Дорогие друзья, сегодня начинается мое дежурство по сообществу. О том, что я дежурю, я узнала внезапно, за день до Экономического форума в Питере. Вообще говоря, терпеть не могу всякие внезапности. У меня плановое хозяйство, график и так далее. Но в моем «Семаджике» хранились заготовки. Запасы мыслишек. И надо же такому случиться, что буквально за день до форума я решила переустановить эту программу, потому что она не грузила ссылки на картинки, и вместе с переустановкой у меня убились все файлы. Вся моя кладовая, ума холодных наблюдений, сердца горестных замет — все, все коту под хвост.

Посему полноценно я заступлю на дежурство, с толщей мысли и прочими делами завтра. А сегодня будет дежурить Пушкин.

Итак, Александр Пушкин. Письмо брату Льву.

<......Ты в том возрасте, когда следует подумать о выборе карьеры; я уже изложил тебе причины, по которым военная служба кажется мне предпочтительнее всякой другой. Во всяком случае, твое поведение надолго определит твою репутацию и, быть может, твое благополучие. Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, еще молодо; презирай их самым вежливым образом: это — средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоем в свет. Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать ее в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой. Они скоро бросают нас и рады унизить, когда мы меньше всего этого ожидаем.

...Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать: люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.

Никогда не принимай одолжений. Одолжение чаще всего — предательство. Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.

Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершено бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны восемнадцатого столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.

Никогда не забывай умышленной обиды — будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление.

Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрывать лишений; скорее избери другую крайность: цинизм своей резкостью импонирует суетному мнению света, между тем как мелочные ухищрения делают человека смешным и достойным презрения. Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и во всяком случае она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым. Правила, которые я тебе предлагаю, приобретены мной ценою горького опыта. Хорошо, если бы ты мог их усвоить, не будучи к тому вынужден. Они могут избавить тебя от дней тоски и бешенства. Когда-нибудь ты услышишь мою исповедь; она дорого будет стоить моему самолюбию! но меня это не остановит, если дело идет о счастии твоей жизни...>

А. Пушкин.

Часто перечитываю это письмо и все время думаю: как можно не забывать умышленной обиды, но при этом молчать и не отвечать оскорблением на оскорбление? Какое решение предлагает Пушкин — дуэль или, может, потом по-тихому зашкварить обидчика? Ведь явно же не подставить вторую щеку и не простить. Пишет же — «не забывай». При этом почему-то — «молчи».

У меня на этом месте письма всегда непонятки. Есть у кого мысли по этому поводу?

Чехов не позволял брату и родным слова лишнего себе сказать, но при этом что-то я не припомню, чтобы он кому-нибудь морду бил. Шарлотта Бронте (простите, что в одном ряду с Пушкиным) говорила, что «когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — я уверена в этом, — и притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас».

Мне кажется, что, не давая сдачи, мы дозволяем хамство. И не наказывая обидчика, мы даем ему карт-бланш — пойдет и обидит другого. По причине безнаказанности. И ведь позвоночником, опорной конструкцией жизни, является закон и правосудие. И в законе четко прописано сведение счетов. Подрался — вот тебе наказание в виде лишения свободы. Украл — возмести и тоже получи наказание. То есть без механизма сведения счетов общество существовать не может. Почему же за последние десятилетия расформировался такой механизм на бытовом уровне? На уровне умышленных оскорблений?

Каким образом сейчас общество может воздействовать на умышленного оскорбителя или просто подлого человека в том случае, если закон бессилен? Ну нету в законе методов наказания за подлость. А подлость есть. Или вот умышленное оскорбление без свидетелей — правосудию тут просто не достать.

Очень много лет назад ответом на умышленное оскорбление была дуэль. Потом мода на дуэли прошла, но механизм наказания подлеца все же остался. До революции общество было очень компактным. Все всех знали. Подлеца или бесчестного человека переставали принимать у себя. Общество его бойкотировало. Приличную телочку за него бы не отдали. И таким образом, подлецы и бесчестные граждане оказывались в изоляции. Сейчас, когда нету дворянства, любой подлец и оскорбитель найдет себе друзей еще кудрявее, а вылететь из высшего общества можно только за одно — за проседание по бизнесу и лишение влияния.

После революции общество пошло на понижение. Но даже в советские времена механизм наказания за бытовую непорядочность существовал. Вспомните «Осенний марафон». Бузыкин пытается не подать руки Шершавникову. Далее «Служебный роман». За подлость Новосельцев дает пощечину Самохвалову. То есть какие-то механизмы еще лет 30 назад в нашем обществе были — нерукопожатие, пощечина. От дуэли — к бойкотам. Потом набитие морды и пощечины. Нерукопожатность опять-таки.

А нынче с механизмом наказания за умышленное оскорбление как-то совсем хило. Часто при вас били морду за оскорбление? Много вы знаете людей, не подающих кому-то руки за подлость? Что произошло? Почему традиция наказания за оскорбления скукожилась? И «ке фер, фер-то ке?», как спрашивал генерал в рассказе Тэффи.

Вариант «отпустить с богом» мне не подходит. Я не верю в божью кару. Каганович вот до 90 лет дожил. Как найти способ сведения счетов и отравления существования негодяя, подлеца и оскорбителя, чтобы впредь было неповадно? Как предотвратить последующие пакости не получавших по шее и потому разнузданных подлецов и хамов? И как реагируете на умышленное оскорбление вы?

---