ОДИССЕЯ ПО-ДЕРЕВЕНСКИ.

Я знал его почти с пеленок, он из простой крестьянской семьи, отец механизатор мать доярка, в 16 лет, вовремя Великой Отечественной войны, крутила баранку целиком железного трактора СТЗ, проводил его в ряды Советской Армии, на этом совместная жизнь в одном селе закончилась. Встретившись, перебрасывались дежурными вопросами и все. Он уже пенсионер. На несколько дней судьба свела нас с ним под одну крышу. Вспомнить было время.

Читать далее...

                     

Сдав успешно государственный экзамен, с диплом молодого специалиста, получил направление в В-Макеевскую МТС. Тогда  специалисты сельского хозяйства были в штате мтс и направлялись на работу в колхозы. Прошёл собеседование у главного зоотехника МТС Логачёва Н.Ф.ожидал дома направления в хозяйство. Во двор вошла пожилая цыганка, бабушка ни как не могла отказаться от её назойливых предложений. Взяв цыганку под руку, вывел её за калитку. Обиделаясь и пожелала мне:

--Чтобы тебя, сукин сын, колхозным бригадиром назначили.

Читать далее...

По электронной почте пришло письмо от Эли Анисимовой,она школьная подруга моей дочери Наташи.Учились в одном классе Поповской средней школы , не редактировал, представил читателям как есть. КАШАРЫ
КВИТКИН И А.
Здравствуйте, дорогие мои дядя Ваня и тетя Лида! Я обращаюсь к вам обоим, потому что не помню вас отдельно друг от друга... Самые лучшие свои детские годы я:Читать далее...

ПОТОМОК ПОТАПА СОРОКИНА.
- Колька, кушать хочешь?- крикнула через плетень соседка Лупахина.
_-Да похлебал бы затирочки, - отозвался он.
Колька, Николай Барсуков, пацан лет двенадцати, за свои последние три года столько нахлебался горя, с лихвой хватило бы на десятерых взрослых. Его матушка Надежда Потаповна:Читать далее...

Мы живы в потомках

То, что было, будет вновь ибо будущее
Прибывает в прошлом.
Мы теми же останемся,
Меняясь незначительно…!

Не бывает пусто,
Место, то что свято.
Что-нибудь да будет,
Были мы ребята!

1.01.2009
А И Квиткин сл Кашары.




В Усть-Мечетку дозвонился без проблем. Отозвался сам хозяин – Александр Иванович:Читать далее...

ШЕВЧЕНКО.

В работе над рассказом большую помощь в сборе информации мне оказали учащиеся 4 "б" класса под руководством учителя начальных классов МБОУ Кашарской СОШ Кравцовой Ольги Ивановны.
Вот что рассказала детям дочь Сергея Федотовича Тамара.
Шевченко Сергей Федотович родился в 1923году 30 мая в селе:Читать далее...

Настроение сейчас - БОДРОЕ

ФОТОГРАФИИ ИЗ СЕМЕЙНОГО АЛЬБОМА,
В степи покрытой пылью бренной
Сидел и плакал человек,
А мимо шел творец Вселенной
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
я всех убогих берегу,
я знаю много слов заветных,
я есть твой бог. Я все могу.
Меня печалит лик твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек ответил: «Я русский.»
И бог заплакал вместе с ним.
В работе над рассказом большую помощь в сборе информации мне оказали члены кружка " Мой родной край" под руководством учителя начальных классов МБОУ Кашарской СОШ Кравцовой Ольги Ивановны.
Давно это было. Видимо, вскорости после войны, молодая, красивая казачка работала в магазине. Подвезли на лошадях товар, и она раскладывала его по полкам, а мы, пацаны лет 10-12, наблюдаем. Вот тетя Нюся в ящики на самой нижней полки высыпает конфеты-подушечки: красные, темно-коричневые, полосатые, белые, и на каждом из них поблескивают кристалики сахара. Боже мой! Мы не только не пробовали это лакомство, даже не видели в одном месте такое количество сладостей.
- Миленькие галчатки, да, что же за жизнь такая выдалась, дитё и конфету не пробовало, разивайте ротики.
Анна Семеновна двумя пальцами берет за уголочки конфету и осторожно, чтобы не осыпался ни один кристалик сахара, кладет каждому в раскрытый рот. Такое блаженство!:Читать далее...

Настроение сейчас - БОДРОЕ

Памяти Логачева
Николая Филипповича
Посвящаю.
ФОТО из семейного архива Логачёвых.

Летом 1993 года трагически погиб бывший председатель колхоза им. Ленина Логачев Николай Филиппович. Удивительный человек, которому ничего не было чуждо…
Председатель колхоза имени Ленина Логачев Николай Филиппович обратился ко мне, секретарю парткома, с просьбой воспользоваться моим служебным транспортом (его «Жигули» отправлены в город Ростов с больным ребенком) и поработать день вместе с ним.
- Ломакин звонил, - сказала секретарь Галина Ивановна, - в час дня будет у нас с представителем областного народного контроля.
-В это время я буду во второй бригаде, попроси Ивана Игнатьевича заехать туда по пути в колхоз Родина.
- Капитолина Ивановна, - обратился Николай Филиппович к пожилой женщине – будет тебе кирпич, сейчас в хозяйстве и одной штуки нет. Галина Ивановна, запишите на очередь, сколько там уже в списке? - та назвала сорок человек.
- О, Боже! Во всех разом печки развалились!:Читать далее...

ФОТО ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА КАЛЕСНИКОВЫХ.


Анна Ивановна Колесникова вошла в дом. Красиво, по-деревенски, одетая, в белых, чуть с желтизной, шерстяных ручной вязки носочках, выглядит молодо, не скажешь, что она пенсионерка. Комната наполнилась ее мелодичным певучим голосом. Поставила на стол трехлитровую банку молока.
- Гостинчик. Коровка отелилась, поминайте моего Петеньку.
- Царство ему небесное – сказала моя жена.
- Уважительный был Петр Владимирович, рано ушел из жизни – добавил я.:Читать далее...

Мы живы в потомках

То, что было, будет вновь ибо будущее
Прибывает в прошлом.
Мы теми же останемся,
Меняясь незначительно…!

Не бывает пусто,
Место, то что свято.
Что-нибудь да будет,
Были мы ребята!

1.01.2009
А И Квиткин сл Кашары.


СМОТРИТЕ СЕМЕЙНЫЕ ФОТО.

В Усть-Мечетку дозвонился без проблем. Отозвался сам хозяин – Александр Иванович Подкуйко. Поздравил его и супругу Галину Павловну с золотой свадьбой и объяснил свой интерес.
- Это лучше обратиться к Галине – переадресовал меня Александр Иванович.
- Золотая свадьба – событие значимое, но к нему у нас примешалась беда – сынок наш скоропостижно скончался. Сына женил, здесь в Кашарах, после свадьбы уехал домой и доктора не смогли ему помочь. Селикозник он. Вот такой у нас юбилей с горькими слезами на глазах. Страшное это горе. Пережила такую беду и моя матушка, Устинья Алексеевна,(1894 года рождения). Первый ее муж, ее первая любовь, участник Первой мировой, а в гражданскую командовал 42 полком Красной Армии, погиб в районе города Каменска, мой родной отец тоже сражался с белогвардейцами, жена его умерла, сироткой осталась дочка Анна (учительствовала до самой пенсии). Сошлись родители в 1922 году, прижили троих детей, старший брат погиб во время Великой Отечественной войны. Отец был грамотный. Его уважали селяне, до прихода немцев работал секретарем сельского Совета, первым вступил в колхоз.:Читать далее...

ЗАЕЗЖАЛ,ПРОСТО ПОЗДОРОВАТЬСЯ.

Ушел из жизни Джигер Василий Васильевич житель хутора Речка. Об этой печальной вести сказал мне, по сотику,его лучший друг Казбаненко Иван Пантелеевич. При встрече пообещал поведать подробности. Втретились.Сидим за столом, надо бы помянуть Василия как принято, по русскому обычаю.Нельзя-он приехал на НИВЕ,у меня печёнка не позволяет. Помянули добрым слово и Пантелеевич рассказал о своём ,ещё с детства,друге.Василий Васильевич старше меня года на три, жили в разных селах, узнал его поближе,когда работал секретарём парткома в колхозе имени Ленина.:

Читать далее...

НЕЧИСТАЯ СИЛА И В ОГНЕ НЕ ГОРИТ. Газета МИЛЛЕРОВСКАЯ ЯРМАРКА.
Простите,лушего фото нет.На снимке Николай Ильич с супругой. и дочкой Валей.:Читать далее...

Не переживай, он ещё сделает ходку,- Василиса как в воду глядела.
В военкомате попросили Андрея обучить молодых парней огневой подготовке. Там было известно, что он стреляет снайперски, сажает пулю в пулю. Согласился, выяснилось, что Самохин обладает даром передать свое мастерство ребятам. Через пару недель деревенские пацаны, не державшие в руках оружие, били точно в цель. Благо патронов , особенно трофейных было предостаточно.
Андрей увлекся работой, домой приходил все реже, потом перестал приходить даже в выходные дни. Марина сама носила ему продукты , лишь бы лишний раз увидеть его, поговорить. Квартировал Андрей у своего двоюродного брата, вернувшегося с фронта без левой ноги.
- Марина, слышала я , загулял твой Андрей,- говорила кума Василиса.
- Куда там ему! Болеет он, худой стал. Брешут бабы. Не муж он мне, чтобы я следила за ним.
В очередной раз, когда Марина принесла продукты, Андрей заявил:
-Не утруждай себя, не надо носить мне еду, я с Катериной Сытой буду жить,- и каждый раз, когда уходил он к другой женщине, вернее в другую семью его терзало чувство вины.
Ещё в первые дни, когда он пришёл Марине с пятью детьми, видит бог, он хотел с ней сблизиться. Марина спокойно объяснила ему, что, хотя она до сих пор к нему не равнодушна, любит его, законному мужу изменять не собирается. Сказала твердо, как отрезала, да и у Андрея душа к ней не лежала. Покойная жена Ганнушка жила в каждой его клеточке и не собиралась его отпускат,Андрею нужна женщина, хоть чем-то напоминающая покойную.
Марина собрала его вещи, передала с оказией в село.
- Ему там и переодеться не во что,- оправдывалась Марина, -не по душе ему жить у меня.
-Дура ты, кума, пусть Катька беспокоится..
- Нет, это не по-людски.
- Какая там душа! Ему о детях беспокоиться надо, а не о прихоти думать. Навязал тебе целый десяток, а сам кобелюет. Зарплату получает, а детям кукиш!
- Я ему благодарна за детей, они теперь и мои родные мне. Ничего нам не надо. Не голодаем, одеты и обуты.
-Запомни, кума, умирать он будет у тебя на руках. Ты ещё хлебнёшь с ним горя. Не понимаю, за что можно всю жизнь его любить и мучиться,- возмущалась Василиса.
- Что бог даст, то и будет. Любовь она от бога…
- Окаянная твоя любовь, кума

В центре села офицеры военкомата обучали будущих бойцов Красной Армии ходить строем , ползать по-пластунски, рыть окопы, бегать, прыгать через препятствия. Старший офицер рассказывал им о воинском уставе, о войне. В клубе на длинных столах лежало оружие: винтовки, автоматы, пулемет. Призывники учились разбирать, чистить, собирать, заправлять патроны в патронники и диски автоматов. Любопытную детвору первое время выпроваживали из помещения , чтобы не крутились под ногами. Но потом разрешили, пусть, мол, смотрят, это будущие солдаты, защитники Родины.
Самое интересное для пацанов - присутствовать на стрельбище. На окраине села, у большой кручи организовали большой тир. Андрей Самохин прочертил на песке метку и предупредил любопытную детвору:
-Переступите линию - уйдете в село.
Самохин строго следил за порядком на стрельбище, предупреждал, несоблюдение правил приведет к тяжелым последствиям. Призывники по его команде подходили к огневому рубежу, получали по пять патронов, по команде ложились, заряжали и докладывали:
-Боец Савченко к стрельбе готов.
-Огонь!- командовал Андрей. Он подходил к ним сзади, делал замечания, иногда ложился рядом, показывал ,как правильно держать винтовку, целиться, нажимать спусковой крючок.
- Рядовой такой-то стрельбу закончил,- докладывали бойцы.
-Проверить наличие патронов в патроннике, -командовал Самохин. Защелкали затворы, слышатся щелчки от спусковых крючков,- подъём, шагом марш к мишеням.
О чем говорил Андрей, какие давал советы, пацанам было очень любопытно, но им не было ничего слышно,но переступить черту никто не решался. На огненный рубеж уже ложилась очередная партия бойцов.
Однажды, когда закончились стрельбы и призывники строем ушли в село, Андрей задержался и пацаны дружно просили его разрешить одному из них выстрелить по мишени. Уговорили. Разрешил самому старшему и смышленому Ване Казбаненко.
- Здесь один патрон,- подавая румынскую винтовку, сказал Самохин.
Ваня, подойдя к барьеру, стоя выстрелил по мишени. Полетели щепки.
- Попал,- радовались пацаны.
Ваня повернулся к ребятам , передернул затвор, как заправский стрелок, и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел. Вскрикнул Коля Шевцов, не своим голосом закричала Надя Величко. Коля отделался легко, пуля пошла между пальцев левой руки, а девочке раздробило коленный сустав. Андрея обвинили и отдали под суд, и только благодаря Марине (она представила судье справку о состоянии его здоровья) отделался двумя годами условно.
Отец Вани уговорил родителей пострадавшей девушки простить сына, а он после службы в армии женится на Наде. Даже сватовство сыграли.
- Ты мне очень нравишься, - говорила пострадавшая Ване,- но Маша моя подруга, я не стану между вами. Помалкивай, пусть мой отец тешит себя, а то он убьет меня и тебе достанется.
Маша ещё до службы в армии стала женой Вани, обзавелась семьей и Надя. Их дети, внуки и правнуки и сейчас живут в верховьях рек Ольховой, Яблоневой и в других местах. Так закончилась эта трагическая история.
А что же Андрей?

А что же Андрей?
Оставшись не у дел, он совсем сник, болезнь обострилась. Андрей редко выходил из дома на воздух, больше лежал, силы покидали его, изменилось и отношение к нему Екатерины.
- Я бы хотел увидеть своих детей.
-Тебя никто здесь не держит. Иди, повидайся, а то помрешь, не свидевшись. Не жилец ты, рак у тебя.
- Врешь! Это ты назло мне, что плохого я тебе сделал?
- А что хорошего?- и ушла, оставив Андрея один на один со своими тяжелыми думами.
Слух, что Андрей слег, дошли до Марины, и она с Ваней наведалась в село.
- Забирайте его, он здесь не нужен,- Марина не стала разговаривать. Она понимала, Андрей был нужен Екатерине, пока приносил деньги в дом, а сейчас, что с него взять. Горшки выносить после него не входило в её планы.
Андрей обрадовался встрече, заплакал.
-Марина, у меня, правда, рак?
- Что ты, бог с тобой. Дома я тебя быстро поставлю на ноги,- уверенно сказала Марина.
Андрей повеселел, улыбнулся, поверил.
Выпросила в колхозе подводу, уложила Андрея на пахучее сено, и через час были на хуторе. Нагрела воды, выкупала его, надела мягкое полотняное белье, напоила кипяченым молоком с бараньим жиром.
-Успокойся, засни Андрюша, теперь ты дома, забудь про свои болячки. Завтра наша докторша припишет лекарства, и я буду тебя лечить. К весне будешь как новенький. Через неделю Андрею действительно стало лучше. Марина поила его настоями трав, заставляла пить собачий и бабачий жир. Он поднялся с постели, прохаживался по избе, сходил в сад и к Кореневым , поговорил с Василисой и её сыном Сашей. Те беспокоились, с фронта давно никаких известий.
- Марина, откормишь его, а он опять сбежит. Кобель он, как ты его терпишь,- говорила Василиса.
-Он отец детей, с которыми я живу. Они хоть и не кровные, но такие же болючие мне, как и родные. Дай бог силы - доведу их до ума, помогу устроиться в жизни, - и помолчав добавила - люблю его и любить буду до гробовой доски.
-Что ты, кума, в него вцепилась. Ну не муж он тебе, даже не любовник.
-Я ему на смерть все приготовила, в сундуке, в зеленый платок все увязано. Что со мной будет не знаю, ты уж, кума, похозяйствуй тут.
-Могла бы и не говорить.

Могла бы и не говорить. Соседи ведь.
Так оно и получилось. Андрею стало хуже, воздуха не хватало, он задыхался. День и ночь Марина не отходила от него, переворачивала с боку на бок, чтобы не было пролежней. Вечером, покормив хозяйство, подсела к постели больного. Андрей уже не дышал. На крик Марины сбежались дети, позвали Василису. Она оторвала её от покойника, усадила на стул возле печки.
-Сиди, не мешай. Нюся, сбегай к бабе Даше и бабе Груне, пусть придут покойника обряжать. Оля, а ты к деду Игнату, скажи, что отец умер, он знает, что делать.
Марина не плакала, только еле заметно покачивалась взад и вперед и невидящим взглядом смотрела на постель, где лежал, накрытый рядном, покойник.
Пришли женщины, помыли, одели покойника и уложили на две лавки, застланные рядюжками, накрыли белым покрывалом, зажгли свечи. Марина уселась у изголовья покойного и просидела всю ночь. Утром пришла докторша и сделала ей укол, дала какие-то пилюли Василисе для Марины.
Похоронили Андрея рядом с могилой его жены Ганнушки. Проводить покойника в последний путь пришли все хуторяне. Дети и марина не отходили от умершего, только Лариса держалась особняком в сторонке.
- Подойди к своим ,-говорила Василиса.
-Они не мои, они чужие, и он мне не отец, так…
-Лариса, Лариса, какая же ты злая.
-Какая есть, - отрезала она вскормившей её своим молоком Василисе.
Гроб с телом покойного опустили на конских вожжах, гробокопатели бросили в могилу три лопаты земли, потом и каждый хуторянин по три горсти и стали расходиться. Василиса пригласила всех в дом Марины помянуть Андрея.
У могилы остались только Марина с детьми да Василиса с Сашей, который, как привязанный, ходил за Ларисой.
-Когда придет мой час, положите меня рядом с Андреем, посадите у изголовья акацию. Пусть корни дерева соединят нас навеки,- попросила Марина, и они вместе ушли с кладбища. Ваня все время не отходил от матери, поддерживал её под руку.
На утро, как и положено понесли завтрак усопшему. к ним присоединилась и Василиса.
- А где Лариса?- спросила она.
-Они с Сашей убежали в левады, Лариса сказала, что не хочет идти на могилу этого противного дядьки, он маму обижал,- съябедничала Олечка.
- Вот чертовка.
-Дитё она еще, кума. Вырастет- поумнеет.
- Не похоже,- заключила Василиса и больше ничего не стала говорить, чтобы не обижать куму в тяжёлый для неё час.
Говорят, время лечит, но и оно было бессильно. Душа Марины постоянно кровоточила, боль утраты не утихала. Она не могла заставить себя смириться с тем, что Андрея больше нет, она его больше не увидит, не услышит ласковый, дорогой её сердцу голос. Пусть бы делал, что хотел, жил с кем хотел, это было его дело. Не муж он , у неё есть законный супруг Сергей. В душе она всё понимала, а сердце говорило свое, и до самой гробовое доски Андрей жил в нем, как хозяин.
Горечь утраты чуть чуть притупилась, а тут другая беда постучалась в дом Марины.

Война в село В-Макеевка пришла с запада, со стороны хутора Дёгтево. Немецкие мотоциклисты-разведчики остановились около бригады №1 колхоза «Всемирный коммунар». Их встретили и уничтожили отступающие красноармейцы. Кузьма Тимофеевич Коновалов, посоветовавшись с односельчанами Харченко Григорием и Рябинским Терентием Макаровичем, снесли убитых в рощу, накрыли плащ-палатками, которые нашлись в багажниках мотоциклов.
-Ничего не трогать, подальше держаться от рощи. Скоро здесь будут регулярные части,- предупредил односельчан Кузьма Тимофеевич,- сгоряча могут перестрелять первых, кто попадется под руку.
Бывший колхозный бригадир, старший полицай Петро Ключник, свалил вину за гибель немецких солдат на односельчан и инициатора Коновалова Кузьму. Немцы явились к нему в дом, перерыли всё подворье, но Кузьма ушёл на хутор и Василиса с Мариной надежно его спрятали.
Начальнику полиции и старосте Гненному Ивану Николаевичу (об этом удивительном человеке разговор впереди) удалось убедить немецкое командование, что разведку расстреляли регулярные войска, это спасло жителей села от расправы.
В хутор немецкие солдаты заявились дня через два, бросились ловить кур, которые вмиг разлетелись по бурьянам, и собирать яйцо. Петро Ключник с полицаями на параконной подводе остановил лошадей у двора Марины, и, хлопая кнутовищем по сапогу, вошёл на подворья.
-Теперь от меня не отвертишься. Я для тебя, и тебя, Василиса , тоже касается, царь и бог. Любую мою просьбу будешь выполнять бегом, даже ночью.
-Много на себя берешь, пупок развяжется,- съязвила Василиса, Петро замахнулся на нее кнутом, но не ударил,- придут с войны наши мужики,- спокойно продолжила Коренева – они тебе башку скрутят!
- Не надо, кума, не зли его, бог ему судья.
-Во, во, верно гутаришь Марина. Завтра твоего кабанчика заколем, староста любит молодую свининку.
-У кума язва желудка, он кроме супчика куриного, мяса не употребляет. Не такой Гненный человек, чтобы у детей последний кусок хлеба отнимать.
Вечером Марина с Василисой закололи кабанчика( ему бы расти да расти). Коренева собрала кровь и полила дорожку аж за калитку.
-Ты чё, кума?- удивилась Марина.
Мясо засолили и спрятали в тайник погреба, внутренности оставили посреди двора…
…- Это твои головорезы ночью кабанчика жизни лишили, выпустили внутренности, а тушку- в бричку. Наведаюсь я ,наверное, к куму, когда буду в селе,- ответила за Марину Василиса.
Искали везде: в огороде , по сараям и чердакам, заглядывали в колодец, в погреб.
-Глупо искать то, чего здесь нет,- говорила Василиса, -а перед Гненным тебе придется держать ответ .
-Кто тебя к нему пустит, убирайся со своего двора, жить в твоей избе будет начальник госпиталя,- и уехали.
-Переходи кума ко мне. Не обращай на него внимания.
-Я не ты, ему в рот смотреть не стану Холуй немецкий , давно кричал на всю бригаду, что горой за советскую власть. Дело не во власти , предатель он. Натерпелась ты , кума от него, да видно ещё и придется.
Что правда, то правда. Будучи бригадиром, Петро постоянно домогался Марины, та отбивалась, как могла. Вмешался Сергей Ахтенко.
-Будешь приставать к Марине, утоплю в чёрном омуте,- пообещал он.
-А твое какое дело? Андрей помалкивает (Андрей с детьми жил у Марины)
-Я тебя предупредил,- не стал дальше продолжать разговор Ахтенко.
Перестать-то перестал,

Перестать-то перестал, а пакости творил при каждом удобном случае.
К вечеру этого же дня подвезли мебель: круглый стол, платяной шкаф с тремя дверками и выдвижными ящиками, большое мягкое, обтянутое черной кожей, кресло, несколько стульев с высокими спинками, кожаный, под цвет кресла, диван. Эта диковинная по тем временам мебель служила Кореневым более шестидесяти лет, пока правнуки Василисы и Марины не заменили на новую, современную.А эта еще добротная доживала свой век в помещении летней кухни Ларисы и Саши Кореневых, построенной в первые годы их совместной жизни.
Солдаты вынесли из избы все лишнее, поставили в комнатах привезенную мебель. Перед закатом солнца к подворью Кореневых подъехала легковая автомашина, из которой вышли невысокого роста сухощавый мужчина в гражданской одежде и двое автоматчиков.
К Марине доктор вошёл без охраны.
-Здравствуйте, меня зовут Иван Степанович. Немец я. Родители жили за Волгой,- представился он почти без акцента.
-Я, Василиса, хозяйка хаты, в которой вы остановились, а это Марина,- хозяйка этого подворья.
-Если вас не затруднит, в семь часов утра на завтрак пол литра молока парного и три яйца, жаренных на сале. Я буду вам платить.
Василиса каждый день готовила ему завтрак, а он приносил детям сахар и другие сладости.
Каждый день доктор с немецкой точностью приезжал к 12 часм на хутор и вместе с Ваней шёл на речку купаться. Пацаны с крутого обрыва лихо прыгали в речку. Иван Степанович пытался повторить детскую удаль, бывало и неудачно, («пузом об воду»,- пацаны укатывались, он смеялся вместе с ними).
К четырем часам за доктором подъезжала машина, и в хутор он возвращался только к заходу солнца. Удивительно! Ни взрослые, ни дети не испытывали к нему никакой вражды.
-Подневольные они люди, как и наши мужья. Разница только в том, что их силой заставили грабить наш дом, а наши вынуждены защищать, -философствовала Василиса.
Дежурившие автоматчики никого, даже своих солдат не подпускали к подворью Василисы и Марины. Полицай Петро со своими выродками сунулся было во двор, солдаты открыли поверх голов стрельбу. По хуторам и немцы и полицаи обирали людей, выловили кур, вырезали свиней, овец и коз, добрались и до коров. Марине и Василисе повезло- дети не голодали.
Возле общего колхозного двора стоял почти исправный трактор СТЗ. Молодые немецкие солдаты настроили его, дурачились, подцепили телегу и катали детей по двору, по хуторам. Как оно так получилось, Ваня упал под заднее колесо трактора , и ему шипом поранило грудь. Марина узнала о случившемся, когда Ване Иван Степанович сделал уже операцию.
- Всё будет хорошо. Повреждены два ребрышка, ну и так по мелочи.
Ваня лежал без сознания в палате рядом с ранеными немецкими солдатами. Марина присела на краешек койки и осталась до утра. Очнувшись, Ваня заговорил
- Простите, мама, так получилось. Колька Солоха падал, я его оттолкнул, а сам не удержался.
-Помолчи, Ваня, тебе нельзя ещё говорить.
- Не переживайте, мама, я выживу, у меня ничего не болит.
Доктор предложил Марине пойти домой и отдохнуть.
-Мы ему сделаем укольчик, он ещё поспит. Не беспокойтесь, за ним посмотрят.
-Иди, Марина, догляну за ним,- пообещала мать Володи Величко, который лежал здесь уже третий день с тяжёлым ранением. Гранатой ему оторвало кисть руки и вскрыло брюшную полость. Иван Степанович буквально с того света вырвал пацана. Володя выжил. Владимир Прокофьевич Величко всю жизнь трудился скотником дойного гурта, содержал дома большое подсобное хозяйство. И как только мог он управляться с такой тяжёлой работой одной рукой!
Через две недели Ваню выписали, и доктор привёз его домой. Радости было!
-Присмотрите за ним,- посоветовал доктор- остерегаться надо, пока косточки не укрепятся. Завтра по Миллеровской дороге будет идти колонна военнопленных. Возьмите, Марина Федоровна, какой-нибудь документ на мужа, может, повезет вам, встретите своего Андрея. С конвоирами не ссорьтесь – до беды недалеко.

Утром разделалась с домашними делами подоила корову, процедила молоко, разлила его по кувшинам и выставила в погреб. Выгнала корову на пастбище. Покормила птицу, налила воды в каменное корыто- на день должно бы хватить. Захватила узелок с продуктами и семейную фотографию, сделанную заезжим Луганским фотографом, наказала Василисе поглядывать за детьми, особенно за Ваней и через час была около Миллеровской дороги.
Возле каждого хутора по над Миллеровской трассой кучками стояли женщины. Их взоры , до боли в глазах, были устремлены на восток, откуда должна двигаться колонна военнопленных. К середине дня солнце стало жарить невыносимо, спрятаться негде. До хуторов Анисимовка и Квиткин больше километра , идти туда не хотелось. Напряжение нарастало, женщины стали сомневаться, пошли разговоры, что их просто обманули. Марина верила – доктор знал точно и сплетни передавать не стал бы.
Серая голова колонны вынырнула из за бугра, медленно двигалась, и казалось, что не будет ей ни конца, ни края. Больше часа прошло, и военнопленные поравнялись хутором Квиткин. Грязные, измученные, многие перебинтованы, они еле передвигали ноги. Пешие конвоиры шли по обеим сторонам колонны, не сладко , видимо было и им, а впереди верхом на лошади офицер и пара пароконных подвод с немецкими автоматчиками. Женщины старались подойти поближе и звали своих близких. Конвоиры не обращали на них никакого внимания, видимо уже привыкли.
- Митя Шевцов, сынок!
- Алеша Квиткин!
- Петро Стягов!
- Санька Кудинов!
Марина молча всматривалась в суровые лица парней и, вдруг!
- Я здесь!- долетело до неё из невообразимого гула. Из тысячи голосов Марина узнала бы его окрик. Она оттолкнула конвоира, врезалась в гущу колонны, обняла Андрея и запричитала:
-Милый мой чоловик! Я знала, что ты живой, чувствовала недалеко ты, и мы с тобой свидимся!
Конвоир пытался вытеснить её из колонны , оторвать от Андрея, но она мертвой хваткой уцепилась в него и тащила за собой. На помощь конвоиру подскочила Анастасия и Василиса Стягова.
- Отпусти его , Марина, застрелит немец и тебя и Андрея!
Колонна остановилась.

Колонна остановилась. На обочине вместе с Мариной оказался и Андрей. На лошади подъехал офицер, узнав, в чем дело, спешился.
-Это мой муж,- уже спокойно сказала Марина и вытащила фотографию.
- Вот это да!- посмотрев на фото, удивился офицер и показал его напарнику, тот залился звонким смехом.
-Это все ваши дети?- спросил он у Марины.
-Да.
-Такой слабый мужик и столько детей. Как зовут этого мальчика?
-Ваня.
-Девочку?
- Лариса.
-Ведите его сюда,- приказал офицер конвоиру.
Говорил он почти без акцента. «Русский наверно» - подумала Марина.
- Как зовут ваших детей?- спросил он у Андрея.
-Ваня, Аня, Лариса и близнецы Оля и Коля.
-Хорошо, он ваш. Воевать больше не ходи.
Офицер вытащил из кобуры пистолет и выстрелил Самохину в ногу. – так надежней, закончил он.
Колонна двинулась в сторону города Миллерово. Марина разорвала исподнюю рубашку, перевязала рану. Крови было мало. С помощью Насти, поддерживая Андрея, пришли на хутор Анисимовка. Нога разболелась, каждый шаг давался с трудом. На хуторе у Сапоговых попросили возок, усадили Андрея и к вечеру были в немецком госпитале. К счастью доктор ещё не уехал на хутор. Обработали рану, кость оказалась не задетой. Вместе с доктором Марина и Андрей доехали до дома.
Каждый день, в обеденные часы Марина в присутствии Ивана Степановича делала перевязки Андрею. Входное отверстие быстро затянулось, зато с другой стороны рана была большая и долго гноилась.
-Заживет, дай время,- говорил доктор.- Ваня, пойдем на речку.
Ваня осторожничал, а доктор уже мастерски прыгал с обрыва, пацаны научили его играть в «балду», и доктор до изнеможения ловил ныряющих ребят или убегал от преследования «балды»…