Глава 1.
Моцарт и Сальери.
Тане совершенно не хотелось идти сегодня в школу. Она с трудом проснулась от звонка будильника, поплелась в ванную и, подавляя страшное желание вернуться в кровать, полезла под душ. Напор горячей воды взбодрил ее, а жесткое махровое полотенце и вовсе прогнало остатки сонливости. Накинув халатик, Таня отправилась на кухню.
Мама, как всегда, оставила ей записку на кухонном столе. «Танюша, позавтракай обязательно! К обеду меня не жди, буду поздно. Будь умницей.» Тaня открыла холодильник, достала из холодных недр пакет с соком. Завтракать ей не хотелось, и она вернулась в комнату, отпивая из стакана апельсиновый сок.
В отличие от идеального порядка на кухне, в ее комнате царил хаос. На письменном столе в беспорядке валялись учебники и тетради, журналы и косметика. На стуле и кресле были свалены кофты и брюки, на полках открытого шкафа также было все вверх дном. На неубранной кровати уже удобно устроился пушистый белый кот. Он меланхолично созерцал нечто видимое перед собой, а при виде вошедшей хозяйки лениво мяукнул.
- Привет, Пушок, - сказала ему Таня и подняла с пола полосатый шарф. – Хм, как он здесь оказался?
Она забросила шарф на верхнюю полку шкафа и, оглядываясь в поисках любимых джинсов, рассеянно проговорила:
- Как тебе спалось, котик? Что снилось?
Кот прикрыл глаза, как бы обдумывая, что ответить хозяйке. Таня, наконец, нашла джинсы и стала рыться в шкафу. Из темных недр донесся ее глухой голос:
- Тебе, наверное, снятся более интересные сны, чем у людей. Ну, мыши там всякие или птички. Да?
Пушок согласно замурлыкал. Таня вытащила из груды одежды бордовый свитер, натянула его на себя и подошла к зеркалу, висящему на стене. На нее взглянула довольно симпатичная девушка. На круглом лице сияли голубые глаза в обрамлении густых ресниц. Тонкие черные брови изгибались изящной линией. Аккуратный носик был немного вздернут, что придавало лицу озорной вид. Приподнятые уголки пухлых губ и ямочки на щеках наводили на мысль, что перед вами очаровательная хохотушка, хотя Таня всегда считала себя серьезным человеком. Вот и сейчас она изучала свое изображение, одернула свитер на худощавой фигуре, недовольно поморщилась при взгляде на взлохмаченные волосы и потянулась за расческой. Расчесывая белокурые волосы, Таня в который раз порадовалась тому, что ей не надо травить волосы перекисью водорода, как это делали ее одноклассницы, у нее был естественный цвет волос. Таким сокровищем ее наградила мама, которая тоже была натуральной блондинкой.
Время поджимало, и девушка с тяжелым вздохом стала запихивать учебники в сумку. В школу она ходила как на каторгу, искренне недоумевая, зачем ей нужны всякие там химия, физика и иже с ними. Она собиралась после школы поступать на журналиста, и поэтому уважала только уроки русского и литературы. Все остальное она считала напрасной тратой времени!
Наконец, последний учебник исчез в сумке. Таня подошла к кровати и, щелкнув по носу задремавшего кота, сказала:
- Я ухожу, а ты, мистер Лентяй, наведи порядок в комнате. Пока!
Урок литературы был третьим по счету. Таня еле вытерпела ненавистную алгебру и нудную физику. Литературу она ждала с нетерпением, так как проходили ее любимые «Маленькие трагедии» Пушкина. Таня очень хотела, чтобы ее вызвали, хотела украсить свой дневник очередной красавицей-пятеркой. Но у Светланы Сергеевны, дородной учительницы литературы и русского языка, были другие планы.
Поправив на курносом носу очки и сжав и без того тонкие губы, она внимательно вгляделась в классный журнал, выбирая, кого спросить. В классе воцарилась гробовая тишина. Все затаили дыхание, моля Бога, чтобы сегодня жертвой поэзии был не он, а кто-нибудь другой.
Наконец, Светлана Сергеевна подняла глаза и, деликатно кашлянув, произнесла:
- Так, что-то у нас давно не отвечал Колосов. Прошу к доске!
По классу прокатился вздох облегчения. Из-за последней парты медленно поднялся долговязый Колосов с вечно растрепанными волосами и сонным лицом. Его маленькие глазки испуганно уставились на учительницу, рот плаксиво скривился. Шаркая длинными ногами, он поплелся к доске, сгорбившись и засунув руки в карманы брюк.
Таня поморщилась, услышав его фамилию. Она терпеть не могла Глеба Колосова. Абсолютный двоечник по всем предметам, он мгновенно преображался, когда речь заходила о математике. С легкостью, решая примеры и задачи, он тупел на глазах, услышав слова «русский язык», «литература» и тому подобное. Недавно Таня попросила его, как гения математики, решить за нее контрольную. Что на него нашло в тот момент, она так и не узнала, но он в каждом задании наделал столько ошибок, что потрясенная математичка обеспокоенно спросила у Тани, все ли у нее в порядке и здорова ли она. И хотя позже Глеб клялся и божился, что это вышло случайно, девушка была уверенна, что он сделал все назло ей.
И вот теперь Таня с неприязнью смотрела на тоскующего у доски Глеба, а в голове у нее зрел коварный план. Еще с детства она знала за собой одну особенность. Дело в том, что Тане легко удавалось внушать свои мысли другим людям. Она могла заставить продавца в магазине бесплатно отдать ей упаковку мороженого или, к примеру, внушить подружке сделать что-нибудь смешное и нелепое. Правда, Таня старалась не использовать свое умение, девушка боялась, что люди узнают об этом и начнут ее изучать, как подопытного кролика. Ей и так трудно было привыкнуть к мысли, что она не такая, как все, не хватало еще, чтобы об этом узнали другие!
Но сейчас, глядя на Колосова, Таня мстительно улыбнулась. «Ну, держись, Глебушка!» - подумала она и сосредоточилась…
- Учил? – добродушно поинтересовалась Светлана Сергеевна.
Глеб хотел честно признаться, что даже не знает, о чем речь, но, неожиданно для себя и всего класса, кивнул.
Учительница благосклонно взглянула на него поверх очков и сказала:
- Я слушаю, Глеб.
Колосов с несчастным видом оглядел класс, прокашлялся и с вселенской тоской в голосе выдавил:
- «Моцарт и Сольер» - это одно из сочинений Пушкина.
- Сальери, - поправила его Светлана Сергеевна.
Глеб машинально кивнул и продолжил:
- В этой драме описывается, как жили два музыканта, подрабатывающие в свободное время сочинением рассказов.
- Как? – удивилась учительница.
В классе послушались смешки. Глеб сурово оглядел одноклассников, проигнорировал вопрос Светланы Сергеевны и вдохновенно продолжил:
- Моцарт очень хорошо писал стихи, а Сальери писал немного хуже, но он ведь и не старался!
- Постой, - снова перебила его Светлана Сергеевна. – Какие стихи? Да ты учил?
Колосов кивнул.
- Учил. Ну так вот. Завистливый Сальери решил напоить Моцарта ядом. Он пригласил Моцарта на чашку водки…ой … чая. Или все же водки?
Учительница потеряла дар речи. В классе все обратились в слух, предвкушая забаву. Услышав про чашку водки, ребята рассмеялись, но тут же стихли, слушая дальше.
- И вот он пригласил Моцарта на чашку водки. И именно здесь злобный Сальери сказал: «Здравствуй, гений!» «Здравствуй, целый час к тебе шел!» - ответил ему Моцарт. Они прошли в дом и там долгие часы играли на … на рояле. Кстати, впоследствии эта музыка была записана на ноты и исполнена русскими и американскими скрипачами!
Светлана Сергеевна всплеснула руками.
- Ты что, Колосов, издеваешься? – слабым голосом спросила она.
Глеб задумчиво почесал затылок и покачал головой.
- Нет, Светлана Сергеевна, как можно? Так вот, принесли самую разную еду. Моцарт был очень воспитанным человеком. Он разулся и сел на стул. Они ели уток, поросят, свинину, пили вино и водку. Потом ели бананы, ананасы, киви и картошку. Но у Сальери все не получалось подсыпать яда, который о наготове держал в кармане…
Ребята в классе уже не могли смеяться. Под сдавленные стоны, заменившие смех, Колосов трагическим голосом поведал, как Моцарт зевнул, и Сальери добавил ему в рот порошок с ядом.
- Моцарт, ни о чем, не подозревая, проглотил невкусный яд, после чего они играли на скрипках. И вдруг Моцарт побледнел и говорит: «Знаешь, брат, я хочу до свидания! У меня живот болит.»
В классе с некоторыми случилась истерика, что заставило Глеба повысить голос.
- Сальери злорадно потер руки и ответил: «До свидания!» Моцарт лег на диван и заснул. А потом вдруг проснулся и стал так играть на своих музыкальных инструментах, что Сальери заплакал и умер в конце восемнадцатого века.
Немного подумав, Глеб добавил:
- Сочинение «Моцарт и Сальери» было создано благодаря большому таланту Пушкина, а так же Моцарта и Сальери. Всё…
Светлана Сергеевна неуверенно спросила:
- Колосов, ты как себя чувствуешь? Ты здоров?
Парень пожал плечами и кивнул. Учительница сняла очки, протерла их носовым платком и снова водрузила на нос, продолжая смотреть на Колосова. То неловко переминался с ноги на ногу, тоскливо поглядывая в окно. Ребята угомонились и с нетерпением ждали, что получит Глеб за столь умопомрачительный ответ.
Светлана Сергеевна обратилась к Глебу:
- Что заставило тебя так трагически описать это произведение?
Глеб пожал плечами и промолчал. Учительница вздохнула:
- Садись.
Таня язвительно улыбнулась, глядя на посрамленного одноклассника. Пусть он никогда и не узнает, что из-за нее стал посмешищем для всего класса, Таня все равно была довольна. Вообще-то она не была злопамятна, но иногда на нее находило что-то такое, заставляющее совершать недобрые поступки. И Таня давно научилась подавлять в себе эти порывы. Лишь сегодня она не удержалась и вволю повеселилась, внушая Глебу говорить ерунду…
Дома Таня пообедала вкуснейшим куриным супом и макаронами с котлетами и, даже не переодевшись, завалилась на кровать немного отдохнуть. Поиграв немного в игру на мобильном телефоне, она и не заметила, как задремала.
В комнату вошел Пушок, только что плотно покушавший и решивший взглянуть, чем занята хозяйка. Запрыгнув на кровать, он обстоятельно обнюхал уснувшую Таню, телефон, немного подумал и перепрыгнул на подоконник. Не мигая, он уставился на окно, задумавшись о своей кошачьей жизни.
Тане снился сон. Пушок на окне стал увеличиваться, с него клочьями полезла шерсть. Вот он спрыгнул на пол, стал на задние лапы и выпрямился. Комнату залил неестественный, режущий глаза, свет, а кот вдруг превратился в человека с черной дырой вместо лица…
Таня от ужаса вскрикнула и подскочила на кровати. Открыв глаза, она увидела своего кота, мирно сидящего на окне, а рядом стоял высокий мужчина в черном длинном плаще.
Он улыбнулся и сказал:
- Приветствую тебя, Таиния! Наконец-то я нашел тебя. Меня не бойся, милая, я твой отец.