В огненном аду выжило всего трое. Двое детей, 7-летний Витя Желобкович и 12-летний Антон Барановский, и единственный взрослый — 56-летний кузнец Иосиф Каминский. Еще троим ребятам удалось спрятаться и избежать сарая, куда согнали всех остальных жителей деревни. В той трагедии погибло 149 человек, из них 75 не было еще и 16 лет. Хатынь, уничтоженная в марте 1943 года, стала именем нарицательным, символом страданий ни в чем не повинных мирных жителей, жертв бесчеловечной расправы нацистов и их пособников. Эта черная страница в истории Беларуси была написана ровно 80 лет назад.

Свидетели обвиняют

Хатынь окружили ранним вечером 22 марта 1943 года. После примерно часового боя с партизанами жителей деревни стали методично выгонять из своих домов и собирать в одном из сараев. «Из сарая, когда открывали и загоняли людей, было видно, что многие дома уже горели. Я понял, что нас будут расстреливать, и сказал находившимся вместе со мной в сарае: „Молитесь богу, потому что здесь умрут все“», — вспоминал в начале 1960-х Иосиф Каминский. Здание облили бензином и подожгли. Тех, кто пытался выбежать наружу, каратели безжалостно расстреливали.

«Стрельбы почти не было слышно из-за сильного крика, воя людей. <…> Еще живые люди метались в общей толпе словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей еще усилился. Под ней горевшие живьем люди так вопили и ворочались, что эта крыша прямо кружилась». Страшные, леденящие свидетельства Каминского и ставших уже взрослыми детей, которым чудом удалось уцелеть, затем легли в основу обвинения на судах над теми из совершивших это ужасающее преступление, кого удалось привлечь к ответственности. Вечным же символом трагедии стала скульптура «Непокоренный человек», прототипом которой стал в одночасье потерявший всю свою семью кузнец, держащий на руках тело убитого сына.

Месть

В течение 1942 года на оккупированной немцами территории Беларуси развернулось активное партизанское движение. Сотни отрядов, насчитывающих десятки тысяч человек, смогли создать настоящие партизанские края, где существовали прежние органы власти, действовали аэродромы, типографии, порой даже восстанавливалась работа экономики. Нацисты проводили регулярные карательные операции в попытке ликвидировать движение сопротивления, и эти акции с каждым месяцем становились все более жестокими. Зачастую разочарование от своих неудач в разгроме партизанских соединений оккупанты вымещали на мирном населении.

В ночь с 21 на 22 марта 1943 года между Логойском и Плещеницами была повреждена немецкая линия связи. На ликвидацию последствий диверсии из Плещениц выехало два взвода 1-й роты 118-го полицейского охранного батальона. Возглавлял операцию командир 1-й роты, гауптман (капитан) Ханс Вёльке. По другим данным, Вёльке в сопровождении нескольких машин ехал на минский аэродром, чтобы вылететь в отпуск. Как бы то ни было, его автомобиль попал в засаду, и в результате перестрелки Вёльке был убит. Он был олимпийским чемпионом 1936 года по толканию ядра, личным знакомым Гитлера, и, возможно, поэтому случившееся рядом с деревней Козыри и в 5 км от Хатыни вызвало у оккупантов столь яростную реакцию.

Палачи

Первыми жертвами мести стали работавшие неподалеку от места диверсии женщины, согнанные старостой деревни Козыри на лесозаготовки. Двадцать шесть из них были расстреляны. Затем подразделения 118-го полицейского охранного батальона (шуцманшафта) и прибывшей из Логойска зондеркоманды СС Оскара Дирлевангера отправились в сторону Хатыни, куда, по их сведениям, ушли партизаны, устроившие засаду на машину Ханса Вёльке.

Исполнителями чудовищного преступления (и это подтверждено ими самими, а не только выжившими свидетелями трагедии) стали коллаборанты из 118-го батальона шуфманшафта, хотя приказ о расправе, судя по всему, отдавался немцами. Это было одно из подразделений вспомогательной охранной полиции, которые формировались нацистами на оккупированной территории из числа преимущественно добровольцев и советских военнопленных. Сначала такие части предназначались, как следует из названия, для несения охранных функций, однако по мере расширения вооруженного сопротивления стали переориентироваться на проведение карательных акций против партизан и мирного населения. Упомянутый 118-й батальон был создан летом 1942 года в Киеве, и большинство полицейских в нем составляли этнические украинцы, хотя в списке участников расправы были и немецкие, и русские, и даже армянские фамилии. В батальоне Дирлевангера, изначально сформированном из бывших заключенных немецких тюрем и концлагерей, также были коллаборантские подразделения.

Возмездие

После сожжения Хатыни и 118-й батальон шуцманшафта, и батальон Дирлевангера продолжили участвовать в карательных операциях на территории Беларуси. Только головорезы Оскара Дирлевангера причастны к гибели по меньшей мере 120 тыс. человек. Впоследствии они ретировались на территорию Германии, где бóльшая часть личного состава была уничтожена в боях. Но и далеко не всем оставшимся в живых удалось уйти от заслуженного наказания. Уже в январе 1946 года на процессе в Минске к расстрелу были приговорены 18 эсэсовцев, в том числе те, кто служил в батальоне Дирлевангера. Похожий суд состоялся и в 1961 году. Сложнее всего оказалось привлечь к ответственности главарей 118-го батальона шуцманшафта, непосредственно руководивших расправой над Хатынью.

Василий Мелешко, бывший военнослужащий РККА, попавший в 1941 году в плен и ставший в итоге командиром взвода в 118-м батальоне, сначала отсидел шесть лет (1949—55) за коллаборационизм. Его роль в массовых убийствах, в том числе и хатынцев, стала известна лишь в первой половине 1970-х годов. К тому времени Мелешко уже был главным агрономом колхоза в Ростовской области, его фотография попала в газеты, и он был опознан. В закрытом процессе, проходившем в Минске, принимали участие и бывшие жители Хатыни.

Бывшего советского старшего лейтенанта Григория Васюру, начальника штаба 118-го батальона, коллаборанта, славившегося своей жестокостью даже среди подчиненных и непосредственно руководившего уничтожением Хатыни, сумели обнаружить лишь в 1986 году, когда тот жил под Киевом, работал завхозом одного из сельскохозяйственных предприятий и даже играл роль ветерана-фронтовика. Васюру также судили (а потом и расстреляли) в Минске, и в его случае именно Хатынь стала главным пунктом обвинения.

Память

К моменту суда над Васюрой Хатынь уже была одним из широко известных символов военных преступлений во время Великой Отечественной войны. Однако достоянием широкой общественности страшная судьба белорусской деревни стала далеко не сразу. Лишь в середине 1960-х годов руководство республики и лично Петр Машеров приняли решение о создании на месте, где стояла Хатынь, мемориала, который увековечил бы не только весеннюю трагедию 1943 года между Логойском и Плещеницами, но и память всех наших деревень, уничтоженных нацистами и их пособниками.

Создание мемориального комплекса шло непросто, порой преодолевая (в том числе с непосредственной помощью Машерова) бюрократические сложности, но получившийся результат по силе своего эмоционального воздействия вошел в историю всей белорусской архитектуры и монументального искусства. В 1970 году его авторы, архитекторы Юрий Градов, Валентин Занкович, Леонид Левин и скульптор Сергей Селиханов, получили Ленинскую премию, высшую творческую награду Советского Союза.

За прошедший год мемориал был реконструирован. Сегодня, в день 80-летней годовщины трагедии, в день памяти Хатыни, на территории комплекса состоится открытие нового музея и пройдет митинг-реквием.

текст отсюда

Фотографии мои