Мы стареем не от старости
Не от прожитых годов.
Мы стареем от усталости,
От обид и от грехов…

От тоски и обреченности,
От несбывшейся любви…
От житейской безысходности,
Повседневной суеты…

От забот, что только множатся,
От проблем, что не решаются
Мы стареем раньше возраста
Ибо души иссушаются…

Автор: Александр Евтушенко

МИХАИЛ КАЗИНИК О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ
СТАРОСТЬ И КАК ПЕРЕСТАТЬ БОЯТЬСЯ СМЕРТИ...


Михаил Казиник — искусствовед, музыкант, писатель, поэт, философ, режиссер, известный своими просветительскими передачами и актуальными выступлениями, посвященными культуре, искусству, образованию. В этом видео он рассуждает о вопросах старения. Заканчивается ли жизнь на пенсии? Как оставаться бодрым и полным энергии в старости? Что должно делать государство, чтобы люди жили дольше?

Кто-то выписал из моего фильма маленький фрагмент текста из этого фильма. Текст блуждает по интернету под разными именами. Но, поскольку это фрагмент, то получается, что я ТОЛЬКО хвалю Швецию. Фильм не об этом. Прошу распространить среди ваших друзей и подписчиков, чтобы люди получили ПОЛНОЕ представление о замысле фильма.

Приезжает ко мне моя мама после смерти папы, я не могу оставить ее в Белоруссии с пенсией 100 долларов в хрущобе, тем более там, где все напоминает папу. Я ее приглашаю в Стокгольм. Ей дают разрешение, она приезжает ко мне. Через три месяца ей дают собственную квартиру, потому что считается, что она не может зависеть ни от кого, кроме государства, дают собственную пенсию, бесплатная медицина, бесплатное электричество, бесплатное такси, бесплатный транспорт, все!

И наконец приходит замечательная бумага.

Видите, как я долго подхожу к разговору о старости! В бумаге написано: если вы желаете получить образование в школе для иностранцев с целью изучения шведского языка, добро пожаловать, мы начинаем в такие-то числа. Мама: «Сыночек, мне 73 года, я не опозорюсь?» Я говорю: «Мам, ты всегда была отличницей, и в этой школе будешь отличницей».

Мама пришла в школу. Там такие же старушки и старички, как она. Некоторые на 10 лет старше, им 83, некоторые моложе — им 67, дети, можно сказать. И вот создался класс. Со всеми школьными и классными историями. С влюбленностью, с записочками, с празднованиями дней рождения с тортами, с поездками по Швеции, и все бесплатно, все государство оплачивает.

Моя мама умерла в возрасте 97 лет. Один из ее друзей умер в 99, в результате врачебной ошибки, другая подруга — в 103. В последние годы они написали и издали совместную книгу, они еще ездили в Испанию, летали в Англию, Израиль, получали впечатления. И вот интересный момент. Из этого класса живы три четверти учеников.

В определенном возрасте человек получает парадигму: жизнь кончена, впереди только болезнь, темнота и смерть. Никому не нужны ни мои мысли, ни мои идеи, ни мои стихи, ни музыка, я заброшен всеми. Мне нужно дожить.

Когда человек идет в школу и пишет неправильные глаголы на коленках, то получает внутрь в мозг информацию: «Я не во тьму смотрю, а я учу шведский язык для того, чтобы разговаривать на нем, а не чтобы с этим дурацким языком лечь в гроб».

Человек — это не только тело, это дух.

Когда тело сильнее духа, тогда оно уходит на дожитие. Когда дух
сильнее тела, то смеется над телом: «Сколько тебе — 80 или 90?»

Нисколько, я учу испанский язык. Я влюбился! В молоденькую совсем, 65 лет, надо же было дожить до 80 лет и влюбиться по-настоящему. Я думал, что то любовь, а это была дружба.

И вот тут начинается чудо. Как только вы перепрограммируете мозг,
у вас отменяется смерть. У вас отменяется старость. Вы перестаете стареть.

Оставайтесь ярким, интересным. Вы не читали вслух стихов? Попробуйте! А вдруг откроете для себя что-то. И вы вдруг меняетесь во всех отношениях, вы начинаете говорить актерским голосом, вы идете на танцы неожиданно, кто-то на сальсу, кто-то — на фламенко, вы идете в удивительные места, которые раньше не посещали.

Вокруг вас теперь другой мир. Отбросьте все, что было связано с нудной монотонной работой. Теперь вы получили счастливые годы, пусть пять, десять, пятнадцать, двадцать лет. Живите, и вы не заболеете.

Самое главное — это самообщение. Самомедитация, любовь к себе. Чем старше, тем больше люби себя. Люби себя, поднимайся с дивана не для того, чтобы дойти до ближайшего стула, а для того, чтоб пошутить. Для того, чтобы порадоваться, ой, какие почки, ой, какой дождик, рисовать попробуй, ты же не знаешь, что ты умеешь, акварель купи, краски, может, ты не Левитан, а абстракционист.

Как только вы начинаете удивляться, вы молодеете.

Что такое старость? Это неспособность удивляться.
Если ты не смотришь на мир голубыми глазами удивленного человека, если ты говоришь сам себе: «Все кончено, все в прошлом, ничего нового мне никто не скажет, не откроет, все глупые, и молодежь не такая, и средний возраст, все не такие, я такой, я сякой», — это все старость. Когда вы говорите, что трава была зеленее — это старость.

Надо продлить жизнь так, чтобы душа постоянно получала подпитку от великой культуры, музыки. Для многих это будет звучать пусто, потому что многие этого не знают. А если человек для себя неожиданно откроет прекрасную музыку великих композиторов, научится слушать, понимать и чувствовать, это сразу продляет жизнь автоматически.

Потому что эти сигналы идут от вечности, значит, бессмертие — это серьезно, поверьте мне, а та душа, которая не вызрела в теле, а тело погубило ее, она может оказаться не бессмертной. Бессмертие надо заслужить.

Михаил Казиник

«Человек не может отвечать за то, как он
выглядит при рождении, но к 50 годам его
лицо несет на себе отпечатки всех принятых
на протяжении жизни сознательных решений».

Авраам Линкольн.


...Тогда ты стал внимательно смотреть на стариков и узнал, что тебя так
пугает: им не спрятаться. По тебе не видно, сколько ты дней не спишь,
чем ты болен и хороший ли ты человек: пока ты молод, ты анонимен, ты
неуязвим, ты тратишь то, чему ещё не скоро узнаешь цену.

К пятидесяти у тебя на лице проступает выражение, которым
характеризуются все твои отношения с миром: ты понимаешь, что тётка в метро едет, брезгливо собрав губы не потому, что ей не нравится как ты
одета, а потому что она даже спит с таким лицом: это её скринсейвер. Она была красивой когда-то, очевидно, и явно недолюбливала человечество: теперь это написано на ней так крупно, что напротив неё боязно садиться.

К шестидесяти пяти тело человека - его складки, осанка, мышечный тонус, фактура кожи - расскажут тебе подробно, что и как много оно пило и ело, чем болело, таскало ли тяжести, занималось ли спортом, и каким, и как долго, было ли любимо, любимо ли сейчас и даже есть ли у него дети; характером морщин, носогубных складок, горьких уголков губ, выражением глаз лицо скажет тебе, много ли выпало на долю его обладателя, часто ли он смеялся и бывал счастлив и к какому промежуточному итогу пришёл.

Старики абсолютно проницаемы, им гораздо
труднее солгать: по ним всё можно рассказать
ещё до того, как они скажут первое слово.

Есть великие старики, и от них сияние; тело как будто истончается на
них, и сквозь него шпарит горячий счастливый свет; есть старики тёмные и дурные, такие, как будто в их теле задохнулось всяческое биение, стремление, доброе намерение; есть старики усталые и пустые, как будто дух побыл в них, оставил и отправил дальше, как порожнюю тару; и это всегда - самый скорый и красноречивый ответ на вопрос, о чём они жили.

Как ты ответишь тогда на то, что спрашиваешь
сейчас? О чём будет этот старик - о том, что Бог
есть, и Он его атом, или о том, что всё было зря?»

Вера Полозкова

« Ничто так не освобождает
от комплексов, как возраст.»

— Натали Бай


Привычка либо лучшая из служанок,
либо самая опасная из хозяев.

Нет наставницы более немилосердной и коварной,
чем наша привычка. Мало-помалу, украдкой
забирает она власть над нами, но, начиная
скромно и добродушно, она с течением времени
укореняется и укрепляется в нас, пока наконец
не сбрасывает покрова со своего властного
и деспотического лица, и тогда мы не смеем
уже поднять на нее взгляд.

Мишель де Монтень