 |
https://dzen.ru/a/ZTVqEtYQD3pvWUo7
В своё время французский энциклопедический словарь Лярусс настаивал, что не следует путать известного русского химика Ломоносова с известным русским поэтом Ломоносовым. Точно также словарь Брокгауза и Ефрона утверждает существование двух Омаров Хайямов: одного — математика и астронома (статья «Омар Аль-Каями» в томе 42), другого — знаменитого поэта (в 73-м томе — статья «Хейям или Омар Хейям»).
Между тем это один и тот же человек. Просто в персидских сочинениях автор именуется Омар Хайям, а в арабских — Омар ал-Хайями. Хайям писал стихи на персидском языке, а научные работы — в основном на арабском.
Омар Хайям родился в древнем городе Нишапуре (Хорасан), в семье зажиточного ремесленника, очевидно ткача, изготовлявшего ткани для шатров и палаток. Хайям — псевдоним поэта — происходит от слова «хайма» (шатер, палатка).
Получив первоначальное образование в родном городе, Хайям для дальнейшего усовершенствования своих познаний в 70-х годах XI века поселился в Самарканде — крупнейшем научном центре того времени.
Славу ему принес не дошедший до нас трактат «Трудные вопросы математики» и последовавший за ним «Объяснения трудного в заключениях Эвклида». Вскоре Хайям переехал в Бухару, где был принят с большими почестями. Правитель Бухары, беседуя с Хайямом, «сажал его с собой рядом на престол в знак наивысшего уважения».
Легенда говорит, что султан предложил Хайяму управлять городом Нишапуром и всей прилегающей областью. Хайям ответил: «Не хочу управлять людьми, приказывать и запрещать, а хочу весь свой разум посвятить науке на пользу людям!»
До нас дошло восемь ученых трудов Хайяма — математических, астрономических, философских и медицинских. Многое или погибло, или еще не найдено. В одном четверостишии он говорит:
Тайны мира, что я заключил в сокровенной тетради,
От людей утаил я, своей безопасности ради.
Ученые заслуги гениального перса были признаны уже при его жизни. Даже его противники соглашались с тем, что в математике и астрономии он не имел себе равных. Так, комментируя Эвклида, Хайям развил оригинальную теорию параллельных, получив результаты, которые лишь через сотни лет были получены независимым способом европейскими учеными. В области алгебры он по сути предложил ту формулу извлечения корней из целых чисел, которая теперь носит имя бинома Ньютона.
Когда в 1074 году Хайям получил место придворного астронома султана Малик-шаха, он занялся реформой календаря, составив астрономические таблицы, отличавшиеся необычайной точностью. Пять столетий спустя папа Григорий XIII сделает то же самое, и этот календарь получит название «григорианского». Весь цивилизованный мир ныне живет по нему. Вот только его вариант, разработанный Хайямом, накапливал погрешность в один день не за 3300 лет, а за 4500. Как говорится, почувствуйте разницу.
Но, конечно, для миллионов обычных людей имя Омара Хайяма связывается прежде всего с великолепными рубайи — традиционными четверостишиями персидской поэзии с оригинальной рифмовкой. Здесь его авторитет был настолько велик, что в течение сотен лет все сколько-нибудь удачные рубайи, появлявшиеся на Востоке, неизменно приписывались его перу.
Из тысяч произведений поэта одно весьма актуально для России:
Видит Бог: не пропившись, я пить перестал,
Не с ханжой согласившись, я пить перестал.
Пил — утешить хотел безутешную душу.
Всей душою влюбившись, я пить перестал.
P.S.
Хочу также познакомить вас с моим переводом известного рубаи Омара Хайяма.
Вот подстрочник:
Как жаль, что мы зря состарились,
Что в чаше подобного ветру неба истолкли нас.
Горе и скорбь! Не успели мы моргнуть глазом,
Как не стало нас, ушли, не достигнув своих желаний.
(Р.М. Алиев и М.-Н. О. Османов; Омар Хайям. Сад желаний. СПб., 2004. С. 27)
В стихотворном переложении у меня получилось так:
О, сколько дней сквозь пальцы утекло!
Нас в чаше жизни небо истолкло.
Лишь миг ещё — и эту горстку праха
Сметёт навеки смерти помело...
Для сравнения привожу другие известные варианты этого рубаи, выполненные профессиональными переводчиками:
Жаль что впустую жизнь мы провели,
Что в ступе суеты нас истолкли.
О жизнь! Моргнуть мы не успели глазом
И, не достигнув ничего, — ушли!
(В. Державин)
Небо в чаше скорбей нас с тобой истолкло,
Все надежды, как ветром золу, размело.
Счастья нет. Мы и глазом моргнуть не успели,
А пора уходить. На душе тяжело.
(Н. Стрижков)
Жаль, постигаем только в смертный час,
Что истолкло без толку небо нас.
О горе нам! Желаемых свершений
Не довершив, смежаем веки глаз.
(Д. Седых)
Как жаль, что годы лучшие прошли,
Что в чаше неба в прах нас истолкли.
О горе! Мы, едва моргнувши глазом,
Желаний груз влача, навек ушли.
(И. Алиев)
***
