Артур Митчелл родился в Нью-Йорке 27 марта 1934 года. Когда он был совсем маленьким, его отец оставил мать и пять сыновей. Артур чистил ботинки на улице, чтобы поддержать свою семью.

Дебютом Митчелла с Балетом Нью-Йорка было представление Западная Симфония, но большой популярности эта постановка не принесла Митчеллу, пока Баланкин не поставил в Agon pas de deux для него и Алегры Кент в 1957 году. В 1959 году Артур стал солистом, и вскоре его первой чернокожей партнершей стала прима – балерина труппы. Лучшей работой Митчелла была партия во Сне в летнюю ночь в 1964 году. В 1968 году, за два года до того, как он оставил Балет Нью-Йорка, Артуру Митчеллу и Алегре Кент, наконец, разрешили выполнить Agon pas de deux по телевидению.          

Американское Правительство попросило, чтобы Артур Митчелл помог создать Национальный Балет Бразилии, и именно во время его заключительной поездки он узнал об убийстве Мартина Лютера Кинга Младшего, что глубоко тронуло его. Митчелл был столь потрясен новостями, что он решил помочь чернокожему сообществу наилучшим путем, который он знал, через танец. Прекрасная возможность появилась у него, когда певица сопрано Дороти Мейнор пригласила его поставить танцевальную программу в ее Гарлемской Школе Искусств. В 1968 году в течение первого лета танцевальной программы было 30 студентов. Артур Митчелл оставил двери открытыми так, чтобы люди, проходящие мимо, могли заглянуть и видеть то, что делалось в классах. Всего через несколько месяцев количество студентов превысило 400 студентов, и классы больше не могли вмещать такое количество студентов. Артур реконструировал гараж за свои собственные средства, те средства, что он нашел с помощью Баланкина и Кёрстейна, и основал свою собственну

ю школу танца - Театр Танца Гарлема. Затем Митчелл попросил своего прежнего учителя по балетному искусству Карела Шука (Karel Shook), который был балетмейстером в Голландском Национальном Балете в то время, и он согласился помочь направить Театр Танца Гарлема.

Чтобы привлечь мальчиков и поощрить их присоединение к программе, Митчелл послабил правила относительно ношения одежды, позволив им носить футболки и джинсы, а вместо классической фортепианной музыки они танцевали под ритм барабанов. Студенты участники этой программе, изучили весь театральный процесс: проект костюма и постановки, музыку. Театр Танца Гарлема «воспитал» первую черную классическую балетную труппу.

В 1973 году Артур Митчелл и его труппа представили, впоследствии получивший награду, телевизионный проект Rythmetron, который поставил сам Митчелл в 1968 году. После двух европейских туров и трех национальных туров у труппы был их первый полный сезон в Нью-Йорке в 1974 году. В 1981 году Театр Танца Гарлема выступал в Ковент Гарден и в 1982 году прошел их первый сезон в Столичной Опере, Центре Линкольна, в Нью-Йорке. Креол Жизель 1984 года, Артура Митчелла, поставленная в 19-ом столетии в Луизиане, где Жизель - любимая женщина владельца плантации, был первым американским балетом, который получил награду Лоренса Оливье в Англии за лучшую новую постановку танца. Театр Танца Гарлема совершил поездку по России в течение пяти недель в 1988 году, и дал концерт в Южной Африке в 1992 году. Артур Митчелл поставил Танец через барьеры. В 1993 году Артур Митчелл получил награду от Центра Кеннеди и Национальную Медаль Искусств.

Рассказывает Артур Митчелл: Я понял, что балет сделает меня уникальным. Все друзья насмехались: дело было в 1948 году, тогда темнокожие не танцевали в классическом балете. Но я решил, что буду учиться в Школе американского балета, и выиграл стипендию. Эту школу создали два великих человека – Линкольн Керстин и Джордж Баланчин. Я помню свой первый день в школе. Я тогда встретил Керстина. Он был очень большим и высоким. Я подошел к нему и сказал:«Мистер Керстин, спасибо за стипендию». Он посмотрел на меня сверху вниз и произнес:«Да ты настоящий негр! Если ты хочешь чего-то добиться в балете, ты должен быть уже сейчас так же хорош, как солист». Я ответил:«Ну, я смогу, я же из Гарлема». «Ты готов!», – сказал Керстин. Нужно заметить, что я начал заниматься классическим балетом, когда мне было уже 18 лет. Но я маньяк: если я что-то хочу сделать и верю в это, я сделаю все. Через три года после учебы в Школе американского балета, меня приняли в труппу New York City Ballet.

Сегодня мы живем в обществе, где много всего перемешано, но вы должны понять: в те годы мир еще не видел чернокожего человека в классическом балете.На первых спектаклях люди кричали, свистели и всячески выражали свое неодобрение. Но я сказал себе:«Это для моей мамы, для моего народа и для меня. Я буду танцевать!»

Мне повезло, потому что мне выпал шанс работать с двумя гениями 20 века – Джорджем Баланчиным и Игорем Стравинским. Они были гениальны и при этом не эгоистичны. Они были настроены на то, чтобы отдавать людям. Они могли быть требовательными, потому что знали, чего хотят и умели добиваться этого. Но если они чувствовали стремление учиться, они готовы были тебе все отдать. Я всегда говорил, что хочу быть таким же, как Баланчин. Он был терпеливым, очень спокойным и гениальным. Он мог одновременно ставить 4-5 балетов. Многое для Баланчина значила духовность. Он так и говорил:«Вся моя жизнь, все, что я делаю, объясняется тем, что мной руководит кто-то свыше, кто-то не из этого мира». Ну а еще у него было пять жен. Такая вот привычка – жениться на своих примах. А мне приходилось со всеми его женами танцевать. Помню как-то я зашел в наш зал для репетиций, а они там стояли в хронологическом порядке.

Баланчин очень любил скорость в балете. И был только один человек, который любил ее еще больше. Его звали Игорь Стравинский. Мне довелось танцевать в балете, когда за дирижерским пультом стоял он сам. У-ууу, это было очень быстро. Когда я основал свой театр, Баланчин отдал нам бесплатно все свои балеты. Он как-то пришел на премьеру одного из них и после окончания сказал мне:«Дорогой мой, ну это слишком медленно».

Мне кажется, что Баланчин с пониманием и сочувствием ко мне относился еще и потому, что он был русским, покинувшим свой дом. В балете «Агон» он поставил для меня па-де-де. Сегодня оно считается одним из самых трудных для исполнения. Баланчин сыграл на сочетании двух цветов: черного и белого. Я был черным, а моя партнерша белой. Сегодня вы можете увидеть это па-де-де в исполнении двух белокожих танцовщиков или двух темнокожих, но этот будет совсем не так эффектно смотреться.

Источник: http://www.gazeta.ru/lifestyle/style/2012/05/a_4582617.shtml