Давай!
- Даю! Нашли себе давалку!
- Шо?
- Та ни шо!

- Ну ладно, поехали, тут недалеко моя маруха живет.

- Дава, а шо Ада Изральевна?
- Умерла, еще до войны.
- До войны? А я собралась к ней пойти...
- Так уже не спешите.

- Всем сидеть, я Гоцман!

- Давид Маркович! Ви таки не поверите! Руки сами тянутся к затылку!

- Давид Маркович, так мы выпьем?
- Можно.
- Как же мы пойдем теперя?
- Так! Не быстро!


- Дава, я извиняюсь, но ты таки, босяк. Некому задницу надрать, пять пистолетов - не пачка папирос, они таки стреляют. Ну ты же не окно в женской бане – зачем в тебе дырка?

- Так он с детства такие номера откалывал. На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы, повытягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава ни разу не подумав, пожал им с ходу челюсть. Они от такого “здрастье” пообронили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты - набрать еще пять-шесть солистов до ансамбля. Так надо ж бежать. Так нет, он встал столбом и м...м...м... Так что доктор слыхать?
- Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение.
- Мне не мешает.
- Вот видели – интеллигентный человек.

- Добрейшего утречка, Фима!
- И Вам доброго.
- А где у нас случилось?
- Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
- Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
- Скажите пожалуйста, Два Больших Расстройства, надыбал глоссика?
- Таки да.
- Целого? Или одни плавнички?
- Виляет хвостом как скаженный.
- Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
- Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
- Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
- Ой, Фима, я Вас умоляю, Вы же знаете за Эмика – он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальцев, а на самые ноги!

- Мама, он проснулся и не хочет.
- Не трогай ножик, халамидник. Мама сказала: «Ничуть не трогай!».
- Что Вы кричите, мама! Я понимаю слов!
- Нет, вы видели этого идьета? Иди сыночка за мной.

- Ну что скажете за мой диагноз?

- Встал, погулял и полегчало.

- Конячник подставной – цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком?

- А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.

- А к чему ты попер один на пять стволов? Народ там с душком, очков не носит! Почему один, как броненосец?
- Андрей Остапыч, да если б я не взял этих пацанов на бзду, они б шмалять начали,
и столько бы пальбы вышло – волос стынет, а тут ребенок скрипку пилит, мамаша умирает на минутку.

- Шо ты ходишь тут, как скипидарный, туда-сюда, туда-сюда.
- Доктор сказал ходить – ходю!

- Ты не гони мне Сеня, не гони, здесь Уголовный Розыск, а не баня, нема ни голых, ни дурных. Там отпечатки, Сеня, отпечатки, как клопы по всем шкафам.
- Да я на стреме стоял, я не трогал шкапов.

- Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастериришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговориол на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.

- Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.

- Какой гедзь тебя с утра укусил? За Фиму промолчим, но объясни: с чего?

- Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
- За что семачка?
- За пять.
- Это больно.
- Давай за три с недосыпом.
- Давай за четыре с горкой.
- Давай, хороший, давай.

- Всем три шага назад и дышать носом.

— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!

- А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.

- Мне бы огоньку?
- Ага, и два ковша борщу!!!

- Обещал не доводить до вышака!!! Ты мамой клялся на свидетелях!!!
- А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!

- Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?

- Не строй мне Клару Целкин!

- И шо мне делать?
- Не знаю! Не расчесывай мне нервы!

- Еще раз пропустишь – съешь!
- Так за Вас хоть Уголовный Кодекс, со всеми толкованиями.

- Шо ты кипятишься, как тот паровоз? Доктор, умная душа просил тебя не волноваться и ходить.
- А я вот и хожу, и вот что, Фима, еще увижу, что ты тыришь реквизированную вещь – посажу.
- Это ты за шо?
- За ту махорку! Не делай мне невинность на лице!

- Шо? Я в уличные попки?
- А шо такого? Шо такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год!
- Нет, мне это нравится: я стою в кокарде у всей Одессы на глазах, и это унижение мне предлагает друг, мой бывший лучший друг.
- Я ж как вариант.
- Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз, я Вас не знаю. Мне неинтересно ходить с Вами по одной Одессе.
- Фима, ты говоришь обидно.

- Неее, я тудой.
- Но так-то ближе.
- Давид Гоцман, идите, как хочете.

- Васька, я щас сойду.
- Шо укачало, Давид Маркович?
- Небось, с такого голоса недолго и понос!
- Так то ж секретное оружие на бандитов!

- Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?

- И вот с таким говноедом...
- Я не дерьмоед, я нахожусь при исполнении!
- Значит, при исполнении ты гавно не ешь?

- От тебе, Наимов, даже спирту на морозе не хочу, в горло не полезет!

- Немножечко Бах.

- За Баха ближе к ночи, ты за Эву!

- Поймайте, убейте и наплюйте ему в рот!

- Вот такая бирочка. Я интересуюсь знать, с какого склада оно уплыло.

- Граждане менты! Я имею кое-что сказать!

- Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек! Я имею кое-что сказать.

- ...а Фима что-то имел сказать...

- Есть грамотные люди, они не хочут, чтоб их портреты печатали в газете «Правда», таки имеют право, я им показал те бирки – они мне показали склад, я дал кладовщику немножко спирту в зубы, и он напряг мозги за ту партию обмундирования.

- И будешь учить Уголовный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии.

- Такой выхлоп! (про запах изо рта)
- День рождения выскочил случайно...

- Дава? Я Вас умоляю. Да он добрый, как теля.

- Полдгода мучился, аж зуб крошился, а там пришел фашист – было чем заняться.

- Я нет-нет, а думаю, может я неправильно жил, надо ж брать деньги у богатых и давать их бедным, а таким как ты давать по морде, шоб у мире была красота и гармония. Так шо ты мне скажешь за ту бумажку, Родя?

- Нет, спасибо, дел за гланды.

- Здесь умных - я, он и еще полторы головы...

- Я интересуюсь знать...

- Я имею кое-что сказать...

- А ты вцепился как лишай до пионерки!

- Это смешно сказать, не то что подумать!