Девятнадцатый век в европейском искусстве был безумным смешением романтизма, античности и исторических стилей. Новорожденное индустриальное производство выпускало на рынок товары, доступные по цене для представителей среднего класса, но вопиюще уродливые. Художники того времени были увлечены поисками новых образов, новых источников вдохновения, обращаясь то к образам древности, то к искусству экзотических стран. Они стремились уйти от академической живописи и скульптуры и принести красоту в дома своих сограждан, создавая эстетичные предметы быта. Так зарождался стиль модерн. 

Отец Эмиля Галле был успешным предпринимателем – держал стекольную мастерскую. С самого детства было понятно, что Эмиль продолжит семейное дело. Отец отправил его учиться стекольному делу в Веймар, а Эмиль увлекся философией, минералогией, химией и, конечно же, искусством. 
Его энциклопедический ум вбирал в себя всю доступную информацию. Каждый прочитанный стих, каждый увиденный образ западал ему в душу и оставался там навсегда. Это во многом определило тот сложный творческий символизм, который был характерен для него как художника. 

Но у Эмиля не было времени для долгих изысканий. Ему было двадцать восемь лет, когда отец умер, и управление мастерской полностью перешло в его руки. 
Мастерская приносила стабильный доход, жизнь шла своим чередом. Налаженные технологии производства позволяли обеспечить все слои населения качественным стеклом и керамикой. Однако Галле не давала покоя одна мысль.
С юных лет он глубоко интересовался ботаникой. Ему доставляло истинное удовольствие рассматривать лепестки и прожилки, изучать тонкие побеги и ветви. Разнообразие форм растительного мира поражало его, а изменчивость – завораживала. Больше всего он любил лилии, орхидеи и клематисы – изысканные, декадентские. Он долгие годы зарисовывал листья и бутоны прежде, чем понял, как совместить цветок и стекло. 

Стекло - твердо, но податливо, его прозрачность позволяет создавать сложные цветовые и фактурные эффекты. Этот материал как нельзя лучше подходил для того, чтобы сохранить быстротечную красоту мира флоры. 
Так мастерская Галле получила свой новый девиз: «Наши корни лежат на пороге лесов, во мху у края пруда».

В окружающем мире нет геометрического совершенства, идеальной гладкости, симметрии и ясности цвета – так почему бы стеклу не отражать реальную, несовершенную красоту? 

Так Галле начал использовать в стеклоделии не только образы природы, но и технологические приемы, основанные на усилении тех свойств стекла, которые раньше приводили к дефектам. Он вводил в фактуру фольгу, воздух, создавал нарочитые трещинки, стремясь добиться новых художественных эффектов. Количество добавок и смесей для отдельного изделия могло достигать сотни – фольга, пигменты, кислоты… 

Он стремился к «случайности», живости создаваемого стекла. Из окрашенных фрагментов собиралась единая картина, а затем под воздействием высоких температур цветные кусочки перетекали друг в друга и получалось нечто живое, будто дышащее. 

Галле использовал многослойное стекло, обрабатывал слои различными красителями, кислотой и резьбой, пытался сымитировать фактуру и прозрачность поделочных камней. Эту технику он позаимствовал у японцев, довел до совершенства и представил ошеломленной европейской публике.

Также он изобрел технику «лунного света» - подкрашивал стекло кобальтом. 
Он первым начал производить стеклянные разрисованные светильники, используя в своем творчестве еще одну новую технологию – электричество. Подсвеченные электрическим светом стеклянные плафоны создавали многоцветное и загадочное освещение. 

В 1884 году Галле решил отдать дань современным поэтам и выпустил серию «говорящих ваз» с цитатами из Ф.Вийона, Ш.Бодлера, С.Малларме, П.Верлена. 
Галле быстро завоевал признание. После четырех лет экспериментов на парижской выставке в 1878-м году его работы получили Гран-при, а сам художник – орден Почётного Легиона.
Вазы Галле были доступны не только богачам, но и представителям среднего класса – производство разделялось на три линии, каждая из которых соответствовала тому или иному классу потребителей. Самые роскошные предметы Галле создавал собственноручно. 

Его вазы были наполнены тонким символизмом, каждый цветок обозначал нечто большее, чем просто растение. Одни цветы превращаются в другие, бабочки и стрекозы кружат возле них, цвета перетекают друг в друга и растворяются… Мир стекла Галле – это мир природы, увиденный глазами художника и философа. 

Оскар Уайльд был поклонником его творчества и отдавал дань тонкому эстетизму Галле, но говорил, что в его вазы «нельзя ставить цветы, в них они всегда выглядят увядшими».

Однако Галле не был отстраненным ученым-эстетом, увлеченным лишь своим творчеством. Галле был настоящим гуманистом, отзывчивым, неравнодушным и деятельным человеком. Он участвовал в организации вечерних школ для рабочего класса, был казначеем отделения Нанси во французской Лиге прав человека. Он поставил под удар свою карьеру, выступив с защитой Альфреда Дрейфуса (военного еврейского происхождения, ложно обвиняемого в шпионаже в пользу Германской империи на почве антисемитских настроений в обществе). Галле публично защищал евреев и ирландских католиков, оказывал поддержку Уильяму О'Брайену – одному из лидеров восстания ирландцев против власти Великобритании. 

Он умер в возрасте пятидесяти восьми лет, успев совершить еще одно большое и важное дело – основать школу искусств в родном городе Нанси. Многие его работы хранятся именно там – как память о великом ученом, художнике и человеке Эмиле Галле.