Платёж (У ростовщика) около 1620 года

   Жорж Дюмениль де Латур, также Ла Тур (Georges de La Tour (1593 - 1652) — знаменитый французский живописец XVII века, один из самых крупных мастеров лотарингской художественной школы с яркой творческой индивидуальностью, родился в Вик-сюр-Сей, расположенном неподалеку от Нанси, столицы Лотарингии. Он происходил из ремесленной среды: дед Жоржа де Латура был каменщиком, отец пекарем. Обучался в Нанси (не исключено, что в мастерской Ж. Белланжа). В 1617 году художник женился на Диане Ле Нерф, дочери Ж. Ле Нерфа, серебряных дел мастера герцога Лотарингского Генриха II, и в 1620 году обосновался в Люневиле. У Жоржа де Латура было 9 детей, однако лишь трое из них пережили родителей: Этьен, который стал живописцем, и две дочери Клод и Кристина. Начало творческой карьеры Латура было успешным. В 1623-1624 годах он написал для Генриха II две картины и с этого времени стал приобретать недвижимость. После кончины мастера его творчество было забыто и заново открыто только в 1940-е годы. Из-за пожара в городе Люневиле пропало много информации о художнике. Из всех его работ точно датированы только две. Ранее картины с дневными сценами относили к раннему периоду его творчества (до 1640 г.), а с ночными - к позднему (после 1640 г.) Но сейчас специалисты такого разделения не придерживаются. Датировка картин опирается на стилистические и технологические исследования.                               

Поклонение пастухов, ок. 1644

   Картины Жорж де Латура на религиозные темы весьма разнообразны по содержанию. Мастер обращался как к текстам Ветхого и Нового Заветов, так и к апокрифам. В апокрифической литературе художника интересовали, прежде всего, эпизоды детства Богоматери и Христа. Такие картины на первый взгляд просты и незатейливы: мальчик-Христос держит свечу над склонившимся к работе Иосифом («Иосиф-плотник»); юная Мария стоит со свечой перед Своей матерью Анной, читающей Ей книгу («Воспитание Богоматери»).

Важнейшим эмоциональным началом в картинах Латара, выдержанных преимущественно в киноварно-коричневой цветовой гамме, становится ровное сияние свечи или факела, рассеивающее густой мрак. Религиозные композиции Жоржа де Латара, отмеченные обобщенностью форм, благородной сдержанностью эмоций и проникновенно-созерцательным настроением, носят характер сцен из обыденной жизни

Магдолина со свечой, отражённой в зеркале

Мария Магдалина перед светильником

  Женщина размышляет о бренности земного существования и избирает путь веры. Луч, освещающий ее лицо, мягко опускается по ее длинным струящимся волосам (один из знаков, идентифицирующих персонаж), которыми она вскоре оботрет ноги Христа, омыв их своими слезами, моля о прощении свершенных грехов. Яркое пламя свечи распространяет свет в пустом пространстве комнаты, определяя объемы в их неестественной плотности и создавая атмосферу, состоящую из света и тени, погружая изображение в бесконечное безмолвие, созданное глубоким мистицизмом и тихой меланхолией. 

   Цвет в своей хроматической сдержанности следует за светом, играя на контрасте белого и красного, и, померкнув, уходит в тень. Латур передает «ночь» - опустошенность человеческой души, которая, как утверждали писатели-мистики той эпохи, может осознать себя лишь через свет веры.

Кающаяся Мария Магдалина  1634-1635

 В композиционный центр полотна помещено зеркало, в котором отражается горящая свеча. Поскольку зеркало - аллегория женского тщеславия, а следовательно, и власти женского обольщения, оно соответствует символу сластолюбия. Свеча, обычно отождествляемая с быстротечностью жизни, в данном случае олицетворяет свет веры.
Череп, издавна ассоциировавшийся со смертью, с напоминанием о недолговечности существования, часто является атрибутом святых отшельников: ясный намек на их размышления о смерти. Лежащий на коленях Магдалины, он, возможно, указывает на спокойное приятие ею завершения земной жизни.

В работах Латура прослеживается влияние Караваджо. Во первых - это свет (холодный, из одного источника), во вторых - особенность передачи библейских сюжетов в реалистическом ключе, близком к бытовому жанру. Его персонажи - простые современные люди. Художник любил писать нищих и крестьян, причём с большой степенью жизненности и натуроподобия. Жоро де Латур объединяет казалось бы несоединимое: реальное (натура, обыденная жизнь) и мистическое, сакральное. Выбор сюжетов с гадалками и картежниками также отсылает нас к Караваджо.

Гадалка 1630—1639

   Герои картин Латура, как и на полотнах караваджистов, изображены обычно на нейтральном фоне, даны крупным планом и плотно заполняют пространство картинной плоскости. При этом для многофигурных композиций типична симметричная аранжировка фигур, расположенных фризообразно на уровне глаз зрителя. Вместе с тем, несмотря на широкий круг влияний и отдельные заимствования, художественный стиль Жоржа де Латура является в целом самостоятельным и оригинальным. Ему чужда изощренная маньеристическая фантазия и утонченный аристократизм придворных живописцев Нанси, а также театральная зрелищность, динамика и риторика искусства рокко, равно как каноны эстетики классицизма

   Среди произведений Жоржа де Латура, написанных в ранний период творчества, к числу шедевров с точки зрения глубины психологической характеристики персонажей принадлежат картины Шулер с тузом бубен и Шулер с тузом треф, на которых изображены наивный юноша, хитрый плут и коварная куртизанка, подающая глазами знак служанке-сообщнице, сохраняя при этом абсолютное спокойствие.

Шулер с бубновым тузом. 1635.

  Латур писал главным образом картины на религиозные сюжеты. То, что он провел свою жизнь в провинции, наложило свой отпечаток на его искусство. В наивности и статичности образов, в оттенке религиозного воодушевления, который можно уловить в его произведениях.

  В своеобразной элементарности художественного языка  еще сказываются в какой-то степени отголоски средневекового мировосприятия. Но в лучших своих работах художник создает образы редкой душевной чистоты и большой поэтической силы.
 

"Скудная трапеза крестьян" 1620

 

Иов и его жена 1625-1650

Такой сюжет, взятый из бытовой жизни, часто встречается у караваджистов и предполагает эротический аспект. Но у Латура нет ни эротического, ни иронического содержания. Это сцена максимальной сосредоточенности.
Герои Латура антитеатральны, в отличии от героев Караваджо, и никогда не контактируют со зрителем, они погружены в себя.