Мы смежны, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт - и бездна пролегла
От правого - до левого крыла!
10 июля 1918
Комедьянт
3
Не любовь, а лихорадка!
Легкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко,
Нынче помер, завтра жив.
Бой кипит. Смешно обоим:
Как умен - и как умна!
Героиней и героем
Я равно обольщена.
Жезл пастуший - или шпага?
Зритель, бой - или гавот?
Шаг вперед - назад три шага,
Шаг назад - и три вперед.
Рот как мед, в очах доверье,
Но уже взлетает бровь.
Не любовь, а лицемерье,
Лицедейство - не любовь!
И итогом этих (в скобках -
Несодеянных!) грехов -
Будет легонькая стопка
Восхитительных стихов.
20 ноября 1918
7
Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Что-то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно-солоно сердцу досталась
Сладкая-сладкая Ваша улыбка!
- Баба! - мне внуки на урне напишут.
И повторяю - упрямо и слабо:
Не успокоюсь, пока не увижу,
Не успокоюсь, пока не услышу.
23 ноября 1918
8
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
- Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! -
Сказать еще? - Златого утра краше!
Сказать еще? - Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. - В камине воет ветер.
Облокотясь - уставясь в жар каминный -
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! - Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но - вдохновенный -
Всем пророкочет голос мой крылатый -
О том, что жили на земле когда-то
Вы - столь забывчивый, сколь незабвенный!
25 ноября 1918
23
Солнце - одно, а шагает по всем городам.
Солнце - мое. Я его никому не отдам.
Ни на час, ни на луч, ни на взгляд. - Никому. -
Никогда.
Пусть погибают в бессменной ночи города!
В руки возьму! Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
В вечную ночь пропадет - погонюсь
по следам...
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!
Февраль 1919
На радость
Ждут нас пыльные дороги,
Шалаши на час
И звериные берлоги
И старинные чертоги...
Милый, милый, мы, как боги:
Целый мир для нас!
Всюду дома мы на свете,
Все зовя своим.
В шалаше, где чинят сети,
На сияющем паркете...
Милый, милый, мы, как дети:
Целый мир двоим!
Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке?
Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл!
Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки,
Но о помнящих душах забыл.
Каждый вечер, зажженный по воле волшебницы кроткой,
Каждый вечер, когда над горами и в сердце туман,
К незабывшей душе неуверенно-робкой походкой
Приближается прежний обман.
Словно ветер, что беглым порывом минувшее будит,
Ты из блещущих строчек опять улыбаешься мне.
Все позволено, все! Нас дневная тоска не осудит:
Ты из сна, я во сне...
Кто-то высший нас предал неназванно-сладостной муке,
(Будет много блужданий-скитаний средь снега и тьмы!)
Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки...
Не ответственны мы!
Правда
Vitam impendere vero.
Мир утомленный вздохнул от смятений,
Розовый вечер струит забытье...
Нас разлучили не люди, а тени,
Мальчик мой, сердце мое!
Высятся стены, туманом одеты,
Солнце без сил уронило копье...
В мире вечернем мне холодно. Где ты,
Мальчик мой, сердце мое?
Ты не услышишь. Надвинулись стены,
Все потухает, сливается все...
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
Москва, 27 августа 1910
Так будет
Словно тихий ребенок, обласканный тьмой,
С бесконечным томленьем в блуждающем взоре,
Ты застыл у окна. В коридоре
Чей-то шаг торопливый - не мой!
Запах свежести, счастья... Забыты тревоги...
Миг молчанья, и вот на пороге
Кто-то слабо смеется - не я!
Шум оркестра внизу осторожней и глуше...
- "Пусть сольются без слов наши души!"
Ты взволнованно шепчешь - не мне!
Так уютней... Забыла сейчас все слова я"...
Видят беглые тени трамвая
На диване с тобой - не меня!