Цитата сообщения fieldelfin ПОЛИТПРОСВЕТ, ИЛИ ПОЛЗДОРОВЬЯ ЗА РЕВОЛЮЦИЮ

На съемках "Мечты" Ромма на Западной Украине
хозяйка квартиры, где жила Раневская,
говорила:
-- Пани Ранецкая, эта революция таки
стоила мне полздоровья.


Раневская пережила Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева.
За 88 лет повидала всякое: уклонистов, невозвращенцев,
лишенцев, классово чуждых, классово близких, убийц в
белых халатах, космополитов, выдвиженцев, отщепенцев,
диссидентов, подписантов, тамиздатовцев, самиздатовцев...


Политизация населения дошла до точки кипения. Раневская в качестве
подтверждения этого ссылалась на Щепкину-Куперник, которая рассказывала, как
корректор переделала фразу "на камине стояли Марс и Венера" в "Маркс и
Венера".

Раневская говорила, что когда Бог собирался создать землю, то заранее
знал, что в 20-м веке в России будет править КПСС, и решил дать советским
людям такие три качества, как ум, честность и партийность. Но тут вмешался
Черт и убедил, что три таких качества сразу -- жирно будет. Хватит и двух.
Так и довелось:
Если человек умный и честный -- то беспартийный.
Если умный и партийный -- то нечестный.
Если честный и партийный -- то дурак.

-- Прогуливаюсь по аллее в правительственном санатории в Сочи, --
вспоминала Раневская. -- Мне навстречу идет Каганович и сходу начал
разговор:
-- Как вы там поживаете в театре? Над чем работаете?
-- Ставим "Белые ночи" по Достоевскому.
Тогда он воодушевленно восклицает.
-- А идея там какая, идея?
-- Идея в том, что человек не должен убивать человека.
Стремительно последовала категоричная оценка, с руководящим жестом
рукой:
"Это не наша идея. Не наша".
И быстро удалился.

На гастролях с Раневской всегда случалось непред виденное. Так, в
Ленинграде в 1950 году ей был предложен роскошный номер в "Европейской" с
видом на Русский музей, сквер, площадь Искусств. Раневская охотно заняла его
и несколько дней в хорошем расположении духа принимала своих ленинградских
друзей, рассказывала анекдоты, обменивалась новостями, ругала власть и
чиновников. Через неделю к ней пришел администратор и очень вежливо
предложил переехать в такой же номер на другой этаж.
-- Почему? -- возмутилась Фаина Георгиевна. -- Номеров много, а
Раневская у вас одна.
-- Да, да, -- лепетал администратор, -- но мы очень вас просим
переехать, там вам будет удобнее.
-- Мне и здесь хорошо, -- отказалась Фаина Георгиевна.
Пришел директор "Европейской" и, включив воду в ванной, объяснил, что
ждет на днях высокое лицо, а этот номер в гостинице единственный,
оборудованный прослушивающим устройством.
После этого Фаина Георгиевна моментально переехала и не спала на новом
месте оставшиеся ночи, вспоминая свои высказывания в прежнем номере и
размышляя о том, что с ней теперь будет.
Когда Ахматова хотела поделиться с Раневской чем-то особенно закрытым,
они шли к каналу, где в начале Ордынки был небольшой сквер. Там они могли
спокойно говорить о своих делах, не боясь того, что и подслушает КГБ. Они
назвали этот скверик "Сквер Лаврентия Павловича".

Всех артистов заставляли ходить в кружок марксистско-ленинской
философии. Как-то преподаватель спросил, что такое национальное по форме и
совершенное по содержанию.
-- Это пивная кружка с водкой, -- ответила Раневская.

В театр Моссовета пришел лектор читать лекцию о полетах в космос.
Закончив ее, предлагает задавать вопросы. Поднимается Раневская.
-- Товарищ лектор, а вы "подушечки" ели? Вокруг конфета, а внутри --
варенье. Интересно, как оно туда попадает?

Тверской бульвар. Какой-то прохожий подходит к Раневской и спрашивает:
-- Сударыня, не могли бы вы разменять мне сто долларов?
-- Увы! Но благодарю за комплимент!


Во время оттепели находились наивные люди, всерьез обсуждавшие проблему
открытых границ применительно к СССР.
-- Фаина Георгиевна, что бы вы сделали, если бы вдруг открыли границы?
-- спросили у Раневской.
-- Залезла бы на дерево, -- ответила та.
-- Почему?
-- Затопчут! -- убежденно сказала Раневская.

-- Я говорила так долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе
народов, -- сокрушалась Раневская после неудачного выступления.

Когда в Москве, на площади Свердлова, установили памятник Марксу работы
Кербеля, Раневская прокомментировала это так:
-- А потом они удивляются, откуда берется антисемитизм. Ведь это
тройная наглость! В великорусской столице один еврей на площади имени
другого еврея ставит памятник третьему еврею!

-- Ох и трудно сейчас жить честным людям! -- пожаловался Раневской один
видный товарищ.
-- Ну а вам-то что? -- спросила актриса.

-- Будет ли пятая графа при коммунизме?
-- Нет, будет шестая: "Был ли евреем при социализме?"

Раневская очень боялась, что ей могут предложить сотрудничать с КГБ --
это в то время было распространено. Как отказаться, что делать? Один ее
знакомый посоветовал в случае, если такое предложение поступит, сказать, что
она кричит во сне. Тогда она не подойдет для сотрудничества и предложение
будет снято. Однажды, когда Фаина Георгиевна работала в Театре имени
Моссовета, к ней обратился парторг с предложением вступить в партию.
-- Ой, что вы, голубчик! Я не могу, я кричу во сне! -- воскликнула
бедная Раневская.
Слукавила она или действительно перепутала эти департаменты, Бог знает!

В семьдесят лет Раневская вдруг объявила, что вступает в партию.
-- Зачем? -- поразились друзья.
-- Надо! -- твердо сказала Раневская. -- Должна же я хоть на старости
лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях.