Поздняя любовь.

Поздняя любовь… Ты робкая вначале –
Как росток изломанной души.
Нежностью спугнуть ты не спеши
Чувства, растворённые в печали.

Поздняя любовь… Ладонь поверх ладони,
Локона игривый завиток…
А в груди манящий холодок –
Сердце так и просится на волю.

Поздняя любовь… Но как сладки мгновенья…
Те, когда глазами ты ласкал
И мой взгляд ладонями поймал –
Словно целовал прикосновеньем…

Поздняя любовь… Трепещут как ресницы!
Грёз влекущих дивный хоровод,
И озноб по коже холодком…
И тревожно: вновь не ошибиться б…

Поздняя любовь… Струной трепещут нервы!
Вьются мотыльки над головой…
Сладко оттого, что ты со мной,
Горестно – не ты был самым первым…

Поздняя любовь… Но как реальны грёзы:
Отдала бы всё за ночь одну,
Ту, когда душой пошла ко дну,
Сердцем устремившись прямо к звёздам…

Поздняя любовь… Но сквозь очарованье
Мимолётен волшебства искус.
В поцелуе, сладостном на вкус,
Чувствуется горечь расставанья.

Поздняя любовь… И серебро и злато
В горсточке с собой не унести.
Через покаянное «прости»
В благодарной памяти – была ты!..

Александр Сентябрь

 

Там, где Осень...

 

  Лилианна Сашина 

Там, где тихая Осень,
где нежная Осень – найди меня,
мой уставший герой, мой отважный,
мой царственный лев,
и пока не исколоты пальцы
иголками зимними,
дай поверить, что нет кроме нас
никого на земле...
Никого-никого –
только Осени светлая музыка...
серебро паутин
на столовом литом серебре;
лист-монета решит:
мы сегодня враги иль союзники –
сменит нежность на страсть,
закружившись юлой на ребре...
Никого на земле –
так бывает во имя безумия;
столько выиграв войн,
мне хотя бы одну проиграй,
мы теперь никогда не умрём,
потому что мы – умерли,
лист-монета решит:
то ли в ад нам нам с тобой, то ли в рай... 

Лилианна Сашина 

 

..
Вечер тягучий в прожилках янтарных —
солнечный мёд растекается, тает —
льётся на листья, дрожит в паутинках;
птица фальшивит, уставшая тинькать, —
долгим был день;
ветер в небо отпустит
пух одуванчиков, стайку капустниц —
в медном медлительном белая завесь;
в капле медовой весь мир увязает.
..
Глаза твои цвета гречишного мёда —
лучистый янтарь в нём не раз искупался;
ночной мотылёк, притворявшийся мёртвым,
вспорхнул и растаял в вечернем,
на пальцах
оставив пыльцы перламутровый отсвет;
тюль выдохнул ветер, как — с нежностью — имя,
и руки мои сознавались в сиротстве,
на миг расставаясь с руками твоими. 
 

Дабы избавить башку от зудящего треска,
Пил стаканАми на кухне без сахара чай.
Нервным стаккато крутилась в мозгах SMS-ка:
"Рейс номер надцать. Приеду в субботу. Встречай."
Взять себя в руки. Сюрприз, но в запасе неделя.
Денег занять. Против ветра ударить рублём.
Плотским утехам предаться на съёмной постели.
Миг наслажденья, а дальше - гори всё огнём.
Или,
Послав на все че... виртуальную шоблу,
Выйти в реал. Оглядев холостяцкую клеть,
Дикой берлоге придать человеческий облик:
Вымыть хотя бы полы или пыль протереть.
Шторы сменить и диван в три мятежных пружины
Выкинуть к чёртовой матери, новый купив.
Грудой белья удивить постируху-машину,
Всыпав в неё этот самый... ну, как его... "Миф".
Водке - бойкот, и, занявшись здоровьем вплотную,
Утром трусцой три км, вечерами - спортзал.
Джинсы купить или шмотку какую крутую.
Что нынче носят? Отстал, безнадёжно отстал.
Пропылесосить, встряхнув, черепную коробку,
Мозга винчестер очистив от всякой пыжни...
Так и мечтал, пока пальцы, блуждая по кнопкам,
Текст набивали: "Отбой. Не готов. Извини."


© Сергей Обедиентов, 2008
 

Опустив угрюмо плечи, я бреду тоскливой ночью, Вспоминая… Вспоминая радость нашей первой встречи, Страсть безумных поцелуев, пульс сто двадцать, сердце в клочья И «Люблю!!!» в оттенках смысла, Миллионами наречий. Взлёт… Падение… Нирвана… Вместе за руки с обрыва… И свистящий жаркий ветер… И восторг неодолимый… И слиянье восхищенья с мощью ядерного взрыва… Гром Небес… Сухие губы… И полёт души Любимой… Но проклятый таймер жизни, рассчитавший срок по нотам, Перевёл на перегоне стрелки рельс в чужие дали, Как смирительной рубашкой завязал дела цейтнотом, Разрубил сосуды жизни, полоснул по нервам сталью. Нет, стрельцовское упрямство и восторженное сердце Не дадут тоске догрызться до предела, до основы, Рукоятка – на форсАже! Килотонны!! Мегагерцы!!! Я приду к тебе, родная! Снова, ........Снова, ...............Снова, ......................Снова! Автор Алексей Порошин Лорик

[B]

Пролететь бы нам штормами над стихиями, Лёгким бризом над бушующим цветением, Изогнуть миры пространств асимметриями, Насладившись наших тел хитросплетением, Быть с тобою не вином, любовью пьяными, Штормовое море выменять на штильное, Захлебнуться ароматами духмяными, Погрузиться в ощущения тактильные. Изучая друг на друге ямки-впадинки, Пробираясь потаёнными тропинками, Целовать затвердевающие градинки И опутывать словами-паутинками, И прерывистое нежное дыхание Принимая как немое приглашение, Погасить огонь безумного желания, Окунувшись в неземное искушение. И в порыве единения астрального Вознестись над миром сладостным дрожанием, Закружиться в проявленьях ирреального И обняться с бесконечным обожанием… Автор Алексей Порошин Дайтека

Как тебе сейчас с твоим, любящим?... Говорят, что ничего сложного... Говорят, что он живёт будущим и не пилит за твоё прошлое... Говорят, что всё у вас вычурно - танцы-шманцы... брюлики... полочки... говорят, что ты смогла вычеркнуть тех, кто стал из-за тебя сволочью... Говорят, счастливой с ним кажешься, все напасти - по воде вилами, что у вас всё как в кино сказочно - танцы-шманцы, «я уже… милая»... Что вы любите, и всё радужно, он тебя, а ты его - с бешенством, а когда он крепко спит, рядышком - ... ты готова, как и я, – вешаться… Павел Покровский

 

Она сказала: «Он уже уснул!»,— задернув полог над кроваткой сына, и верхний свет неловко погасила, и, съежившись, халат упал на стул. Мы с ней не говорили про любовь, Она шептала что-то, чуть картавя, звук «р», как виноградину, катая за белою оградою зубов. «А знаешь: я ведь плюнула давно на жизнь свою... И вдруг так огорошить! Мужчина в юбке. Ломовая лошадь. И вдруг — я снова женщина... Смешно?» Быть благодарным — это мой был долг. Ища защиту в беззащитном теле, зарылся я, зафлаженный, как волк, в доверчивый сугроб ее постели. Но, как волчонок загнанный, одна, она в слезах мне щеки обшептала. и то, что благодарна мне она, меня стыдом студеным обжигало. Мне б окружить ее блокадой рифм, теряться, то бледнея, то краснея, но женщина! меня! благодарит! за то, что я! мужчина! нежен с нею! Как получиться в мире так могло? Забыв про смысл ее первопричинный, мы женщину сместили. Мы ее унизили до равенства с мужчиной. Какой занятный общества этап, коварно подготовленный веками: мужчины стали чем-то вроде баб, а женщины — почти что мужиками. О, господи, как сгиб ее плеча мне вмялся в пальцы голодно и голо и как глаза неведомого пола преображались в женские, крича! Потом их сумрак полузаволок. Они мерцали тихими свечами... Как мало надо женщине — мой Бог!— чтобы ее за женщину считали. Евгений Евтушенко

 

"Кто говорит о пустоте Вселенной, тот во Вселенных ничего не смыслит" П.Логвинов   Кто-то снова Солнце, как лотерейный билетик, вытащил. Кому-то за сто тысяч лет не везло ни разу. Видишь, "До свидания" тянет за собой на ниточке желтый игрушечный паровозик "Здравствуй". Бессмысленно прятать прошлое под зонтиком "завтра". Если я проснулась так рано, что узнаю свою руку, Значит, может быть, мальчик рассветный за завтраком пролил молоко на мамину черную юбку. Я буду жить там, где укусы комаров, а не совести, не думай, что в ужасе ночью прокричу твое имя. Там будет иначе, и вместо кошмаров бессонница. И я перейду все черты и усну за твоими.                    А. Логвинова Дайтека

 

 

Отречься
…Отречься, отречься! Уйти, подбивая итоги. Стереть эту память. Из клеток, из мыслей, из вен. Допиться, добиться, достичь состояния грогги. Упасть на колени и жить, не вставая с колен. Не видеть, не слышать, не думать, роняя осколки иллюзий, аллюзий, коллизий, религий и вер. Забить по заряду в стволы проржавевшей двустволки и крикнуть: «К барьеру!», найдя подходящий барьер.
…Отречься. Порвать все холсты, уничтожить эскизы, офорты, гравюры, наброски рисунков, картин. Все пьесы, ремарки, стихи, мизансцены, репризы. Завыть, заболеть, занедужить, уйти в карантин.
…Отречься. Не помнить. Забыть, схоронить и забросить ключи и отмычки, все двери закрыв на замки. Разбить зеркала, отразившие свежую проседь. Напиться, надраться. В дрезину, в лохмотья, в куски. Нырнуть без оглядки в похмельную мутную пену, презрев осужденья, анафемы, сплетни, молву. Угаснуть, уйти, разоряя свой мир постепенно…

Но ты же вернёшься?
А, значит, и я оживу.
Автор Алексей Порошин

 

жене

Все громко тикает. Под спичечные марши
В одежде лечь поверх постельного белья.
Ну-ну, без глупостей. Но чувство страха старше
И долговечнее тебя, душа моя.
На стуле в пепельнице теплится окурок,
И в зимнем сумраке мерцают два ключа.
Вот это смерть и есть, допрыгался, придурок?
Жердь, круговерть и твердь - мученье рифмача...
Нагая женщина тогда встает с постели
И через голову просторный балахон
Наденет медленно, и обойдет без цели
Жилище праздное, где память о плохом
Или совсем плохом. Перед большой разлукой
Обычай требует ненадолго присесть,
Присядет и она, не проронив ни звука.
Отцы, учители, вот это - ад и есть!
В прозрачной темноте пройдет до самой двери,
С порога бросит взгляд на жалкую кровать,
И пальцем странный сон на пыльном секретере
Запишет, уходя, но слов не разобрать.
Автор С. Гандлевский

 

* * *

Покуда чайник не остынет,

о нем не вспомним: разговоры...

Ни я тебе жених, ни ты мне,

и до утра еще не скоро.

И мы свободе праздной рады,

и в темном зеркале окна

не ловим накрест беглых взглядов,

но нам опасна тишина.

И снова ставим этот чайник,

и втайне молимся о том,

чтоб не прошло меж нас молчанье

с прикушенным стыдливо ртом.

Не то крушить придется разом

годами нажитый покой.

И, зацепив за фразу фразу,

подталкиваем их рукой.

И вот - поехали сначала.

А те, в окне -

нас миновавшее молчанье

на них обрушится вдвойне?

 

(Был горизонт кровав и дымен,

плыл горизонт клубами пыли,

ни я тебе жених, ни ты мне,

сцепили руки, как слепые.

Но небо полоснуло землю,

и только там, у самой кромки,

те островерхие деревья -

как край зазубренный и ломкий.

Но начал ты, а я ответил,

и, повторяя друг за другом,

свою считалку, словно дети,

мы завели охранным кругом.

Но путь лежал за край, за небо,

и там на вдохе обрывался.

И я там был, а ты там не был,

и не был я, где ты остался,

в той дальней заводи вселенной,

куда не достигают звуки.

Но ты был мой, а я - твой пленный

по обе стороны разлуки).

 

И вот - нам нечего бояться:

ночь миновала, как гроза.

Рассвет. В окне не отразятся

осиротевшие глаза.

Любовь на нас неумолимо,

как скорый поезд по прямой,

 

* * *

Выступили слезоньки, огляделись,

на ресницах слезоньки покачались.

Говорят, а на что же вы надеялись,

а надеялись - так что же вы отчаялись?

    

еще стихи...>>>>

Я тебя ненавидела...целых пятнадцать минут... Мне хотелось...а впрочем...неважно...чего мне хотелось... Те...кто так ненавидел...меня...безусловно...поймут... И быть может...похвалят...за это безумство и смелость... Я пятнадцать минут...выходила сама из себя... И один за одним...выносила тебе приговоры... Я себя убеждала...что можно прожить...не любя... А на сердце холодное...вряд ли...позарятся воры... Я кипела...пылала...взрывалась...катила волну... Я взяла себе имя иное...красивое...Этна... На пятнадцать минут...я тебе объявила войну... Я тебя ненавидела...не напоказ...незаметно... Я тебя ненавидела...целых пятнадцать минут... На шестнадцатой...выдохлась...вспомнился мудрый Овидий... И пронзили слова: " Ну себе-то...так нагло ...не врут... Ты ...наверно...вообще...не умеешь его...ненавидеть..." Вита Савицкая Лорик

 

На коленях твоих уснуть...это...просто...с ума сойти...
Я свернусь в маленький блюз...волосами скользя по груди...
Ты ладони на мне сомкнешь, те что будут беречь меня
И во сне я тебе улыбнусь, ты прошепчешь:" только моя "

И погладишь мое плечо, поцелуешь мои глаза...
И от счастья с ума сойдешь от волшебного слова ЗА
Это будет... верю тебе... я, конечно, к тебе вернусь...
.......................................................
Дождь опять за моим окном...напевает осенний блюз...  

      Вита Савицкая

 

ВОТ И КОНЧЕНО...