Их роман - это четыре встречи и несколько сотен писем…

Светлана Меньшикова, биолог, в то время ( 1962) - студентка Сыктывкарского пединститута,спортсменка, чемпионка Коми АССР в беге, романтическое увлечение солдата Довлатова, и сегодня живет в Сыктывкаре. Сергей называл ее Лялькой, но десятки стихотворений,посвященных ей, всегда подписывал одинаково — Светлане.

Любовь 22-летнего Довлатова и студентки факультета естествознания Коми пединститута - это роман в письмах. Он продолжался недолго, всего девять месяцев. Как позже заметил сам Сергей Довлатов, эта любовь спасла ему жизнь. Изгнанный со второго курса ЛГУ солдат срочной службы Сергей Довлатов был охранником в лагере строгого режима в пос.Чиньяворык (Коми АССР). О своей жизни в зоне он напишет в одноименной повести и ни словом не обмолвится о любви к сыктывкарской студентке. Светлана Меньшикова тоже хранила тайну, без малого 40 лет.



"...Дорогая Светлана! Откуда я узнал ваш адрес? В газету с вашей фотографией были завернуты мои тренировочные перчатки. Каждый раз, когда я за них брался, думал, что надо бы газету отложить и разгладить, а девушку эту чудесную разыскать. Но как-то все не мог собраться. Однажды мой приятель засмотрелся на этот снимок и сказал, что у него есть в Сыктывкаре знакомая и она может без труда узнать ваш адрес. Я очень обрадовался, и в результате ваши координаты были установлены... Посылаю письмо наугад, надеюсь только на то, что вы в институте человек известный и вас легко разыщут.
С.Д.". Сентябрь, 1962

"Я был уже совершенно уверен, что не дождусь от вас письма, и вдруг оно является длиннющее, доброе, приветливое. Если бы вы только знали, как это важно для меня. Вы высказываете предположение, что "наши биотоки встретились в пространстве и оказались созвучны".
Я ни черта не понимаю в науке, но внутренним чутьем я безошибочно чувствую, что моим биотокам на редкость созвучны ваши биотоки, что вообще ваши биотоки - чудесные биотоки, просто прелесть, а не биотоки! Вы спрашиваете с беспокойством, не стану ли я смеяться над вами, если вы будете писать мне искренне, как в своих дневниках? Нет, не буду. Я вообще не слишком часто смеюсь, хотя и стараюсь писать по возможности веселые письма. Но ведь тот факт, что карась пляшет на сковородке, вовсе не означает, что он весельчак. Так что пишите, не бойтесь.
А Чинья-Ворык действительно гнуснейшее место. Один мой приятель из Ленинграда издевательски спрашивает: "...А театров в Чинья-Ворыке, наверное совсем мало, да?.."
Светлана, милая, почему вы пишете такую грустную вещь, "может быть мы никогда не увидимся". Непременно увидимся, а я увезу вас в Ленинград, заставлю выйти за меня замуж. Буду вас баловать, распевать на гитаре ленинградские песни, моя мама будет кормить нас калорийными армянскими блюдами, а товарищи влюбляться в вас на каждом шагу, за что будут биты. Если б вы только поняли, насколько все это не шутка! Да, Светлана, вот еще что: позвольте мне позвонить вам по телефону. И пожалуйста, не очень задерживайте ответ, потому что я очень жду.
С.Д."

"Дорогая Светлана, миллионы лет кружится наша Земля, таская на своем горбу беспокойную ношу - людей. Люди рождаются, съедают за свою жизнь приблизительно 20 000 котлет, побывают три раза на южных курортах и помирают со счастливым чувством, что их жизнь прожита хорошо. Но есть среди них совсем особая порода - неудачники. Иногда они так одиноки, что видят сразу весь мир.»

"Светленький мой, здравствуй!
Получил от тебя письмо, короткое, как гастрономический чек. Мне постоянно кажется, что вся наша история висит на волоске. Что же ты полторы недели молчала, как убитая рыба? Мне кажется, что это жестоко, т.к. Довлатов нервничает. Картина твоя мне очень нравится. Она полна экспрессии. Висит у меня над койкой. Да, вот что: у нас пронесся настойчивый слух, что с Нового года выйдет указ о сокращении срока службы в армии до двух лет. Молись, пузырь, может быть, мы с тобой рванем в Ленинград через полтора года.
Послушай, какие собачьи холода наступили в твоей малосимпатичной республике! Ты, как хозяйка этих мест, должна чувствовать неловкость за свою родину. Дело в том, что мое тело занимает очень большое пространство, и поэтому на мою долю приходится очень много ветра и осадков. Тебе меня жаль? Жду твоих писем.
Я, Светлана, из неудачников. Связать жизнь с неудачником - доля не только незавидная, но и унизительная. Но клянусь тебе, я верю, что мы будем вместе. Мне самому удивительно, как я мог поверить в такую, в общем-то зыбкую и странную историю, как наша с тобой.»

Стихи в письмах к Светлане - первые поэтические пробы Довлатова. Он доверил ей быть своим критиком. В письмах с зоны родным Сергей заметил: "Мнение Светланы считаю голосом народных масс. Настроение хорошее, в основном благодаря ей". И еще в письме к отцу в октябре 1962 года: "Светлана неожиданно оказалась чистокровной коми, но это не страшно, а даже забавно. Я не стану писать, какая она ошеломляюще нормальный человек".

Когда Довлатов вернулся в Ленинград, Светлана приезжала к нему. Мать Сергея, Нора Сергеевна Довлатова, при встрече сказала Свете: "На Севере ты спасла моего сына". Она подарила ей книгу с дарственной надписью: "Милой Светлане, Сережиному другу, от его мамы. Ленинград, 1963 год".

"Дорогая Светлана! Пришла, наконец, телефонограмма из штаба части, и послезавтра я уезжаю в Ленинград. Вот что я хочу тебе сказать: когда я приехал сюда, в Коми, я считал себя конченым человеком, ничего хорошего от жизни уже не ждал, лез, как дурак, в любую драку, был угрюмый тип. Ты мне, Меньшикова, спасла жизнь. И это не громкие слова, а простая правда. Это я тебе никогда не забуду. И обещаю тебе жить так, чтобы ты была счастливой. На это письмо ты не отвечай, т.к. я уже уеду к тому времени, а когда приеду в Ленинград, сразу же тебе напишу. До свидания, любимая! Твой Довлатов". Май, 1963»

Наверное, если бы не было Светланы, девушку с ясными глазами нужно было бы выдумать. Чтобы выжить.

Я в этих письмах каждой строчке верю,
Но все же часто думаю о том,
Кто для тебя распахивает двери
И подает на вешалке пальто.
Он ходит где-то рядом, он спокоен,
Стихов тебе не пишет, не грустит.
Заговорит когда-нибудь с тобой
И яблоком случайно угостит.
В трамвае переполненном однажды
Уступит место, ты кивнешь в ответ.
Он - умный, он - особенный, он - каждый,
Кто мимо шел и обернулся вслед.
От этих писем я теперь завишу,
Я верю им, мне некого винить,
Но так боюсь, всего о чем не пишешь,
О чем сама не знаешь, может быть.

******
Я в эту ночь расставлю часовыми,
Вдоль тихой улицы ночные фонари,
И буду сам до утренней зари
Бродить с дождем под окнами твоими.
Шататься городом, чьи улицы пусты,
И слушать, как шумит листвою ветер,
Лишь для того, чтоб утром, на рассвете,
Услышать от любимой: «Это ты?»

******
Я всё ещё твоим молчаньем связан,
Я всё ещё немыслимо и свято
Последнею надеждой
дорожу…
Над всем, что в мире подлость
и враньё,
Над суетой и сложностью мгновений
Я шлю тебе безрадостно и верно
Последнее молчание моё…

*****
Я приду со службы, сапоги разую,
Положу бумаги лист перед собой,
– Не мешай мне, Ванька, видишь, я рисую
Домик кривобокий с красною трубой.
Мимо протекает голубая речка,
Как свинячий хвостик, вьется дым кольцом.
Серая лошадка, желтая овечка,
Рыженькое солнце со смешным лицом.
Ты, конечно, скажешь, это, мол, мещанство
Жить в подобном мире тесно, как в гробу.
Не мешай мне, Ванька, я рисую
счастье — Домик кривобокий, красную трубу.
Если на закате или утром ранним
Я, раскинув руки, упаду в траву,
Ты картинку эту отошли Светлане —
Домик кривобокий, красную трубу.

https://samsud.ru/…/sergei-dovlatov-segodnja-mne-tebja-poka…