Мать Сыра Земля или Макошь?

Древние славянские Боги: Мать Сыра Земля или Макошь?:
5-11 мая славяне празднуют Стречу Даждьбога, в череде этих праздников 9 мая - день Мать сыра - Земли. Суть его – в чествовании Земли, которая, по поверьям, была сотворена Родом именно в этот день. И это прекрасный праздник! Но почему сегодня меня пригласили на «День Макоши»?! Не могу молчать! Нельзя путать Макошь и Мать Сыру Землю! Это разные ипостаси Великого Женского Начала! Совершенно разные! Сейчас докажу!

Великая Богиня Мать - Сыра Земля

Основа мироздания
Живая, мыслящая, первозданная, источник жизни, первичная стихия мироздания – это она! «Гой еси земля матерая, сырая! Всех еси нас породила, матерь нам родная». Щедрая Мать Урожаев, Покровительница женского плодородия, Великая повитуха Беременных, Хозяйка Природы, Подательница Богатства и Изобилия, Сама Мидгард — Земля! Все рождается и проживает на Земле, кормится от нее же!

Мать русского народа
Всю жизнь Мать - Сыра Земля растит - питает на благо народное хлеб насущный, унимает полунощные ветры с тучами, сдерживает «морозы со метелями», силу нечистую поглощает. Остается она всегда матерью для живущего ею и на ней народа. Как траве-мураве не расти без земли, так и славянскому народу не прожить без земли — кормилицы. Как без пахаря — хозяина и добрая земля-горькая сирота, так и он без земли — что без живой души в своем богатырском теле!"
Читать далее

Серия сообщений "Северные сказки":

Часть 1 - Северная сказка, как Род создал кошку
Часть 2 - Кто такая Лада? И что у неё за праздник 23 мая?
...
Часть 12 - Как праздновали славяне День Матушки-Земли
Часть 13 - Магия беломорских петроглифов
Часть 14 - Мать Сыра Земля или Макошь?
Часть 15 - Где жил Величайший Волшебник?:
Часть 16 - Место силы, к которому нельзя приближаться!:
 

Игорь Иванович Стрелков (Гиркин) Стихи о жизни.
 

Это стихотворение Игорь Иванович написал еще в юности в 1991 году...

http://vk.com/strelkov_info

11.06.2014. Славянский фронт Игоря Стрелкова.
(Статья Сергея Полосатова)

"Командующий обороной Славянска Игорь Стрелков пользуется среди подчиненных славой человека жесткого, но справедливого.
Доверие бойцов к своему командиру - залог победы в любой битве. Особенно когда речь идет о защите правого дела.
Умение командовать приобретается с годами и опытом, этому нельзя научиться по книжкам. Если человек с гнильцой, испытание войной всегда выявит недостаток. Поэтому и говорят, что в бою точно узнаешь, кто чего стоит. А уж если солдат доверяет своему отцу-командиру, то будет биться до победы. Как теперь бьются стрелковцы на юго-востоке Украины? Сколько их побывало под командованием Стрелкова в прошлом? Молодых и старых, профессионалов и новобранцев. И за всех болела душа с того момента, как он впервые почувствовал, что значит быть командиром. Друзья и коллеги говорят, что это случилось на «второй войне» - в Боснии, куда Стрелков поехал добровольцем. До этого было еще Приднестровье, где Игорь был молодым студентом и только учился науке побеждать.

Сухой закон на позициях.
Любой командирский опыт формируется из «свода правил». Одно из них - не бухать на позицияхЧитать далее

Палеолит русской равнины.

Из книги: Доценко И.И. Погребения первобытных людей и их религиозные представления о рождении и бессмертии
(эпоха палеолита),М., 2012

Содержание

Введение
Неандертальцы и их погребения
Места заселения и пути миграций в верхнем палеолите
Верхнепалеолитические захоронения
Материнская утроба
Место рождения и ухода в вечность
Символ крови, огня и света
Душа
Источник жизни
Второе рождение
Заключение
Библиография



МЕСТА ЗАСЕЛЕНИЯ И ПУТИ МИГРАЦИЙ В ВЕРХНЕМ ПАЛЕОЛИТЕ

По окончании мустьерского времени (среднего палеолита) наступает эпоха верхнего палеолита. В исторической науке эта эпоха в основном определяется созданием особой первобытной культуры, наиболее замечательными памятниками которой следует признать произведения пещерной живописи, строительством своеобразного жилья и изобретением новых передовых технологий обработки камня.
Согласно последним научным исследованиям, верхний палеолит начинается значительно раньше, чем еще совсем недавно думали ученые (традиционно верхний палеолит делится на мадленовскую эпоху, датируемую учеными 15 000-10 000 гг. до Р.Х., и эпоху ориньяк (35-18 тыс. лет назад)). Самое яркое тому подтверждение было найдено в давно уже исследуемых палеолитических Костенках (Воронежская обл.). Там были обнаружены памятники верхнего палеолита, датирующиеся 45 000 – 35 000 гг. до Р.Х. В 2000 г. в Костенках (точнее – Костенках-14) были найдены древнейшие на территории Европы остатки поселений и украшения для тела. Эти находки были выявлены в слое вулканического пепла, принесенного на территорию Русской равнины с территории Апенинского полуострова около 33 000 – 38 000 лет назад. Глобальная общеевропейская природная катастрофа прекратила существование костенковских поселений, но, надо полагать, не прервала традиции уже существовавшей культуры. В Костенках была найдена голова статуэтки человека из бивня мамонта возрастом 35 000 – 37 000 лет назад по радиоуглеродной системе и по палеомагнитным данным – древнее 42 000 лет назад. Эта находка стала мировой сенсацией, так как оказалась древнейшим известным нам скульптурным изображением (возраст считавшихся до этого древнейших скульптрурных изображений из Гальгенберга и Фогельхерда определяется на уровне 30 000 – 32 000 тыс. лет).
Еще ранее в Костенках на территории около 10 км было открыто свыше 60 первобытных поселений. Они датируются от 40 000 до 15 000 лет назад и отличаются особым богатством и разнообразием материальной и духовной культуры. Понятно, что в таких поселениях требовалось налаживание каких-то элементарных торговых отношений и хорошая организация самой общинной жизни.
В костенковских верхнепалеолитических поселениях были обнаружены остатки жилищ. Самое крупное из них (его площадь равнялась 600 квадратным метрам) состояло из основного помещения и боковых пристроек (1). Небольшая высота и обтекаемость такого жилища способствовали его хорошей защите от ветров и снижению теплоотдачи в окружающее пространство.
Кроме Костенок на территории нашей страны выявлено более 40 поселений, существовавших 17 000 – 45 000 тыс. лет назад (см. карту).
В Костенках нашли и самые древние останки кроманьонца, то есть верхнепалеолитического европеоида. Поэтому начало истории прямых предков современных европейцев связывается с началом существования верхнепалеолитических Костенок. Наиболее ранний этап расселения кроманьонцев связан с группой костенковско-борщевских поселений и включает в себя более 70-ти отдельных памятников (см. карту). К 40 000 – 30 000 лет до Р.Х. вся Русская равнина была уже заселена кроманьонцами. Начиная с 35 000 лет до Р.Х. от центра этой равнины кроманьонцы стали мигрировать в южном, западном и восточном направлениях. По Европе они распространялись в ориньяке (34-28 тыс. лет назад) и граветте (28-20 тыс. лет назад). До этого Европу населяли неандертальцы. «Большинство ученых (например, Г.П. Григорьев, П.И. Борисковский, М.Б. Медникова, Д. Пейрони и др.) утверждают, что ориньякская культура не возникла в Западной Европе, а была принесена сюда с территории Русской равнины. Так, Д. Пейрони считал ориньякскую культуру неоантропов (людей современного типа – Д.И.) принесенной пришлым населением, а перигорскую культуру неандертальцев – местной. Обе культуры развивались параллельно. Во многих пещерах Франции ориньякские слои (неантропы) находятся между слоями шательперона и граветта (неандертальцы)» (Клесов А., Тюняев А. Происхождение человека по данным археологии, антропологии и ДНК-генеалогии, Бостон-Москва, 2010, стр. 168).
Еще раньше, чем Западная Европа, кроманьонцами был заселен Север Европейской части нашей страны. Уже в 40-м тысячелетии до Р.Х. на Средней Печоре обитают люди, которые оставляют продукты своей жизнедеятельности. В настоящее время самой древней из северо- восточных верхнепалеолитических стоянок является Мамонтова курья (36 000 лет назад), расположенная в ср.течении р.Усы (Воркутинский район Республики Коми). Особый интерес вызывает найденный там бивень мамонта с ритмическими насечками, который, возможно, представляет собой древний календарь охотников на мамонта. В тех же северных областях были еще обнаружены ранние верхнепалеолитические стоянки Бызовая, Заозерье (бассейн верхней Камы (33 000-31 000 лет до Р.Х.)), Гарчи (верхняя Кама (27 000 лет до Р.Х.)). Последняя по инвентарю напрямую аналогична стоянке Сунгирь.
Но этими единичными археологическими памятниками не может ограничиваться научное исследование древнейшей истории Русского Севера. «В настоящее время Север России, – пишется в одной из современных научных книг, – относительно хорошо изучен в геологическом, физико-географическом и других аспектах». Вот слово «относительно» очень точно говорит о слабой (чтобы не сказать совсем неполной) изученности его истории и таких проблем, как формирование и состав его древнейшего населения, равно как и суть того явления, которое автор отмечает как «ментальное пространство» его влияния» (Гусева Н.Р. Русский Север – прародина индославов, М., 2010).
Что же нам все же известно о древнейшей истории Русского Севера?
В доледниковую эпоху приполярные земли европейской части России занимали значительно большие площади, чем в настоящее время. Сушей были хребты Ломоносова, Менделеева, окрестности Новой Земли, Шпицбергена, острова Врангеля. Иным был тогда и уральский рельеф (2). Ему соответствовали богатая растительность и доступное разнообразие промысловых животных, служивших удовлетворению первейших нужд человека. Там, где сейчас обжигает приполярная стужа, и ледяная пустыня кажется безжизненной, некогда природа предоставляла людям совсем иные условия жизни. Достаток в пище, комфортная погода благоприятно воздействовали на все сферы первобытной жизни. Именно в это время, согласно исследованиям многих современных авторитетных ученых, стала зарождаться общеиндоевропейская мифология, получившая наиболее полное и детальное отражение в гимнах «Ригведы» (первой части Вед), – древнейшем поэтическом памятнике, имеющем исключительную историческую и культурную ценность. «Как в исследованиях по языку высшей инстанцией служит санскрит, так в вопросах мифологических – гимны «Ригведы»». (Миллер В. Очерки арийской мифологии, т.1, М.,1876, стр.106). Создание многих ее гимнов во времени по мере научного исследования постоянно отодвигается назад и теряется во мгле неизведанных времен, но, к сожалению, еще распространено утверждение, что Веды были составлены не ранее 2-го тыс. до Р.Х. Известный зарубежный исследователь Мидом Дж. по этому поводу говорил так: «Совсем наоборот, ибо в противовес … (этому утверждению – Д.И.) появилась научная статья, написанная Кришна Шастри Годболе (Бомбей) на основании чисто астрономических данных, которая столь же полно и на том же свидетельстве доказывает, что «Веды» должны преподаваться, по меньшей мере, 25 000 лет тому назад. И это заявление… не противоречит тому, что говорит проф. Коуэлл в Приложении VII к «Histori of India» Эльфистона: «Существует разница в возрасте между различными гимнами, которые теперь объедены в их теперешней форме как «Санхита» «Ригведы» ( Тюняев А.А. История возникновения мировой цивилизации, М., 2009).
Эти гимны вполне обосновано могут быть представлены в качестве доказательства первоначального массового расселения наших предков в заполярной зоне европейской части России в эпоху, предшествующую наступлению ледника, так как в наиболее древних из них законсервированы данные о природе тех территорий, где жили первые их создатели, о их верованиях, ритуалах, обычаях, быте и хозяйственных навыках. В связи с этим необходимо заметить, что самым глубоким научным исследованием Вед относительно выявления в них древнейших исторических реалий признан труд выдающегося индийского ученого Бала Гангадхара Тилака (1856-1920) под названием «Арктическая родина в Ведах». Тилак как представитель касты брахманов являлся живым носителем устной ведической традиции и обладателем знаний в области древнеиндийской литературы такого уровня, который не может быть доступен ученым иного происхождения, рожденным в иной стране. Известный российский индиолог Н.Р.Гусева, которая и перевела эту книгу на русский язык, так оценила результат научного труда индийского ученого: «Чрезвычайно важным вкладом в мировую науку явилось не только то, что Тилак убедительно разъяснил указания Вед на природные реалии Заполярья, но отметил тот факт, что зачатки ведических гимнов зарождались в условиях последнего межледниковья» (Гусева Н.Р. Русские сквозь тысячелетия. Арктическая теория, М., 2007, стр.33). Похожие доказательства проживания людей в Заполярье до наступления ледника есть и в Авесте, – древнейшем мифологическом источнике иранских ариев. Как и Веды, Авеста содержит упоминание о том, что родина ариев некогда была прекрасной, исполненной земным благополучием страной, но злой демон наслал на нее холод и снег, после чего людям пришлось ее навсегда покинуть (3). Заслуживают особого внимания сведения из Авесты, «содержащиеся в гимне Видевдата, посвященном «звезде блестящей Тиштрия», которая восходит из моря Ворукаша (это море, подобно «молочному океану» Ригведы, некоторые исследователи предположительно соотносят с Ледовитым океаном) и стоит неподвижно и неизменно «над горою, стоящей посредине на море Ворукаша»; ее почитают наравне со «звездами семизначными», то есть с созвездием Большой Медведицы (которая в южных странах бывает видна лишь низко на северном небосклоне)… В Индии до наших дней сохраняется культовое почитание Полярной звезды, и даже всемирно прославленный памятник индо-мусульманской архитектуры- мавзолей Тадж Махал в г. Агре построен с таким расчетом, чтобы шпиль на его главном куполе всегда как бы упирался в Полярную звезду, что очень четко видно, когда ночью стоишь перед входом в это здание» (Гусева Н.Р. Там же, стр.45). Согласно ведической традиции, Полярная звезда располагалась над горою Мера (4). Над Мерой, как сейчас над Северным полюсом, совершало круговое вращение звездное небо. Эта мифическая Мировая гора, как и Мировое дерево, у многих индоевропейских и иных народов, в культурной традиции которых она выступает под иными названиями, является символом центра Мира.
«Здесь следует указать и на работы исследователей русского фольклора, утверждающих, что наиболее древние предания и былины России связаны с областями Приполярья; к этим же землям возводят религиоведы и источники зарождения русского язычества. Указанное новое течение науки заставляет надеяться, что в ближайшее время возрастет объем сведений о Русском Севере и достигнутые результаты изучения этого региона пополнятся данными, ориентированными и на новый угол зрения» (Гусева Н.Р. Русский Север – прародина индославов, М., 2010).
Таким образом, древнейший пласт мифических преданий индоевропейских народов связан с первоначальным заселением кроманьонцев, определяемом Русской равниной и Русским Севером, и указывает на то, что сами кроманьонцы являлись прапредками индоевропейских народов (5).
Часто в научно-популярной литературе кроманьонцами называют всех отличных от неандертальцев первобытных людей современного типа. Но это определение нельзя признать верным: кроманьонец это не биологический, а расовый вид человека. Единый биологический вид Homo sapiens, тогда обитавший на Земле, представлял собой людей различных рас (в верхнем палеолите в Европе их число достигало семи. На территории современной Франции, где впервые были найдены кроманьонцы (их скелеты обнаружили в гроте Кро-маньон, откуда и пошло это название), также жили люди, совсем на кроманьонцев не похожие). Внешние различия между кроманьонцами и современными европейцами не значительны. «Так, кроманьонцы Европы отличаются в целом от современных европейцев очень большой шириной лица, низкими орбитами, резкой долихокранией, большим объемом черепа, более наклонным лбом, сильными надбровными дугами, крупными зубами, мощностью костей скелета, удлиненностью голени и предплечья» (Рогинский Я.Я., Левин М.Г. Антропология, М., 1963).
Собственно так называемая «эпоха верхнего палеолита» отмечена только в истории Западной Евразии, где обитали кроманьонцы. Это кроманьонцы оставили после себя верхнепалеолитические жилища, усовершенствованные орудия труда, многочисленные костяные изваяния палеолитических «венер», животных, птиц, а на пещерных стенах – первые в истории живописные произведения, причем столь совершенные, что можно не поверить в их столь древнее происхождение. Предметы палеолитического искусства за пределами Европы (почти всей Азии, Африки, Южной и Северной Америки, Австралии) встречаются крайне редко и по качеству намного уступают европейским образцам. Можно утверждать, что в техническом и культурном развитии в эпоху древнекаменного века Западная Евразия обогнала все остальные регионы Земли на десятки тысяч лет.(6)
В эпоху мезолита в пределах европеоидной расы наблюдается выделение северной и южной (средиземноморской) ветвей. Жившие в ту пору сперва на юге Европы представители негроидной расы со временем продвинулись далеко на север. В результате их тесных контактов с кроманьонцами появлялись разнообразные метисные типы, заселившие Западную и Южную Европу. Однако север Европы преимущественно остался европоидным. Первая в Западной Европе определяемая как индоевропейская культура воронковидных кубков (4 тыс. до Р.Х.) располагалась в северо-западных ее областях там, где обнаруживают остатки мезолитической культуры маглемозе. Уже в 6 тыс. до Р.Х. носители этой культуры освоили начатки земледелия и стали разводить коров. Похоже, создатели культуры воронковидных кубком были их прямыми потомками. Представители средиземноморской подрасы в это время осваивали Западное Причерноморье.(7)
В конце межледнивековья (32-24 тыс.) климат стал значительно холоднее (например, в бассейне Средней Десны и на Днестре климатические условия были близки к северо-таежным). Начиналось осташковское оледенение, закончившееся где-то в 11-10 тыс. до Р.Х.
В это время значительную часть Северного полушария Земли закрывал гигантский ледник. В Восточной Европе языки ледника проникли до широты Валдая и современного Днепропетровска, а на Урале и в пору самого глубокого оледенения они не доходили южнее верхней Печоры. Вся русская равнина входила в приледниковую зону.
С наступлением оледенения кроманьонцы, жившие в Заполярье, двинулись на Юг, в земли Восточной Европы, дойдя до которых, одни из них в дальнейшем направились в Западную Европу и к Черному морю, а другие, дожив до окончания оледенения, пошли снова к Северу и дошли до берегов нынешнего Северо-Ледовитого океана, залившего земли проживания их далеких предков.
«Важнейшим подтверждением того факта, что кроманьонцы стали селиться в северной части Восточной Европы именно в те века, когда область Приполярья охватывал последний ледник, является известное открытие русского археолога О. Н. Бадера, обнаружившего стоянку охотников на реке Сунгирь вблизи Владимира» (Гусева Н.Р. Там же, стр.36). Там было откопано пять жилищ, существовавших в течение 13-18 лет.(8)
В суровых климатических условиях, спасаясь от холода, первобытные охотники сооружали крепкие жилища, шили добротные теплые одежды и даже находили случай проявить свои художественные дарования. Об этом свидетельствуют обнаруженные превосходные результаты их творческих занятий, отразившие сложившиеся к тому времени богатые разнообразным содержанием представления о божественном мире, окружающей природе и о самом себе. Ведь высокий уровень сознания обеспечивается не техническими достижениями, а глубиной и разнообразием духовной культуры. Но нельзя не обратить внимание и на их продвижение в техническом развитии: некоторые уникальные археологические открытия не соответствуют распространенному упрощенному, если не сказать, примитивному взгляду на историю первобытного человечества. «Прекрасным показателем высокого уровня производительной деятельности первобытного населения Восточной Европы, достигнутого в эпоху Костенок1 (в эпоху оледениения) являются и замечательные успехи в области строительного дела и исключительное многообразие различного производительного инвентаря. В этом смысле особое значение имеет прежде всего наличие здесь, например, таких орудий, как долота, тесла, даже топоры и мотыги из камня и кости, то есть все то, что до сих пор связывалось в нашем представлении обычно лишь с техническими и хозяйственными возможностями несравненно более позднего – уже собственно неолитического времени» (Ефименко А.А. Костенки, М., 1958, стр. 411).
В этом отношении необходимо отметить, что в индоевропейской мифологии довольно четко отмечена первобытная эпоха истории человечества. «Древняя форма ведения хозяйства как пастушеского полуоседлого скотоводства отражена в воспевании пастухов как царей и даже богов: в Ригведе бог Пушан именуется пастухом мироздания, и у него «скот не пропадает» (10. 17,3), а бог Индра «правит великим загоном для коров» (10. 120,8). В Авесте Йиму называют «царь-пастух»- он был правителем древних иранцев в эпоху их «золотого века», т.е. во время их жизни в Арьянам Вайдже (еще в эпоху палеолита – Д.И.)» ( Гусева Н.Р. Арии и древнеарийские традиции, М.,2010, стр. 40).

Примечания
1) Отапливалось это жилище девятью очагами. Один из них представлял из себя постоянно действующую мастерскую, в которой пережигался бурый железняк и сферосидерит (из этих материалов изготовляли краски).
2) Об этом свидетельствуют исследования и наблюдения ученых. «В доледниковое время уровень Мирового океана был на сто пятьдесят- двести метров ниже современного. На шельфах современных северных морей в наше время обнаружены многие километры некогда глубоких долин, прорытых тогда в земной тверди Печорой и Обью. И ложе Камы лежало на сто пятьдесят метров ниже ее нынешнего уровня. Вершины же Уральских гор были в среднем на 200-500 метров выше современного уровня. А раз горы были выше, то и реки, берущие в них начало, текли быстрее. Вообще, с Урала стекали тогда могучие потоки. Свидетельством их мощи ныне являются россыпи валунов, которые они выносили с гор далеко на равнину. Такие валуны- до полутора метра в диаметре- можно нередко найти» (Сонин Л.М. Тайны седого Урала, М., 2009, стр.31).
3) Еще в Авесте века измеряются не летами, а зимами, и говориться о том, что было время, когда одним днем казался год (ср. в Ведах у богов один день и одна ночь – это то, что есть год, то есть земной полярный год) и т.д.
4) «Принимая во внимание чередование гласных звуков в процессе дифференциации первичного единого праязыка и развития обособившихся многочисленных живых и мертвых языков, корневые основы «мер»- «мир» (а также отчасти «мор», «мар», «мур») следует считать идентичными. Неизменным лексическим субстратом и своего рода смысловой константой следует признать только протоморфему MR. Отсюда, в частности, вытекает, что славянорусские лексемы «мир» ( во всех ее значениях- «Вселенная», «народ», «согласие»), «мера», «мор»=«(с)мер(ть)», «мраз»(«мороз») и др. происходят напрямую от архаичного названия вселенской горы Меру» ( Демин В.Н. Русь нордическая, М., 2007, стр. 139)
5) Индоевропейцы – потомки Иафета. Известный русский богослов с учетом святоотеческих толкований священного Писания Ветхого Завета добавляет: «Безначального Родителя и Творца всей твари угодник, корень и прародитель человеческого рода по плоти, великий патриарх Ной после потопа, разделив трем сыновьям своим жизнь в мире сем, каждому указал особое назначение и определение. Симу – сан священства, Хаму – иго рабства, Иафету – царское достоинство, храбрость воинственную и расширение племени сообразно значению имени его, ибо Иафет означает «расширение» или «расширительный» (Иннокентий (Гизель). Киевский синопсис, или краткое описание о начале славянского народа/ Келейный летописец святителя Дмитрия Ростовского с прибавлением его жития, чудес, избранных творений и Киевского Синопсиса архимандрита Иннокентия (Гизеля), Свято-Успенская Почаевская Лавра, 2007).
6) Южнее мест обитания кроманьонцев люди успешно занимались охотой, но не меньшее, если не большее место, чем охоте, принадлежало собирательству, преимущественно сбору съедобных моллюсков, а также добыче мелких животных, например, черепах. Долговременных жилищ у них не было.
7) Это были выходцы с Малой Азии (Анатолии). Средиземноморский тип европеоидов, возможно, сформировался в результате смешения кроманьонцев с представителями негроидных расовых типов, населявших восточное побережье Средиземного моря и Переднюю Азию. Наибольшего распространения средиземноморский тип получил на Кавказе, Балканах, западном побережье Черного моря и в прилегающих к ним областях, до самого юга Украины, значительно изменив в то время антропологический облик местного населения
Для этого расового типа характерны черные волосы и темные карие глаза, относящиеся уже к негроидным расовым признакам. Темные расовые признаки всегда являются доминантными, поэтому в Западном Причерноморье и на Балканах средиземноморский тип вскоре стал преобладающим. В конце неолита обширные земли Западной и Юго-Восточной Европы вновь заселились светлыми европеоидами-индоевропейцами, уже пришедшими с Севера.
8) Жилища довольно большие, их размеры достигают в длину 10-15 метров, организованы наземным образомс деревянными стенами и кровлей из шкур животных. В каждом жилище был обязательно очаг.

Жезл царя и вождя.


из книги Доценко И. Царские регалии, М., 2011

СКИПЕТР (печатается в сокращении)

По определению, скипетр (греч. sceptron, лат. sceptrum) - атрибут высшей власти, превосходства и владычества. У индоевропейских народов он относился к первостепенным монархическим регалиям. Известными типологическими предшественниками скипетров, появившихся в историческое время, и древнейшими атрибутами власти являются пастушеский посох (жезл) и боевая дубина (булава, палица). Посох изначально представлял собой орудие управления (он употреблялся также жреческой властью), а дубина еще ассоциировалась с применением особой внешней силы и стала символом мощи земного царства.

В связи с посохом (м. посошек (от «соха», «сошка», «жердь»), палка путника, трость (камышевая), батог, бадиг, батожек, подпиралка, жезл, крюка (посох крюкою, либо с костылем), попутник - В. Даль) необходимо отметить, что в индоевропейской мифологии довольно четко отмечена первобытная эпоха истории человечества. «Древняя форма ведения хозяйства как пастушеского полуоседлого скотоводства отражена в воспевании пастухов как царей и даже богов: в Ригведе бог Пушан именуется пастухом мироздания, и у него «скот не пропадает» (10. 17,3), а бог Индра «правит великим загоном для коров» (10. 120,8). В Авесте Йиму называют «царь-пастух»- он был правителем древних иранцев в эпоху их «золотого века», т.е. во время их жизни в Арьянам Вайдже (еще в эпоху палеолита - Д.И.)»[ii]

Многочисленные образцы палеолитического искусства, похожие на жезлы, найдены на территории Западной Европы и европейской части России. В основном их относят к мадленовской эпохе, датируемой учеными 15000-10000 гг. до Р.Х., но некоторые из них были изготовлены значительно раньше, в эпоху ориньяк (35-18 тыс. лет назад). До сих пор ученые расходятся во мнениях, определяя их назначение, но большинство из них склоняется к тому, чтобы представлять эти замечательные находки как ритуальные предметы, причем связанные с символикой власти. «Жезлы начальников» («batons de commandements»)- это пока только условное их название, принятое в официальной науке, но оно не противоречит уровню общественного самосознания и организации общинной и родовой жизни людей, с останками которых они и были обнаружены.





[i] Алексеев В.П. В поисках предков, М., 1972, с. 261.

[ii] Гусева Н.Р. Арии и древнеарийские традиции. М., 2010, с. 40.

Жезл вождя индоевропейских племен или их царя, правившего в уже историческое время, из чего бы он не был изготовлен, служит аналогом Мировой оси и ее производных: Мирового дерева, столпа, колоны, обелиска. Символическое происхождение царского посоха и трона совпадают. По отношению к скипетру особого внимания заслуживает древнейшее предание о Мировом дереве, а Мировой столп более подходит к объяснению символики царского трона, хотя, как видно, по существу эти регалии выражают один тот же символ центра Мира.

Мифологическая концепция центра Мира в индоевропейской культурной традиции связана с севером. Арийский север - начало всех начал, область, символически возвышенная и образно украшенная многочисленными космогоническими мифами, место утраченного первобытного рая. Там Мировое дерево, единственное в своем роде, как и Мировая гора, находится в центре мироздания. В древнерусских легендах говорится о дубе, посаженном при сотворении мира и держащим его на своих ветвях. Сам по себе дуб в качестве атрибута всегда имел непосредственное отношение к царской символике. В старину говорили: «Дуб- царь дерево». Название кельтских жрецов «друиды» происходит от слова «dru» - дуб. Никаких священнодействий друиды не совершали без дубовой ветки.[1] Самым ранним, из дошедших до нас изображений Мирового дерева, является один из уже знакомых нам петроглифов Онежского озера, который представляет его перевернутым корнями вверх.

Символика Мирового дерева непосредственно связана не только с Центром Мира, но и с солярной мифологией. «Из двух санскритских терминов, главным образом используемых для обозначения Мирового Дерева, один, ньягродха, дает повод для любопытного замечания … ибо он означает буквально «растущий вниз»- и не только потому, что такой рост и в самом деле олицетворяется воздушными корнями в пространстве дерева, носящее это имя, но также и потому, что когда речь идет о символическом дереве, последнее и само рассматривается как перевернутое. Следовательно, именно к этому положению дерева прилагается понятие ньягродха, тогда как другое обозначение, ашваттха, похоже, по крайней мере первоначально, подразумевает нормальное положение дерева, хотя впоследствии различие не проводилось столь же четко. Это слово, ашваттха, истолковывается в значении «коновязь», и этот конь, являясь здесь символом Агни или Солнца, либо же того и другого одновременно, должен рассматриваться как завершающий свой бег, когда достигнута «Ось Мира». Напомним в этой связи, что в различных традициях образ солнца также связан с образом дерева, хотя и по-другому, ибо там оно изображается как плод «Мирового Древа». Плод этот отделяется от древа в начале цикла и вновь возвращается к нему в конце, так что и в этом случае дерево также действительно оказывается «стоянкой Солнца».[2]

Но если древние славяне и друиды Мировое дерево отождествляли с дубом, то в древнем скандинавском эпосе таким деревом является ясень, где оно описано следующим образом:

Ясень я знаю по имени Иггдрасиль,

древо, омытое влагою мутной;

росы с него на долы нисходят;

над истоником Урд зеленеет он вечно.

[Старшая Эдда. Прорицание Вельвы, 19]

«Иггдрасиль» - буквально «конь Одина». Один повесился на этом древе, чтобы приобрести тайные знания.

У древних греков Мировым деревом также являлся ясень, как и у древнеримского поэта Вергилия в «Георгиках», где это дерево своими корнями достигает Тартара, а ветви простирает высоко в небо. Вдобавок у того же автора, но уже в «Энеиде» говориться про ясеневую ветку с золотыми листьями и плодами. Последнее роднит Мировое дерево с древом Жизни, находящемся в Раю. Отдельный золотой плод встречается в «Ригведе». Здесь мифический плод воплощает идею космического дерева, которое удерживает Небо и Землю и заключает в себе все сущее: «В начале явился золотой плод. Рожден был всеобщий повелитель (живых существ)». В одном древнерусском апокрифе о дереве с золотыми плодами сказано так: «А посреди рая древо животное, еже есть божество, и приближается верх того древа до небес. Древо то златовидно в огненной красоте; оно покрывает ветвями весь рай, имеет же листья от всех дерев и плоды тоже; исходит от него сладкое благоуханье, а от корня его текут млеком и медом 12 источников».[3]


Самое первое письменное описание Мирового дерева помещено в «Ригведе»: «В бездонном пространстве царь Варуна с чистыми помыслами держит прямо вершину Дерева. (Ветви) направлены вниз. Их основание - наверху» [Ригв.1,24]. Варуна (как и Индра) - царь на небе и образ царя земного. Он - хранитель высшего закона, истины и справедливости, воплощение мирового порядка. Только Индру и Варуну называют «вседержителями» (Варуна, как и Индра, «сотворил мир и удерживает его» [Ригв.4, 42; 8, 41]. Подобно им и земной царь несет в себе частицы всех восьми богов-хранителей мира, покровителей сторон света. Согласно ведийскому ритуалу, он сам является центром мира, в нем неразрывно соединено космическое и социальное. От него «во все стороны расходятся силовые линии, так что всякое его движение, поворот головы, поднятие руки и т.д. незамедлительно оказывают серьезное воздействие на природу. Царь является точкой опоры, поддерживающей равновесие мира; малейшая неточность с его стороны может это равновесие нарушить. Поэтому он должен принимать величайшие предосторожности, и вся его жизнь до мельчайших деталей должна быть отрегулирована таким образом, чтобы никакое его действие, произвольное или невольное, не расстроило и не перевернуло установленный природный порядок».[4] Ось Мира, центр Вселенной - это и скипетр, и собственно - сам царь. Поэтому данная регалия является не только атрибутом царской власти, но и как символ отождествляется с самим царем. Колона также символизирует ось мира. В Индии сохранились колоны царя Ашоки, их венчают изображения другого царского символа-льва. Еще до появления колон символическим выражением центра мира служили столпы, к которым привязывались жертвенные животные.[5]



АТРИБУТ ГРОМОВИКА.

Как многократно было отмечено выше, к регалиям вождей первобытных родов и племен можно отнести также ритуальные дубины или, как еще их называют, палицы. Первобытному человеку на охоте и в случающихся военных столкновениях палица послужила одним из первых специально изготовленным видов оружия. Обычно первобытную палицу представляют в виде палки с массивным круглым каменным навершием. Со временем навершие палицы стало приобретать форму, увеличившую ее эффективность: у нее появились острые ребра или такие же наконечники. Бывало, палица начинала походить на боевой молот или топор. В бронзовом веке ее стали изготовлять из металла.

В Древней Руси палица была известна под названием «ослоп» и являлась разновидностью булавы. Можно сказать, что палица и булава суть одно и тоже, так как палица только, как заметил в своем словаре Даль, «больше, увесистее, двуручная и самородная, с корневищем». Последнее различие не всегда имеет место: булава представляет собой не только набалдашник и головку, но и целое оружие с рукоятью. Другой разновидностью булавы является кистень. В общем, можно сказать, отличия кистеня заключались в том, что он состоял из гирьки и кистенища, к которому эта гирька прикреплялась. Скипетры русских царей, появившиеся в конце 17 века, своим внешним видом похожи на булаву, а сама булава являлась инсигнией власти у казаков, как известно, славившихся сохранением древнейших военных традиций. Как отметил Даль, булава «такое же оружие, как и знак начальственной власти, буздыхан, жезл, бунчук, сохранившийся при Донском войске; быть при булаве, при атамане, при штабе. У малороссийских гетманов булава шестопер (шестопер - ударное холодное оружие 14-17 в.в., к булавидной головке которого приварено шесть металлических пластин- Д.И.). «Была бы голова, будет и булава», и наоброт. «Кому булава в руки. А кому костыль. Не атаман при булаве, а булава при атамане. При войсковой булаве, да при своей голове».

Мифические истоки происхождения символики скипетра-палицы уже обнаруживаются в ведический период, - время еще нерасчлененной индоевропейской общности. Палица (дубина) как священное оружие служила атрибутом верховных богов, чаще всего - громовиков. С глубочайшей древности в раскатах грома людям слышались удары, наносимые каменным молотом грозного божества, и фантастическое воображение в зависимости от уровня технического и военного развития общества производило те или иные мифические предметы. Центральное место среди этих предметов занимает дубина ваджра - регалия и оружие ведического бога грозы Индры .

Бог Индра, занимая верховное положение в ведийском пантеоне, признавался индоариями царем богов, «царем Вселенной» и верховным божеством у людей, первым покровителем и хранителем царской власти. «Вот он как царь правит народами! Он, объяв все, как обод - спицы!», - говорится о нем в «Ригведе» [Ригв.1,32]. Индра сам поставляет земных царей и является их божественным прообразом и покровителем. В гимне из «Ригведы» на случай помазания царя на царство земному царю предъявляется требование в своем служении быть подобным ему: «Как Индра, стой здесь твердо! Здесь установи (свое) господство» [Ригв.10.173]. Когда индоарии завоевывали земли Индии, он служил символом их военной консолидации и продвижения в глубь новых земель. Это Индра покорял местные племена и ставил арийского царя их законным владыкой и покровителем. Индра сам ездил с ним на одной колеснице, сокрушал своей дубиной непреступные преграды и пронзал его врагов своими стрелами и копьями. В ведической мифологии применение ваджры как оружия особенно отмечено в истории победы Индры над драконом Вритрой, в результате которой были освобождены пленные воды, подарены людям свет и жизнь:

Щедрый он схватил ваджру и метнул ее.

Он убил перворожденного из драконов.

Ты убил перворожденного из драконов,

И перехитрил все хитрости хитрецов,

И породил солнце, и небо, и утреннюю зарю,

И тогда по истине не стало тебе противника.

Индра убил врага, самого страшного, бесплечего,

Вритру убил палицей - великим оружием.

[Ригведа 1,32]

Драконоборческий миф – «основной» для индоевропейской мифологии. Зарождение этого мифа обнаруживается в глубине истории древнекаменного века.[6] «Сказания о богатырях, - писал выдающийся русский филолог и фольклорист А.Н. Афанасьев, - суть более или менее образные вариации древнейшего мифа о Перуне, побеждающем демонов зимы и туч и освобождающем красавицу Весну - летнее солнце».[7]

Одно из прозвищ Индры- Парчанья (ср. слав. Перун, хетт. Пирва (Перва), прус. Паркунс, палайско-лувийск. Пируа (Ярри), балт. Перкунас). По смыслу это имя связывается с такой природной реальностью как молниеносная грозовая туча.[8] Сверкающие молнии в гимнах Ригведы есть не что иное, как золотые копья Индры, а славянин-язычник воспринимал их как стрелы Перуна.

На Руси существовало поверье о громовой стрелке, которую можно было обнаружить на месте удара грома, нередко производящем пожары. Эти стрелки проходят глубоко в землю и через несколько лет (не более чем через семь) выходят на поверхность в виде небольших продолговатых темных камушков.[9] Эти камушки потом собирали и использовали в качестве оберега от смертоносного удара небесных стихий. Точно такое же представление о производящем действии грома и молнии относится к древней языческой традиции других индоевропейских народов. У немцев эти камни назывались «камнями грома», «камнями - лучами», «клиньями грома»[10] Они– «не что иное как доисторические громовые топоры, так же, как «змеиное яйцо», друидический символ «Мирового яйца»[11], есть не что иное по своей материальной природе, как окаменевший морской еж. Каменный топор - это топор, который разбивает и раскалывает, именно поэтому он олицетворяет молнию… Каменный топор Парашу-Рамы[12] и каменный молот Тора есть одно и то же оружие… символика «громовых камней»- гиперборейского происхождения, то есть что он (каменный топор - Д.И.) связан с самой древней из традиций нынешнего человечества».[13] Эта символика вполне применима к древним ритуальным топорам,- своеобразным и интересным памятникам самых различных археологических культур древних индоевропейцев. «Находки подобных клевцов в составе кладов и в богатых погребениях типа Варненского некрополя в Болгарии и Аладжи-Хююка в Анатолии указывают на связь данных предметов с представлениями военной знати, выдвигавших из своей среды вождей крупных родов и племенных объединений. В этом отношении вполне вероятно, что медные топорики-клевцы эпохи раннего металла продолжают традицию энеолитических стилизованных скипетров».[14]

У древних славян дубина Перуна называлась «кий - самобой», «перище» и т. п.. Старинная русская поговорка, связанная с образом громовика гласит: «Едет божок с перищем, стучит колесом». Стук колес колесницы Перуна- это и есть естественные раскаты грома. «Перуновой палице,- пишет А. Афанасьев,- соответствует немецкий Donnerkeule (Keil - клин, Keule - дубинка лит. Куис – молот - Д.И.)- клинообразная заостренная палица Тора, которой не может противостоять никакая броня, и окрыленный жезл Гермеса, посланника Зевса; крылья приданы этому жезлу как эмблема быстрого полета молнии. Палица как знамение карающего божественного орудия сделалась символом власти и перешла в царский скипетр - жреческий и судейский жезл».[15]

Один из эпитетов Индры - Ваджрабхрит, что означает «носящий ваджру». «Ось Мира» вообще всегда более или менее явно рассматривается как светящаяся… Платон описывает ее именно как «светящуюся алмазную ось», что точно и еще более непосредственно соотносится с одним из аспектов ваджры, потому что последняя имеет значение одновременно и «молнии», и «алмаза».[16] Согласно Махабхарате, ваджра сделана из скелета отшельника Дадхичи.[17] Но дальнейшее ее символическое переосмысление дает о ней представление, как о предмете, изготовленном из алмаза. Этимологически алмаз происходит от санскритского dyu, которое переводиться как «светящееся существо». Алмаз символизирует свет и царственное великолепие, всегда ассоциируется с блеском, а сам по себе блеск- символ сверхъестественной (божественной) власти.

Достаточно трудно представить внешний облик ваджры: у нее сто углов и тысяча зубцов, а в руках Индры она как солнце в небе. Дошедшие до нас в культуре буддизма стилизованные и упрощенные изображения ваджры (все эти изображения отождествляются с различными символами «Оси мира» и представляют собой стилизованную форму булавы) имеет четыре конца и в определенном ракурсе, можно сказать, напоминает свастику, что еще раз указывает на мифическую символику мирового центра.

Древнеиндийские изображения царского жезла как такового не сохранились. В художественный царский канон почему-то он не вошел. Но его наличие в церемониальном обиходе индийского царя подтверждается тестом трактата «Наука о политике» («Артхашастра»), написанном в правление индийского царя Ашоки (3в. до Р.Х), где в многоплановом образном выражении он используется в виде жезла для описания особенностей царской власти: «То, что обеспечивает сохранение и благополучие философии, троицы вед и учение о хозяйстве, есть жезл (санскр. данда; означает «государственное управление» - Д.И.), управление им есть наука о государственном управлении, она - средство для обладания тем, чем не обладали, для сохранения приобретенного, для увеличения сохраненного, и она распределяет среди достойных приращенное добро. С нею связаны мирские дела, поэтому тот, кто хочет (успеха) в мирских делах, пусть всегда будет с поднятым жезлом. Нет ведь подобного средства удерживания в своей власти живых существ, как жезл, так говорят учителя… ибо царь с грозным жезлом вызывает страх у существ. А у кого жезл мягкий, тем пренебрегают. Тот, кто владеет жезлом надлежащим образом, чтится. Ибо жезл, употребляемый с истинным пониманием, приносит людям чувство законности, пользу и наслаждение… Не примененный к делу жезл создает положение как у рыб, т.е. ввиду отсутствия держателя жезла более сильный поедает слабого, охраняемый жезлом преуспевает» [Артхашастра или наука политики, М., 1959, с. 19].

С определенной долей условности атрибуты громовика являлись символическим выражением представления о высшей земной власти, поэтому принятие христианства не могло не затронуть исконную царскую символику. И здесь Церковь и христианские государи поступали также, как и в отношении всего прочего языческого наследия: на службу христианскому государству были оставлены преображенные в свете христовой истины древние державные символы и даже относящиеся к ним образы мифических существ. Среди последних особой популярностью пользовался зверь единорог. Его символика встречается уже в «Атхарваведе» и «Махабхарате». Древнегреческие авторы Ктесий и Аристотель, римский историк Плиний Старший признавали его реальное существование и связывали его происхождение с Индией или Африкой. Христианские писатели также не обошли его вниманием, поместив о нем сведения в Физиологе, древнем сборнике средневековой зоомифологии. Описания единорога, определяющие его характерные особенности, неоднозначны и противоречивы, и в данном случае следует отметить только его отношение к царской символике.

На Руси единорога называли «Индриком - зверем». В древнейшую эпоху культ Индры, возникший еще в неразделенной общности будущих индоевропейских народов, занимал важное положение в религиозной жизни славян. Но позже, когда громовержцем и покровителем дружины признавался Перун, Индра смешался с образом своего коня (единорога) и в христианское время стал Индриком- зверем из Голубиной книги:[18] «Единорог-зверь - всем зверям отец». Художественные образы единорога и Индирика содержат многие памятники древнерусской культуры. Первое из сохранившихся таких образов находится в Псалтири 1397 г. Царем Иоанном Васильевичем Грозным единорог был принят в качестве эмблемы царской власти. «Инрог» вместо привычного ездеца - копейщика был помещен на царскую печать (1562 г.), а предстоящим двуглавому орлу вместе с расположенным по другую сторону львом его изобразили на резной спинке царского трона из моржовой кости (1561 г.). Относительно последнего сложного символа здесь уместно привести мнение автора замечательной книги «Истоки русской геральдики» А.Г. Силаева: «Переосмысление древнего сюжета предстояния Мировому Древу или Матери Сырой Земле звериных ипостасей дохристианских богов привнесло в уже сложившуюся и широко распространенную композицию новое содержание: лев и единорог по сторонам герба Российского государства- двуглавого орла- стали означать преемственность самодержавной власти от князей Владимирских и обретение русскими государями нового, Богом ниспосланного качества - царской власти, реализуемой как в административно-политической, так и в духовной сфере».[19]

В Священном Писании в выражении «якоже слава единорога ему» [Числ.24,7] символика единорога относится к колену Иудину, из которого происходил царь Давид, в качестве показателя его превосходного, можно сказать, царского положения. К самому царю Давиду как нарицательное имя «единорог» употреблено в 28 псалме: «Глас Господа, сокрушающего кедры, и истнит я яко тельца Ливанска, и возлюбленный яко сын единорож» [Пс.28,6].

Самой замечательной особенностью единорога являлся его рог. В русских азбуковниках 16 века единорог изображается так: «зверь подобен есть коню, страшен и непобедим, промеж ушию имать рог велик, тело его медяно, в роге имать всю силу. И всегда гоним, возбегнет на высоту и ввержет себя долу, без накости пребывает. Подружия себе не имать, живет 532 лета. И егда скидает свой рог вскрай моря и от него возрастает червь; а от того бывает зверь единорог. А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает». Самого единорога по вполне понятным причинам никто никогда не видел, однако в Западной Европе где-нибудь в 16 веке в продаже можно было встретить его рог. Под его видом большей частью продавался клык полярного зверя нарвала, за которым тогда охотились норвежцы и датчане. Он ценился чрезвычайно дорого и употреблялся на изготовление скипетров и посохов.[20] Бер (один из поляков, побывавших в Москве в Смутное время) отметил, что московский царский скипетр, взятый в Польшу, «из цельной кости единорога, осыпанный яхонтами, затмевал все драгоценности мира».[21]

Другим зооморфным царским символом, принадлежащим Индре и принятым христианской культурой, стал белый слон. Слона Индры звали Айравата. Этот божественный слон служил ему как боевым так и ездовым животным. «Он носил золотую лотосную гирлянду и был обвешан золотыми колокольчиками, которые звенели при каждом его движении. У него было четыре бивня, он мог принять любую форму, которую пожелает. Муксус струился с его щек. На этом опьяненном слоне восседал Индра. Он восседал на нем как восходящее солнце на вершине Химагири» [Сканда Пурана, Кн.1, Р.2, Гл.21,20-22].[22] Айравата был одним из мировых слонов, с четырех сторон поддерживающих Землю. Подобно богу-громовику, в представлении древних индийцев слон мог владеть ливнями и дождями.

Став у индоариев эмблемой и символом царской власти, слон выражал качества идеального государя- миролюбие, терпение, могущество, храбрость. В Древней Индии существовал интересный и своеобразный обычай избрания нового царя в случае смерти бездетного государя. Когда случалось последнее, царские сановники устраивали в столице пышную процессию, центральное место которой занимало шествование царского слона. Человек, возле которого останавливался этот слон и которого сажал к себе на спину, становился царем. «В позднеджайнском произведении «Паришиштапарване» есть сообщение о том, что первый нандский правитель был избран именно таким образом. Когда умер бездетный царь Удайн, сановники устроили шествие по улицам Паталипурты. Нанда - сын куртизанки и цирюльника- в это время праздновал свадьбу; свадебная и траурная процессии встретились. Царский слон остановился около Нанды и посадил его к себе на спину. Конечно, данные Хемачандры не могут служить достаточно убедительным доказательством, но уже сам факт признания поздним джайнским писателем возможности существования подобной практики избрания царя в нандский период, безусловно, достоин внимания».[23]

Белый слон как символ, олицетворяющий царские достоинства, использовали и древние иранцы. В пехлевийских текстах образ слона ассоциируется с «храбростью, могуществом и победой», что определенно выражено в толковании сна Попака, которому приснился белый украшенный слон. В Древнем Риме образ слона также связывали с идеей победы и славы. Древнеримский историк Плиний приписывал этому животному вполне мифический характер, когда наделял его способностью сознательного поклонения Солнцу и звездам. Из слоновой кости изготовляли императорские скипетры. В средневековой Европе со времен крестовых походов изображение слона появляется на гербах. В 14 веке в Дании даже был образован орден Слона. Как райское животное слон часто встречается на живописных произведениях. В ранней западноевропейской традиции он рассматривался в качестве атрибута победы Христа над смертью, а изображение, представляющее его топчущим змею, символизировало уничтожение мирового зла.





СКИПЕТР ДРЕВНЕИРАНСКИХ ЦАРЕЙ

В западных областях современного Ирана (в Загре) в период около 1300-1000гг. до Р.Х. появляются племена индоевропейцев, до этого обитавшие в волжско-уральских степях и на самом Урале. В истории за этими племенами утвердилось название «иранские арии». В 9-8 вв. до Р. Х. они обосновались на территориях, близких к Луристану, и стали называться мидийцами и персами. Постепенно, в течение нескольких столетий мидийцы и персы продвигались на Передний Восток, пока не образовали могущественное Ахеменидское царство.

Ахеменидская держава стала в истории первой мировой империей. После ее завоевания Александром Македонским она распалась на целый ряд государств. Иран первоначально принадлежал Селевкидам, владетелям Сирии, но они не смогли удержать за собой его территории. Спустя несколько лет после смерти Александра Великого Атропат основал государство в Мидии, и Мидия стала называться Атропатены. На крайнем северо-востоке Ирана образовалось Греко-бактрийское царство, а в Хорасане - парфянское. Парфянский царь Митридат I отнял у Селевкидов Персию, Армению и Месопотамию, захватил часть Греко-бактрийского царства и принял титул «царь царей», принадлежащий прежде иранским царям из династии Ахеменидов. С 3 века по Р. Х. в Иране правили цари из династии Сасанидов.

«Почти в тоже время, как Ромул и Рем основывали Рим, зародилась на Ближнем Востоке идея миродержавного царства- Царства по преимуществу,- способного и, значит, обязанного взять на себя ответственность за судьбу и благосостояние если не всего мира, то окружающих народов. Древнеперсидская формула «царь царей», известная со времен Кира Великого (559-529 до Р.Х.), воспринятая греками … и дожившая (в современном персидском «шах-ин-шах») до наших дней, имела отнюдь не исключительно квантитативный смысл «властитель многих городов, многих (меньших по размеру) царств», как часто думают, ни тем паче, «царь среди других царей», «первый среди равных». Это «любопытное выражение», пишет исследователь древних индоевропейских социальных терминов Э. Бенвенист, означало именно «царь стоящий над другими царями». «Это сверхцарская власть, как бы царская власть во второй степени, распространенная и на тех, кого остальной мир рассматривает как царей» (Лисовой Н.Н. «Святой Диоклетиан»: таинство Империи/ Трибуна русской мысли, М., 2002, № 2).

У древних иранцев всегда сохранялась память о северной прародине и своих арийских предках. Это отразилось, прежде всего, в самом названии их страны, - Аиранам («страна арийцев (иранцев)»). С его помощью иранские цари обозначали территорию, над которой осуществляли свою власть.

Древнейшие инсигнии власти, найденные в захоронениях на иранских территориях, относятся к эпохе раннего металла и своим происхождением, вероятно, связаны с северными индоевропейскими археологическими культурами.

Среди них были обнаружены булавы, похожие на скипетры из неолитических погребений русских степей. «Наиболее древними являются булавы из Мариупольского могильника. Для них типично наличие массивного выступа вокруг сверлины. Об обоснованности вывода о древнем возрасте таких булав говорит наличие аналогий на Ближнем Востоке, например, в составе инвентаря известного Сузианского могильника, возраст которого безусловно древнее возраста Мариупольского».[24] Во 2-й пол. 3 тыс.в иранском регионе вместе с булавами символами власти служили медные жезлы с фигурными навершиями. Сравнительно много и тех, и других было найдено в Тепе-Гиссаре. «В целом по иранскому региону учтено 283 погребения: 37 без инвентаря, 104 с сосудами, 68 с украшениями, 25 с оружием, 27 с печатями, три с символами власти- жезлы, навершия булавы; два с оружием и символом власти - навершие булавы; два с печатями, женскими статуэтками и символом власти - жезл; одно с оружием, печатями и символом власти- жезл; одно с оружием, вещами культового характера, символом власти - жезл».[25]

Самые многочисленные изображения персидских царей из династии Ахеменидов со скипетром остались на каменных барельефах. Со скипетром в виде посоха они являлись на торжественных выходах в полном церемониальном одеянии. Таковыми мы их видим всегда и на троне. В их ближайшем окружении находился особо приближенный вельможа, занимающий должность царского посохоносца (греки зафиксировали этот титул как «скептух» («скиптроносец»)). Скипетр в виде посоха также являлся атрибутом вавилонских и ассирийских царей, при чем таким же, как и булава, на что указывают сохранившиеся вавилонские и ассирийские царские изображения. На этих изображениях булава удерживается царем рукой за участок рукояти, примыкающей к навершию. Таким образом показано атрибутивное значение булавы, но в то же время ассирийцы продолжали ее использовать и как обычное оружие.

По всей видимости, символическое значение скипетра иранских царей восходит не только к арийской, но и к культурной традиции семитских народов Междуречья, исходной основой которой признана древнейшая культура шумеров. С ранними шумерами некоторые исследователи связывают культуру Убайд (сер.5- сер.4-го тыс. до н.э.), традиции которой были продолжены древнейшей шумерской культурой Урука. Еще совсем недавно, в середине прошедшего столетия убайдов представляли как примитивных обитателей болот, живших в тростниковых хижинах и занимавшихся охотой, рыболовством и лишь иногда земледелием. Но современные археологические открытия показали совсем других убайдов. Оказывается, убайды жили в многонаселенных городах, сооружали первые в истории монументальные храмы и отличались развитым земледелием. У убайдов бесусловно существовала общественная иерархия. Сохранилась относящаяся к их культуре мужская статуэтка с явно выраженной инсигнией власти, похожей на скипетрообразный предмет. В уже историческом древнем Междуречье к символам царствования относились корона, трон и скипетр,-«скипетр постоянства, управляющий народом черноголовых».

Впервые в Шумере скипетр стали вручать правителям города Киш. Коронование происходило в Ниппуре, - священном городе шумеров, и скипетр, по их представлениям, правитель получал невидимо из рук самого бога Энлиля.

Сохранились надписи лагашского царя Энметены на алебастровом сосуде: «он (бог - Д.И.) взял, высокий скипетр определения судьбы. Энлиль от Ниппура Энметене вручил».[26]

В Нипуре поклонялись и «Госпоже скипетра» Нингидре, - божеству царских инсигний. Царем признавался тот, кто обладает короной, венчающей его голову, и скипетром, находящимся в его руке. Царь не тот, кто только имеет власть, а тот, кто таким образом обладает венцом и скипетром. Шумеры считали, что в предмете заключена некая сила или действие, понимаемая, так сказать, как сама идея.[27]

В коронационном гимне царя Исина Ишме-Дагана сказано:

Энки, великий владыка Эриду,

Истинную корону высокую на голову мне водрузил,

………………………………

Зуэн, любимый сын Энлиля,

К трону царственности МЕ собрал,

К престолу владычества превосходному [МЕ собрал]-

На долгие годы корона моя пусть свет излучает!

Нуску, визирь Энлиля,

Скипетр царственности мне вручил,

Силу Экура мне открыл,

Ужас места (моего) стояния для меня установил.[28]

Что касается булавы, то она у шумеров, похоже, являлась только инсигнией власти и церемониальным оружием. Сохранились оформленные соответствующим образом каменные булавы середины 3 тыс. до Р.Х. В коронационном гимне царя Исина Ишме-Дагана по отношению к верховному богу Энлилю сказано:

Спутник моей царственности пусть он!

Могучей дубиной, повелителем гор,

Великой силой правую руку мою он наполнил!

Археологами была найдена палица царя Месилима (середина 3 тыс.) с изображением двух львов. Во всех подобных этому случаях «перед нами выступают обычные животные апотропеи, восходящие еще к эпохе позднего палеолита[29]

До образования Ахеменидской империи мидийцы и персы, на протяжении более семи столетий общаясь с ассирийцами, касситами и прочими, менее значительными соседними семитскими и индоевропейскими племенами, создавали свое изобразительное искусство, вершиной которого стали царские изображения «великой Ахемедийской державы».[30] Барельефы, на которых отображены ахеменидские цари, дают нам представление о древнеиранском скипетре-посохе как неизменно сопутствующем атрибуте церемониальной обстановки древних персидских царей. Но если внешняя изобразительность сравнительно легко выявляет принятые культурные традиции, то внутреннее содержание изображенного может раскрываться по-разному. Многочисленные символы, в том числе и царские, у шумеров восприняли вавилоняне, а вслед за ними и ассирийцы.[31] И для семитской и для индоевропейской мифологии характерно рассматривать посох-жезл как уже знакомый нам условный знак Древа жизни. Символические изображения Древа жизни в его полном виде (цветущей ветви и посоха-жезла) богато представлены в культурах шумеров, вавилонян, ассирийцев. «Существовали изображения Древа жизни… и в виде пастушеского посоха, как, например, на месопотамской печати из Аккада (2254-2154 гг.до н.э.), где бог воды Эа держит посох, имеющий набалдашник и круглый крюк, а нижний конец посоха имеет заостренное окончание... Печать эта интересна и другими элементами. Над богом Эа изображена не только рыба (знак его стихии), но и небесные светила. Это показывает, что посох-древо соединяет небо, воду и землю».[32]

Принципы иранской монархии отражали как индоевропейские, так и ближневосточные представления о власти. Из последних особый интерес вызывают те, которые раскрываются в книгах Священного Писания Ветхого Завета. В книге Есфирь о скипетре ахеменидского царя, «царя царей» сказано как о символе царской милости: «Все служащие при царе и народы в областях царских знают, что всякому, мужчине и женщине, кто войдет к царю во внутренний двор, не быв позван, один суд - смерть; только тот, к кому прострет царь свой золотой скипетр, останется жив» [Кн. Эсфирь 4;11]. Еще раньше в книге Числа скипетр выступает в качестве символа Самого Царя Царствующих Господа Иисуса Христа. В пророчестве Валаама сказано: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля» [Числ. 24,17]. «Жезл от Израиля» (евр. «шевэт мий- исраиль»)- это царь израильский. Он также есть и «звезда от Иакова». Здесь символика звезды служит указанием на выдающуюся историческую личность, на человека, рожденного, говоря образно, под счастливой звездой, который и станет царем израильским. Слово «шевет» (рус. «жезл») означает прежде всего «палку, посох». Из ветхозаветного указания видно, что материалом для изготовления царского жезла служило золото.

К числу регалий иранских царей также относится и булава. Палица с навершием в виде головы быка являлась инсигнией власти каянидских и ахеменидских царей. Как ритуальный предмет она сих пор используется в зороастрийском обряде.[33] Такую булаву парсийский[34] священнослужитель держит в руках во время посвящения в свой сан. Зороастрийская легенда появление быкоголовой палицы связывает с змееборцем-кузнецом Каве, -вождем восстания против нечестивого царя-змея Даххака, ставшим праотцем иранских царей Каянинов. Каве был одет в фартук из кожи быка, который он водрузил на древко копья в качестве знамени. Это знамя станет символом кавиев и впоследствии знаменем остальных иранских царей до самого конца сасанидской эпохи. К восстанию кузнеца присоединился Траетаона, для которого и была выкована палица с бычьей головой.

Характерно, что в ведической мифологии также присутствует образ быка-оружия и связан он с уже знакомым нам богом Индрой и его ваджрой:

Успешно нападал он на врагов,

Острым быком рассекал он крепости.

Индра Вритре дубины грома,

Он исполнил свой замысел, торжествуя.



А в другом месте сам Индра сравнивается с быком: «Он точит ваджру, как бык (рога), - для остроты».

В иранской мифологии бык - первое животное, созданное Ахурамаздой. Его убийство приписывается Ахриману. Из него произошли растения, животные и первая человеческая пара. В изобразительном выражении это мифическое животное отражает преемственность культурной традиции шумеров, дожившей в Передней Азии до времени господства на Востоке мидийцев и персов. «Шумерский образ человека-быка, восходящий к 4 тыс.и первоначально связанный с космическими элементами, а затем выступавший в роли «охранителя» солнечного божества (аккадского и ассирийского) в иранской иконографии с 6 в. становится изображением-символом (этого - Д.И.) «первозданного быка». Примеров такого многократного использования приемов и сюжетов древнейшего изобразительного арсенала 4-3 тыс. до Р. Х. (при полном их переосмыслении) особенно много в истории стран и народов, оказавшихся наследниками (непосредственными или через посредников) художественной культуры Месопотамии».[35]

Александр Великий перенял всю атрибутику иранских царей, не меняя ее символики и внешнего вида, поэтому его скипетр и скипетры его преемников на персидском троне можно вполне правдоподобно представить с учетом уже знакомых нам ахеменидских изображений. О сохранении внешней формы скипетра покоренной династии Ахеменидов свидетельствует, например, наскальный барельеф с изображением царя Митридата Каллиника,- представителя новой парфянской династии иранских царей. После смерти Александра Великого его сподвижники, еще не разделив между собой его власть и этим свидетельствуя о продолжении существования его империи, проводили свои совещания в шатре Александра, по центру которого стоял его трон с диадемой и скипетром.

Вместе с жезлообразными скипетрами в царском церемониале государств, образовавшихся на территории древнего Ирана после распада империи Александра Македонского, присутствовали булавы. Возможно, эти церемониальные булавы были связаны с местной древнейшей традицией. «В Бактрии[36] 2 тыс. до Р. Х. изготовлялись бронзовые трубчато-втульчатые булавы палестинского типа, воспринятые из западных областей Ирана. В научной литературе бактрийские булавы обычно считаются флаконами для благовоний. Однако полностью с этим согласиться трудно, так как в большинстве они совершенно идентичны заведомым булавам типа трубчато-втульчатых. Даже наиболее миниатюрные экземпляры, находимые вместе с вставленными в них булавками, в погребениях (всегда разграбленных современными грабителями, поэтому материал погребений известен лишь благодаря антикварной торговле, а сам этот обряд пока не подтвержден археологически) не являются флаконами. Нам они представляются символами тех же булав, а вставленные в них вместо древков булавки - магическим удвоением значения символа: ведь булавка- заколка для одежды или прически - представляет собой штырь с обычно круглым навершием, то есть маленькую модель булавы. Это точно отражено и этимологией русского языка».[37]



СКИПЕТР В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМА.

Первые письменные упоминания о древнегреческих царских скипетрах находятся в гомеровском эпосе «Илиада». Как принято считать, Гомер, жил в 8 веке до Р.Х., намного позже того времени, в которое происходили описанные им в «Илиаде» события. Более всего со скипетром связан образ легендарного царя Микен Агамемнона, - самого могущественного царя Греции, которому при определенных обстоятельствах подчинялись независимые правители материковой Греции, острова Крит и некоторых других эгейских островов (в Спарте Агамемнону воздавались почести как божеству, в Хероне хранился, как святыня, его скипетр). «Скипетродержец» - часто используемый в «Илиаде» синоним слова «царь». Скипетр вручает царю сам Зевс:

... восстал Агамемнон,

С царственным скиптром в руках,

олимпийца Гефеста созданьем:

Скиптр сей Гефест даровал

молненосному Зевсу Крониду;

Зевс передал возвестителю Гермесу, аргоубийце;

Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою;

Конник Пелопс передал властелину народов Артею;

Сей, умирая, стадами богатому предал Фиесту

И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил,

С властью над тьмой островов и над Аргосом,

царством пространным.

[Гомер «Илиада» 2, 101-108].

У Гомера царь именовался еще «зевсорожденным» или «вскормленным Зевсом», что особо подчеркивало божественное происхождение царской власти. Как царь в качестве атрибута своей верховной божественной власти Зевс также держал в руках скипетр. В толпе греческого царя узнавали по скипетру и пурпурной одежде. В представлении Гомера скипетр - это «вкруг золотыми гвоздями блестящий» копьеобразный жезл, но без металлического острия. «Из своих фольклорных источников Гомер мог, по-видимому, почерпнуть лишь весьма приблизительное представление о власти и могуществе ахейских владык микенского времени. Однако, творчески перерабатывая древние мифы о ванактах «златообильных Микен», Пилоса, Спарты, переводя их на язык, понятный его аудитории, поэт неизбежно должен был вступить на путь той наивной модернизации прошлого, к которой прибегали в своих картинах художники-примитивы, изображая библейских царей и римских императоров в одежде и с атрибутами современных им королей и герцогов».[38] Поэтому некоторые, какие неизвестно, сведения о царском скипетре у Гомера могут не соответствовать уже для него весьма далеким и темным историческим реалиям. Древняя Греция не отличилась глубиной и разнообразием царской символики и сравнительно мало культивировала пафос регалий власти. Во время, когда жил Гомер, понимание сакрального происхождения и назначения скипетра у греков сошло на нет. В эпосе скипетр, ярко заявив о себе в начале повествования, в дальнейшем вообще исчезает, уступив место копью, которое, вероятно, для гомеровского общества являлось более знакомым и привычным символом царской власти.

Как настоящее оружие для наведения порядка, скипетр использовался Одиссеем:

Если ж кого-либо шумного он находил меж народа,

Скиптром его поражал и обуздывал грозною речью.

[Гомер «Илиада» 2, 198-199].

Ахилл скипетром скрепляет свою клятву, который таким образом становится символом судебной власти:

Скипетром сим я клянусь, который ни листьев, ни ветвей

Вновь не испустит, однажды оставив свой корень на холмах,

Вновь не прозябнет, - на нем изощренная медь обнажила

Листья и кору, - и ныне который ахейские мужи

Носят в руках судии, уставов Зевесовых стражи,-

Скиптр сей тебе пред ахейцами будет великою клятвой.

[Гомер Илиада 1, 234-239].

Так же, как и «скипетроносные» цари, употребляли скипетр герольды, вестники и судьи. «Первоначальной функцией скипетра (греческих царей- Д.И.),- писал всемирно известный ученый-филолог Э. Бенвенист, - нам представляется дорожный посох вестника. Это атрибут путешественника, идущего с правом и властью говорить, но не действовать. Три условия подразумевают одну функцию человека, соединяющего их в себе и проявляющего их в обществе (человек идущий; человек, облеченный властью; человек-рупор). Из предмета, необходимого для человека, несущего известие, скипетр становиться символом его функции, сакральным знаком законности. С этого времени скипетр определяет человека, произносящего речь, человека священного, чья миссия состоит в передаче сообщений, исходящих от властей. Так, от Зевса получен скипетр, последовательно переходивший из рук в руки владельцев и, наконец, попавший к Агамемнону. Зевс передает его как узаконенный символ власти тем, кого назначил говорить от своего имени… Сам по себе «скипетр» есть только палка, посох путешествующего или нищенствующего. Он становится священным лишь в руках царствующей особы, как скипетр Агамемнона, по поводу которого поэт перечисляет всех, к кому он переходил, начиная с Зевса».[39]

Впоследствии скипетры были у гимнасиархов и судьей на состязаниях. У афинян он считался одним из атрибутов священного круга: главы больших семейств, называемые сынами Зевса, когда являлись на агору и заходили в священный круг, то держали в руках особый скипетр.

Также как у гомеровских царей, знаком царской власти был скипетр и у этрусков. Скипетр считался у греков священным атрибутом самого Зевса. Равным образом он должен был рассматриваться этрусками по отношению к их верховному богу-громовержцу Тини. Дионисий Галикарнасский в рассказе о посольстве побежденных этрусков к царю Тарквинию Древнему говорит, что в знак избрания Тарквиния главою союза 12 этрусских городов этруски принесли ему скипетр с орлом на навершии, золотую корону, сиденье из слоновой кости и т.п.



В Древнем Риме скипетр (лат. "Ferula", т. е. трость, палка-жезл, который обладатель власти носит в руках во время некоторых церемоний) также относился к важнейшим царским регалиям и являлся атрибутом Юпитера, - бога-громовержца, державного властителя мира, чей культ был неразрывно связан с царским, императорским ритуалом: державное римское величие воплощалось в образе Юпитера, которого олицетворял собой каждый римский император.

В республиканскую эпоху посох, подобный царскому (scipio eburneus), отправляясь в курию, носили консулы (два высших должностных лица Римской республики). В качестве знака достоинства уже несколько иной (sceptrum) он сохранился и в императорском ритуале (таким посохом как почетным знаком, награждались также иностранные союзные цари), но императорская власть вернула ему значение царской регалии. Скипетр римских императоров был изготовлен из слоновой кости и увенчан орлом.

Орел - исключительный по своей значимости древнейший символ власти. Он посланник и спутник высших божеств (сопровождал Зевса и Юпитера), воплощение небесного огня и солнечного сияния (считается, что он способен смотреть на солнце и при этом не слепнуть). Согласно Пиндару,[40] орлы спали на скипетре Зевса и объявляли его волю людям. Германо-кельтские вороны, как и греческие и римские орлы, также были посланниками высшей воли.

Особенным образом орел связан с культом умерших римских императоров. «Есть у римлян обычай,- говорится в одном древнеримском источнике,- причислять к сонму богов тех императоров, что умерли, оставив после себя детей-преемников; такие почести называются у них апофеозом… Тело покойного предается земле - с пышностью, но в общем также, как хоронят всех людей; а потом лепят из воска изображение покойного, совершенно с ним схожее, и выставляют его при входе во дворец на огромном и высоко поднятом ложе из слоновой кости, устланном покрывалами с золотым шитьем. Восковая фигура лежит на виду у всех, бледная, как больной… Это длится семь дней; приходят врачи, каждый раз приближаясь к ложу… и каждый раз говорят, что ему все хуже. А когда станет ясно, что он уже умер… поднимают ложе, несут его по Священной дороге и выставляют на старом форуме… После этого, взяв ложе на плечи, его несут за пределы города, на поле, называемое Марсовым. Там, в самом широком месте, уже стоит своеобразное строение: четырехугольное, с равными сторонами, состоящее исключительно из скрепленных между собою огромных бревен,- что-то вроде дома. Внутри оно все заполнено хворостом, а снаружи украшивается расшитым золотом коврами, статуями из слоновой кости и разнообразными картинами. На первом, нижнем строении стоит второе такой же формы и с такими же украшениями, только меньше первого; воротца и дверцы, сделанные в нем, распахнуты. Дальше идут третье и четвертое, каждое меньше расположенного под ним, и все это заканчивается последним, которое меньше всех других… Поднеся сюда ложе, его ставят во второе снизу строение; сюда же несут благовония и пахучие растения… Когда вырастает целая гора из благовоний… начинается конный парад перед погребальным строением… когда совершенно и это, преемник императора, взяв факел, подносит его к зданию… Все это очень быстро загорается… Из последнего, самого небольшого строеньица, вылетает орел… Римляне веруют, что он уносит на небеса душу императора…». [Геродиан 4,2, 1-11].

Особая положительная роль в средневековой православной историографии отводится Александру Македонскому. В Киевском музее храниться золотая диадема 11 века из городища Девичья гора с изображением вознесения Александра Македонского. Предположительно это уникальное украшение принадлежало киевской княгине. Посмертное вознесение на небо царя Александра (kalos basileus, божественного царя) может рассматриваться как апофеоз царской власти. Отразивший его художественный образ запечатлен на многочисленных памятниках византийского и древнерусского искусства.[41] В средние века говорили, что когда Александр Македонский был поднят грифами в воздушные выси, то океан – море[42] показалось ему подобным змее, обвивающее собой всю землю.

Самые ранние изображения двуглавого орла относятся к культуре древних хеттов, где, вероятно, они служили символом верховной власти.[43] В дальнейшем этот символ появляется в Византийской империи. «Удвоение головы не означает двоичности или многочисленности частей империи, но усиливает символику орла. Двуглавый орел репрезентировал власть, которая даже сильнее королевской: власть императора - царя-царей».[44]

Из всего сказанного выше следует, что скипетр всегда являлся важнейшим царским атрибутом, символом, демонстративно и ярко выражающим верховную власть. Он представлял собой и регалию, и одну из древнейших форм изобразительного искусства, непосредственно отразившую основные мифологические образы и сюжеты, общие для всех индоевропейских языческих верований.

Особенно ярко и последовательно во внешней форме скипетра проявился бог-громовик. И ваджра Индры, и Перунов кий-самобой, и палица Тора и иное оружие иных индоевропейских громовиков всегда сохраняли символику грома и молнии, мощи и сокрушительной силы. Созидательные сила и власть, отраженная в символике посоха-жезла, и созидательно-разрушительная сила молнии, отраженная в скиптре-палице, указывают на действия монарха, направленные на наилучшее устроение державы, расширение ее границ, укрепление ее могущества. Мифологическое от реально исторического трудно отделимо, но основные идеи, которые созидали древние царства, прежде всего были заложены в мифологии.




[1] У древних славян ветвям ивы также придавался сакральный характер. Они использовали их в своих древних языческих обрядах. Русское слово «ива» созвучно хеттскому названию Древа жизни «Эя».

[2] Генон Р., Там же, стр.353

[3] Афанасьев А. Там же, с. 636.

[4] Фрезер Дж. Золотая ветвь, М., 2001, с. 228.

[5] В индоевропейском ритуале, и в первую очередь царском, как уже было отмечено, центральное место занимало жертвоприношение коня. Со временем установление столпа, представляемого как жертвенный, к которому привязывался конь, стало само по себе ритуалом, воспроизводящем акт сотворения Вселенной. Этот столп сам становится объектом почитания [Ригв. 3,8].

[6] Своеобразный вид древнего русского народного искусства, который породила подобная легенда, представляют собой писанки, раскрашенные в честь праздника весны и Матери-земли яйца. Сохранилось древнее предание, согласно которому, действие добра и зла в мире зависит от усердия в изготовлении писанок. В языческой древности верили, что под землей приковано злое чудовище. В год, когда писанок делается мало, ослабевают его цепи и зло распространяется по всему миру. Добро победит выпущенное зло в том случае, если восстановится многочисленное создание писанок. После принятия христианства на Руси от изготовления писанок не отказались, но их прежнюю символику заменили на христианскую, и они стали пасхальными яйцами, символизирующими Воскресение Господа Иисуса Христа. Их художественное содержание обогатилось христианскими изображениями, но в народе всегда бытовала архаичная традиция, согласно которой, эти яйца украшались еще простым орнаментом, цветами, листьями, веточками, - всем тем, что представляет ожившую весеннюю природу, почему, вероятней всего, они и сохранили свое исконное название «писанки». В прежние времена раскрашивание яиц представлялось ритуальным занятием. Накануне по-праздничному убирался дом, где трудился мастер, и сам он надевал на себя соответствующую чистую и нарядную одежду

[7] Афанасьев А. Славянская мифология. М.-СПб. 2008, с. 170.

[8] В геральдике облако - символ власти, дарованной Богом.

[9] C детства многим из нас они знакомы под названием «чертовые пальцы», которое, очевидно, им было дано уже в христианскую эпоху, когда языческих богов стали называть «бесами», а то и просто - «чертями».

[10] Древние славяне для защиты от молнии также использовали изображения громовых знаков, более всего напоминавших колесо с шестью спицами и шестилучевую розетку (в плане такой вид имело святилище Перуна). Эти знаки они помещали под крышами домов, на колодцах, предметах домашнего обихода.

[11] В мифологии многих народов известен образ мирового яйца как «первовещества», из которого возникло мироздание. Из его белка возникает небо, соответственно из желтка - солнце. Начало творения связано с тем, что мировое яйцо разбивается. Его разбивает громовик.

[12] Парашурама (имя дано соответственно этому оружию, полученному от Шивы) - шестая аватара Вишну, которая была обусловлена необходимостью избавления брахманов от тирании кшатриев

[13] Генон Р. Символы священной науки. М., 1997, с. 202.

[14] Моргунова Н.Л. К вопросу об общественном устройстве древнеямной культуры (по материалам степного Приуралья) / Древняя история населения Волго-Уральских степей (Межвузовский сборник научных статей). Оренбург, 1992, с. 10.

[15] Афананасьев А. Там же, с. 161.

[16] Генон Р., с. 357.

[17] «Тваштар для него выточил звучную палицу». [Ригв.1,32].

[18] Голубиная (или Глубинная) книга - самая известная «отреченная», то есть отвергнутая Церковью, книга в Древней Руси, сложившаяся на основе апокрифических сказаний и языческих легенд. Но здесь она представляет особый интерес, так как содержит вопросы и ответы об устройстве мира, происхождении животных, о возникновении сословий, о борьбе Правды и Кривды и пр., отразившие общеиндоевропейские мифические представлении.

[19] А.Г. Силаев. Истоки русской геральдики. М., 2003, с. 128.

[20] Такой рог хранился в свое время в Виндзорском дворце в Лондоне. Из него был изготовлен сосуд, чтобы определять присутствие яда в вине. Каждый раз, наливая вино в этот сосуд, следили, не поменяет ли он цвет: по представлениям, сложившимся в средневековой Европе, подобно когтям грифона рог единорога темнеет, если на него капнуть ядом.

[21] Скипетр австрийского императора также был изготовлен «из рога единорога».

[22] Древние тексты Вед. Битва богов и демонов. Сканда Пурана, М., 2010.

[23] Бонгард-Левин Б.М. Некоторые особенности государственного устройства империи Маурьев. / Древняя Индия: история и культура. М., 2008, с. 98.

[24] Даниленко В.Н. Там же, с. 98.

[25] Алёкшин В.А. Там же, с. 82.

[26] Само имя этого царя, принятое в момент вступления на трон, означает «повелитель по своему предназначению» (буквально: повелитель, приближенный к своим «МЕ»). Такое имя удостоился носить только он. Кроме него история не знает другого шумерского царя с таким именем.

[27] Древнегреческому философу Платону принадлежит учение о том, что любой материальной вещи и явлению в этом мире соответствует идея, находящаяся во власти высшей силы. В шумерской мифологии божественным установлениям, определеннее говоря, «сущностям», соответствует слово «ме». Известно сто «ме». Слова, которые их обозначают, выделяют и такие понятия как «царская власть», «корона», «скипетр».

[28] В.В. Емельянов. Ритуал в Древней Месопотамии. СПб., 2003, с. 65.

[29] Никольский Н.М. Культура древней Вавилонии. М., 2000, с. 39.

[30] Следует отметить, что ассирийское влияние в культуре древних иранцев постепенно стало преобладающим. В свою очередь надо учитывать значительное влияние на ассирийскую культуру художественной традиции хеттов, малоазийских индоевропейцев. Каменные рельефы явились результатом усвоения хеттской традиции, став еще и основным видом памятников ассирийского искусства, правда, ассирийцы вместо массивных каменных блоков использовали каменные плиты.

[31] В Уруке уже во время правления Селевкидов сохранялся древний ассирийский осенний праздник брака Ану и Анту (ассирийских Набу и Ташмету), символика которого была изменена таким образом, что Ану стал обозначаться как скипетр.

[32] Овчинников А.Н. Символика христианского искусства. М., 1999, с. 80.

[33] Несмотря на непрекращающиеся гонения со стороны мусульман, до сих пор существуют общины зороастрийцев.

[34] Парсы - переселившиеся в Индию зороастрийцы.

[35] Луконин В.Г. Древний и раннесредневековый Иран. М., 1987, с. 30.

[36] Бактрия располагалась по обеим сторонам Амударьи. Она занимала территорию нынешнего Северного Афганистана и южные области бывшей советской Средней Азии.

[37] Горелик. Оружие древнего востока. с. 59.

[38] Андреев Ю.В. Гомеровское общество. СПб., 2004, с. 294.

[39] Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995, с. 262.

[40] Graves R. The Greek Myths, Vol. 1-2, Harmondsworth, Middlesex, 1974.

[41] Сохранились связанные с царским церемониалом золотые кольца, шкатулки из слоновой кости, эмалевые блюда и другие ценные предметы византийского искусства, украшенные этим изображением. «Тема вознесения Александра была столь востребованной, что не составит никакого труда привести длинный список церквей, в которых имеются рельефы с этим сюжетом». (Форкони Д. Александр Македонский: завоеватель мира. М., 2008).

[42] В древности землю представляли утвержденной на водах, ее поверхность - большим кругом, мировой океан (океан-море) со всех сторон обтекает ее кольцом.

[43] Gray J. Near Eastern Mythology, L., 1982.

[44] Сакрализация власти в истории цивилизаций. ч.1, М., 2005, с. 48.



СКИПЕТР (печатается в сокращении)

По определению, скипетр (греч. sceptron, лат. sceptrum) - атрибут высшей власти, превосходства и владычества. У индоевропейских народов он относился к первостепенным монархическим регалиям. Известными типологическими предшественниками скипетров, появившихся в историческое время, и древнейшими атрибутами власти являются пастушеский посох (жезл) и боевая дубина (булава, палица). Посох изначально представлял собой орудие управления (он употреблялся также жреческой властью), а дубина еще ассоциировалась с применением особой внешней силы и стала символом мощи земного царства.

В связи с посохом (м. посошек (от «соха», «сошка», «жердь»), палка путника, трость (камышевая), батог, бадиг, батожек, подпиралка, жезл, крюка (посох крюкою, либо с костылем), попутник - В. Даль) необходимо отметить, что в индоевропейской мифологии довольно четко отмечена первобытная эпоха истории человечества. «Древняя форма ведения хозяйства как пастушеского полуоседлого скотоводства отражена в воспевании пастухов как царей и даже богов: в Ригведе бог Пушан именуется пастухом мироздания, и у него «скот не пропадает» (10. 17,3), а бог Индра «правит великим загоном для коров» (10. 120,8). В Авесте Йиму называют «царь-пастух»- он был правителем древних иранцев в эпоху их «золотого века», т.е. во время их жизни в Арьянам Вайдже (еще в эпоху палеолита - Д.И.)»[ii]

Многочисленные образцы палеолитического искусства, похожие на жезлы, найдены на территории Западной Европы и европейской части России. В основном их относят к мадленовской эпохе, датируемой учеными 15000-10000 гг. до Р.Х., но некоторые из них были изготовлены значительно раньше, в эпоху ориньяк (35-18 тыс. лет назад). До сих пор ученые расходятся во мнениях, определяя их назначение, но большинство из них склоняется к тому, чтобы представлять эти замечательные находки как ритуальные предметы, причем связ

Мифология власти. Юлий Цезарь. Стремление к солнцу

Доценко И. Юлий Цезарь. Стремление к солнцу, М.,2011

Среди самых выдающихся полководцев и государственных деятелей в истории всего человечества особое место отводится Юлию Цезарю. «Он, – пишет М. Гельцер, – был римлянином с головы до ног, и мечтал лишь о том, чтобы поднять imperium populi romani на новую ступень. Но его гений увлек его в своем полете слишком высоко, куда никто за ним не сумел и не смог последовать». Этот «полет» можно образно охарактеризовать как стремление к солнцу, то есть некоему высокому идеалу, наиболее удачным символом которого выступает дневное небесное светило.
Уже само происхождение великого римского полководца можно связать с солнечным мифом. Гай Юлий Цезарь принадлежал к роду{1} Юлиев, Цезарь было его семейное прозвище{2}. «Род моей тетки Юлии, – говорил он на ее похоронах, – восходит по матери к царям, по отцу же к бессмертным богам: ибо от Анка Марция происходят Марции-цари, имя которых носила ее мать, а от богини Венеры – род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья» [Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Кн.1, 6].
Венера (лат. Venus) отождествлялась с греческой богиней любви Афродитой. Согласно легенде, богиня Афродита была матерью Инея, – троянского героя, приплывшего из под Трои в Италию. У Инея был сын Юл, который и явился прямым предком Юлия Цезаря.
Многие греки и римляне, имевшие, как они тому верили, предков божественного происхождения, и впрямь старались ощущать себя потомками небожителей. Это особенно было свойственно воинам и полководцам. Для них истинное благородство соизмерялось с высотой олимпийского идеала сверхъестественной мужественности. Олимпийские боги были окружены небесным сиянием. Это – бессмертные, светлые существа. Следовательно, героическая патетика античности была исполнена блеском одухотворенного мифического солнца.
Троянские цари и цари Альбы-Лонги, первым из которых был Юл (Асканий), свою родословную связывали еще и с самим Юпитером через Дардана, Эрихтония и Троя{3}. Троянец, приплывший в Италию, о происхождении Энея свидетелствовал именно так :
Илионей отвечал… Латину……………………………..
Род от Юпитера наш, Юпитера племя дарданцев
С гордостью племя зовет, от высокой Юпитера крови
Царь наш рожден, троянец Эней…
[Вергилий. Энеида. Кн.7, 219-221]
О том же говорил и сам Эней: «Род от Юпитера мой» [Вергилий. Энеида. Кн.7, 219-221].
Хотя Юлий Цезарь имени царя не принял, но, можно сказать, что после многовекового перерыва ему удалось восстановить царскую власть, и не только восстановить, но и создать для нее прочную основу, попутно утверждая собственное царское величие. К семи статуям прежних римских царей, дошедших с древнейших времен и стоявших в Капитолии, он прибавил восьмую, изображающую его самого. Вокруг его даже начал складываться царский двор с соответствующим церемониалом, а его имя упоминалось в государственных актах наряду с именем римской общины как ее олицетворение и воплощение.
Несмотря на приверженность республике римлян в доимператорский период в их священной традиции всегда оставалось представление о царе как существе сакральном, одним своими присутствием обеспечивающем в этом мире особое божественное действо и покровительство. Сам Цезарь говорил, что цари «могуществом превыше всех людей, и благоговением, как боги, которым подвластны и самые цари» [Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Кн.1,6]. В качестве жреца царь совершал обряды, которые воспринимались как сверхъестественная опора общественной жизни{4}. Этим обрядам придавала эффективность та таинственная сила, которая заключалась в царе как избраннике небес. В древнеиранской и, возможно, в первоначальной древнейшей общеиндоевропейской традиции более всего этой силе соответствовало солнечное Фарно.
Фарно или Хварно (древнеиранск. Hvarnah) – название древнеиранского божества Хварно. Это – сияние, божественный огонь, божественная сущность, приносящая власть и могущество, жизненная сила, «которым завладели грядущие и бывшие арийские цари». Харизматической была и власть гомеровского басилея, однако, под харизмой в ахейской Греции большей частью понималась особая божественная благодать, которая в основном проявлялась в физической красоте, уме, силе, храбрости и т.п. (kharis- «красота», «благодарность», «милость», «дар»). Такими качествами обладал любой герой. Но, в том то и дело, что первым и лучшим из героев был всегда царь: его харизма самая большая. В Риме под Фарном чаще понимались просто царская удача, счастье, доля, судьба, что напоминает аналогичные божества Фортуну (лат. Fortuna){5} и Фелицитас (лат. Felicitas – счастье, удача).
«Когда-то твердо верили в то, – писал к Цезарю выдающийся римский историк Саллюстий, – что Фортуна дарует царства и державы, как и многое другое, чего люди сильно желают, поскольку все это, с одной стороны, нередко доставалось тем, кто того не заслуживал, как бы по прихоти судьбы, а с другой стороны, ни у кого не оставалось в целости и сохранности. Жизнь, однако, доказала справедливость изречений Аппия: каждый — кузнец своего счастья. Более всего это верно в отношении тебя, который настолько превзошел других, что люди, прославляя твои действия, уставали раньше, чем ты, хвалы достойные совершая. Впрочем, как созданное трудом, так и достигнутое доблестью следует оберегать возможно тщательнее, дабы оно из-за небрежения не испортилось и не рухнуло, обветшав» [Саллюстий. Письма к Гаю Юлию Цезарю о государственных делах. Письмо второе. 1,1-3]. Таким образом, не оставляя место особой божественной помощи в совершении грандиозных деяний великого полководца и государственного деятеля, Саллюстий особо подчеркивает его исключительные дарования, возвышающие его над всеми прочими людьми. Однако, эти самые дарования и выявляли харизматический характер личности Цезаря. В добавок к ним Цезарь, по мнению его современников, определенно обладал, так сказать в наше время, трансцендентными жизненными достоинствами, в силу которых в основном он и был выдвинут в качестве харизматического вождя. Другой выдающийся историк уже нашего времени Т. Моммзен{6} пишет: «Это был человек в полном смысле гениальный, он был от природы одарен более, чем какой-либо другой исторический деятель. Нелегко, даже прямо невозможно дать в кратких словах полную характеристику этого удивительного человека, но если указать хоть некоторые, даже, быть может, и не главные свойства его ума и характера, то и тогда станет ясно, насколько необыкновенны были его дарования. Удивительны духовные дарования, какие проявил Цезарь. Он обладал в высшей степени проницательным умом, невозможно лучше, чем он, оценивать людей, находить для каждого место, на котором он мог приносить наибольшую пользу. Наблюдательность Цезаря была поразительна, благодаря ей он быстро ориентировался в самых трудных положениях, а его приказания даже там, где он распоряжался заочно, были всегда удивительно ясны и исполнимы. Память Цезаря была необычайно точная и сильная: он удерживал в голове огромную массу фактов и мог с легкостью вести одновременно самые различные дела. Наиболее же удивительным свойством Цезаря была, так сказать, гениальная трезвость его ума: он охватывал своим умственным взором все стороны действительной жизни, ничего не упускал, все оценивал верно, находил всегда наиболее легкие и прямые пути к цели, никогда не увлекался ничем недостижимым, как бы ни казалось оно заманчивым. Все дела, которые он вел с небывалою творческой силой, все перемены, которые он производил, с чудной гармонией направлял он к одной общей цели и никогда не был принужден что-либо переделывать. Все, что делал Цезарь, он делал так, как будто план у него был давно и всесторонне обдуман. Полон ли план — пусть судит тот, кто считает себя способным помериться с гением Цезаря. Его делу люди не перестают удивляться уже почти две тысячи лет, и, кажется, что человечество пойдет по стезям, проложенным Цезарем, пока не разрушится мир»{7}.
Цезарь всегда осознавал, что многое в этом мире зависит от случая и от счастья. Часто он полагался все на ту же судьбу, почему и отличались его действия необыкновенными решимостью и смелостью. В этом отношении показателен случай, происшедший во время гражданской войны. «Цезарь, не имея в Аполлонии военных сил, достаточных для борьбы, и видя, что войска из Италии медлят с переправой, оказался в затруднительном положении. Поэтому он решился на отчаянное предприятие – на двенадцативесельном судне тайно от всех вернуться в Брундизий, хотя множество неприятельских кораблей бороздило море. Он поднялся на борт ночью в одежде раба, и усевшись поодаль, как самый незначительный человек, хранил молчание. Течением реки Аоя корабль унесло в море, но утренний ветер, который обыкновенно успокаивал волнение в устье реки, прогоняя волны в море, уступил натиску сильного морского ветра, задувшего ночью. Река свирепо боролась с морским приливом. Сопротивляясь прибою, она шумела и вздувалась, образуя страшные водовороты. Кормчий, бессильный совладеть со стихией, приказал матросам повернуть корабль назад. Услыхав это, Цезарь выступил вперед и, взяв пораженного кормчего за руку, сказал: «Вперед, любезный, смелей, не бойся ничего: ты везешь Цезаря и его счастье» [Плутарх. Цезарь (Александр и Цезарь). 38]. Не было замечено за ним и того, чтобы когда-нибудь он испытывал разочарование.
В императорском Риме царское достоинство олицетворялось солнечными символами. Свойства и качества одухотворенного солнца отчетливо усматриваются и в разнообразных достоинствах Юлия Цезаря как государственного деятеля и полководца. Причем, трудно в древней и современной мифологизации его личности отделить переоценку от достоверного: настолько велик был его гений и уникальна его историческая судьба.
Одухотворенному солнцу присуще устанавливать такой миропорядок, который основан на гармонии, справедливости и высокой нравственности. Можно ли это отнести и к Цезарю? На этот вопрос Т.Моммзен ответил следующим образом: «Цезарь (еще не обладая полнотою полученной позже власти – Д.И.) бесспорно стремился к единоличному господству, но он был слишком гениален для того, чтобы увлекаться царскою властью только для обладания ею. Он с полным основанием мог называть себя и демократом — потому что его главною мыслью была именно мысль о народе, мысль о том, как бы лучше устроить его судьбу, после того как стало ясно, что судьбами и силами его под видом властей, избираемых самим народом, распоряжаются люди, преследующие свои личные цели или партийные и сословные интересы. Достигнув власти, Цезарь, бесспорно, прежде всего выбросил бы за борт весь тот олигархический хлам, который скопился за существование республики и тяготил ее»{8}.
Солнце как жизнеподатель греет, милует и питает всех: и добрых и злых. Подобно ему и Цезарь, как утверждали его современники, был милостив и щедр не только к друзьям, но, что бывает редко, и к врагам. Цицерон даже говорил «об ярком свете великодушия и мудрости» великого завоевателя. Такое отношение к врагам, добавлял он, делает человека «богонравным». «Его умеренность и милосердие, – пишет древнеримский историк Светоний, – как в ходе гражданской войны, так и после победы, были удивительны. Между тем, как Помпей объявил своими врагами всех, кто не встанет на защиту республики, Цезарь провозгласил, что тех, кто воздержится и ни к кому не примкнет, он будет считать друзьями. Всем, кого он произвел в чины по советам Помпея, он предоставил возможность перейти на сторону Помпея. Когда при Илерде велись переговоры о сдаче, и оба войска находились уже в непрестанном общении и сношениях, Афраний и Петрей, внезапно передумав, захватили врасплох и казнили всех цезарианских солдат в своем лагере; но Цезарь не стал подражать этому испытанному им вероломству. При Фарсале он призвал своих воинов щадить жизнь римских граждан, а потом позволил каждому из своих сохранить жизнь одному из неприятелей. Никто не погиб от него иначе, как на войне, если не считать Афрания с Фавстом и молодого Луция Цезаря; но и они, как полагают, были убиты не по воле Цезаря, хотя первые двое, уже будучи однажды им прощены, снова подняли против него оружие, а третий огнем и мечом жестоко расправился с его вольноотпущенниками и рабами, перерезав даже зверей, приготовленных им для развлечения народа. Наконец, в последние годы он даже позволил вернуться в Италию всем, кто еще не получил прощения, и открыл им доступ к государственным должностям и военным постам. Даже статуи Луция Суллы и Помпея, разбитые народом, он приказал восстановить. И когда впоследствии против него говорилось или замышлялось что-нибудь опасное, он старался это пресекать, но не наказывать. Так, обнаруживая заговоры и ночные сборища, он ограничивался тем, что в эдикте объявлял, что это ему небезызвестно; тем, кто о нем злобно говорил, он только посоветовал в собрании больше так не делать; жестокий урон, нанесенный его доброму имени клеветнической книжкой Авла Цецины и бранными стишками Пифолая, он перенес спокойно, как простой гражданин» [Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Кн.1, 74]. Саллюстий, обращаясь к Цезарю добавляет: «Никто ведь не уступает другому своей верховной власти добровольно, и того, кто более могуществен, как бы ни был он добр и милосерден, все же страшатся, ибо он может злоупотребить властью. Это происходит потому, что большинство властителей заблуждается, полагая, что чем ничтожнее те, кем они повелевают, тем надежнее их защита. Напротив, так как сам ты честен ц деятелен, то тебе подобает властвовать над самыми лучшими людьми, ибо самые дурные — те, которые терпят правителя с величайшим неудовольствием. Но привести в порядок то, что добыто оружием, тебе гораздо труднее, чем твоим предшественникам, потому что, ведя войну, ты был более мягок, чем другие в мирные времена» [Саллюстий. Письма к Гаю Юлию Цезарю о государственных делах. Письмо второе. 1,4-7]. После завоевания Галии ко всем покорявшимся галлам Цезарь относился весьма милостиво.
Одухотворенное солнце выступает как мироподатель, и о Цезаре складывалось мнение как об особом типе умиротворителя. Цицерон в одном из своих обращений к Цезарю сказал, что ему пришлось вести гражданскую войну только для того, чтобы защитить свои права и достоинство: "Было ли у тебя какое-нибудь иное стремление, когда ты вел войну, кроме стремления отразить бесчестие? Чего добивалось твое непобедимое войско, как не защиты своего права и твоего достоинства? А когда ты стремился заключить мир, то ты стремился к согласию с преступниками или же с честными гражданами?" [Цицерон. «Речь за Лигария». 16].
Но более всего уподобляет Цезаря солнцу непокоренность и слава. Как солнце торжествует каждое утро над мраком, так и Цезарь одерживал постоянные победы над врагом, приобретая бессмертную славу. В древнеримской традиции каждой военной победе придавался особый священный смысл. Полководец, одержавший победу над врагом, представлялся носителем особой мистической силы, облекающей его в героическую «божественность». Это было свойственно и древнегреческой традиции. Так, согласно древнегреческой мифологии, Геракл принял от богини победы Ники венец, который ввел его в круг олимпийских небожителей.
Главной военной заслугой Цезаря перед Римом признано покорение Галии и отражение германцев, представлявших значительную угрозу для его безопасности. Цицерон так сказал об этом: «Он добился полного успеха в решительных сражениях против сильнейших и многочисленных народов Германии и Гельвеции; на другие народы он навел страх, подавил их, покорил, приучил повиноваться державе римского народа; наш император, наше войско, оружие римского народа проникли в такие страны и к таким племенам, о которых мы дотоле не знали ничего — ни из писем, ни из устных рассказов, ни по слухам. Лишь узкую тропу в Галлию до сего времени удерживали мы, отцы-сенаторы! Прочими частями ее владели племена, либо враждебные нашей державе, либо ненадежные, либо неведомые нам, но, во всяком случае, дикие, варварские и воинственные; не было никого, кто бы не желал, чтобы народы эти были сломлены и покорены. Уже с начала существования нашей державы не было никого, кто бы, размышляя здраво об интересах нашего государства, не считал, что наша держава более всего должна бояться Галлии» [Цицерон. Речь о консульских провинциях. 13,33]. Но Цезарь не только покорил Галлию оружием, но своими на редкость мудрыми разносторонними распоряжениями окончательно подчинил ее римской власти.
Современники Цезаря рассказывали, что как-то «в Испании, читая на досуге что-то из написанного о деяниях Александра, Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивленные друзья спросили его о причине, он ответил: «Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моем возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор еще не совершил ничего замечательного!» [Плутарх. Цезарь (Александр и Цезарь). 11]. В дальнейшем в древнегреческой и древнеримской историографии нередко образ Цезаря представлялся в сравнении с образом Александра Македонского. Можно сказать, что схожесть личностных качеств и славных деяний и македонского, и римского завоевателей более, чем очевидна. В знаменитых сравнительных жизнеописаниях древнегреческого историка Плутарха есть и их объединенные под одним общим названием «Александр и Цезарь» две отдельные биографии.
Личность Александра Македонского как историческая, так и полулегендарная, неразрывно связана с солнечным мифом. Еще Пердика, родоначальник династии македонских царей, к которой принадлежал и великий завоеватель, принял солнце в качестве символа своей власти. Когда родился Александр, бушевала страшная буря, свидетельствовавшая, согласно древним верованиям в предзнаменования, о появлении на свет будущего великого героя. Царица Олимпиада, его мать, была уверена в том, что родила сына бога, и посвятила новорожденного солнечному богу Амону. В битве на берегах реки Граник, как гласит легенда, за спиной царя Александра все время светило солнце, ослепляя врагов македонского завоевателя. Наконец, в Египте жрецы нарекли его сыном бога Амона. После завоевания Вавилона и ознакомления с учением Заратуштры увлечение солнечным мифом придало военным походам Александра в Иране особый духовный смысл. Завоевание Бактрии и Согдианы, где, как предполагают, проповедовал солнечный пророк, может рассматриваться и как присвоение его духовного наследия.
Кроме стремления к власти и славе, что само по себе не относится к ряду положительных, «солнечных» качеств, и Александр и Цезарь прежде всего выделяются непревзойденностью своих природных дарований. Древнеримский историк Аппиан пишет о Цезаре: «счастливейший человек во всех отношениях, гениальный, широкого размаха, справедливо сопоставляемый с Александром». В общем, сравнивая двух великих завоевателей, более всего приходится говорить о них как о величайших полководцах. Они, как отмечает Аппиан, «воинственны, быстры в проведении своих решений, отважны в опасностях, не щадили своего здоровья и не столько полагались на стратегию, сколько на решимость и счастье». О македонском завоевателе Плутарх пишет: «В боях Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений… (он- Д.И) стремился дерзостью одолеть судьбу, а силу – мужеством, ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов – никакой опоры» [Плутарх. Александр (Александр и Цезарь).58].
«Прибыв оттуда (из Сирии – Д.И.) в Азию, – добавляет Плутарх, – Цезарь узнал, что Домиций разбит сыном Митридата Фарнаком и с немногочисленной свитой бежал из Понта, а Фарнак, с жадностью используя свой успех, занял Вифинию и Каппадокию, напал на так называемую Малую Армению и подстрекает к восстанию всех тамошних царей и тетрархов. Цезарь тотчас же выступил против Фарнака. С тремя легионами, в большой битве при городе Зеле совершенно уничтожил войско Факнака и самого его изгнал из Понта. Сообщая об этом в Рим одному из своих друзей, Матию, Цезарь выразил внезапность и быстроту этой битвы словами: «Пришел, увидел, победил». По-латыни эти слова, имеющие одинаковые окончания, создают впечатление убедительной краткости» [Плутарх. Цезарь (Александр и Цезарь).50].
И Цезарь, и Александр не только сами отличались храбростью, но и своим ярким примером в духе воинской доблести воспитывали воинов, которые были им необыкновенно преданы. Плутарх пишет: «Он (Цезарь – Д. И.) пользовался такой любовью и преданностью своих воинов, что даже те люди, которые в других войнах ничем не отличались, с непреодолимой отвагой шли на любую опасность ради славы Цезаря. Примером может служить Ацилий, который в морском сражении у Массилии вскочил на вражеский корабль и, когда ему отрубили мечом правую руку, удержал щит в левой, а затем, нанося этим щитом удары врагам в лицо, обратил всех в бегство и завладел кораблем» [Плутарх. Цезарь (Александр и Цезарь).16]. Также, как и Цезарь, Александр Македонский отличался щедростью и милосердием к своим врагам.
Цезарь неудержимо следовал на Запад, как Александр – на Восток. Присоединение Галии к Риму и прочие военные победы Цезаря в Западной Европе представляются как завоевания величайшей значимости, причем как в древности, так уже и новое время. По-мнению великого древнеримского поэта Вергилия, ничего подобного, начиная с первых латинских царей Альбы-Лонги, римская история не знала. Свое восхищение Юлием Цезарем он вложил в уста самого Юпитера:
«Отрок Асканий … (назовется он Юлом отныне, --
Илом был он, пока Илионское царство стояло), --
Властвовать будет, доколь обращенье луны не отмерит
Тридцать великих кругов; перенесши из мест лавинийских
Царство, могуществом он возвысит Долгую Альбу.
В ней же Гекторов род, воцарясь, у власти пребудет
Полных трижды сто лет, пока царевна и жрица
Илия двух близнецов не родит, зачатых от Марса.
После, шкурой седой волчицы-кормилицы гордый,
Ромул род свой создаст, и Марсовы прочие стены
Он возведет, и своим наречет он именем римлян.
Я же могуществу их не кладу ни предела, ни срока,
Дам им вечную власть…
…Года пролетят, и время настанет
…………………………………………………………….
Будет и Цезарь рожден от высокой крови троянской,
Власть ограничит свою Океаном, звездами – славу,
Юлий – он имя возьмет от великого имени Юла».
[Вергилий. Энеида. Кн.1, 267-288]
Более реалистичный Плутарх конкретизирует это таким образом: «Поход против британцев доказал исключительную смелость Цезаря. Ибо он был первым, кто вышел в Западный океан и переправился с войском через Атлантическое море, кто расширил римское господство за пределы известного круга земель, попытавшись овладеть островом столь невероятных размеров, что многие писатели утверждают, будто его и не существует, а рассказы о нем и самое его название – одна лишь выдумка» [Плутарх.Цезарь (Александр и Цезарь). 23]. А Т. Моммзен возвышает значимость этих походов до общеевропейского вневременного уровня: «Одновременно с завоеванием Галлии римские легионы более или менее успешно действовали в Далмации, по границам Македонии и даже по нижнему течению Дуная. Но завоевание Галлии далеко превосходило по своему значению все подобные столкновения: оно является важнейшим фактом в истории всех европейских народов. Цезарь отразил и почти на 500лет отсрочил то передвижение еще полуварварских германских племен, которое совершилось в 5 веке. Этим он дал время эллино-римской культуре так распространиться и, главное, так укрепиться в массе населения, что новые народы уже не смыли этой культуры, а, наоборот, сами ей поддались и ее усвоили. Без дела Цезаря наша современная культура была бы оторвана от эллино-римской, блестящие результаты классической культуры остались бы нам столь же чуждыми и далекими, как теперь остаются нам далеки и чужды культуры Индии или Вавилона, и европейская цивилизация, все умственное развитие европейских народов шло бы несравненно медленнее, было бы беднее содержанием и однообразнее по формам, и тысячелетние усилия всех европейских народов на поприще наук и искусства все-таки не дали бы многого прекрасного, что возросло на прочном и блестящем основании, какое представляет собою эллино-римская культура»{9}.
Ранее, за три столетия до небывалого расширения римского государства Александр Македонский основал дотоле небывалую в истории древнего мира по своей величине и могуществу империю. «То, что за его смертью последовал быстрый развал системы, доказывает не то, что она была нежизнеспособна, а то, что только Александр мог ее создать и обеспечивать ее существование. Его последователи, сознавая, что им это не под силу, быстро умерили свои аппетиты, соизмерив их со своими возможностями. Но образ вселенской монархии не пропал. Позже он будет воспринят Августом в адаптированной к новому времени форме, и Римская империя в значительной степени станет воплощением мечты Александра. И это прекрасно чувствовал создатель «Большой камеи Франции» («Камея Тиберия»), хранящейся В Кабинете медалей (Парижская национальная библиотека): над царственной четой- Тиберием и Ливией- обожествленный Александр в персидском одеянии парит в эмпиреях рядом с Августом, изображенным в сиянии славы, передавая правление миром своему далекому преемнику»{10}.
Восстановление царской власти в республиканском Риме между прочим требовало и значительное расширение восточных границ державы. Республика не справлялась с управлением эллинистическими провинциями. Объединить Запад и Восток могла только монархия. И Риму в решении этой задачи мог помочь опыт управления восточными странами преемников Александра Великого.
Среди своих подданных восточные цари греческих династий усиленно насаждали и надолго утверждали собственный царский культ, воплощавший возвышенную идею нового эллинистического государства. Особые религиозные обряды должны были подымать авторитет царской власти. Этот культ вместе с другими политическими институтами эллинистического Востока был унаследован и получил дальнейшее развитие в Римской империи. В правление императора Домициана (81-96 гг.) устанавливается римское самодержавие по типу восточных эллинистических монархий. «До самого конца империи Восток оставался впереди Запада, который господствовал над ним лишь политически, но не экономически и не культурно. С этой точки зрения мы можем утверждать, что Рим, так сказать, извне примкнул к эллинистическо-восточному миру, и что завоевание Западной Римской империи германцами было как бы отторжением его от более древнего, чем он, исторического мира. Не даром же и центр политической жизни около 300 г. переносится из Италии на берега Босфора, где возникает скоро «Новый Рим» на месте древней греческой колонии Византии, которая и продолжает в течение всех средних веков традицию основанной старым Римом империи»{11}.
Не сохранилось сведений о каком-нибудь особом отношении Цезаря к Востоку, но, что интересно, с 45г. до Р.Х. в Риме он ввел солнечный календарь, уже существовавший в Египте. Этот календарь стал называться «юлианским».
Накануне самого дня его смерти «в курию Помпея влетела птичка королек с лавровой веточкой в клюве, преследуемая стаей разных птиц из ближней рощицы, и они ее растерзали. А в последнюю ночь перед убийством ему привиделось во сне, как он летает под облаками, и потом как Юпитер пожимает ему десницу» [Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Кн.1,81] {12}. Даже сама трагическая кончина Цезаря освящена солнечной символикой: он «умирает от руки Брута, подобно Зигфриду в песне о Нибелунгах, умирающему от руки Гагена, и, падая под множеством ударов, обагренный кровью, он завертывается в тогу, чтобы умереть во тьме»{13}.
После его смерти «из сверхъестественных же явлений самым замечательным было появление великой кометы, которая ярко засияла спустя семь ночей после убийства Цезаря, а затем исчезла, а также ослабление солнечного света. Ибо весь тот год солнечный свет был бледным, солнце восходило тусклым и давало мало тепла. Поэтому воздух был мутным и тяжелым, ибо у солнечной теплоты не хватало сил проникать до земли; в холодном воздухе плоды увядали и падали недозрелыми» [Плутарх. Цезарь (Александр и Цезарь. 67].


ПРИМЕЧАНИЯ

{1} Род – союз потомков одного и того же родоначальника.

{2} Каждый знатный римлянин имел три имени: nomen (собственное имя), praenomen («пред-имя», относящееся к роду) и cognomen (прозвище, определяющее семью).

{3} Может быть, поэтому император Гальба начинал свое фамильное древо с Юпитера.

{4}. Во времена древней монархии первое место в жреческой иерархии принадлежало царю. Тогда он назывался "священный царь", Rex sacrorum.

{5} Фортуна – богиня судьбы и счастливого случая. Ее культ был введен древним царем Сервием Туллием, который по велению Фортуны, будучи сыном рабыни, стал царем. Фортуна присутствует на монетах практически всех императоров с различными эпитетами: «Фортуна величественная», «Фортуна счастливая», «Фортуна победоносная», «Фортуна римского народа».

{6} Он стал лауреатом Нобелевской премии в области литературы за 1902г. за труд «Римская история».

{7} Моммзен Т. История Рима.

{8} Там же.

{9} Там же.

10}Шаму Ф. Эллинистическая цивилизация, М., 2008, стр.49.

{11}Кареев К. Монархии Древнего Востока и греко-римского мира, СПб., 1913, стр.198.
{12} Лавр признавался священным деревом бога солнца Аполлона, лавровый венок – символом победы и славы в древнем Риме. В республиканский период римской истории этот венец в церемонии римского триумфатора венчал голову триумфатора. Это считалось почестью, достойной богов. Помпезную форму этой церемонии римляне переняли у этрусков, которые в полководце, одержавшем блестящую победу, видели воплощение самого бога неба Тини. В императорскую эпоху этот венец получает уже значение высшего знака императорской славы.

{13} Тайлор Э.Б. Первобытная культура, М., 1989, стр.152.

НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ И ИХ ПОГРЕБЕНИЯ

Доценко И.

НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ И ИХ ПОГРЕБЕНИЯ

Палеолит (или древнекаменный век) – древнейшая эпоха в истории человечества. Он делится учеными на несколько периодов, из которых самым поздним принято считать верхний палеолит (50-10 тыс) (1).В среднем палеолите, в эпоху предшествующую верхнему палеолиту, на земле обитали неандертальцы. О них и их духовной жизни свидетельствуют их многочисленные погребения.
До недавнего времени ученые представляли неандертальцев некими недочеловеками, покрытыми густой шерстью, которые в дальнейшем ходе эволюции преобразились в людей современного типа. Но в ходе подлинного научного изучения, в конце концов, было установлено, что неандертальцы являются вполне полноценными людьми. К тому же последние достижения генетики показали, что они представляли собой давно вымерший изолированный человеческий род, не оставивший после себя никакого потомства (2).
На сегодняшний день неандертальцы – самые древние жители Европы. И, как подобает европейцам, они были светлокожи (о светлокожести свидетельствуют их ДНК). К тому же если не все, то многие из них были еще и рыжеволосыми. «Различия между ними и нами далеко не столь велики, как принято думать. Внешне, конечно, они были не очень на нас похожи, но вот во всем остальном – от технологии производства орудий и способов добывания средств существования до отношения к себе подобным, к живым и умершим сородичам – на первый план выходит именно сходство. Создается впечатление, что в тех областях деятельности, о которых можно составить хоть какое-то представление по антропологическим и археологическим данным, неандертальцы практически ни в чем не уступали гомо сапиенс… Даже тезис об интеллектуальном превосходстве палеолитических гомо сапиенс над их современниками, до сих пор воспринимаемый большинством из нас как нечто само собой разумеющееся, в свете накапливающихся данных теряет былую аксиномичность. Превратить его в теорему пока не удается из-за отсутствия сколько-нибудь убедительных доказательств… Нельзя исключить, что не исчезни неандертальцы с лица земли 25-30 тыс. лет назад, они продвинулись бы в культурном отношении много дальше, чем это имело место в действительности» (Вишняцкий Л.Б. Неандертальцы: история несостоявшегося человечества, Спб., 2010, стр.259).
Неандертальцы и сапиенсы (люди разумные), которые жили, как теперь говорят ученые, не только в то же время, что и неандертальцы, но и раньше их (некоторые из их сохранившихся костных останков старше неандертальских) – это собственно и есть люди, потомки праотцев Адама и Евы. Даже многие современные антропологи уже давно не признают гоминид (ископаемых человекообразных обезьян) за людей. И различия здесь не только в костях. Несопоставимы производительные способности гоминид, оставивших галечные орудия (эпоха олдувая), и следующих за ними неандертальцев, создавших культуру орудий кремневых (эпоха ашеля). «Галечные чопперы олдувая (чоппер представляет из себя гальку, по которой в древности нанесли один или несколько ударов для образования на ней острого режущего края – Д.И.) не просто орудия более примитивные относительно ашельских рубил. Галечные орудия и ашельские бифасы (т.е. рубила – Д.И.) имеют принципиально различное происхождение. Это изделия «родились» в результате несходного отношения к труду, в итоге несопоставимых планов их изготовления и предварительных технических «задумок»… Бифасиальные изделия ашеля созданы, как мы можем полагать, мыслящим мастером… изготовители этих более совершенных орудий, несомненно уже обладали языком и мышлением… Технологическое мышление «способной обезьяны» подчеркнуто плоскостное; технологическое мышление человека всегда объемно… Практика показывает, что для расщепления камня «плоскостного воображения» может быть достаточно. То есть в принципе так можно работать. Но не всегда… Результатом труда палеообезьяны становились только простейшие артефакты, несущие на себе следы использования исключительно технических приемов, но никак не применения технологии. Так можно изготовить чоппинг или чоппер, получить способный работать как орудие отщеп или скол, т.е. получить изделия, типичные для олдувайской культуры. Более сложный инструмент (каким является ашельский – Д.И.), требующий знания, понимания и использования технологии расщепления камня, в результате такой работы не получится… Типичная олдувайская индустрия была продуктом животной, условно-рефлекторной производственной деятельности. Она была творением не людей… «Самой отличительной особенностью… коллекций ашельских орудий, – пишет Дж. Д.Кларк, – является ее неожиданное появление среди общей массы материала, а также то, что орудия сделаны из крупных отщепов, отколотых от галек и булыжников…». Итак, «неожиданное». «В Восточной Африке ашель не является продолжением олдувайской культуры». Это очень важно – это означает отсутствие следов «постепенности» в эволюции технологий. Совершенные орудия ашельской культуры, разительно не похожие на изделия олдувая, появляются в истории как бы внезапно, без каких-либо технологических предпосылок. Причем следы технологической эволюции отсутствуют именно в Восточной Африке, т.е. там, где их логичнее всего было бы наблюдать» (Волков П. Феномен Адама, Новосибирск, 2008, стр.215, 224-225, 230). В дальнейшем ашельская технология расщепления камня постепенно эволюционирует в мустьерскую, которая, в свою очередь, перерастет в позднепалеолитические технологии.
Неандертальцы жили вполне «по-человечески»: заботились друг о друге, создавали семьи, судя по устройству погребений и самого их наличия, имели свои неведомые нам духовные понятия и представления о загробной жизни.
Захоронения неандертальцев – древнейшие из сохранившихся погребений людей: «ни о каких погребениях в домустьерское время говорить не приходится» (А.П. Окладников).
Известно 60 случаев захоронения неандертальцев (Франция, Венгрия Израиль (Кебара)).
Так, около поселка Мустье в долине реки Везеры (Южная Франция) была найдена (1908) могила неандертальского юноши. Его погребли под скальным навесом в неглубокой могиле на правом боку, согнув ноги и положив правую руку под голову. Возле него были обнаружены кремневые камни, кремневые орудия и несколько обожженных звериных костей, – остатков жареных кусков мяса. О том, что неандертальцы свою пищу перед употреблением готовили, говорит анализ следов огня на костях, обнаруженных в пещере Кебара в Израиле, в которой было обнаружено их пребывание. Эти следы больше всего встречаются на мясистых костях, чем на малопригодных для жарения фалангах, позвонках или черепах (3).
Подобное неандертальское погребение было обнаружено и в пещере Шанидар (Ирак) (4). Под голову погребенного человека, лежащего на правом боку, был положен плоский камень. Рядом с ним разместили каменные предметы и кости животных, а сверху на него положили цветы. (об этом свидетельствуют остатки цветочной пыльцы) (5).
Там же, в Шанидаре были найдены кости одного 40-летнего неандертальца. Он погиб при обвале пещеры. У этого человека из-за врожденного дефекта правое плечо и рука были недоразвиты, и он с детства владел только левой рукой. При всем этом он дожил до сорока лет. Прожить он смог только за счет того, что его содержала община, заботящаяся о слабых, калеках и стариках. Между прочим, «первый» неандерталец (найденный в Неандертале) тоже был калека.
Пещера Тешик-Таш в Узбекистане сохранила погребение неандертальского мальчика. Остатки его скелета лежали в мелком углублении. Вокруг его черепа были воткнуты в землю рога сибирского козла, которые образовывали некое подобие ограды. Недалеко от этой могилы найдены следы небольшого костра, горевшего очень короткое время.
В Ла-Ферраси у г. Шапеля (Франция) в скорченном положении были обнаружены захоронения 6 неандертальцев. .В Киик-Коба (Крым) – погребения двух неандертальцев (мужчина и годовалый ребенок, тоже скорченные). В Мугаред-эс-Схуле (Палестина) – 9 неандертальцев (5 мужчин, 2 женщины и 3 ребенка, все сильно скорчены).
Неандертальские захоронения содержат немало явно выраженных могильных ям и разнообразных перекрытий над погребенными. Многих умерших сопровождал погребальный инвентарь. Руки и ноги погребенных были согнуты полностью или наполовину.
Давно уже стало традиционным приписывать неандертальцам каннибализм. Началось это с того, что в начале прошлого века были обнаружены два коллективных захоронения мезолитического времени в пещере Офнет на Юге Германии (в Баварии). В них было найдено около 33 мужских черепов, окрашенных охрой и сопровождавшихся погребальным инвентарем. К неандертальцам эта находка отношения не имела, но у исследователей их культуры появилась мысль о том, что и у них существовал культ черепов. Вскоре, в 20-30 гг. 20 ст., были обнаружены черепа неандертальцев с разрушенным или сильно поврежденным в районе затылочного отверстия основанием. Эти находки восприняли как наглядное доказательство существования у неандертальцев каниббалистических ритуалов, во время которых поедался мозг умершего.
«Своего апогея развитие этой гипотезы – ритуального каннибализма с последующим поклонением черепам – достигло в середине прошлого века, после появления серии публикаций А Бланка о находках в гроте Гуаттари в Италии… Картина, нарисованная итальянским исследователем, казалась, столь убедительной, что многие его коллеги стали считать ее типичной для всех неандертальцев вообще. Если по поводу каннибализма еще возникали сомнения, то культ черепов как таковой считался установленным фактом… (И только совсем недавно – Д.И.) главная опора гипотезы о культе черепов рухнула. Специальные исследования, проведенные на рубеже восьмидесятых и девяностых годов прошлого века, привели к выводу, что если кто и справлял кровавые пиршества в Гроте Гуаттари, то вовсе не люди, а … гиены» (Вишняцкий Л.Б. Там же, стр 194).

ПРИМЕЧАНИЯ.
(1) В настоящее время многих смущает проблема библейского летоисчесления. В Византии и в допетровской Руси счет годов велся «от сотворения мира», а не от Рождества Христова. «Этот счет годов подвергается неустанным насмешкам противников веры и иногда соблазняет своей краткостью и некоторых верующих, встречающихся в научных изысканиях с необходимостью представлять себе историю нашей земли гораздо более продолжительной… Непреложное Божие слово, Святая Библия, не дает нам хронологических таблиц. Она дает только годы жизни патриархов- потомков Адама от начала мира до потопа и потом от потопа до Авраама. Подчитывая эти годы, некий благочестивый инок Средневековья Дионисий Малый (тот же, кто вычислил и год Рождества Христова) высчитал годы от сотворения мира, и эта эра исключительно по соображениям ее удобства была принята в Византии, а от Византии заимствована Россией. Однако, если мы приглянимся к тексту Св. Библии, мы увидим, что она не дает ключа к хронологии. Что говорит Библия? «Адам жил 230 лет и родил сына по подобию своему, и нарек имя ему Сиф. Дней Адама по рождении им Сифа было 700 лет, и родил он сынов и дочерей. Всех же дней жизни Адама было 930 лет». И так о каждом потомке Адама даются годы жизни его от рождения упоминаемого чада и после сего. Но дело в том, что библейское выражение «такой–то сын такого-то» и «такой-то родил такого-то» совсем не всегда значат, что данный такой-то был непосредственным сыном такого-то. И в Ветхом Завете мы видим, как почти о всех царях иудейских говорится: «делал он, как Давид, отец его». И в Новом Завете Христос Спаситель именуется сыном Давида, сыном Авраама и сыном Адама. А в родословной Господа, приводимой ап. Матфеем, мы видим, что когда евангелист говорит: «Озия родил Иоафама», то пропускает 4 поколения (ср.Мф. 1,9 и ; Цар. 11 и 15 гл. и 1 Цар. 3, 10). Следовательно, когда Библия говорит, что Х есть сын Y, то мы должны только понимать, что икс является прямым потомком игрека, а сколько между ними поколений- сказать нельзя. Озия родил Иоафама, но между ними 4 поколения, Христос Спаситель- сын Давидов, но между ними 30 с лишним поколений, Христос Спаситель- сын Авраамов, но между ними почти 50 поколений, Христос Спаситель- сын Адамов, но между ними огромное, не поддающееся даже приблизительному счету множество поколений. Но одно непреложно и абсолютно достоверно мы знаем при этом: если кого-либо Св. Библия называет сыном такого-то, то, без сомнения, он является его прямым потомком. Христос Спаситель- Сын Давидов, сын Аврамов, сын Адамов, потому что Он- прямой их потомок. И это-то подчеркнуто утверждает Св. Писание, потому что именно это нужно нам знать, чтобы во Христе непреложно узнать Спасителя мира, возвещенного Богом первым людям в начале их земной истории, Аврааму при его переселении в землю обетованную и Давиду при его покаянии, узнать Того, Кого пророки провозвещали именно как Сына Давидова и Сына Аврамова» (Нафанаил (Львов) архиеп. О Святой Библии, СПб., 2007, стр.66).
(2) Современные генетические исследования показали, что молекулы ДНК у неандертальцев и у современных людей различны.
(3) . «Неандертальцы обитали преимущественно в районах с довольно суровым климатом и снежными зимами, и поэтому трудно представить, что они могли обходиться без одежды и обуви… несмотря на холодоустойчивую конструкцию, богатый белками и жирами рацион… они все же должны были испытывать необходимость в искусственном утеплении тела. Во всяком случае, пережить пики похолоданий, не оградив себя хоть в какой-то мере от воздействия стихий, им вряд ли удалось бы» (Вишняцкий Л.Б. Там же, стр.140).
(4) Всего там было обнаружены остатки девяти неандертальцев.
(5) Некоторые виды этих цветов до сих пор известны в Загросских горах Ирака и используются местными жителями как лекарственные растения.

Зимний солнцеворот.

Доценко И. Новогодний праздник солнца.

В наше время повсеместно в бытовой культуре славянских и иных индоевропейских народов можно встретить следы древнейшего праздника, который еще не так давно начинали отмечать со дня зимнего солнцестояния. С этого дня солнце начинает поворачивать на весну, световой день прибавляется. Это не могло оставаться незамеченным даже в первобытной древности. В русском народе праздник зимнего солнцестояния известен под названиями «Коляда», «солоноворот», «поворотник», «поворот».
Слово «Коляда»- уменьшительно-ласкательное от «коло» и является именем народившегося бога солнца. Вообще у древних славян богов, которых можно назвать «солнечными», было несколько. К ним относились Дажьбог (санскритск. Дакша- сияющий, жгучий бог), Ярило (индоарийск. «яр»- страстный, горячий), Хорс и Купала (санскритск. «куп»- светить, сиять) . Но собственно богом солнца следует признать только Хорса. Это древнейшее божество в пантеоне князя Владимира, созданном незадолго до крещения Руси, занимало второе место после Перуна,- бога-громовика. Его имя происходит от слов «хоро»- круг и «коло»- кольцо, колесо (ср. древнегреч. «хорос»- круглый светильник, санскритск. «гол»- солнечный шар). Изображения «солнечных» колес, отразивших древнейшее представление солнца огненным колесом, в первобытных культурах появились гораздо раньше изобретения обычного колеса. В памятниках рунической письменности западноевропейских народов колесом обозначен зимний поворот солнца.
Как на Западе, так и на Востоке Европы колесо, символизирующее солнце, отмечено в народной традиции празднования зимнего и летнего солнцеворотов (последний является праздником Ивана Купалы). Накануне Рождества крестьяне катили в деревню колесо, а в Иванову ночь костры нередко зажигались пламенем, добытым через трение сухого дерева о старое колесо. В сам Иванов день от зажженного костра откатывали другое колесо, выражая таким символическим образом поворот солнца на зиму. Колесо зажигали и на масленицу.
На Руси зимнее солнце представляли наряженным в праздничный сарафан и кокошник, усаживающимся в телегу и направляющим своих коней на летнюю дорогу. В соответствии с этим мифическим образом во время празднования зимнего солнцеворота возили ритуальные сани, на которые сажали одетую в белую сорочку девушку, представляющую таким образом Коляду. При этом пелась обрядовая песня: «Ехала Коляда в малеваном возочку, на вороненьком конечку…».
До наступления праздника Коляды, когда в году наблюдаются самые короткие дни, в языческой древности думали, что зима победила солнце, что солнце постепенно утрачивает свою светоносную силу и готово умереть, то есть навсегда погаснуть. Это происходит до 22 декабря, после чего солнце начинает возрождаться. На Руси в честь зимнего возрождения солнца по городам и селам зажигали костры, символизировавшие собой возжжение на небе Солнцева светильника.
Коляду могли представлять не только наряженной девушкой, но и солнцем-младенцем. К тому же в народных преданиях есть еще упоминания и о мифическом лице Овсеня. Одна из сохранившихся обрядовых песен славит его приезд на новый год:
Мосточик мостили,
Сукном устилали,
Гвоздьми убивали.
Ой Овсень, ой Овсень!
Кому ж, кому ехать
По тому мосточку?
Ехать там Овсеню
Да новому году.
Ой Овсень, ой Овсень!,
Древнерусское мифическое имя «Овсень» («Усень», «Авсень») соответствует древнегреческому «Эос», латинскому «Аврора», латышскому «Усиньш», санскритскому «Ушас». В Ведах Усаш представляет собой древнейшее божество утренней зари, особенным образом связанное с зимним воскресением солнца.
На Руси Коляду вспоминали с 22 декабря. Уже в христианское время большей частью древняя традиция празднования этого многодневного праздника выражалась во внешних обрядах, лишенных ритуального характера, хотя всевозможных святочных суеверий, прежде всего, гаданий, оставалось предостаточно. Среди дошедших до нашего времени новогодних обрядов, связанных с Колядой, наибольший интерес вызывают те, которые стали устойчивыми и распространенными элементами народной культуры, украшающими и обогащающими наш повседневный быт. К ним в первую очередь относится выпечка караваев, баранок, рожков и прочих подобных им хлебных изделий, которые в прежние времена попадали на стол только в святочные дни.
В древности форма хлеба и его состав имели символическое значение. В различные календарные праздники его лепили разной формы, нередко соответствующей тем или иным праздничным образам. В праздник Коляды выпекали обрядовые хлебцы, изображающие скот: козули, богачи, коровки, баранки, рожки. Правда, принято считать, эти хлебцы посвящались Волосу,- «скотьему» богу, которого прежде принятия христианства чтили и во время празднования Коляды. Волос был еще и богом богатства: в глубокой древности богатство измерялось количеством и величиной скота. Среди обрядовой новогодней выпечки преобладают изделия с названиями, связанными с коровами. Сам каравай символизировал когда-то тучность коровы (старосл. кравы). Но не везде эти новогодние изделия связывали с культом Волоса, к тому же кроме «скотьих» форм и соответствующих им названий на новый год еще выпекались «жаворонки», «воробышки», «сороки», «тетерки» и прочее печенье с различными птичьими названиями. В настоящее время приготовление подобных печений широко распространено в Каргопольском районе Архангельской области, где оно явно связано с древней традицией празднования новогоднего праздника солнца. Все эти печенья имеют общее название «тетерки» или «вьюхи», а различные его плоские формы объединяют солярные символы: спирали, круги, розетки и т.п. На вопрос: «Что означают эти тетерки», каргопольская мастерица вам ответит: «Солнце в доме». Изготовление каргопольских вьюх представляет собой целое искусство: оно порождает творческое отношение к выпечке, вдохновляет на поиск новых лепных форм, которые позволяет создать тесто, скатанное в жгуты.
«А бывало, тетёрок всяких навыделываю,- рассказывает современная каргопольская мастерица.- Пекла и сетчаты-решетчаты, и из колечушка в колечушко, а то одними восьмерёшками тетерку уложу. Либо солнышко … совью, да навью ему кудрей. Солнышко, оно ведь тоже с кудёрочками- вот и моя тетерка кудревата будет! А еще конёчками уложу- такие и мама и бабушка делали…
Экую новую тетёрочку завью! Наперво большое колечко уложу, потом буду водить солнышко. От солнышка на четыре стороны лучи-косыночки, околы трижды обведу и готово!»
Кроме «тетерок» на новый год лепили пряники в форме коней, так как конь являлся одним из самых распространенных символов солнца. Еще пекли хорошуль,- круглый ритуальный пирог, представляющий собой обрядовый знак поклонения Хорсу. От имени солнечного бога и произошло такое название хлебного изделия. К этому следует еще добавить, что слово «корж» не случайно почти совпадает со словом «Хорс»: коржами принято называть всякую круглую выпечку.

Первый день нового года на Руси повсеместно отмечался обрядом засеивания. По домам ходили мальчики с мешочками или рукавицами, наполненными зернами. При входе в избу они посыпали по ней этими зернами. Разбросанные ими зерна тщательно собирали и хранили до весны. При посеве яровых их смешивали с прочими семенами.
Вечер 31 декабря в народе назывался щедрым и богатым. Эти название связаны с представлениями о любом новом годе, в котором обязательно наступит лето, приносящее обилие земных плодов и всякое довольство. Хозяйки пекли к этому вечеру как можно больше пирогов.
Еще одним древним новогодним обрядом, некогда повсеместно распространенным, а теперь почти забытым, являлось возжжение бадняка. Оно совершалось в стенах избы на домашнем очаге и посвящалось Перуну,- славянскому богу грозы. Таким образом на новый год чествовали громовика, совершавшего величайший подвиг освобождения зимнего солнца.
В представлении древних славян в дневное время солнце застилали темными облаками злые облачные демоны. Но бог-громовик своей палицей пробуравливал дерево-тучу, побывал из него грозу и снова зажигал солнцево колесо. Схожим образом Перун и зимой освобождал солнце, то есть возжигал его своим пламенем, поэтому декабрь как месяц поворота и возжжения солнцева колеса был назван именем коложега.
Пленение солнца в зимнюю пору темными силами и его освобождение богом-громовиком- древнейший общеиндоевропейский мифологический сюжет (даже в христианское время изображение солнца в пасти дракона использовалось как символ для обозначения затмения в календарях). Более всего он отражен в Ведах. Ведический бог-громовик Индра побеждал дракона Вритру, в результате чего освобождались плененные воды, заточенные в скале коровы, людям ниспосылались свет и жизнь. Таким образом, убив «врага, самого страшного, бесплечего, Вритру… палицей» Индра «породил солнце, и небо, и утреннюю зарю» (Ригведа).
Это великое деяние громовика засвидетельствовано и в русских колядках, ведущих свое происхождение из глубочайшей древности. В одной из них поется:
Зачорнелася чорна горонька,
Выйшла з-за ней чорна хмаронька,
Чорна хмаронька- овец турмонька;
Выйшов за ними гордый молодец.
Так, подобно ведическим коровам, освобожденным Индрой, выступает образ небесного стада. Древнейшее представление о тучах как о быках отражено в некоторых диалектных словах, употребляемых и по сей день на Русском Севере. В некоторых районах Вологодской области слова «бык», «бычок» обозначают тучу перламутрового цвета, грозовое облако. Там даже можно услышать о предгрозовом небе, что оно «бычится».
Культ Индры был распространен и между предками славян. Но позже, когда громовержцем и покровителем дружины древних русичей стал признаваться Перун, Индра смешался с образом своего коня (единорога) и в христианское время стал Индриком,- зверем из Голубиной книги, сложившейся на основе древнейших славянских легенд. Изображения единорога и Индрика содержат многие памятники древнерусской культуры, а царь Иоанн Васильевич Грозный даже выбирает образ единорога как эмблему царской власти. В русских азбуковниках 16 века про единорога говорится: «зверь подобен есть коню, страшен и непобедим, промеж ушию имать рог велик, тело его медяно, в роге имать всю силу. И всегда гоним, возбегнет на высоту и ввержет себя долу, без накости пребывает. Подружия себе не имать, живет 532 лета. И егда скидает свой рог вскрай моря и от него возрастает червь; а от того бывает зверь единорог. А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает». Самого единорога по вполне понятным причинам никто никогда не видел, однако, в Западной Европе где-нибудь в 16 веке в продаже можно было встретить его рог. Под его видом большей частью продавался клык полярного зверя нарвала, за которым тогда охотились норвежцы и датчане.
Празднование новолетия 1 (14) января, установленное в России сравнительно поздно, весьма удачно совпадает с древнейшим праздником поворота солнца: рождение нового года стало соответствовать зимнему возрождению солнца.
В древнем Риме празднование дня рождения непобедимого солнца (solis invicti) совершалось в январские календы, то есть в первые дни января. В начале христианской эры этот праздник был посвящен солнечному Митре. Митра- древнеиранское божество, но его культ получил широкое распространение и среди римлян. День его рождения отмечался римлянами 25 декабря. Согласно Авесте, Митра постоянно боролся с силами духовной тьмы.
В настоящее время 25 декабря (по новому стилю 7 января) празднуется Рождество Христово. Празднование это установили древние христианские правила. В православных церковных песнопениях Господь Иисус Христос именуется «Праведным Солнцем». Когда просветитель Ирландии св. Патрик вел спор о вере с друидами, обожествлявшими солнце, то приказал своим ученикам перечеркнуть крестом круги, представлявшие собой солнечный символ, и при этом произнес: «Мы тоже верим в Солнце- Солнце Правды- Христа».

Реальная история России

...наши генетические предки изначально сформировались на территории современной Русской равнины 50 тысяч лет назад. А примерно в 30-м тысячелетии до н. э. они начали заселять Европу, в 20-м тысячелетии – Сибирь и северный Китай.
http://www.organizmica.org/archive/703/rirn.shtml

Символом 2015 года для нас является белый филин, а не синяя овца

Вот уже несколько месяцев торговые прилавки в России и просторы Рунета штурмуют забавные овечки, смешные козочки…

И всё это было бы очень весело, если бы не было так грустно.

Создаётся впечатление, что многие не знают, в какой стране живут или забыли свою исконную Традицию.

У русских людей есть свои символы для обозначения лет.

Возможно, для кого-то это секрет, но по славянскому тотемному календарю символ 2015 года — Белый филин.

Сборник русских народных схем - узоров
 

Сборник русских народных схем-узоров для вышивания крестом. "Второй альбом рукоделий", автор - В.Баннер. (1886г.)

Присутствуют следующие мотивы для вышивания: орнаментальные узоры, люди, животные, птицы, насекомые, сцены деревенской жизни. Великолепные по рисунку и качеству узоры.

Читать далее

• Перечень всех статей раздела "История развития орнамента"