Солнцем жилки налиты — не кровью —
На руке, коричневой уже.
Я одна с моей большой любовью
К собственной моей душе.
Жду кузнечика, считаю до ста,
Стебелёк срываю и жую…
— Странно чувствовать так сильно и так просто
Мимолётность жизни — и свою.

                                    
  «Чем лучше поэт, тем страшнее его одиночество»...

                                                                                                                                  Иосиф Бродский

- Всю жизнь она вставала рано, обливалась холодной водой, заваривала крепчайший кофе, несмотря ни на что. Войны, трагедии, революции, муж в ГПУ, дочь отбилась от рук, младшая дочь умерла, тьма каких-то проблем - и тем не менее каждое утро… Носила платья-мешки и бутсы. И все, кроме любви и творчества, ей было пресно, безвкусно.
- Так в чем же причина ее самоубийства?
- Во-первых, она устала жить. Вы помните ее «если зубы болят, то один шаг до смерти»… Во-вторых, она апокалиптично относилась к войне. Гитлер шел семимильными шагами, мир рушился. В-третьих, она считала, что сыну при ней будет хуже, ее же воспринимали как белогвардейку. Мур был довольно наглым парнем и тоже считал, что она мешает ему жить и поэзия у нее ненужная: переживания, любовь-морковь никому не нужны. Он однажды так ей и сказал: что кого-то одного из них отсюда, из Елабуги, вынесут вперед ногами.

Но главная и на первый взгляд сумасшедшая версия… Разведчик Хенкин в своей книжке утверждает, что Цветаеву вызывали бесконечно в НКВД, трамбовали, чтобы она стала стукачкой: вращается же среди всех этих писателей. Деваться ей было некуда. Муж, дочь в тюрьме, она повязана, жить не на что... Вот из-за этого она полезла в петлю. Причем глупо как-то. Сын ушел на какие-то полевые работы. Она сначала жарила рыбу, не сняла даже фартука синего…

- Написала: «Нет выхода».

- И вот еще странность. Делом Эфронов занимался сам Берия. Мог бы гораздо сильнее надавить на Марину - но не тронул. Может, из-за отношения к ней Сталина? Сталин сам писал стихи, может, и сказал - ее не трогать. Я так думаю... То есть этот грузин, видимо, все же что-то понимал в литературе.


Цветаева Марина Ивановна родилась 26 сентября 1892 года. Отец ее был профессором Московского университета, основателем Музея изящных искусств на Волхонке. Мать, полуполька, полунемка, была пианисткой, учившейся у Антона Рубинштейна.

Писать стихи начала с 6 лет, печататься с - 16, а в 18, гимназисткой, выпустила первый сборник. При жизни вышло 7 ее книг. Весной 22-го года уехала в эмиграцию. В 1939-м в СССР вернулась, но здесь были арестованы ее муж, дочь и сестра, саму ее не печатали. Пастернак, провожая ее в эвакуацию, дал веревку для чемодана, не подозревая, какую страшную роль этой веревке суждено сыграть. В Чистополе Цветаева пыталась устроиться судомойкой в писательской столовой. В Елабуге она стирала белье местному милиционеру. В августе 41-го покончила с собой.

[d4cc77f.jpg] Памятник Марине Цветаевой в Тарусе

http://kp.ru/daily/25745/2732640/

Любителям творчества Цветаевой рекомендую эту книгу.

Маленький крестьянский домик в центре старой Елабуги стал привлекать внимание отдельных приезжих интеллигентов с начала 1960-х. Первым в эти окна постучался поэт Евгений Евтушенко. Попросил хозяев просто постоять в сенях. Позже написал стихотворение «Елабужский гвоздь». Потом приезжали артисты Театра на Таганке во главе с Владимиром Высоцким. Мало кто из местных тогда знал дорогу. Имя Марины Цветаевой для Елабуги в то время ничего не значило.

«1940-е – 1960-е годы у дома не лучшая слава. Мы периферия, а здесь произошло самоубийство. Предрассудки, даже мифология. У дома не лучшая слава», – отмечает заведующий «Библиотекой Серебряного века» Елабужского государственного музея-заповедника Андрей Иванов

Архивы Марины Цветаевой были закрыты до 2000 года. Так решила ее дочь Ариадна. Поэтому лишь 10 лет назад стали доступны дневники, которые вел сын Георгий. Из этих записок и скудных документов удалось выяснить, что же произошло в последние дни августа 1941 года. Цветаева ездила в Чистополь – там поселились эвакуированные литераторы, семьи Асеевых, Чуковских, Треневых. Цветаева очень хотела быть поближе к ним. Искала работу. Тщетно. Пыталась даже устроиться посудомойкой в Союз писателей.

Все произошло в этом доме, хозяевами его были колхозники Бродельщиковы. Они понятия не имели о том, что неразговорчивая, бедно одетая женщина – великий русский поэт. За ситцевой занавеской они и поселились: мать и сын. В их отсутствие сюда приходили из НКВД, рылись в вещах Марины Ивановны. Когда 31 августа все ушли на работу, Цветаева написала три записки – сыну Георгию, которого называла Муром, поэту Асееву и эвакуированным. И повесилась.

2 сентября Марину Цветаеву похоронили на дальнем Петропавловском кладбище. За гробом шел сын и несколько знакомых. Так получилось, что могилу Цветаевой никто не запомнил. Сын Георгий Эфрон погиб на фронте летом 1944 года. Через 20 лет после гибели сестры в Елабугу приехала сестра Анастасия. Ей показали южную часть кладбища, где хоронили эвакуированных. Анастасия увидела раздвоенную сосну – такие они с Мариной очень любили в детстве. Под ней она и поставила крест, который позже заменили обычным надгробием. Теперь это захоронение называют официальным, но есть еще одна могила, заросшая дикой земляникой. Елабужанка Зоя Матвеева вспоминала, что пришла на могилу сестры в начале сентября 1941 года, и совсем рядом были похороны.

«Она услышала, что хоронили самоубийцу, и рядом стоял высокий красивый человек», – рассказывает Наталия Мухина, старший научный сотрудник Литературного музея Марины Цветаевой.

На месте этой предполагаемой могилы Марины Ивановны установили ограду с буквами «М. Ц». Есть и другие версии, но они менее достоверные. Официальное надгробие, по мнению родственников, также установили не совсем в том месте, что отметила Анастасия.

«Есть высказывания, что надо проводить эксгумацию. Но дочь, сестра и потомки против», – замечает генеральный директор Елабужского государственного музея-заповедника Гульзада Руденко.

В музее-заповеднике говорят: тема поиска истинной могилы Цветаевой не обсуждается. И цитируют знаменитое стихотворение:

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь...

Елабуга стала последней земной точкой в ее судьбе. Навсегда ушли в прошлое те времена, когда само имя поэта было под негласным запретом. Впервые имя Марины Цветаевой в Елабуге было названо в середине 60-х годов, а первый День памяти поэта прошел в сентябре 1968 года.

Тогда преподаватели и студенты Елабужского государственного педагогического института пришли к предполагаемой могиле Цветаевой, чтобы возложить цветы, почитать любимые стихи, послушать рассказ казанского писателя Р.Мустафина о поэтической судьбе М.Цветаевой.

С тех пор отмечать День памяти поэта стало доброй традицией. В последний день лета собираются в Елабуге люди, плененные высокой поэзией Цветаевой, чтобы выразить свое уважение и восхищение гением поэта.

Традиционными стали международные Цветаевские чтения, которые проводятся каждые два года в Елабуге, кроме того, главой города И.Гафуровым была учреждена Литературная премия им.М.Цветаевой.

ПАМЯТИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ
Хмуро тянется день непогожий.
Безутешно струятся ручьи
По крыльцу перед дверью прихожей
И в открытые окна мои.
За оградою вдоль по дороге
Затопляет общественный сад.
Развалившись, как звери в берлоге,
Облака в беспорядке лежат.
Мне в ненастьи мерещится книга
О земле и ее красоте.
Я рисую лесную шишигу
Для тебя на заглавном листе.
Ах, Марина, давно уже время,
Да и труд не такой уж ахти,
Твой заброшенный прах в реквиеме
Из Елабуги перенести.
Торжество твоего переноса
Я задумывал в прошлом году
На снегами пустынного плеса,
Где зимуют баркасы во льду.
------
Мне так же трудно до сих пор
Вообразить тебя умершей,
Как скопидомкой мильонершей
Средь голодающих сестер.
Что сделать мне тебе в угоду?
Дай как-нибудь об этом весть.
В молчаньи твоего ухода
Упрек невысказанный есть.
Всегда загадочны утраты.
В бесплодных розысках в ответ
Я мучаюсь без результата:
У смерти очертаний нет.
Тут все - полуслова и тени,
Обмолвки и самообман,
И только верой в воскресенье
Какой-то указатель дан.
Зима - как пышные поминки:
Наружу выйти из жилья,
Прибавить к сумеркам коринки,
Облить вином - вот и кутья.
Пред домом яблоня в сугробе.
И город в снежной пелене -
Твое огромное надгробье,
Как целый год казалось мне.
Лицом повернутая к Богу,
Ты тянешься к нему с земли,
Как в дни, когда тебе итога
Еще на ней не подвели.
Борис Пастернак. 1943г.