Однажды две веронские семьи,

Во всем имея равные заслуги,

Умыли руки в собственной крови,

Храня предубежденье друг о друге.

Любовь соединила их детей.

Влюбленные покончили с собой,

И только после этих двух смертей

Их семьи помирились меж собой.

Ее сиянье факелы затмило.

Она, подобно яркому бериллу

В ушах арапки, чересчур светла Для мира безобразия и зла.

Как голубя среди вороньей стаи,

Ее в толпе я сразу отличаю.

Любил ли я хоть раз до этих пор?

Я ваших рук рукой коснулся грубой.

Чтоб смыть кощунство, я даю обет:

К угоднице спаломничают губы

И зацелуют святотатства след.

Вот с губ моих весь грех теперь и снят.

Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною.

Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови ее, хоть нет.

Ромео под любым названьем был бы

Тем верхом совершенств, какой он есть.

Зовись иначе как-нибудь, Ромео,

И всю меня бери тогда взамен!

Скажи, Джульетта, так же ль у тебя

От счастья бьется сердце? Если так же,

Найди слова, которых я лишен,

Чтоб выразить, что нас переполняет.

Пропой хоть звук из хора голосов,

Которые бушуют в нашей встрече.

Богатство чувств чуждается прикрас,

Лишь внутренняя бедность многословна.

Прабабка в черном, чопорная ночь,

Приди и научи меня забаве,

В которой проигравший в барыше,

А ставка - непорочность двух созданий.

Скрой, как горит стыдом и страхом кровь,

Покамест вдруг она не осмелеет

И не поймет, как чисто все в любви.

Ужель так бессердечны небеса?

Супруга ль осуждать мне? Бедный муж,

Где доброе тебе услышать слово,

Когда его не скажет и жена

На третьем часе брака?

Уходишь ты? Еще не рассвело.

Нас оглушил не жаворонка голос,

А пенье соловья. Он по ночам

Поет вон там, на дереве граната.

Поверь, мой милый, это соловей.

Мне надо удаляться, чтобы жить,

Или остаться и проститься с жизнью.

Румяней день и все черней прощанье.

В окошко - день, а радость - из окошка!

Увидимся ль когда-нибудь мы снова?

О боже, у меня недобрый глаз!

Ты показался мне отсюда, сверху,

Опущенным на гробовое дно

И, если верить глазу, страшно бледным.

Печаль нас пожирает, и она

Пьет нашу кровь. Ты тоже ведь бледна.

Все, о чем

Я прежде слышать не могла без дрожи,

Теперь я, не колеблясь, совершу,

Чтоб не нарушить верности Ромео.

Все прощайте.

Бог весть, когда мы встретимся опять...

 О монах, Где мой супруг? Где ж мой Ромео?

Что он в руке сжимает? Это склянка.

Он, значит, отравился? Ах, злодей,

Все выпил сам, а мне и не оставил!

Но, верно, яд есть на его губах.

Тогда его я в губы поцелую

И в этом подкрепленье смерть найду.

Какие теплые!

Сближенье ваше сумраком объято.

Сквозь толщу туч не кажет солнце глаз.

Пойдем, обсудим сообща утраты

И обвиним иль оправдаем вас.

Но повесть о Ромео и Джульетте

Останется печальнейшей на свете...