В течение этого тысячелетия человечеством накоплен немалый положительный опыт взаимоотношений с природой. Порой нам, людям XX века, бывает довольно трудно понять людей прошлого из-за их привычки выражать свои мысли в форме замысловатых притч, былин, сказок, а нередко и из-за умышленного стремления к «дезинформации». Наши предки, представляя заморским послам заповедные леса, например, вблизи Москвы - эти тщательно охраняемые охотничьи владения великих князей, - выдавали их за типичный русский лес. И по всему миру шла молва, разносимая иностранными гостями, о диких, нехоженых лесах Московии с обилием дичи, подступающих к самой столице. И мы сами в конце концов начинаем верить этим сообщениям вопреки архивным документам.

     Своеобразно берегли природу северные народы, например лопари. Они, воспринимая и себя, и свой скот, и пастбища как нечто единое, позволяли себе иметь лишь минимум оленей, чтобы не перегружать выпасом окрестные ягельники. Считая себя частью природы, они не присваивали себе право брать от нее больше возможного.

     Заповедные рощи в горах Кавказа, где когда-то под страхом наказания нельзя было сорвать ни единого листочка, часто были приурочены к местам зарождения лавин и выполняли тогда противолавинные функции.

     В Среднем Поволжье еще в прошлом веке люди боялись приближаться к рощам, где - как они считали - обитали страшные лесные духи - киремети. В 30-х годах, в пору активной борьбы с суевериями, многие из этих лесов были вырублены. И только теперь стало ясно, что часть этих рощ, расположенных в местах зарождения водных источников, имела одновременно и водоохранное и противоэрозионное значение.

     Все эти примеры свидетельствуют о том, что даже наше умение оценить с помощью новейших приборов сотни земных параметров не дает нам права отметать тысячелетний опыт предшественников, их умение чувствовать и понимать природу, тенденции ее развития. Наши современные знания об изменениях климата и растительности за тысячелетие представляются своеобразным «белым пятном». Происходит это прежде всего потому, что ни один человек не может сам пережить вековые изменения и зачастую на слово не верит. Мы скорее поверим в Меловое море, плескавшееся много веков назад на месте родного города, потому что можем пощупать оставленный им песок, чем в рассказы бабушки о не так давно случившемся необычайном разливе реки, подкатившей воды к самому крыльцу. И не только мы...

     Каждое поколение относится с недоверием к рассказам старожилов о былых урожаях и недородах, засухах и холодах. Лучше всего об этом еще в прошлом веке сказал русский ученый Ф. Врангель: «Если же послушать старожилов, то большинство из них скажет, что в доброе старое время не только люди были добрее и веселее, но что и климат был лучше». Это было написано в брошюре «Колебания климата» в 1891 г., когда засуха поразила многие районы России и ученые стали искать подобные явления в прошлом. Тогда же наш первый исследователь годичных колец деревьев, естествоиспытатель Ф. Шведов, установил, что тополя на юге России резко уменьшили прирост в этот сухой год, и выявил аналогичные снижения прироста в прошлом. Его статья так и называлась «Дерево, как летописец засух» и была опубликована в «Метеорологическом вестнике» № 5 за 1892 г.

     В записях очевидцев не раз отмечалась «сухомень», когда начинали гореть и леса, и болота, а звери и птицы во мгле теряли ориентировку. И все-таки согласитесь, что многие из нас не могли представить себе эти картины и поверить в объективность летописцев, пока сами не стали свидетелями засухи в 1972 г.

     Разнообразие природных условий нашей страны так велико, что если бы знать, каким будет предстоящий год, то можно было бы получать прекрасные урожаи, используя то заболоченные, то маловодные земли. Мечтали об этом и наши предки.

     Выявление времени схода необычных по мощности лавин, периодов наступаний ледников, грандиозных паводков и селей за несколько последних веков дает возможность размещать в местах, где не было этих стихийно-разрушительных процессов за последние столетия, монументальные инженерно-технические сооружения, эксплуатация которых рассчитана на многие века. Если же необходимо поставить сооружение в опасном месте, то, зная повторяемость паводков, селей, лавин, можно заблаговременно позаботиться о его защите.

     Случается, что изыскатели, попав в горы летом, видят великолепные субальпийские луга с обилием цветов и именно здесь выбирают площадку для строительства дома отдыха, пансионата, турбазы. А позже выясняется, что травы здесь потому и произрастают, что деревья-то выбиваются лавинами. Если бы изыскатели сразу осмотрели деревья на окраине поляны, то обнаружили бы следы действия коварной «белой смерти» - лавины...

     Анализ тысячелетнего опыта природопользования может оказать значительную помощь при реализации Продовольственной программы СССР, при повышении эффективности в целом аграрно-промышленного комплекса нашей страны, интенсификации сельскохозяйственного производства, при достижении более высокой отдачи материально-технических, трудовых, финансовых ресурсов, направляемых для решения этой задачи.

     Во всех районах нашей страны осуществляются как общие организационно-экономические принципы концентрация и специализация сельскохозяйственного производства, межхозяйственное кооперирование и агропромышленная интеграция. Но подход к решению этой главной задачи не может быть единым в разных природных зонах.

     У нас есть немало сел и деревень, в течение многих столетий получающих высокие урожаи с полей, обладающих большим опытом эффективного животноводства, но при этом окрестные луга и поля не потеряли своего плодородия, а леса продолжают радовать жителей и грибами, и ягодами. О некоторых из таких поселений, в Подмосковье в частности, можно найти записи еще в грамотах Ивана Калиты XIV в.

     Многовековые климатообусловленные изменения лесов должны учитываться и при лесохозяйственных мероприятиях. В столетия с преимущественно теплыми и сухими условиями лесовозобновление будет успешнее во влажных местах; в холодные столетия снижается верхний предел развития лесов в горах, и восстанавливать леса на этих уровнях нецелесообразно.

     Сведения о динамике растительности за тысячелетие нужны и в исследованиях науки о растительном покрове - фитоценологии, в которой вековые колебания учитываются пока очень мало.

     Восстановление памятников старины должно сочетаться с воссозданием той природной обстановки, которая существовала вокруг них. Мы, например, очень мало пока знаем о садах и парках допетровских времен. Известно только, что старые церкви, монастыри, крепости были самыми высокими объектами, обозреваемыми издалека, их окружали безлесные пространства.

     Разнообразные путешествия, получившие сегодня большое распространение, сразу же породили новые проблемы. Перед географами встали конкретные вопросы, в частности сколько посетителей могут принять без ущерба для себя прекрасные уголки природы.

     Решение этих задач возможно с позиции исторической географии, а также палеогеографии, которая изучает общие тенденции развития в широких временных интервалах.

     Правильно выявить участки природной среды, подлежащие охране, можно лишь при глубоком знании многовековой истории этих мест, при изучении структуры географического пространства, которая создается после заселения и освоения территории людьми. Но природный фон, на котором развивались все эти события, помогает нам познать растения. Каким образом - будет рассказано далее.