В работах А.Н.Афанасьева также прослеживается явная параллель между Ильей Пророком и Перуном:

«Перун отпирает облака и посылает дожди и плодородие, но в его божественной воле было и не давать благодатного дождя и наказывать смертных неурожаем (...). Молнией прогоняет Перун злых демонов». 

«Старинная русская поговорка: «Едет божок с перищем, стучит колесом» намекает на поезд бога-громовника; грохотом его колесницы арийские племена объясняли себе громозвучные раскаты грозы; едет он, вооруженный перищем - страшным орудием, с помощью которого наносит смертельные всераздробляющие удары».

Сам А.Н. Афанасьев подобный «гибрид» двух образов объясняет так: «если в заговорах и встречаются имена христианских святых, то всего лишь результат замены языческих имен христианскими, позднейшая подстановка».

Интересно отметить следующее: если заговоры помещают Илью Пророка на Буяне, откуда он выезжает проливать на землю дожди, то вполне логично предположить, что и остров этот находится там, откуда льются на землю реальные дожди - то есть на небе.

Прежде чем в данной работе будет сделано окончательное предположение о местонахождении и сакрально-культурном значении моря-океана, острова Буяна и камня Алатыря, целесообразно кратко рассмотреть, каким виделся основателям заговорного жанра, славянам-язычникам, окружающий их мир и вся система мироздания.

И только после этого можно будет предполагать, где и как в этой системе размещались исследуемые образы. Современные исследователи полагают, что древним народам вообще (и славянам, в частности) было свойственно представлять мир, состоящим из трех горизонтальных ярусов: верхнего (небесного мира богов и духов), среднего (мира людей) и нижнего (подводно-подземного мира, обиталища темных враждебных сил). Подобный взгляд на устройство мира подробно описан Б.А.Рыбаковым в его монографии «Язычество древних славян» (М.,1997).

Бытование у древних индоевропейцев представления о трехчастном делении космоса подтверждает и Ю.В.Павленко: «Космос делится на три сферы: верхнюю, наднебесную, соотносившуюся со жрецами; среднюю, между небом и землей, которой в социальном плане соответствовали воины с их предводителями; и низшую - земную и расположенную непосредственно под землей, которой соответствовали составлявшие основу общества общинники-домохозяева».

Троичное деление макрокосмоса было отражено и в устройстве и орнаментике жилища, предметов быта, а также костюма, как утверждал Б.А. Рыбаков. Принцип трехчастного деления вселенной нашел свое отражение и в изобразительном искусстве русского народа (славян) и в их обрядности, в частности, в похоронном обряде.

Всем известен обычай восточных славян насыпать курганы над захоронениями. Б.А.Рыбаков считал, что «насыпка полусферических насыпей, по всей вероятности, отражает представление о трех горизонтальных ярусах Вселенной: курган изображает средний, земной, ярус, он является как бы моделью кругозора видимого земного пространства (...). Над курганом-землей находится небо - верхний мир, а под курганом подземный мир мертвых» .

Для покойника как бы сооружалась мини схема вселенной, где он (или только его тело?) занимал надлежащее положение - в подземном мире. Этот же принцип, видимо, был основой создания Збручского идола. На нем четко выделены три вертикальных яруса Вселенной.

Итак, куда в этой троичной системе поместить остров Буян?

Практически все исследователи ищут Буян в среднем, человеческом мире, мире материальном и ощутимом, в мире к которому применимы физические законы и географические понятия. Отсюда и получаются малодоказательные выводы вроде утверждения, что остров Буян — это Цейлон.

Рассмотренные выше характеристики и описания острова Буяна вообще не подходят ни к одному острову из существующих на земле, а напрямую указывают на его мифичность и фантастичность. Все признаки Буяна подтверждают его причастность к высшему, небесному миру сверхъестественных сил. Именно там и следует на мой взгляд искать этот остров. Выше уже говорилось о связи острова Буяна с небом, отмеченной еще А.Н.Афанасьевым.

Можно предположить, что остров Буян - это часть, а скорее всего — центр высшего божественного мира, источник жизни и всех явлений мира среднего, земного. Более того, если принять это предположение, то на основании данных заговоров об острове Буяне возможно восстановить, каким виделся этот высший небесный мир богов создателям заговоров - славянам-язычникам.

Начать, однако, стоит с того, каким наши предки представляли свой собственный, средний мир. Известно, что древние народы, не только славяне, представляли землю в виде гигантского диска или полушария, покоящегося на спинах огромных рыб (иногда китов), число которых варьировалось от одной до двенадцати; сами же эти рыбы плавали в безбрежном океане.

Подобная модель мира описывается и в самих заговорах и в некоторых других источниках, например в «Голубиной книге». «Земля по свидетельству старинных памятников, покоится на водах всесветного (воздушного) океана: «На воде яко же на блюде простерта силою всеблагого бога»».

Подобное же свидетельство мы находим у В.И.Даля: «Земля по народному поверью лежит на трех рыбах, китах, или даже на четырех; но один из них умер, отчего последовали потоп и другие перевороты; когда же перемрут они все, то последует преставление света». Крестьяне были уверены, что когда, уставшие от долгого лежания киты, начинают шевелиться и поворачиваться, то этим вызывают землетрясения.

Важно отметить, что образ гигантской рыбы, держащей на себе землю, сохранился не только в заговорах, но и в сказках. Например, в белорусской сказке о Мал-Малышке поперек моря лежит «Чудо-Юдо рыба кит», по которой с одного берега на другой как по мосту ходит народ. Рыба жалуется герою на то, что она не может перевернуться и все время вынуждена лежать на одном боку. Все морскую живность, всю рыбу Чудо-Юдо называет «своим племенем» и заступается за него перед героем.

В одной из русских сказок Иван-царевич, не имея возможности перебраться на другой берег моря, «сидит на берегу да думает; щука ровно знала его думу, легла поперек моря. Иван-царевич прошел по ней как по мосту».

О происхождении мира из воды и расположении его среди бесконечного океана, говорится в материалах, собранных А. Колчиным в конце XIX века в Тульской губернии. В белорусской сказке рассказывается о том, что пока мир не был создан богом, кругом была одна вода, море. И даже народное выражение «край света», «край земли» намекает на то, что земля конечна, ограничена, она не шарообразна, а имеет форму именно острова — плоскости с четкими границами-краями.

Космогоническая идея, выражающая представление о небесных водах, без которых немыслима жизнь, была, видимо, весьма популярна в народе, найдя отражение в народных верованиях. Легендарные переработки на эту тему были записаны у сибирских крестьян П.А. Городцовым.

«По одной версии, бескрайнее море Тивериадское существовало еще до того, как появились Небо и Земля. Плыл в лодке Саваоф да плюнул в воду. Из этого плевка появился Сатана в образе человека и назвался братом Бога. Когда Бог захотел сотворить землю, Сатана обернулся гоголем и дважды безуспешно нырял за землей и только третий раз благодаря божьему благословению достиг цели. Затем появились три Кита, на спину которым была положена поднятая из воды земля. Земля росла, и для того, чтобы ее удержать, было приставлено еще четыре кита. Сатана во рту утаил часть земли, и когда по велению Господа он отплевывался получились горы да овраги». 

«По другой версии, два духа носились «извека» над водами и друг друга не знали. Неожиданно Бог увидел птицу, которая назвалась братом, и послал ее нырять за землей. Из поднятой грязи Бог сотворил землю, отделил реки и озера и, наконец, сотворил живность и человека».

Представления о небесных водах, без которых немыслима жизнь были настолько прочны, что наблюдаются даже в памятниках русского средневековья (...).

Эти представления восходили к космогоническим мифам, согласно которым море существовало «прежде земли рождения». Они были существенным элементом натуралистического сознания и долго держались в народной среде».

«У многих народов земля изображалась как округлая плоскость, окружена водой. Вода конкретизировалась или как море (что вполне отвечало положению ойкумены людей старого света) или же в виде двух рек, омывающих землю, что, может быть, архаичнее и локальнее - где бы человек ни был, он всегда находился между каких-либо двух рек или речек, ограничивающих его ближайшее сухопутное пространство. Судя по фольклору, славянские представления о море не имели законченного вида».

Итак, согласно народному поверью, земля покоится среди океана и представляет собой остров, поддерживаемый рыбами-китами. Земля - это остров, также как и остров Буян. Для полного сходства не хватает только того, чтобы и Буян поддерживали некие фантастические рыбы. Но ведь в заговорах как раз и упоминается некая фантастическая рыба, обитающая под островом Буяном. Возможно, что это - прообраз тех самых китов, которые поддерживают землю: «Есть в чистом поле Окиян море, и есть на Окияне море белый камень, и есть под белым камнем щука золотая... ». В подавляющем большинстве заговоров эта рыба называется щукой.

Если бы речь шла об обыкновенной рыбе, то почему же тогда заговоры неоднократно помещают ее не где-либо в бескрайних водных просторах, даже не около острова, а именно под ним? Какая рыба может обитать под островом, что противоречит всем законам природы? Видимо, только та, которая на своей спине и держит этот остров: «Есть на окияне-море остров велик, к берегу лежит бел-камень Алатырь; под тем камнем стоит живая щука... ».

Важно, что нигде в заговорах не указывается, что эта рыба именно плавает по «окиян-морю», она либо просто «есть», либо «стоит», либо «лежит». Она не может стронуться с места. Поскольку держит на себе остров.

Поставим вопрос: нельзя ли не увидеть явного сходства в устройстве земного и небесного миров, в положении земли и Буяна? Случайно ли это сходство? Этот вопрос затрагивается в работах Т.В. Цивьян, посвященных соотношению мифологического мировоззрения с реальной жизнью у древних народов.

В одном из исследований автором была сделана очень инте-ресная попытка показать «как мифологический по преимуществу уровень архетипической модели мира (творение мира, его устройство, персонажный набор)» соотносится с бытом, миропониманием человека. Правила устройства мира устанавливаются при его творении и являются элементами его структуры, обеспечивают его устойчивость. Развивая свою мысль в одной из последующих статей. Автор утверждает, что реальная жизнь древних народов полностью подчинялась мифо-ритуальному сценарию, который воспроизводился в обыденных бытовых действиях, и именно такой быт считался верным и правильным.

Основываясь на рассуждениях Т.В. Цивьян, можно предположить о существовании и у древних славян первоначального мифа-творения, в котором высший, небесный мир с островом Буяном описан именно таким, каким он сохранился в заговорах. А поскольку все последующие проявления жизни и быта есть лишь отражение первоначального мифа, то и устройство среднего мира, возможно, представлялось нашим предкам таким же, как и мир высший. Если Буян — остров, то островом должна быть и земля; если Буян лежит на рыбах, то рыбы (в древности и в средневековье киты считались рыбами) поддерживают и землю и т.д.

Картина реального мира в сознании древних славян (да и не только их) соотносится с космогоническими схемами и мифическими представлениями о сотворении мира, которые служили своего рода образцом для воспроизведения в силу того, что этот мифический образец был древнейшим и первоначальным.

«Для архаического сознания мифопоэтической эпохи все, что есть, результат последовательных воспроизведений предмета, первособытия (в данном случае - моря-океана с островом и т.д. — Е.Д.), экспликация исходной ситуации (творения) применительно к новым условиям «оплотняющегося» космического бытия. В этом смысле все события мифа творения лишь повторение того, что было в общем виде маннефестировано в исходном творческом акте, а все герои мифа - разные вариации демиурга в акте творения».

Эти слова В.Н.Топорова вполне могут объяснить сущность острова Буяна как особой сакрализованной модели мира, образца для его реального, явного воплощения и устройства. «Только в сакрализованном мире существуют правила его организации, относящиеся к структуре пространства и времени, к соотношению причин и следствий, частного и общего».

Исходя из этого становится понятным и вполне объяснимым следующий отрывок одного из заговоров: «Есть на восточной стороне, есть пресветлое царство и приказательное государство и среди этого трисветлого царства и приказательного государства пресветлые великие светлицы солнечные». Очевидно, здесь идет речь о «приказательном» государстве - высшем мире. 

«Одно из главных свойств мифологического пространства - его качественная неоднородность, наличие в нем сакрального центра и потенциально враждебной периферии; таково, например, пространство, описываемое фольклорными текстами. Данная неоднородность обусловлена, во-первых, возможными или обязательными событиями. Происходящими в разных областях этого пространства (поле, лес, кладбище, мельница, хлев, дом, двор и т.д.), во-вторых, свойствами их постоянных обитателей («хозяев») и, в-третьих, различными присущими им условиями - природными, рукотворными или мифологическими, причем последние несомненно преобладают. Подобное пространство прерывисто, разделено многочисленными рубежами, впрочем, зыбкими, подвижными, зависимыми, в частности, от суточного и календарного времени (день\ночь, будни\праздник и т.д.)».

Если остров Буян является частью небесного божественного мира, то он должен давать импульс, стимул к движению, развитию, жизни. Заговоры показывают, что так оно и есть. В самом названии острова - «Буян» заложена сокрытая в нем сила. «Буян» - буйство, буйный, бой, бойкий. Все слова с чередующимся корнем бой-буй указывают на некую силу, напор, активность, яростность: буянить, буйствовать.

Остров Буян, судя по названию, - это средоточие, сгусток активности, энергии, силы, как мотор — машину, как сердце - организм приводящий в движение весь окружающий мир, давая ему стимул к жизни. Буян как часть высшего мира задает движение миру людей. И движение это надо понимать не только и не столько как механическое, но и как внутренне движение процессов развития и угасания, происходящее и в неживой, и в живой природе, и в человеческом обществе.

ДМИТРИЕВА Е. Н . ЯЗЫЧЕСКИЕ МОТИВЫ В СИСТЕМЕ РУССКОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ XIX ВЕКА.

источник