Гл.15   ДЯДЬКИ   И   ТЁТКИ

   Наш дом в Пестове постепенно расширялся с ростом семьи и достатка. Сначала холодные сени утеплили, настелили пол, поставили там печку. Получилось новое жилое помещение площадью в 15 квадратных метров. Очень помог в этой стройке опять же дядя Сергей. Позже отец пристроил кухню, столовую и террасу. Дом стал способен принимать гостей.

   Пока была жива бабушка (да и после её смерти), наш дом был центром притяжения и местом сбора всего клана Чекунаевых. Обычно, собирались на Октябрьские и на Майские. 7-8 ноября и 1-2 мая – главные тогдашние праздники.

   Приезжал дядя Вася из Пскова, самый старший и уважаемый из братьев моей матери. Полковник в отставке, весьма обеспеченный в сравнении с нами, он привозил деликатесы. Ещё у него был фотоаппарат, он нас фотографировал и потом присылал фото по почте.

   Из Москвы неизменно приезжал дядя Ваня с женой тётей Тамарой. Эта пара всегда вызывала у меня восхищение. Любящие и интеллигентные, они одновременно были очень простыми в общении, своими.  Тоже из Москвы приезжал дядя Петя, человек малоразговорчивый и потому казавшийся очень серьёзным.

   Шумной ватагой с женой тётей Дусей и всем выводком появлялся дядя Сергей из Орехово-Зуева. Неистощимый юморист, весельчак и балагур, он сразу вносил с собой атмосферу праздника. Тётя Дуся постоянно его одёргивала, пытаясь сделать из него степенного человека.

   Пешком из деревни Зюзино, что в трёх километрах за Полтевом, приходили тётя Зина и её муж дядя Жора (Георгий).

   Бывало, что собирались все. Иногда кого-то не было. Пили, ели, пели. Отец знал несколько украинских песен и очень неплохо их исполнял красивым  басом. Играли в карты, чаще всего, в «петуха». Несколько раз в нашу компанию попадал крёстный дядя Миша с женой. Они жили в деревне совсем рядом. Приносили с собой патефон, тогда у нас были танцы. Мне, как старшему из детей, доверяли крутить ручку патефона, чем я был несказанно горд.

   Однажды дядя Вася подарил мне два рубля. Вскоре я поехал с этими деньгам гулять с ребятами  в Москву. Поезд был битком, ехали на подножке, электричек ещё не было. Поехали в парк Культуры, катались на лодках, стреляли в тире, кружились на каруселях, несколько раз ели фруктовое мороженое за 7 копеек.

   С десяти лет я и сам стал ездить в гости по родственникам. Первым моим путешествием был поход к тётке Зине в Зюзино. Было лето, тепло. Я отправился в путь с братом Сашей. Дорогу я запомнил, когда ходил в Зюзино с матерью. Сначала мы долго шли через лес, наткнулись на лося.  Огромного, с рогами! Вышли к Полтеву, прошли мимо разрушенной церкви, далее полем и снова лесом. Вот и Зюзино. Тёткин дом был второй от края, а совсем рядом речка. Дядя Жора дал удочки, и я с братом ловил плотву. Переночевали, утром домой. Позже я часто бывал в Зюзине, с братом и без него. Летом пешком, зимой на лыжах. Нравилось мне там.

   Любил ездить в Москву к дяде Ване и тёте Тамаре. У них было очень интересно. Мне показывали семейные архивы, дядя Ваня гулял со мной по Москве, угощал мороженым. Тётя Тамара очень вкусно готовила. Зимой с двоюродным братом Колей мы ходили на каток. А ещё у тёти Тамары была сестра тётя Лида, которая никогда не была замужем, курила «Беломор» и работала в кукольном театре им. Образцова актёром. Она несколько раз брала меня на спектакли.

   В Орехово-Зуево я тоже ездил часто. Там было попроще, но тоже уютно.

   У дяди Васи в детстве и юности не был ни разу, далековато всё же, не на что было ехать. А к дяде Пете тоже не ездил, видимо, из-за его серьёзности.

   Поскольку в то время отец работал проводником, то ему раз в год был положен бесплатный проезд с семьёй в купейном вагоне. Трижды он эту возможность использовал для поездок на свою Родину.

   Наиболее запомнилась первая поездка. Поехали впятером: родители, я, брат и сестра Таня. Было ей тогда года два. Всю ночь в поезде я не спал, лежал на верхней полке и глазел в окно. Очень уж всё было интересно! Доехали до Бахмача. Отец пошёл искать попутный транспорт. Вернулся с подводой. Сели на телегу, поехали. Часа два-три ехали. По пути попались ничейные вишни со спелыми ягодами. По-моему, они росли на кладбище. Извозчик остановился, срубил топором несколько веток, отдал нам. Мы ехали и ели вишни. Показался хутор Терешиха. Белые хаты под соломенными крышами, сады, коровы, куры.  Родная хата отца была крайней, забора нет. Из хаты выбежала женщина, суматошно метнулась обратно. Мы подошли и зашли внутрь. Земляной пол, большая печка, куры бродят по хате, деревянные нары с каким-то тряпьём на них, грубый деревянный стол. На столе – яичница на сале и отварные вишни. Подошла мама отца, запричитала, заохала, заплакала. Успокоившись, заговорила ласковым украинским говором. Бабушка мне понравилась, настоящая и добрая, не то, что наша Пестовская, парализованная и никакая. А вот, к стыду своему, так и не знаю, как её звали. В хате была сестра отца, тётка Галя, которая первой выскочила из дома, и её муж Митро. Детей их дома не было, они были заняты делом.

   Хутор был небольшой, хат на двадцать. Два ставка, загаженных гусями и утками. У всех в саду вишни. Хуторские наперебой звали нас в гости. Отец поочерёдно обходил хаты, где его щедро угощали самогоном, и потому он почти не просыхал и был счастлив. Мы же, ребятишки, как воробьи, усаживались на вишни и усердно ели спелые ягоды на выбор.

   Понравилось мне, как в хуторе держали кроликов. Выкапывалась большая и глубокая яма, в неё запускали несколько взрослых кроликов, они рыли там норы и плодились. Кормили кроликов сверху, бросая траву и ветки. И всё! Сколько в яме было кроликов – никто не знал. Правда, мне непонятно, как их потом отлавливали.

   С санитарией и гигиеной было, конечно, не ах. Удобства во дворе -  две жёрдочки над ямой без каких-либо ограждений. Помыть руки, умыться было негде. Электричества нет. Мать в первые же дни чем-то отравилась, несколько дней была зелёная. У сестры во рту образовались язвочки, ей мазали во рту мёдом, и она дурным голосом орала.

   Чем же занимались ребятишки? Их в хуторе не было видно. Оказывается, пасли гусей в степи, за несколько километров от хутора. Там было и болото. Стада гусей у каждой семьи были огромные. Сто, двести и даже триста голов. Ребята угоняли гусей в степь и там жили, ночевали в шалашах. Изредка появлялись дома. Я несколько раз тоже был в степи со своими двоюродными братьями, Витей и Колей, погодками со мной и моим братом. Там мы играли в камушки, как-то хитро подбрасывая их на ладонях. Уже и забыл. Впервые в жизни я увидел там на болоте цапель и журавлей.

   Мать задумала помыться. Оказалось, что это совсем непросто. Хуторяне, видимо, вообще не мылись, обходились дождиками. Мы отправились на болото. Нашли зеркальце воды по пояс. Кое-как вымылись.

   К концу этой поездки отец рассорился со своей сестрой. Он предложил своей матери съездить к нам, погостить, а если  понравится, то и остаться. Тётя Галя взвилась. Как так? А кто будет смотреть за коровой? За домашней птицей? За хатой? Оказалось, что тётя Галя и Митро живут в хуторе только летом, а зимой в селе Парафиевка, что в десяти километрах. И живут там вполне цивилизованно, у них есть квартира в двухэтажном доме с удобствами и электричеством. А бабушка оставалась на зиму в хуторе одна, чтобы присматривать за скотиной. Вот почему была такая резкая реакция на приглашение отца. Бабушка расплакалась и сказала, что никуда она не поедет, даже погостить. Уехали мы почти врагами. Гораздо позже всё улеглось. На похороны своей матери отец ездил один. А ещё позже тётя Галя с мужем однажды даже приезжали к нам в гости.

   Вот, вспоминаю сейчас и думаю. Чего бы мне путешественником не стать, географом, лесничим?  При такой-то тяге к новым местам, природе. Был бы каким-нибудь Пржевальским или Миклухо-Маклаем. Но судьба распорядилась иначе. А, может, я не понял своей судьбы ?

   Бабушка Аграфена Григорьевна Чекунаева умерла в августе 1959 года. Все её дети собрались заранее. Бабушка лежала несколько дней без сознания. Умерла под утро, тихо и незаметно. Я ночевал в террасе. Подошла моя мать, сказала, что умерла бабушка. Я подошёл, посмотрел. Ни страха, ни волнения я не испытывал. Собрался и ушёл в лес за грибами, о чём накануне договорился с ребятами.

   Бабушку похоронили на Саввинском кладбище через дорогу от церкви. Много лет спустя, когда проводилась инвентаризация захоронений, я получил документ на право собственности на этот участок. Позже, когда я уехал в Курчатов, я передал это право своей сестре Любе. Там теперь, помимо бабушки, захоронен прах кремированного дяди Пети и кремированной дочери моего брата -  Светы.