Как убить в себе недачницу.
 

Всем нам приходилось выслушивать стенания и сетования на чью-то неблагодарность, равнодушие, черствость, непорядочность, на муки ПМС и на тотальную несправедливость этого худшего из миров.

Список жалоб можно продолжать бесконечно. И счастливиц, не втянувшихся в процесс, среди нас нет.



Мы относимся к жалобам по-разному. Кто-то жалеет, поддакивает, утешает, гладит по голове и сочувственно бормочет: «Да-да, они такие неблагодарные, ты для них... А они? Сели на шею и ножки свесили. Бедняжка, крепись!».

Объект нашей жалости прислушивается, всхлипывает… и жалоба плавно перетекает в истерику. И вот мы уже мчимся за каплями и стаканом ледяной воды, проклиная собственную сердобольность и подавляя раздражение.

А кто-то спокойно выслушивает, подает платок, чтоб несчастная страдалица утерла слезки, а потом спрашивает: «А ты сама? Ты-то сама КАК все это допустила?».

Жалость к себе — один из худших видов жалости. Она возникает абсолютно на пустом месте — из чувства собственной исключительной значимости в этом мире и на ощущении, что «вот этого мне недодали, и вот того — тоже!». И тогда, вместо того чтобы действительно изменить свою жизнь, мы ищем возможности получить передышку, облегчить сиюминутную обиду и боль.

Жалость к себе делает нас бессильными. Это очень удобная ширма для объяснения, почему же я стою на одном месте с закрытыми глазами и открывать их не собираюсь? Ответ прост: значит, мне комфортно именно так — стоять с закрытыми глазами и обвинять в своих проблемах кого угодно, только не себя.

А дело в следующем: все, что мы делаем в жизни, мы делаем для себя. Не для родителей, не для детей, не для друзей и подруг, не для супругов, не для босса. Для себя! Человек всегда следует своим желаниям.

Кривое зеркало

«Я отдала ему юность, потратила лучшие годы, сделала из него человека. Сама работаю, с ребенком все успеваю, дом — полная чаша, а он? Он сидит за компом, таскается по саунам и строит глазки секретарше... Не могу больше!».

Вы терпите это все ради него? Нет. Это нужно вам. Ради поддержания привычного, и потому комфортного, состояния. Из страха неизвестности. От желания чувствовать себя святой великомученицей и восторгаться собственной жертвенностью и всепрощением. Ради поддержания своих иллюзий и уверенности в силе своей любви. Или привычки? Кто же виноват в том, что вы еще здесь и тихонько плачете ночью на кухне от жалости к себе? Разумеется, не он, не тот, кто спокойно спит в вашей постели.

«Я просыпаюсь в 6 утра, я бегу готовить маме горячий завтрак, я мчусь с работы домой, отказываясь от приглашений и свиданий, я давно забыла о себе, а от нее — ни доброго слова, ни капли благодарности, только упреки или молчание. Как будто и не мать мне!».

Нет, не ради нее. Ради страха быть в собственных глазах плохой дочерью. Ради того, что люди называют дочерним долгом. Ради пусть редких искр тепла и детских воспоминаний, которые еще живут в душе. Ради права называться человеком. И тут нет причин для жалости к себе.

«Я вкалываю по 10 часов, я не помню, когда у меня были свободные субботы, я одна волоку работу целого отдела, я беру бумаги домой и сижу ночами над презентациями, а шеф даже слова доброго не скажет, только добавляет нагрузку. О повышении жалованья и мечтать не могу, хотя знаю, что в партнерской конторе на моей должности балду пинают, а оклад почти в два раза выше... Почему со мной так?».

Да ведь это вам страшно менять хоть что-то в своей жизни. Вам проще тащить неподъемный воз, чем пойти к шефу и серьезно поговорить с ним. Вам легче остаться здесь, где не ценят, чем сделать шаг в неизвестность.

Четкое осознание и признание действительности, со всеми разбитыми надеждами, нереализованными планами, несбывшимися мечтами, бывает невероятно болезненным. Ведь, как правило, это именно мы — бездарные стратеги и никчемные тактики собственной жизни.

Но если не позволить своему «Я» застрять в жалости к собственной несчастной персоне, за болью обязательно приходит более рациональный взгляд на ситуацию, и становятся видны способы выхода из нее. А потом появляются и люди, готовые помочь и поддержать — делом, а не поглаживанием по головке и сюсюканьем над вашей «несчастной жизнью». Да никакая она не несчастная! Любишь кататься — люби и катайся!

Ну можно еще представить, что вы поскользнулись и упали в здоровенную лужу. И если в этот момент думать только о том, сколько стоило это новое пальто и новые сапоги, и еще о том, что рука ушиблена, то лужа от этого не высохнет, да и вещи чище не станут. Подниматься из лужи все равно придется. Подниматься — и идти дальше. Чем быстрее придет понимание этого, тем быстрее подоспеет и помощь извне.

Конечно, переход от одного состояния к другому не всегда быстрый и легкий. Очень трудно улыбаться, заставляя себя выбраться из лужи, опираясь руками о холодную и грязную землю, а потом бежать в мокрых сапогах домой, правда? И значительные перемены, которые мы осуществляем сами, требуют порой героического самообладания и железной выдержки.

Но самое главное — нужно верить, что перемены не разрушат вашу жизнь. Даже если вам придется выкинуть пальто и сапоги и целый год копить на новые. И в следующий раз вы проложите отличный маршрут и пойдете к дому абсолютно другой дорогой, пусть более длинной, но без неожиданно глубоких луж и прочих непреодолимых препятствий.

Когда жалость полезна

И только в одном случае жалость может оказаться полезной вам. Если вы — «стойкий оловянный солдатик», решивший устроить привал после трудной работы.

«Полезная» жалость даст вам передышку, когда мир покажется серым, когда вы просто очень устали. Хочется пожалеть себя и поплакать? На здоровье! Но не больше 10 минут. Побудьте в это время ребенком — и примите этого ребенка со всеми его заблуждениями, ошибками, синяками и ссадинами.

Плачьте и смотрите на себя со стороны, а свои слезы воспринимайте как атмосферное явление. Пусть они будут как летний дождь — недолгими и легкими. Поплакали? Отлично. Теперь улыбаемся и идем дальше — покорять мир.

Источник