошу его о каком-нибудь пустяке, лучше уж узнать об этом заранее.

 

 

 

 

...- О чем бишь я? Ах да, о тритонах. Вы не поверите, но Гасси Финк-Ноттл рассказывал мне, что в сезон спаривания они влюбляются как безумные. Выстраиваются в ряд и буквально часами машут хвостом перед своими избранницами. Так же и морские звезды. Подводные черви от них не отстают.

– Мистер Вустер...

– И даже, как утверждает Гасси, ленточные водоросли. Вы удивлены? Я тоже удивился. Но он уверяет, что это истинная правда. Убей меня Бог, если я смогу вам объяснить, на что надеется влюбленная морская водоросль, но в полнолуние она явственно слышит зов любви и откликается на него всем своим существом. Наверно, ее вдохновляет мечта, что ею будут восхищаться все остальные морские водоросли, которые, несомненно, испытывают на себе чары полнолуния. Как бы там ни было, я хочу сказать, что луна сейчас почти полная, и уж если она оказывает такое влияние на ленточные водоросли, можно ли обвинять человека – например, меня, – что он тоже не устоял?

 

 

- Берти, для начала я коротко выскажу свое мнение о сэре Уоткине Бассете, кавалере ордена Британской империи второй степени. Да нападет на его розы тля. Пусть в день званого обеда его повар напьется как сапожник. Пусть все его куры заболеют вертячкой.

- А что, он кур разводит? - поинтересовался я, решив взять эти сведения на заметку.

- Пусть бачок в его уборной вечно течет на его башку, пусть термиты, если только они водятся в Англии, сгрызут фундамент "Тотли-Тауэрса" до последней крошки. А когда он поведет к алтарю свою дочь Мадлен, чтобы ее обвенчать с этим кретином Виски-Боттлом, пусть в церкви на него нападет неудержимый чих, а платка в кармане не окажется.

 

 

Если вспомнить, что среднестатистическая женщина считает обед, состоящий из двух макаронин, половинки шоколадного эклера и рюмки кислого, как уксус, вина пределом обжорства, то вы поймете, что она не станет раздражаться, если ее лишат несчастного сандвича.

 

 

Так как я по натуре настоящий крем-брюле, да еще и рыцарь в придачу, то, сами видите, положение у меня невыгодное.

 

 

Оглядываясь назад, я понимаю, что поступил безрассудно. Один из главных жизненных уроков состоит в том, что в случае пикировки представительниц прекрасного пола мужчине следует по возможности удалиться и свернуться клубочком, имитируя тактику рассудительного опоссума, который в случае опасности прикидывается мертвым, а иногда, не ограничиваясь этим, надевает траурную повязку и подговаривает друзей, чтобы они причитали над его телом. Моя опрометчивая попытка сгладить конфликт привела к тому, что Пайк накинулась на меня, как раненая леопардиха.

 

 

 

 

Чем дольше я живу, тем яснее понимаю, что главное в жизни – это твердо знать, чего ты хочешь, и не позволять сбить себя с толку тем, кому кажется, будто они знают лучше.

 

 

Расчувствоваться-то он расчувствовался, только не в том направлении.

 

 

Была одна из тех чудесных июньских ночей, какие изредка все же случаются в Англии и смягчаю обычную суровость летней непогоды, сея в умах торговцев зонтами и макинтошами сомнения, правильно ли они всегда считали, что эта страна – земной рай для представителей их профессии?

 

 

Что касается меня ,я считал, что спасти положение может только своевременное выступление дипломата-златоуста, но если ты знаешь про себя, что ты не дипломат и не златоуст, то лучше помалкивать, и потому я молчал.

 

 

Странное действие оказывает на человека голод. Никто не знает, что мы способны выкинуть, когда он начнет нас терзать. Дайте самому уравновешенному человеку хорошенько проголодаться, и от его уравновешенности не останется и следа.

 

 

- Так подкупите его, черт возьми!

- Английского полицейского подкупить нельзя.

- Вы это серьезно?

- Более чем.

- Ну и страна, будь она трижды неладна!

 

 

Прошу избавить меня от хроники жизни в дурдоме.

 

 

 

 

Ни одному нормальному человеку не понравится, если вы подкрадетесь сзади и неожиданно скажите чего-то прямо в ухо, в более спокойном состоянии я бы это сообразил.

 

 

Ведь как бывает с незнакомыми людьми: ты говоришь, какой сегодня прекрасный день, а он делается бледный, как полотно, и стискивает зубы, потому что именно в такой прекрасный день его жена сбежала от него с шофером.

 

 

Я как-то советовался с одним вполне авторитетным психоаналитиком, - сказал я, - так он считает, что, когда женщина видит, как я слоняюсь, будто бездомная овца, в ней просыпается материнский инстинкт.

 

 

- Дживс, когда вы начинаете рассуждать о вероятности случайностей, у меня в мозгу происходит короткое замыкание и я перестаю что-либо соображать.

 

 

Вы сами знаете, что бывает, если спугнуть первый сон: теперь вы нипочём не заснёте. Я снова свернулся на сиденье калачиком, но было ясно, что о сне лучше забыть. Я пересчитал овец ещё в пяти довольно больших стадах, но без малейшего толку.

 

 

— Предположим, в одно прекрасное утро тетя Далия прочтет в газете, что на рассвете тебя расстреляют. 

— Исключено. Я в такую рань не встаю.

 

 

 

 

― Ты знаешь, как работают психиатры. Внимательно следят за поведением пациентов. Вступают с ними в беседы. Незаметно проводят разные тесты. И рано или поздно...

― Кажется, понимаю. Рано или поздно он ляпнет что-то вроде того, что он чайник или папа римский, и тогда его упекут куда следует.

 

 

 

Знаешь, Берти, бывают минуты ― нечасто, конечно, ― когда твой интеллект приближается к разуму человека. Отличная мысль!

 

 

Совершенно невозможно написать остросюжетный роман и при этом не испачкать нос чернилами. Спросите у Агаты Кристи или у кого хотите.

 

 

– Вы всерьез ждете от меня, что я налеплю белую бороду, подложу подушку на живот и стану расхаживать и приговаривать: «Хо-хо-хо-хо!» - среди трудновоспитуемых детей ваших деревенских соседей?

– Они вовсе не трудновоспитуемые.

– Прошу прощения, но я видел их в деле.

 

 

Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.