Эрвин Шрёдингер - лауреат Нобелевской премии по физике (1933), профессор Берлинского, Оксфордского, Грацского и Гентского университетов, крупнейший физик-теоретик, неординарный мыслитель.

   Шрёдингер родился 12 августа 1887 года в Вене. В 1898 он поступил в гимназию. Вот как Эрвин охарактеризовал самого себя в период обучения в венской Академической гимназии: «Я был хорошим учеником и одинаково относился ко всем предметам: любил математику и физику, но также строгую логику старых грамматик; я только ненавидел зубрёжку «случайных» исторических и биографических дат и событий. Я любил немецких поэтов, особенно драматургов, но испытывал чувство отвращения к школьным разборам их произведений». После окончания гимназии Шрёдингер в 1906- 1910 годы учился в Венском университете, который в это время был видным центром теоретической и экспериментальной физики. Именно там под влиянием крупных физиков сформировалось его научное мировоззрение.

  За несколько недель до начала Первой мировой войны Шрёдингера призывали в армию, отправив его в качестве артиллерийского офицера на относительно спокойный участок Юго-Западного фронта0 где ему удаётся оставаться в курсе развития физики. Шрёдингер знакомится со статьями Эйнштейна по общей теории относительности. В 1918 году он опубликовал две статьи по этой теме.
  Мировую славу Шрёдингеру принесли его работы по квантовой теории в 1926 году. Он получает знаменитое «волновое уравнение» материи – уравнение Шрёдингера, играющее  одну из фундаментальных ролей  в атомной физике.  В 1927 году Шрёдингер перебрался в Берлин и начал преподавать в должности ординарного профессора в университете. Показательно его высказывание относительно собственного положения там: «При этом чувствовалось, что на тебе лежит лишь малая доля ответственности, так как всегда можно было скрыться в числе тех, кто превосходил тебя по возрасту и авторитету»

  Большой интерес проявлял Шрёдингер и к биологии. В 1944 году была опубликована его известная популярная книга «Что такое жизнь с точки зрения физики?», в которой он пытался использовать физические подходы к решению проблем живого, в частности к установлению природы генов. Из доклада Шрёдингера (1952): «Широко распространено учёное мнение, что объективную картину мира, как её понимали прежде, вообще получить невозможно. Только оптимисты среди нас (к которым я причисляю и себя) считают, что это – философская экзальтация, признак малодушия перед лицом кризиса».

  Стремление объяснить всё с помощью общих принципов – характерная черта Шредингера. Как ни один учёный нашего столетия, он не одобрял современного дробления науки на отдельные дисциплины и пытался объединить науку и религию, а также области человеческого мышления и человеческого общества. Шредингер пытался дать естественно научное обоснование этики путём переноса закономерностей биологической эволюции на человеческое общество.

  В 50-е Шрёдингер вспоминал: «К современной теории атома я приближался очень медленно. Её внутренние противоречия звучат как пронзительные диссонансы по сравнению с чистой, неумолимо ясной последовательностью мысли Больцмана… Было время, когда я прямо-таки готов был обратиться в бегство, однако, побуждаемый Экснером и Кольраушем, нашёл спасение в учении о свете!». Шрёдингер пытался отстаивать свою позицию, исходя из философских представлений, являющихся для него единственным авторитетом Борн вспоминал: «Шрёдингер опубликовал… в журнале Британского общества философии естествознания большую статью в двух частях под названием «Существуют ли квантовые скачки?». В ней он, опираясь на широкую философскую основу, защищал свои идеи и резко нападал на инакомыслящих» Причины всех проблем Шрёдингер искал в ошибках древних философов. Отсюда следовал «естественный» для рационала вывод: надо вернуться назад в «точку ошибки» и начать заново «разматывать клубок». Вот отрывок из статьи Шрёдингера: «Современный кризис фундаментальных наук указывает на то, что их основные положения нуждаются в глубоком пересмотре. Это также должно служить для нас стимулом, чтобы обратиться к серьёзному изучению идейного наследия Древней Греции. Мы не только можем надеяться… отыскать утерянные крупицы мудрости, но и попытаемся обнаружить давние заблуждения у самого их источника, где их легче распознать. Искренне попытавшись поставить себя на интеллектуальный уровень античных мудрецов, которые были намного меньше нас искушены в понимании истинных законов природы, но нередко были и более свободны от предрассудков, мы бы могли обогатить себя свойственной им непосредственностью мышления и благодаря этому, вооружившись нашим сегодняшним знанием, избавиться от ошибок, по сей день мешающих нам». 

  Вторая половина жизни Шрёдингера была посвящена созданию единой теории поля. Отзыв Дирака. «Когда вы читаете его работы, вас может удивить одно обстоятельство. Шрёдингер пришёл к квантовой механике через волновое уравнение де Бройля, которое было релятивистским. Шрёдингер находился под большим впечатлением красоты теории относительности, и возникает вопрос, почему так случилось, что работа Шрёдингера, где он вводит волновое уравнение, написана в нерелятивистском духе. Здесь кроется какое- то противоречие. Много лет спустя Шрёдингер рассказал мне, что работал тогда в релятивистском подходе, навеянном работами де Бройля, и, вводя электромагнитные потенциалы, пришёл к релятивистскому волновому уравнению, которое оказалось обобщением уравнения де Бройля. Первый его порыв был посмотреть, что получится, если с помощью этого уравнения рассчитать уровни атома водорода. Произведя расчёты, он обнаружил, что результаты не согласуются с опытом. Причиной того, что первоначальное релятивистское уравнение Шрёдингера не согласовывалось с экспериментом, был, конечно, неучтённый спин электрона. Мысль о том, что у электрона есть спин, была тогда новой, и Шрёдингер мог о ней даже не слышать, а в то время он не мог опубликовать уравнение, которое давало результат, наверняка противоречащий эксперименту. Впоследствии Клейн и Гордон воскресили и опубликовали релятивистское уравнение Шрёдингера, которое называется уравнением Клейна-Гордона. Оно используется для описания заряженной релятивистской частицы, спин которой равен нулю. Подобной заряженной частицы тогда не знали, но у Клейна и Гордона хватило смелости опубликовать уравнение, не имеющее отношения к экспериментальным результатам». Вот так, если бы не высокая требовательность к результатам, то Шрёдингер мог стать первооткрывателем этого фундаментального уравнения.

  Нелюбовь Шрёдингера к официозу, стремление к простоте хорошо видны из отрывка речи, произнесённой им при вручении Нобелевской премии: «Перед блеском этого дня лауреаты могут лишь скромно потупить взор и сказать себе, что они стоят здесь не как отдельные личности, но как носители огромного, охватывающего весь мир стремления к истине, которому воздаётся здесь честь. Заслуга Шрёдингера состоит не столько в создании школы, сколько в развитии новых теорий и идей: «Хотя у Шрёдингера не было последователей, ему, тем не менее, удалось выполнить важнейшую миссию в развитии науки».

  Представьте себе бесконечность в сторону увеличения расстояний. Там, вдалеке, конца нет. Бесконечность в сторону уменьшения расстояний, как ни странно, тоже не имеет конца.Мы можем наблюдать только ограниченную часть видимой Вселенной. Как телескоп, так и микроскоп имеет свои пределы. Бесконечность в направлении микромира ничем не отличается от бесконечности макромира."Вадим Зеланд "Трансерфинг реальности" "Как бы быстро ни бежал Ахилл, он никогда не догонит медленную черепаху, потому что за то время, которое ему потребуется для того, чтобы пробежать половину намеченного пути, черепаха, двигаясь без остановки, всегда будет отползать еще немного, и этот процесс не имеет завершения, ибо пространство делимо до бесконечности."Зенон Кусочек материи в нашем сознании распадается на неисчислимо большое и все же конечное число составляющих. Можно представить, как мы подсчитываем их, тогда как мы не можем назвать количество точек на прямой линии длиной в 1 см.                                                                         Эрвин Шредингер "Разум и материя"

Что такое жизнь?

Лекции, читанные в Тринити-колледж в Дублине в феврале 1943 г.

Вступление

Homo liber nulla de re minus quam

de morte cogitat; et ejus sapientia

non mortis sed vitae meditatio est.

Spinoza, Ethica, P. IV, Prop. 67.

Человек свободный ни о чем так

мало не думает, как о смерти, и

его мудрость состоит в размышлении

не о смерти, а о жизни.

Спиноза, Этика, ч. IV, теор. 67.

Предисловие

  Обычно принято думать, что ученый должен в совершенстве знать определенную область науки из первых рук, и поэтому считают, что ему не следует писать по таким вопросам, в которых он не является знатоком. Это рассматривается, как вопрос noblesse oblige. Однако для достижения моей цели я хочу отказаться от noblesse и прошу, в связи с этим, освободить меня от вытекающих отсюда обязательств. Мои извинения заключаются в следующем. Мы унаследовали от наших предков острое стремление к объединенному, всеохватывающему знанию. Самое название, данное высочайшим институтам познания - университетам, - напоминает нам, что с древности и в продолжение многих столетий универсальный характер знаний был единственным, к чему могло быть полное доверие. Но расширение и углубление разнообразных отраслей знания в течение последних ста замечательных лет поставило нас перед странной дилеммой. Мы ясно чувствуем, что только теперь начинаем приобретать надежный материал для того, чтобы объединить в одно целое все, что нам известно; но с другой стороны, становится почти невозможным для одного ума полностью овладеть более чем какой-либо одной небольшой специальной частью науки.

Я не вижу выхода из этого положения (чтобы при этом наша основная цель не оказалась потерянной навсегда), если некоторые из нас не рискнут взяться за синтез фактов и теорий, хотя бы наше знание в некоторых из этих областей было неполным и полученным из вторых рук и хотя бы мы подвергались опасности показаться невеждами.

Пусть это послужит мне извинением.

Большое значение имеют также трудности с языком. Родной язык каждого является как бы хорошо-пригнанной одеждой, и нельзя чувствовать себя вполне свободно, когда ваш язык не может быть непринужденным и когда его надо заменить другим, новым. Я очень благодарен д-ру Инкстеру (Тринити-колледж, Дублин), д-ру Падрайг Броуну (колледж св. Патрика, Мэйнут) и, наконец (но не меньше, чем другим), мистеру С. К. Робертсу. Им доставило много забот подогнать на меня новое одеяние, и это усугублялось еще тем, что порой я не хотел отказаться от своего несколько "оригинального" собственного стиля. Если что-либо из него сохранилось, несмотря на стремление моих друзей смягчить его, то это должно быть отнесено на мой, а не на их, счет.

Первоначально предполагалось, что подзаголовки многочисленных разделов будут иметь характер резюмирующих надписей на полях, и текст каждой главы должен был бы читаться in continue (непрерывно).

Я очень обязан д-ру Дарлингтону и издателю Endeavour (Об-во имперских химических производств) за клише для иллюстраций. В них сохранены все первоначальные детали, хотя не все эти детали имеют отношение к содержанию книги.

Дублин, сентябрь, 1944. Э. Ш.