Выполненные в Париже работы Мечников внесли вклад во многие фундаментальные открытия, касающиеся природы иммунной реакции. Один из его учеников - Жюль Борде - показал, какую роль играет комплемент (вещество, найденное в нормальной сыворотке крови и активируемое комплексом антиген - антитело) и уничтожении микробов, делая их более подверженными действию фагоцитов. Наиболее важный вклад Мечников в науку носил методологический характер: цель ученого состояла в том, чтобы изучать <иммунитет при инфекционных заболеваниях... с позиций клеточной физиологии>.

  Значительное место в трудах Мечникова занимали вопросы старения. Он считал, что старость и смерть у человека наступают преждевременно, в результате самоотравления организма микробными и иными ядами. Наибольшее значение он придавал в этом отношении кишечной флоре. На основе этих представлений Илья Мечников предложил ряд профилактических и гигиенических средств борьбы с самоотравлением организма (стерилизация пищи, питание молочнокислыми продуктами, ограничение потребления мяса). Конечной целью борьбы с преждевременной старостью Мечников считал ортобиоз — достижение «полного и счастливого цикла жизни, заканчивающегося спокойной естественной смертью». В ряде работ Мечниковым затронуты многие общетеоретические и философские проблемы. В ранних трудах, посвященных вопросам дарвинизма, он высказал ряд идей, предвосхитивших современное понимание некоторых вопросов эволюции. Причисляя себя к сторонникам рационализма, Мечников критиковал религиозные, идеалистические и мистические воззрения. Главную роль в человеческом прогрессе он приписывал науке. Илья Мечников создал первую русскую школу микробиологов, иммунологов и патологов; активно участвовал в создании научно-исследовательских учреждений, разрабатывающих различные формы борьбы с инфекционными заболеваниями.

 Споря со своими оппонентами, Мечников попутно сделал еще одно открытие. Он доказал, что даже погибшие фагоциты, разлагаясь, убивают «неприятелей». После разрушения клеточной оболочки фагоцитов высвобождаются особые пищеварительные ферменты - Илья Ильич назвал их цитазами. Следовательно, в клетке-фагоците имеется некая структура, отвечающая за их производство и хранение?

И действительно, в 1949 бельгийский биохимик (тоже Нобелевский лауреат) Де Дюв обнаружил субклеточную фракцию, содержащую большое количество расщепляющих ферментов. Де Дюв назвал ее лизосомой - «растворяющей тела». Еще через шесть лет эти частицы удалось увидеть под электронным микроскопом. С тех пор учение о лизосомах - один из краеугольных камней цитологии - науки о клетке.

  Открытие фагоцитоза стало основой формирования иммунологии как науки. Мечников осознавал, что заложил фундамент нового направления, и это заставит пересмотреть устоявшиеся представления. Новые горизонты так манили, что Илья Ильич решается на шаг, который большинство ученых привел бы в ужас, - сменить специализацию, бросить широкую дорогу науки, по которой он шел двадцать лет. И Мечников оставил зоологию, хотя в медицине он был, по сути, дилетантом, а его представления о роли фагоцитоза в борьбе организма с инфекцией не шли дальше общетеоретических. Сам ученый называл себя позже зоологом, заблудившимся в медицине. Называл, конечно, с известной долей скромности - именно в истории медицины след русского ученого оказался наиболее заметным.

  Новые занятия требовали проведения широкомасштабных опытов, а на скромные доходы от имения было не развернуться. Вечная головная боль исследователя - как найти экспериментальную базу с хорошим фи­нансированием? Поэтому Илья Ильич с охотой откликнулся на предложение возглавить открывшуюся в 1886 году Одесскую бактериологическую станцию - по примеру знаменитой лаборатории Пастера во Франции. Это было прогрессивное начинание Одесской городской управы и Херсонского губернского земства. Заместитель Мечникова Николай Федорович Гамалея отправился в Париж, к Луи Пастеру. Тот (после долгих колебаний) «благословил» наконец работу станции и даже послал в Одессу подарок. Весьма, надо сказать, специфический - это были зараженные бешенством животные. Зато теперь русским ученым не нужно было тратить драгоценное время на культивацию возбудителя.

  Илья Ильич, как всегда, буквально загорелся новым делом - он оборудовал станцию микроскопами и автоклавами, своими руками обустраивал лабораторию. И 13 июня 1886 года в Одессе начали делать прививки от бешенства, спасая обреченных людей.

  Казалось бы, Мечников добился всего, чего желал: он стал полностью независимым исследователем и мог сосредоточиться на развитии своей теории. Однако (опять знакомая слишком многим ученым история) теперь львиную долю сил у него отнимала хозяйственная деятельность. Все эти попытки раздобыть дополнительные средства, преодоление бюрократических препон... Увы, чиновники не понимали значимости лаборатории.

  Посмотрите вокруг: сегодняшнее общество страдает радио- и химиофобиями, опасается генетически модифицированных продуктов, клонирования, вируса птичьего гриппа... Стоит ли упрекать одесских обывателей позапрошлого века, которые, прознав об опытах Мечникова с возбудителями куриной холеры, начали побаиваться, как бы эта самая холера не поразила человека... Выход тут один - долгая и нудная просветительская работа, сбор наглядных доказательств важности и необходимости собственного дела. Но Илья Ильич был органически не способен заниматься подобными вещами. И Мечников начал отходить от дел, стал номинальным руководителем. Он съездил в Германию к Коху и в Париж к Пастеру. Знаменитый француз принял его очень любезно и предложил русскому коллеге работать в его лаборатории. Мечников был согласен, но не хотел спешить - неожиданный уход помешал бы нормальной работе Одесской станции. Именно в этот момент судьба нанесла ему очередной удар.

  Одесская станция выполняла выгодный заказ местного помещика - прививку четырехтысячной овечьей отары от сибирской язвы. Мечников в это время находился в своем имении. Он полностью доверял своим более опытным коллегам-медикам. Но Николай Федорович Гамалея, которого посылали в Париж учиться у Пастера, занимался исключительно прививками от бешенства, и вакцинацию от сибирской язвы проводил Яков Юльевич Бардах, помощник Мечникова. Бардах допустил несколько серьезнейших ошибок - во-первых, нарушил технологию приготовления вакцины, во-вторых, не сделав прививку контрольному животному, вакцинировал все стадо целиком. Результат оказался катастрофическим: от сибирской язвы погибли 80% овец. Бардаху и Гамалее, который срочно прибыл на место происшествия, едва удалось спастись от расправы пастухов. Разгневанный помещик подал в суд, и разразился скандал. Да такой громкий, что министерство внутренних дел, дабы успокоить общественность, запретило прививки от сибирской язвы по всей России. Триумфальные опыты вакцинации в Париже никого не убеждали.

  И хотя научная репутация Ильи Ильича после этой неудачи не пострадала, удержать его в России уже не могли самые заманчивые посулы. Даже такие: «Дорогой Илья Ильич! Уезжая, принц (А.П. Ольденбургский, один из членов царствующего дома Романовых.) поручил Шорштейну (лично он не хотел получить отказа) сделать вам следующее предложение. Он устраивает на свой счет новый Бактериологический институт с самыми блестящими средствами. Учреждение это будет совершенно независимым. Вам он предлагает быть директором, заранее подчиняясь всем вашим условиям. Он говорит, что готов сделать все, что вы захотите, лишь бы Россия не лишилась вас. Если вы скажете, что не можете быть организатором, то я отвечу, что от вас зависит передать административную часть кому угодно, а себе оставить научное руководство. Ваш Гамалея». Вдобавок ко всем этим бедам в имении Мечникова случился бунт. В результате погиб один человек, а двенадцать отправились на каторгу на Сахалин. Все это било по нервам, мешало работать, и в 1888 году Илья Ильич покинул Россию. Как оказалось, навсегда.

 «Когда я попал в Пастеровский институт, - писал позже Мечников, - уже ходили толки о франко-русском союзе, к которому он (Луи Пастер -прим. ред.) относился с необыкновенным увлечением»

Период между 1895-м и 1910 вторая жена Мечникова Ольга Николаевна называла самым счастливым в жизни ученого. За границей Илья Ильич обрел наконец покой и смог целиком отдаться любимой работе.

  Помимо защиты своей фагоцитарной теории он серьезно занялся холерой. Правда, после того как его ученик, врач Владимир Ааронович Хавкин в 1893 году разработал вакцину против холеры, Мечников охладел к этой теме. Однако во время исследований Илья Ильич обратил внимание на то, что кишечник живых существ буквально насыщен гнилостными микроорганизмами, - и разработал методику экспериментов над животными, стерильными в микробном отношении, взяв за образец кроликов-сосунков.
Конечно, факт наличия гнилостных бактерий в организме может впечатлить кого угодно, даже если не принимать во внимание бескомпромиссный эволюционизм Мечникова и его впечатлительную натуру. Все это привело Илью Ильича к абсолютизации обнаруженного «зла». Толстый кишечник человека ученый объявил атавизмом, а коль скоро напрашивающаяся операция по его удалению весьма опасна, то борьбу надо вести микробиологическим путем. Антагонистом кишечной палочки является палочка молочнокислая. Значит, необходимо насытить пищу культурой второй, ликвидировав первую. И продолжительность жизни возрастет! Чрезмерная категоричность такого подхода сегодня на поверхности, но век назад все было не столь очевидно. К тому же достоверно известно, что изменение кишечной флоры при употреблении кисломолочных продуктов благотворно сказывается на организме. Так что Мечников недаром пропагандировал «болгарскую простоквашу», ныне известную как йогурт. В Париже Мечников разработал и метод химиотерапии сифилиса. Исследуя реакцию фагоцитов на эту инфекцию, он обнаружил, что возбудитель болезни - бледная спирохета - долго удерживается на месте внедрения в организм. Нельзя ли ее уничтожить, втирая химический препарат? Опыты на обезьянах дали обнадеживающие результаты. Один из энтузиастов, врач Мезоннёв поставил смелый эксперимент: привил себе сифилис и втер в место прививки ртутную мазь. Мезоннев не заболел, доказав эффективность профилактики и даже лечения.

  В Париже Мечников сделал еще одно открытие, по своей важности не уступающее фагоци­тарной теории, но оцененное позднее. Его вечные оппоненты, сторонники гуморальной теории, тщательно изучили выработку организмом антител к микробам. Илья Ильич сделал следующий шаг: доказал, что антитела вырабатываются не только к микробам, но и к любым чужеродным клеткам. Эти антитела ученый назвал цитотоксинами. Трудно сказать, почему он не продолжил исследования - возможно, не видел практического применения своему наблюдению? Мечников счел открытие интересным, но не более того. (А через полвека медицина вплотную занялась аутоиммунными заболеваниями, при которых цитотоксины разрушают клетки собственного организма.)

  В конце жизни Илья Ильич разрабатывал своеобразную медико-философскую систему. Его самые известные широкой публике работы - это «Этюды о природе человека» (1903), «Этюды оптимизма» (1907), «Сорок лет искания рационального мировоззрения» (1913). В них ученый выразил отношение к проблемам жизни и смерти, долголетия и старения, старался дать ответ на вопросы, почему несовершенен человек и как достичь совершенства. Мечников был убежден, что человек может жить дольше, тогда переход к смерти будет безболезнен и естествен. Исследуя случаи, когда люди отходят в мир иной без мучений, ученый сделал вывод: это возможно лишь при устранении главных противоречий человеческого бытия - между долго не угасающим половым инстинктом и довольно быстро угасающей способностью к размножению и между жаждой жизни и способностью жить. Он ввел термин ортобиоз - «правильная жизнь». Когда жажда жизни уступит место инстинкту естественной смерти, человек умрет - словно уснет.

Мечников, в 1909 посетивший Толстого в Ясной Поляне, произвел на писателя «самое благоприятное впечатление своей простотой и глубоким интересом ко всему»

  Философские труды Мечникова вызвали большой интерес, несмотря на отрицательные отзывы, например, Льва Толстого. Несмотря на расхождения во взглядах, Толстой и Мечников встретились, когда Илья Ильич в мае 1909 после получения Нобелевской премии приехал в Россию. Встреча прошла довольно тепло, но закончилась, по сути, ничем. Мечников пишет: «Когда мы со Львом Николаевичем поднялись в его рабочий кабинет, он, пристально посмотрев на меня, спросил: «Скажите мне, а зачем вы, в сущности, приехали сюда?» Однако научный авторитет Мечникова Толстой признавал. «Простоквашу вашу я пью и обещаю прожить до ста лет», - сказал он, прощаясь.

  Философские опыты не заслонили научных интересов Мечникова. В 1911 году он возглавил экспедицию Пастеровского института в степи Калмыкии, которая должна была исследовать распространение там туберкулеза. Поскольку в те же места отправлялась русская экспедиция по изучению чумы, Мечников согласился возглавить и ее. Во время экспедиции он доказал, что через некоторое время после смерти тела умерших от чумы не содержат микробов, как не содержит их и земля. Таким образом, он поставил под сомнение гипотезу о переносе чумы через трупы.

  В 1913 Мечникова просили возглавить в России Институт экспериментальной медицины. Он ответил: «Прочитав ваше дружелюбное письмо, я расчувствовался, и у меня зашевелилось в душе чуть не желание вернуться в Россию. Но после зрелого размышления я решил, что было бы невозможно. Посудите сами: мне скоро минет 68 лет. Это такой возраст, когда стариков нужно гнать в шею. Где же мне переселяться на новое место и взяться за управление институтом, которое и ранее мне было не по силам». Здоровье его действительно пошатнулось. В том же году Илья Ильич перенес инфаркт.
В последние два года жизни Мечников почти не занимался наукой. Начавшаяся первая мировая война не способствовала экспериментам. Он задумал книгу об основателях современной медицины - Пастере, Листере, Кохе. «Следует надеяться, - писал он во вступлении, - что эта беспримерная бойня надолго отобьет охоту воевать и вызовет в непродолжительном времени потребность более разумной работы».

   В 1869 Илья Мечников женился на Людмиле Федорович, которая была больна туберкулезом; детей у них не было. Когда спустя четыре года жена умерла, Мечников предпринял неудачную попытку покончить жизнь самоубийством, выпив морфий. В 1875, будучи преподавателем Одесского университета, он встретил 15-летнюю студентку Ольгу Белокопытову и женился на ней. Когда Ольга заразилась брюшным тифом, Мечников снова попытался свести счеты с жизнью, на этот раз посредством инъекции возбудителей возвратного тифа. Тяжело переболев, он выздоровел. Болезнь поубавила долю столь характерного для него пессимизма и вызвала улучшение зрения. И от второй жены у Мечников не было детей, но после смерти родителей Ольги, ушедших из жизни друг за другом в течение года, супруги стали опекунами двух ее братьев и трех сестер.

Илья Ильич Мечников умер в Париже 15 июля 1916 года после нескольких инфарктов миокарда. Урна с его прахом, согласно воле Мечникова, установлена в библиотеке Пастеровского института.

http://mail.hystori.ru/person/…

Ещё: http://www.nkj.ru/archive/articles/18589/ (Наука и жизнь, Великая иммунологическая революция)