Пару недель назад гулял по острову Русскому и забрел на вот этот памятник http://zeka-vasch.livejournal.com/1087291.html



Немного погуглил и решил , что сопесочникам будет интересно

«Холодная война» и конфликт на Корейском полуострове продлили военную службу «Ворошиловска». Тем более что по итогам состязаний по постановке мин в 1949 году корабль был признан лучшим во всем военно-морском флоте СССР. Командование не желало ударить в грязь лицом и на соревнованиях 1950 года, поэтому команде «Ворошиловска» пришлось провести несколько тренировок. Одна из них оказалась роковой.
В 8 часов 15 минут 30 октября 1950 года минный заградитель «Ворошиловск» прибыл в бухту Новик и отшвартовался правым бортом у причала мыса Шигина невдалеке от минного склада. «Сухона» и «Терек», выгрузив к этому времени свои мины на берег, уже ушли во Владивосток. Поэтому ко времени подхода минного заградителя пирс и складские пути были уже полностью загромождены их минами.
В 8 часов 30 минут по сигналу «большой сбор» экипаж «Ворошиловска» был выстроен на пирсе. Помощник командира старший лейтенант Савинов и командир минной базовой части лейтенант Кононец развели людей на работы по выгрузке мин. При этом одна часть была назначена на раскатку мин на берегу от корабля до склада, другая же должна была выгружать их непосредственно из погребов. Командир корабля наблюдал за разводом на работы со спардека, не вмешиваясь в распоряжения своего помощника.






Из всей команды на построении отсутствовали 39 человек, 11 из которых с разрешения командира готовились к увольнению в запас, а остальные по различным причинам были отпущены в город. Позднее будет подсчитано, что из 36 специалистов-минеров в выгрузке мин участвовали всего 19 человек, остальные были распределены на другие работы.
Выгрузка мин началась из носового погреба стационарными паровыми лебедками. Погода в тот день была спокойная. Ветер 2-3 балла, море – 1 балл, видимость до 5 миль, небольшая облачность, временами дымка, температура воздуха -десять градусов тепла.
В 10 часов утра в самый разгар работ с . разрешения дежурного офицера минзага старшего лейтенанта Павленко к левому борту «Ворошиловска» пришвартовались баржа ВСН-239 и буксир РБ-88 продовольственного отдела тыла Владивостокской базы ВМБ. Не прекращая выгрузку мин, старший лейтенант Павленко привлек несколько матросов на прием продовольствия с баржи.
Спустя еще два часа был объявлен перерыв на обед. Во время обеда руководивший выгрузкой мин лейтенант Кононец получил через рассыльного матроса приказание командира закончить выгрузку мин в 18.00. Спустя некоторое время, спустившийся в кают-компанию старший лейтенант Савинов повторил это приказание.
Причина указания командира конкретного срока окончания работ очевидна – необходимо было дать людям отдых после столь напряженного выхода в море: офицерам съехать на берег к семьям, матросам посмотреть новый кинофильм, за которым заблаговременно был послан на кинобазу корабельный киномеханик.
Старшим на выгрузке некоторое время был помощник командира Савинов, но затем он, убедившись, что все идет, как всегда, хорошо, отправился после обеда к себе в каюту. Теперь, после его ухода, старшим на выгрузке остался командир минной боевой части лейтенант Кононец, но и он находился на берегу в районе откатки мин к складу. Таким образом, когда после обеда была продолжена выгрузка мин, на палубе «Ворошиловска» не было ни одного офицера...
Однако работа шла быстро. Матросы свое дело знали и действовали умело. Причем более споро работали те, кто был на борту минзага, и моряки, откатывавшие мины, попросту не успевали таскать их к складу, пути к которому были к тому же загромождены минами с «Сухоны» и «Терека».
К 14 часам 55 минут с «Ворошиловска» были сгружены 82 якорные и 13 более мощных донных мин «АМД-1000». Причем последние находились у самого края пирса в непосредственно близости от минного заградителя.
На верхней палубе корабля в это время находилось три акустические донные мины, некоторое количество их было еще в коридорах. Разгрузка подходила к концу. В кормовом погребе оставались последние три акустические и две якорные мины.
В это время руководивший работой на верхней палубе минер старший матрос Василий Чанчиков без ведома командира БЧ-3 разрешил для ускорения работ отсоединить перед выгрузкой донных мин на пирс их тележки. Мины поэтому на металлической палубе укладывали бок о бок прямо у люка кормового погреба.
К 14 часам 55 минутам у люка было уложено сразу три донные мины. Для четвертой места почти не было. Ее можно было лишь буквально втиснуть в щель между другими, что было уже далеко небезопасно.
Однако желание поскорее закончить выгрузку и уверенность в своем опыте затмили чувство опасности. К тому же рядом не оказалось и офицеров, которые могли бы вмешаться в последующее развитие событий.
Наконец из люка минного погреба показалась очередная донная мина. Бывшие на палубе сразу же обратили внимание, что, провиснув на стропах, она сильно наклонилась головной (зарядной) частью вперед. Но и это никого не остановило. Тысячи раз проделывали участвовавшие в разгрузке эту, казалось бы, до совершенства отработанную операцию, и не сомневались, что все будет благополучно и в этот раз.
При попытке стоявшего на лебедке матроса втиснуть ее между двумя соседними минами она своей тяжестью развернула одну из лежавших мин, а затем с силой ударилась головной частью о металлическую палубу.
Далее события развивались с ужасающей быстротой. Увидевший удар мины о палубу, старший поста приемки мин старший матрос Алексей Быков, решив, что мина уже легла на палубу всем корпусом, крикнул стоявшему на лебедке матросу Василию Шатилову, чтобы тот травил лебедочный трос. Шатилов исполнил команду.
Через мгновение, неудерживаемая более тросом кормовая часть мины резко пошла вниз и, с силой ударившись об острый угол ушка бугеля своей соседки, который глубоко вошел в ее корпус, с грохотом упала на палубу.
К мине бросился стоявший рядом старший матрос Николай Вымятин, хотевший было отдать строп, но был с обоженным лицом отброшен в сторону, внезапно раздавшимся разрывом.
Первый взрыв застал нескольких матросов к кормовом минном погребе, из которого только что подняли злополучную мину. Все они оказались в ловушке и, будь первый взрыв чуть посильнее, никому из них не быть бы живыми.
Первый взрыв был не очень сильным и лежавшие рядом мины не сдетонировали, но он сопровождался разбрасыванием горящих кусков взрывчатки. Горящий гексогель падал на надстройки, палубу, буквально засыпал лежавшие на палубе и пирсе мины. Всюду разом вспыхнули языки пламени.
В это время наверх выскочили командир корабля и помощник. Корженков объявил пожарную Тревогу, приказал пустить орошение в минные погреба, а всей команде откатывать мины от очагов взрыва. Старший лейтенант Савинов тем временем вызвал пожарный взвод и возглавил тушение горящей мины огнетушителями и водой.
Справиться с пожаром никак не удавалось. Вспышки огня под действием воды и пены стали лишь увеличиваться. Пламя быстро распространилось на кормовую часть «Ворошиловска». А затем и на пирс, где рядами, тесно прижатые друг к другу, стояли мины. Взрыв и пожар были столь скоротечны, что часть команды растерялась, груды начиненных взрывчаткой мин гипнотизировали людей.
Казалось, еще немного – и взлетят на воздух горящие мины, затем сдетонируют лежащие на пирсе, а затем уже рванет под небеса весь огромный, наполненный минами склад, где ждали своего часа десятки тысяч тонн смертоносной взрывчатки. Теперь на волоске была судьба уже не только острова Русский, но и всего Владивостока со всеми его жителями.
До катастрофы, сравниваемой по мощи разве что с Хиросимой, оставались считанные минуты. И никто в огромном приморском городе еще не знали что стрелки часов, быть может, уже отсчитывают последние мгновения их жизни.
Но нашелся человек, который решился ценою собственной жизни остановить уже пришедший в действие механизм смерти. Им стал заместитель командира «Ворошиловска» по политической части капитан 3 ранга Николай Иванович Дерипаске.
По воспоминаниям очевидцев первый взрыв и начало пожара застали замполита на берегу, где он наблюдал за транспортировкой мин на склад. Увидев столб пламени над кораблем, фронтовик-балтиец действовал как всегда решительно. Он сразу же приказал матросам разорвать цепь мин, откатывая их друг от друга как можно дальше, а сам бросился на минзаг. Взбежав на палубу, встал около горящей мины и до последней минуты, ободряя людей, вместе с командиром руководил тушением пожара. Видя спокойствие и хладнокровие замполита, пришли в себя и матросы.
Понимали ли Корженков и Дерипаске, что, находясь рядом с горящей миной, они обречены? Безусловно! Именно поэтому за несколько минут до последнего взрыва командир отдал приказание о затоплении своего корабля. Пусть погибнет «Ворошиловск», зато не сдетонируют сотни мин, находившиеся на берегу! К сожалению, затопить минзаг так и не успели, зато успели другое – оттащить все бывшие неподалеку от него мины на безопасное расстояние. Сам же командир покидать палубу гибнущего минзага не собирался. Рядом с ним плечом к плечу остался стоять и замполит…
Каждая выигранная у взрыва минута оборачивалась сотнями спасенных жизней. Несмотря на то, что вот-вот должна была последовать неминуемая развязка, борьба с пожаром и откатка мин продолжалась безостановочно.
По вызову дежурного минного склада на пирс примчалась машина пожарной команды острова Русский. Пожарники действовали быстро и умело. В течение четырех минут они сумели протянуть шланги и дать воду на горевшие мины. К сожалению, было уже слишком поздно, и изменить ход событий пожарники были, увы, бессильны.
В это время и прогремел второй взрыв, от которого разлетелись стекла по всему Владивостоку, взрыв, который унес жизнь капитана 3 ранга Дерипаско и многих матросов «Ворошиловска». Сила взрыва была огромна. Минный заградитель буквально исчез в клубах пламени и дыма. Когда же ветер отнес дым в сторону, стало видно, что корабль весь горит и с сильным креном на правый борт быстро погружается кормой в воду.
Палуба «Ворошиловска» была завалена мертвыми телами. Рядом полыхали остатки разнесенного взрывом пирса. Сноп пламени пришелся как раз стоявшую неподалеку от борта пожарную машину. Из пожарной команды острова Русский не уцелел ни один человек. Все они буквально исчезли в адском огне. И лишь обгоревшая и перевернутая пожарная полуторка напоминала о том, что еще несколько мгновений назад эти ребята были живы и действительно существовали на этой земле…
Спустя каких-то двадцать минут горящий «Ворошиловск» повалился на правый борт и затонул. На поверхности бухты плавали теперь лишь какие-то доски, да вскипала вырывающимися из-под воды пузырями воздуха вода. В отдалении отчаянно барахтались в воде несколько человек, отброшенные туда силой взрыва. Минного заградителя «Ворошиловск» больше не существовало…
К мысу Шигина под вой сирены мчались торпедные катера, присланные для оказания помощи, но было уже поздно.
Сразу же было организовано спасение людей, оказавшихся в воде. Раненные и контуженные, они не могли долго плавать. Поэтому матросы, скинув робы, бросались к ним с берега и вытаскивали своих захлебывающихся товарищей. Так были спасены старшина 2 статьи Михаил Епифанов, матросы Соловьев и Седых. Найден был в воде и командир корабля Корженков.
Думая, что командир мертв, матросы положили его рядом с погибшим штурманом лейтенантом Юрием Зелениным. Однако, прибывшие врачи обнаружили, что командир «Ворошиловска» дышит, хотя и находится в крайне тяжелом состоянии. Корженков остался жив по какой-то невероятной, счастливой случайности, так как находился всего в каком-то метре от эпицентра взрыва. Спасла командира минзага взрывная волна, отшвырнувшая его на добрую сотню метров от корабля.
Так же, по невероятному стечению обстоятельств остался жив матрос-машинист Василий Неншин, который силой взрыва был вышвырнут из машинного отделения… через дымовую трубу!
Котельный машинист Каширин и еще один матрос выбраться наверх так и не смогли. Тела их были обнаружены в машинном отделении только после подъема «Ворошиловска».
Главными виновниками в трагедии признали оставшихся в живых командира корабля капитан 3 ранга Корженкова и командира БЧ-3 старшего лейтенанта Кононца (согласно документам Н.Я.Кононец имел звание лейтенанта. – В.Ш.). Оба по приговору военного трибунала получили по 8 лет. Правда, командир «Ворошиловска» осужден был условно. И еще, кажется, понес какое-то наказание флагманский минер.
Что же стало с самим затонувшим «Ворошиловском»? Буквально через несколько дней было произведено обследование затонувшего минзага. Водолазы установили, что «Ворошиловск» лежит на глубине девять метров с большим креном на правый борт. Палуба в районе кормового минного погреба по правому борту буквально вывернута внутрь. Размер зияющей дыры – более 25 квадратных метров. Размер пробоины самого борта определить сразу оказалось затруднительно, так как корабль лежал на правом борту, и часть его уже сильно занесена илом.
Обнаружили, что переборка артпогреба имела большую пробоину внутрь минного погреба. Это позволило сделать вывод о детонации части артбоезапаса. Полностью оказалась разрушенной каюта командира. Сильно обгорели мостик и спардек.
Все дно вокруг затонувшего минзага было усеяно неразорвавшимися снарядами и гильзами. Кроме этого, в кормовом минном погребе водолазами было обнаружено несколько неразорвавшихся мин, которые были вскоре уничтожены тут же, на дне.
Спустя некоторое время «Ворошиловск» был поднят. Ввиду больших повреждений, а также из-за старости самого корабля восстанавливать его было признано нецелесообразным, и останки минзага были пущены под автоген.
В 1994 году на острове Русский был установлен памятник погибшим при взрыве «Ворошиловска» морякам.

украдено тут http://ship.bsu.by/text/6292

Так же оставлю любопытсвующим еще одну ссылку на

Владимир Шигин «СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ!» Неизвестные страницы истории советского ВМФ http://www.litmir.net/br/?b=167527&p=1

из комментариев: 

пароход был даже на тот момент древний, но масштаба трагедии это не уменьшает. До передачи флоту и переоборудования в минзаг это был коммерческий пароход "Доброфлота" 1907 года постройки, по имени "Ставрополь" с припиской Владивосток: