— Я ничего не поняла…

(Здесь, наконец, вышла из анабиоза девушка из посольства и с удовольствием перевела эту фразу.)

Жаклин помолчала и добавила:

— Но я вам верю... Мне кажется, вы хотели сказать, что эта книга не об убийстве, а о прощении. Если так, это важно, — и, обратившись к своей свите, сказала: — Мы переведем всю книгу, как написал ее автор…

Как и обещала, она напечатала книгу без сокращений… Точнее, только с одним. У меня было несколько страстных фраз, клеймивших Великую французскую революцию. Вот их она тайно вычеркнула. Она оставалась француженкой.

Со времени смерти Жаклин вышло множество книг и фильмов, посвященных ей. И многих авторов волновал вопрос: почему она выбрала эту книгу? Была ли связана в ее сознании эта книга об убийстве царской семьи с тем страшным 63-м годом? Мнения здесь разные… Для меня — была, не могла не быть… Картина расстрела семьи… Кровь… Родные люди, погибающие на глазах друг друга… Убийство, тайно пересказанное для секретных архивов самими убийцами… Впоследствии все это мучило ее кошмарами.

Она оказалась блестящим редактором. Точно почувствовала внутреннюю структуру книги — столкновение идиллической, сказочной жизни царской семьи, описанной в дневнике самим царем, с хаосом и насилием Революции.

Из сказки людей выталкивают в ад… И царь в своем дневнике ведет нас по кругам этого ада — к последней крови… И потому она усердно искала фотографии той жизни, снятые самими членами семьи. Фотографии потонувшей русской Атлантиды.

«Последний царь» быстро попал в список бестселлеров. Прекрасные рецензии были во всех газетах: от «Нью-Йорк таймс бук ревю» до элитарного The New Yorker. Пожалуй, только в одной небольшой газете появилась плохая рецензия, подписанная фамилией известного русского писателя.

Узнав от меня об этом, Жаклин сказала:

— Не огорчайтесь. Я люблю вашу страну, но знаю этот жанр — «Русские о русских».

Когда она пришла на презентацию «Последнего царя» в Russian Tea Room, по залу прошел гул. Клянусь, в скудно освещенное помещение вошла молодая, сияющая Жаклин с той трагической фотографии 63-го года, когда она еще не знала, что ее поджидает в следующую минуту.

Правда, через какое-то время ее лицо начало возвращаться в нынешний день... И она уехала с бала.

В музее Метрополитен была выставка «Жаклин Кеннеди: годы в Белом доме». Там были ее платья и ее фотографии. Божественно элегантная, царственная красавица, повелительница сердец, мечта длинной очереди женщин и мужчин, стоявших на эту выставку.

Эта была Жаклин, которая и останется в истории.

Последняя королева века…

Но я знал другую Жаклин.