Музей древнерусской культуры и живописи имени Рублева — единственный в России музей отечественной средневековой живописи, охватывающий период более чем в семь столетий. Богатейшее собрание икон XIII-XVII веков достойно всемирной славы. Даже представленные в музее копии фресок — уникальны.

Но сначала — немного об истории создания музея. Ведь его основание в 1947 году и открытие в 1960-м являются своеобразной «спецоперацией» по спасению от гибели одной из самых древних московских обителей.       

После Октябрьской революции Спасо-Андроников монастырь был закрыт и приговорен к сносу как малозначимый исторический памятник. Быстро разрушили его самое «выдающееся» строение: очень высокую и очень красивую колокольню 1803 года, созданную по проекту Родиона Казакова. Ее кирпичи, говорят, пошли на строительство соседнего дома культуры «Серп и молот». Подобная судьба ожидала и остальные, более древние строения монастыря. В ожидании сноса монастырь приспособили под разные, в том числе и тюремные, нужды — хотя до расстрелов в стенах недействующего монастыря дело не дошло. Зато здесь хранили архивы военных трибуналов…

Но рано или поздно монастырь должны были уничтожить. Его спасителем стал Петр Дмитриевич Барановский, в 1947 году разработавший целую научную мистификацию ради спасения исторической святыни. На заседании Академии наук он представил сенсационный доклад, в котором доказал факт погребения Андрея Рублева в Андрониковом монастыре. В качестве «улики» Барановский представил… копию копии с копии надписи на могильной плите Андрея Рублева в Андрониковом монастыре. Первая копия была сделана еще в XVIII веке историком Миллером с уже тогда разрушавшейся плиты, а более поздние копии хитрыми путями попали к супруге Барановского, Марии Юрьевне, крупнейшему специалисту своего времени по московским некрополям и верной соратнице своего мужа. Барановский заявил, что смог расшифровать нечеткую и весьма неполную надпись на плите и установить точную дату смерти Рублева: 29 января 1430 года. Эта «авантюра» Барановского восхищает даже современных исследователей: сейчас очевидно, что создатель «подлинной» надписи подзабыл дореволюционную орфографию.

Но в 1947 году этот безумный шаг легендарного Барановского помог накрепко связать имя Андрея Рублева с Андрониковым монастырем. Дело в том, что иконописец Рублев даже в советской России был персоной «неприкасаемой»: сам Ленин в декрете 1918 года включил Андрея Рублева в список «правильных» деятелей культуры, которым предполагалось поставить памятники по плану «монументальной пропаганды».
После доклада Барановского академики подготовили обращение в ЦК с просьбой создать на базе монастыря музей имени Рублева. В правительстве проект одобрили, и 10 декабря 1947 года вышло постановление об организации музея. Видимо, повлияло и временное послевоенное потепление государственного отношения к церкви.

Но еще два года музей оставался учрежденным лишь на бумаге. Из монастыря даже не выселили рабочее общежитие «Серп и молот», занимавшее почти все помещения бывшей обители. Только в 1949 году был назначен первый директор музея — Давид Ильич Арсенишвили, основатель Театрального и Литературного музеев Тбилиси, член тбилисского бюро по охране памятников. Именно ему и двум его соратницам мы обязаны самим существованием музея Рублева.

Арсенишвили поселился в притворе Спасского собора и начал бороться за каждую пядь монастыря: за помещение храма, около которого жильцы выстроили летний душ, за древний некрополь, превращенный в футбольное поле. Давиду Ильичу помогала единственная сотрудница «музея» — Наталья Алексеевна Демина, выдающийся исследователь древнерусского искусства, специалист по Андрею Рублеву.

В начале 1950-х годов к Деминой и Арсенишвили присоединяется молодой искусствовед Ирина Александровна Иванова. Втроем, почти без финансирования, они организуют первые научные экспедиции и начинают формировать музейную коллекцию. Они не раз спасали иконы от гибели, вывозя их из храмов и захолустных краеведческих музеев, где не умели и не хотели хранить сомнительные с идеологической точки зрения произведения искусства. Первыми экспонатами музея в Андрониковом монастыре стали несколько икон XVI-XVII веков из Владимирского краеведческого музея и иконостас из собора Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале. Их и сегодня можно увидеть в постоянной экспозиции, расположенной в церкви Архангела Михаила.

Одновременно три музейных сотрудника исследовали памятники Андроникова монастыря. К реставрации приступить не могли — не было средств. Тогда Арсенишвили пошел путем Барановского. Если Петр Дмитриевич «похоронил» Рублева, то Арсенишвили и авторитетнейший в то время писатель Илья Эренбург Рублева «родили». Назначили 1360-й год годом рождения Андрея Рублева, донесли идею до ЮНЕСКО. 600-летие великого художника должны были пышно отмечать по всему миру. СССР никак не мог остаться в стороне от этого праздника жизни: деньги на реставрацию были выделены мгновенно, в 1959 году она была рекордными темпами проведена. Торжественное открытие музея состоялось 21 сентября 1960 года.

Во время реставрации было сделано сенсационное открытие — на этот раз без всякой мистификации. Дело в том, что в пожаре 1812 года погибли все фрески собора, выполненные при участии Андрея Рублева. Не осталось ни малейшего фрагмента — из-за пожара рухнул барабан, внутри собора все выгорело дотла. Но до пожара, в самом начале XIX века, три алтарных окна по неизвестным причинам заложили кирпичом. Когда реставраторы их вскрыли, то обнаружили единственные в Москве хорошо сохранившиеся фрагменты работы Рублева — орнаментальную роспись на оконных откосах.

Увидеть эти фрагменты своими глазами сегодня нельзя — они находятся в алтарной части собора, куда вход обычным посетителям закрыт. Но в музее представлена их фотография. В начале мы упомянули уникальную экспозицию копий фресок Рублева, представленных в музее. Речь идет о работе бывшего театрального художника Николая Владимировича Гусева. По заказу Арсенишвили, в 1960-70-х годах Гусев сделал копии фресок Рублева из Успенского собора во Владимире. Сегодня эти копии обрели особую ценность: в ходе реставрации владимирского Успенского собора в 1960-е годы оригинальные фрески были крайне неудачно поновлены, а сейчас их состояние ученые прямо называют катастрофическим. Гусеву же удалось их скопировать самым точным образом еще до реставрации. Художник долго готовился и настраивался, прежде чем приступить к копированию. Гусев утверждал, что линии, которые Рублев использовал в своих фресках, мог выполнить только художник высочайшего класса, к тому же, прошедший определенную психофизическую подготовку. Ведь магия фресок заключается не в кропотливости работы — фрески априори пишутся быстро, а в точности исполнения, твердой руке. Поэтому Гусев перед началом работ выполнял специальные дыхательные упражнения, и, конечно, настраивался эмоционально.

На момент открытия в музейном собрании было всего 317 объектов. Это много, если учесть тот факт, что после революции в Андрониковом монастыре не осталось вообще ни одной иконы. Сегодня в музее более 10 тысяч экспонатов. Это иконы, произведения декоративно-прикладного искусства, оригиналы и копии фресок, древние книги и памятники археологии. Коллекция пополнялась и благодаря многочисленным экспедициям, и с помощью покупок у частных владельцев, в букинистических и антикварных магазинах. Многие экспонаты переданы в дар коллекционерами (например, ценнейшая новгородская икона XIII века). Помогала даже отечественная таможня — передавала музею предметы, конфискованные при попытке незаконной транспортировки. В наши дни музейное собрание расширяется, но очень медленно — мешают проблемы с финансированием и цены на произведения древнерусского искусства.

В 1991 году музей был внесен в список особо ценных объектов культурного наследия России.

Источник: http://strana.ru/