В деревне Полтево я провёл свои первые три года жизни. И ничего о ней не помню!  Странная штука - человеческая память. Серьёзнейшие события могут забыться , а какая-нибудь мелочь помнится. И кто очень силён в памяти, а кто весьма слаб. Я отношусь ко вторым, к сожалению. А мой тесть по первому браку ( о нём я еще расскажу ) помнил всё, что у него было в жизни. Он помнил всех своих деревенских, помнил, как звали каждую собаку, лошадь. Его рассказы были бесконечны и интересны. И про войну он всё помнил, называл всех своих сослуживцев по именам. Помнил наизусть множество стихов. Другой мой знакомый помнил, как он  родился! Уж, и не знаю, верить или не верить.

   А я не помню ничего. Ни деревню. Ни мать, ни тётку Зину, ни  бабушку ( а ведь тогда она ещё не была парализована и наверняка нянчилась со мной ). Единственное смутное воспоминание из того периода.  Я прихожу вместе с матерью к кому-то в гости. Причём , облика матери я не помню, просто знаю, что это была мать. Там живёт какой-то мальчик  примерно моего возраста. Стол из строганых досок, почерневший, без скатерти. На стол насыпают небольшую горстку сахарного песка. Мне и мальчику дают по кусочку чёрного хлеба, и мы макаем этот хлеб в сахарный песок и едим. Очень вкусно!

  Зато помнила эти годы моя мать. Вот по её рассказам я немного знаю, как прошли мои первые три года.

   Деревня беднющая, голодно. Вскоре после моего рождения мать устроилась на работу  в ясли-сад. Да, оказывается , было такое заведение в деревне. Пока взрослые горбатились на колхозных полях за палочки - трудодни, по которым часто получали шиш, детей-то надо было куда-то девать. Ясли-сад устроили в бывшем барском имении, окружённом старыми липами. Это я не помню, но потом видел лично. Рядом полуразрушенная церковь с синим куполом и золотыми звёздами на нём. И, конечно, кладбище при церкви. Мать брала меня с собой на работу. Поэтому худо-бедно чем-то там и кормились.

   Через полгода зимой я сильно простудился, поднялась высокая температура. В деревне не было даже фельдшера. Что делать, чем лечить ? Мать заметалась по деревне, ища помощь. Посоветовали сделать водочный компресс. Водки нет. Мать в деревенский магазин. А все товары только по карточкам!  Никак не продаёт продавщица водку  без карточки.  Мать умоляла, плакала - ни в какую. А дело к ночи, у меня сильный жар.Что делать? Мать одевается, укутывает меня, сажает в коробку, коробку на санки  и без дорог, в вечерней темноте, прямо по целине тащит меня в Саввино. Туда же, где я и родился, в больницу, за 10 км. Время от времени проверяет, живой я или нет. Лишь бы довести. Довезла к ночи. Выходили меня в больнице. Кажется, у меня было воспаление лёгких.

   И опять же, как и при родах, рядом мужчин не было. Ни Ошуркова, ни Романенко.

   Романенко появился на горизонте позже. Глянулась ему молодуха без присутствия мужа, стал за ней ухаживать. Она ответила взаимностью. Филиппыч стал подкармливать меня молоком, которое приносил из части, толи отрывая от себя, толи ещё как, не знаю. Может, ещё чего съестного приносил. У матери появилась поддержка, подфартило ей.

   А тут бабка моя родная надумала уезжать из Полтева. Уж очень её тяготила отдалённость от железнодорожной станции, хотелось поближе быть. И вот почему. Вся деревня издавна , может, ещё при царе промышляла заготовкой мётел для московских дворников. Осенью и зимой, когда берёзы стояли без листвы, все, кто могли, и дети тоже выходили в окрестные леса и заготавливали берёзовые прутья. Дома их вязали в мётлы. А потом с вязанками своего товара ехали в Москву, где продавали его дворникам. А из Москвы возвращались с покупками, гостинцами. Так и выживали. На колхозных хлебах не проживёшь.

  Мать и тётка Зина не хотели переезжать . Да и хлопотно это очень , без  мужиков-то. Но бабка была упряма, настойчива и своенравна. Не  хотите, оставайтесь здесь, а я буду переезжать. А как оставаться, где жить? Дом-то будет разбираться и перевозиться. Делать нечего, спорить не стали. Бабка моя через знакомых нашла в деревне Пестово, которая всего в 1 км от железнодорожной станции Чёрное, компаньёнов. это была семья , у которой был участок в деревне Пестово от колхоза, а дома не было. Заключила бабка с ними договор, от руки, коряво написанный и никем не заверенный ( этот клочок бумаги потом  сыграл огромную роль ). Согласно договору, дом будет перевезён и построен на середине участка. И участок, и дом будут поделены пополам.

   Дом в Полтево разобрали , и поехал он в Пестово к новой счастливой жизни. Если бы так!